Французы в Саратове

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №18»

с углубленным изучением предметов

Французы в Саратове.

Работу выполнила:

Шпорт Ангелина Андреевна,

учащаяся 8 «В» класса

Руководитель:

Малыхина Эльвира Владимировна,

учитель французского языка

Саратов

2012г.

Содержание работы

1. Введение

2. Основная часть

а) Глава 1. Манифест Екатерины II

б) Глава 2. Война 1812 года

в) Глава 3. Николя Савен

г) Глава 4. Александр Дюма

д) Глава5. Культурная жизнь. История и современность

3. Заключение

4. Список литературы

5. Приложения

Введение

В последнее время неуклонно возрастает роль краеведения.  Краеведение воспитывает  в каждом  человеке уважение к истокам родного края, ее природным особенностям и преданиям, это обращение к опыту прошлого, познание своего края.

      Воздействие краеведения велико на разум наш и на душу. Каждый житель села, города, района изучающий и знающий о доме, в котором он живет, будет любить и приумножать богатства этого дома. Академик Лихачев Д.С. определил значение краеведения так: «Любовь к родному краю, знание его истории - основа, на которой только и может осуществляться рост  духовной культуры всего общества. Культура как растение, у нее не только ветви, но и корни. Чрезвычайно важно, чтобы рост начинался именно с корней».

Одним из ключевых направлений исследований становится изучение конкретных человеческих судеб, в первую очередь «близких» людей — земляков и членов семьи, изучение повседневности — обыденной жизни с ее живыми подробностями.

История нашего города связана с Францией. О некоторых французских именах и событиях я хочу рассказать.

Глава 1. Манифест Екатерины II

Когда Императрица Екатерина II манифестом 1763 г. пригласила иностранцев «праздношатающихся» переселиться в Россию «для заселения и обитания рода человеческого наивыгоднейших и полезнейших мест», (Приложение 1) – немцы в Германии, по случаю известной семилетней войны, находились в бедственном положении: постоянные войны и пожары до такой степени разорили жителей, что многие остались без крова и средств. Немцы поэтому согласились переселиться из Германии в Россию; кроме их, пожелали поселиться в России некоторые швейцарцы, шведы и французы.

Преимущественно то была голытьба, народ безнравственный, негодный, что впоследствии отразилось весьма печально на благосостоянии сословий. Вот что рассказывает о первой жизни иностранцев в России академик Фальк, гостивший в Саратове осенью 1769 и собравший сведения об иностранцах на месте. «Они были привезены на счет казны морем в С-Петербург, и потом не только отправлены на место их назначения на казенный счет, но и отведены еще были им селения, луга, леса и дан рабочий скот, необходимая утварь и провиант на несколько лет. Число колонистов с женами и детьми простиралось до 10 000 душ. <...>

Французская колония (дома в которой каменные, а в прочих мазанки) до половины опустела, поелику жители ея рассеялись по губернии учить детей или присматривать за ними. Многие же совершенно разорились» («Полное собрание ученых путешествий по России, т. VI. Записки академика Фалька, стр. 112- 114).

Глава 2. Война 1812 года

Война 1812 года имела для Саратова особые последствия: в Саратов были сосланы пленные из французской армии. Многие из них пожелали остаться в Саратове, и по сему приняли русское подданство. Они знали ремесла и искусства, совершенно до этого времени незнакомые саратовцам; некоторые из них открывали в городе разные заведения - сапожные, мебельные и проч. Разумеется они неохотно учили русских тому, что знали, но так как они брали по неволе в свои мастерские русских в качестве рабочих, то знание различных ремесел через пленных французов распространялось в Саратове.

Иные из французов, которые были пообразованнее, сделались гувернерами и учителями в русских семействах и здешних учебных заведениях. Французские пленные заселили второй и третий кварталы тогдашней немецкой слободки.

1812 г. 18 ноября в дневнике Скопина читаем: «В Саратов еще прислали пленных французов. Жалостное их состояние! Не обуты и не одеты. Гибнут чрезвычайно» (стр. 445).

Саратовский губернатор, согласно положению комитета министров «распубликовал в 1813 году, не пожелает ли кто из Саратовской губернии взять к себе для работы пленных, знающих какое-либо мастерство, а равно и художников». На этот призыв откликнулись помещики и разобрали пленных».

«В Саратове пленных тоже заставляли работать. По словам А.И.Шахматова, роща Уфимцева и сад института, принадлежавшие тогда сарат. губернатору Панчулидзеву, насажены французскими пленными; многие овраги в Саратове засыпаны тоже ими.

В 1913 г. из всех военнопленных французской армии отправлены из Саратова немцы, а с июня 1814 г. «стали отправляться в свое отечество, по словам Скопина, и французы в великом множестве».

«Но много пленных всех национальностей, принявший русское подданство, остались в Саратовской губернии. Их приписали к государственным крестьянам, причем некоторые приняли русские фамилии».

Историки математики хорошо знают, что основополагающая работа по проективной геометрии была написана в Саратове в начале XIX века, а опубликована примерно 10 лет спустя в Париже. Ее автор впоследствии был избран членом Петербургской Академии Наук. Автор – француз Жан Понселе – был захвачен в плен в 1812 году. До освобождения в 1814-м у него было много свободного времени...

После войны 1812 года сотни военнопленных – французов, немцев, итальянцев – попали в Саратов. Часть из них впоследствии осталась здесь навсегда, поселившись на Немецкой улице. В краеведческих публикациях упоминаются учитель Сикар, сапожник Фроле, столяры Вамогано и Гаген. Любопытно, что некоторые иностранцы-новоселы переделывали свои фамилии на русский лад. Отец известного деревообделочника Ройона Драшусова когда-то «прочитал» свою исконную фамилию в обратном порядке - Восушар (в тогдашней русской транскрипции – Восушард)и оставил ее в наследство потомкам.

Одним из наиболее примечательных архитектурных сооружений Саратова был сооруженный при губернаторе А.Д.Панчулидзеве Александровский собор, построенный в честь победы русской армии над Наполеоном.  Впоследствии он, к сожалению, был разрушен, а вот устроенный рядом городской бульвар уцелел. Половина площади, на которой стоял собор, огорожена была решетником в два ряда, пропущенным сквозь столбики; внутри этой загороди были рассажены в два ряда деревья. Посажены данные деревья были пленными французами. Это знаменитая липовая аллея, давшая название саду «Липки».

Глава 3. Николя Савен

Жан-Батист Николя Савен родился в Руане 12 апреля 1768г. В 1797г. участвовал в Египетском походе Наполеона, затем сражался под Аустерлицем и под Иеной, штурмовал Сарагосу. За отвагу и мужество Савен получил высшую награду – орден Почетного легиона. В составе группы военнопленных в феврале 1813г. отправлен в Саратов. На городской окраине за Немецкой слободой, были сооружены деревянные бараки, где размещались пленные. Первые заработки он добывал уроками фехтования офицерам местного гарнизона, а затем при содействии губернатора Панчулидзева Савен успешно выдержал экзамен в благородном пансионе и получил право на преподавание французского языка. Савен стал популярной фигурой в городе и обрел прочный достаток. И когда в 1814г. французские военнопленные покидали Саратов, Савен решил остаться, его никто не ждал в Руане. Учителем французского языка он пробыл долгие годы, уйдя на покой лишь в 1874г. в 106- летнем возрасте. Узнали о Савене и на его родине. Помимо множества теплых писем, из Франции в Саратов поступила бандероль, содержащая коробочку с орденом Св. Елены и грамоту к нему за подписью военного министра Мерсье. Вместе с орденом пришло уведомление военного министерства о назначении Савену ежегодной пенсии. Умер он в 1894г. на 127 году жизни, прожив в Саратове свыше 80 лет.

Последний пленный из армии Наполеона

Военский К. Из воспоминаний о последнем офицере армии Наполеона I. (К портрету Н.А. Савена)// Русская старина, 1896. – Т. 86. - № 4. – С. 109-114. – Сетевая версия – М. Вознесенский 2006.

Прибыв в Саратов в начале 1893 года и беседуя с одним из местных старожилов, я совершенно случайно узнал, что здесь с 1812 года проживает престарелый француз, прибывший в Россию с «великой apмиeй» Наполеона, участвовавший во многих сражениях времен первой империи и получивший орден Почетного Легиона. Столь интересная личность не могла не заинтересовать меня, и я решил во что бы то ни стало посмотреть этого необыкновенного старца, живого свидетеля Наполеоновской эпохи. Я говорю «посмотреть», так как о разговоре с человеком столь преклонных лет я даже не помышлял и был почти уверен, что увижу столетнего, дряхлого старика, впавшего в детство, утерявшего память и, быть может, умственные способности, от которого едва ли придется чего-нибудь добиться. Последствия, однако, доказали мне совершенно противное. В тот же день я отправился по указанному адресу. Старик жил в первой части города, на Грошовой улице, в небольшом деревянном домике, на воротах которого я прочел следующую надпись с переделанным на русский лад именем владельца: «дом поручика Николая Андреевича Савина». Крошечный флигелек, в три окна на улицу, один из тех домиков, которыми до сих пор изобилуют наши города средней руки, скромно ютился среди более крупных деревянных и каменных построек, постепенно вьггесняющих своих мелких соседей. Я отпер калитку и очутился во дворе, где глазам моим представилась следующая картина: среди миниатюрного цветника, окруженного низеньким палисадником, сидел на скамейке небольшого роста старичек, сильно согбенный, в картузе и старинного покроя длиннополом сюртуке, с красной ленточкой в петлице; он только что окончил поливку цветов и, погруженный в любимое занятие, по-видимому, не заметил моего прихода. Я остановился и молча стал рассматривать старца, на морщинистом лице которого весело играли яркие лучи полуденного солнца. По красной ленточке я догадался, что нашел того, кого искал: передо мною стоял лейтенант «великой армии», живой свидетель полулегендарной Наполеоновской эпопеи с ея кровавым, но все же блестящим ореолом славы и военного гения. Вглядываясь в морщинистое лицо старца, в эти как бы застывшее под влиянием времени черты, я невольно провел параллель между прошедшим и настоящим; я переносился мыслями в ту достопамятную эпоху «войны и мира», когда, 82 года тому назад, этот удрученный годами ветеран — в то время цветущий молодостью офицер—вступал в числе «двунадесяти язык», как враг, в пределы России, в ту самую Россию, которая теперь стала вторым его отечеством и которую он любит не менее Франции.

В доме встретила нас дочь ветерана, почтенных уже лет старушка, заботливая рука которой наложила видимый отпечаток опрятной домовитости на скромную обстановку этого жилища. В окнах всюду цветы, которые так любил старец и которым, в виду совсем слабого зрения, он за последние годы посвящал все свое время. Еще лет за шесть до своей кончины, будучи уже в преклонном 120-ти-летнем возрасте, он не только мог читать при помощи очков, но даже иногда предавался любимому своему занятию—рисованию. В последние годы, однако, зрение стало окончательно изменять старцу, и он уже с большим трудом, дрожащею рукою, едва мог подписывать свою фамилию.

Комнатка Николая Андреевича (старик особенно любил, чтобы его называли «по-русски» по имени и отчеству) представляла миниатюрный, но в высшей степени своеобразный уголок, где все говорило о временах давно минувших; здесь жил он воспоминаниями о славном и величественном прошлом, о своем императоре, глядевшем на него из рамки большого акварельного портрета и с небольшой бронзовой статуэтки, стоявшей на столике у окна. Это был культ Наполеона, своеобразный, но трогательный, преданность глубокая, в буквальном смысле «до гроба». История этого портрета также заслуживает внимания: он написан самим Савеном в 1837 г., через 25 лет по прибытии в Россию, и рисован «на память»—до такой степени знакомые черты императора врезались в воспоминание старого ветерана. Наполеон изображен на нем во весь рост, в традиционном походном сюртуке, в шляпе, с рукой, заложенной за борт мундира. Он стоит на берегу скалистого утеса и задумчиво смотрит в даль. Тут же неподалеку другой портрет, изображающей бравого гусарского офицера в мундире наполеоновских войск—это сам Николай Андреевич в форме 2-го гусарского полка, писанный, как видно из пометки, в 1812 году. Рассматривая с глубоким волнением каждую вещицу в этой убогой и вместе с тем богатой воспоминаниями обстановке, я особенно заинтересовался небольшой гравюрой в старинной, с выцветшею позолотою, рамке, висевшей в дальнем углу; гравюра изображала эпизод из Египетского похода 1798 года и отличалась замечательной отчетливостью фигур, сгруппированных вокруг Бонапарта. Главнокомандующий и его штаб изображены сидящими на верблюдах; вдали виднеются пирамиды Хеопса и знаменитый сфинкс, у подножья которого расположены французские войска. Заметив, что я особенно рассматриваю эту гравюру, старец стал с удивительною подробностью называть мне поочередно имена всех генералов, изображенных в свите Бонапарта. «Картину эту,—говорил Николай Андреевич,—я совсем плохо вижу, но за то прекрасно помню всех лиц, на ней изображенных... Ведь это был мой первый поход с императором.. Вот здесь направо, лицом к Наполеону,—это Бертье, а рядом с ним Ланн, впоследствии герцог Монтебелло, с которым в 1809 году я был под Сарагоссой.

С удивлением внимал я словам феноменального старца, пораженный невероятною в столь преклонные годы памятью...

Результатом этих в высшей степени интересных, но, к сожалению, отрывочных рассказов Николая Андреевича и была первая статья о нем, напечатанная в «Новомъ Времени», благодаря которому о Савене скоро узнали у нас и за границей. Масса писем, глубоко прочувствованных, присылались Николаю Андреевичу со всех концов Европы, не только от соотечественников, но даже из Германии, Австрии, Швеции и Англии. Но венцом всех чествований была присланная вскоре французским правительством «медаль святой Елены», давшая ему самое драгоценное для престарелого воина звание «сподвижника славы» его императора и официально удостоверившая личность и боевое прошлое маститого ветерана. В грамоте, присланной при ордене за подписью военного министра Мерсье, между прочим, говорилось: «Канцлер национального ордена Почетного Легиона сим удостоверяет, что помянутая медаль Святой Елены выдана Жану-Баптисту-Николаю Савену, бывшему лейтенанту 2-го Гусарского полка, прослужившему во французской армии с 1797 по 1812 г.».

Со слезами на глазах принял глубоко-растроганный Николай Андреевич драгоценную медаль из рук губернатора князя Мещерского и с восторгом показывал ее друзьям и знакомым, пришедшим поздравить старца. Этот интересный и крайне редкий во Франции знак отличия состоит из темно-бронзовой медали (на зеленой ленте), на лицевой стороне которой изображен профиль Наполеона I с надписью вокруг: «Napoleon I a ses compagnons de gloire Sa derniere pensee!» На другой стороне—императорский орел и надпись: «Sainte-Helene, 5-го мая 1821 г.» (день смерти Наполеона)

Смерть пришла к нему тихо, неслышно, без всяких страданий. Прохворав несколько дней, он во вторник, 29-го ноября 1894 года, почувствовал особенную слабость и, пригласив священника, приобщился св. таин. Напутствовавший его в последния минуты, настоятель римско-католической церкви, саратовский декан, граф Шембек, свидетельствует о глубокой религиозности старца, всю жизнь свою бывшаго искренним и добрым христианином. Через несколько часов после ухода священника он тихо заснул вечным сном. От роду ему было 126 лет, 7 месяцев и 12 дней. Вскоре после похорон Николая Андреевича (Подробности этих похорон сообщены были в свое время в местных саратовских газетах и в „Новом Времени" от 14-го декабря 1894 года.), принятых на счет города Саратова, пожелавшаго почтить память старейшаго своего гражданина, С.-Петербургская французская колония ( Последняя также издала в свет в 1895-м году брошюру на французском языке под следующим названием: „Nicolas Savin, dernier veteran de la Grande Armee. Savie. Sa mоrt". (1768—1894) Saint-Petersbourg 1895 г.) собрала подписку на памятник, который в настоящее время сооружен дочерью его на местном римско-католическом кладбище, где и покоится «последний ветеран великой армии».

Глава 4. Александр Дюма

"Каждая страна имеет свою национальную реку: Россия – Волгу – самую большую реку в Европе, царицу наших рек, – и я поспешил поклониться ее величеству Волге.»Александр Дюма-отец, путешествовавший по России в течение 10 месяцев 1858-1859 гг. Это путешествие Дюма описал в семи томах своих книг "В России" и "Кавказ". Побывал он и в Саратове, и пробыл здесь два дня. Писатель ездил по улицам города, был в одной из местных фотографий, в доме саратовского полицмейстера, а также в модном магазине французов Сервье.

В 1859г. местн8 октября 1858 года к саратовской пристани пришвартовался пароход «Нахимов». С него сошли двое мужчин. Один – полный, с густой шевелюрой, улыбающийся господин, вслушивался в говор толпы, но, по всей видимости, не понимал ни слова. Его спутник, со скучающим видом, был недоволен колючей изморосью и невероятной грязью на улице.

Этот полный господин был известным писателем, произведениями которого в России зачитывались не меньше, чем на его родине. Его звали Александр Дюма. (Приложение 2).

…Экипаж с Дюма и его спутником проехал мимо старого гостиного двора на Московской улице в направлении Театральной площади.

Центр города переместился к середине прошлого столетия в район нынешней Театральной площади (в советские годы она называлась площадью Революции). Вот сюда, к новому гостиному двору, лежал путь Дюма. Из-за непредвиденной остановки писатель оказался в Саратове и решил познакомиться с ним.

Полистаем пожелтевшие от времени страницы небольшого по формату томика. «Через три дня после нашего отъезда из Казани мы прибыли в Саратов». Остановка была незапланированной. Дюма сначала огорчился: «Это было печально. Мы не имели писем в Саратов, мы не знали в нем решительно никого; мы предполагали, что смертельно проскучаем в течение этих двух дней».

Пройдёт не так много времени, и Дюма уже не будет жалеть о вынужденной остановке. А пока даже погода подчеркивала, как отмечает он, грустный вид этой страны. Мостовые ему кажутся (и не без оснований) ужасными, улицы – грязными.

Уже привыкнув к тому, что путешествие по России проходит весело и шумно, А. Дюма не намерен мириться с двухдневной скукой.

Рядом с новым гостиным двором стоял двухэтажный дом, на нём Дюма видит вывеску: «Аделаида Сервье». «Ах, – говорит он своему спутнику, – мы спасены, дорогой друг. Здесь есть французы или, по крайней мере, одна француженка». И он ринулся в магазин, который содержала его соотечественница. На шум открываемой двери выходит одетая по парижской моде молодая женщина с улыбкой на губах.

Начинается лёгкая, полная юмора беседа. Получив приглашение отобедать, Дюма шутливо заявляет, что обязательно будет готовить сам, так как супруги Сервье непременно «испортились» в России. Узнав, что они здесь всего три года, он меняет решение: «В таком случае я доверяюсь вам: не так давно вы покинули Францию, чтобы утратить традиции её кухни».

Вскоре появляется один из знакомых четы Сервье – князь Лобанов с просьбой представить его месье Дюма. Оказывается, он узнал о прибытии знаменитого француза от… саратовского полицеймейстера.

Хозяева посылают за другой своей знакомой, молодой поэтессой. Дюма «в ужасе». Он говорит: «Женщина – поэт, дорогая моя! Мы увидим самолюбие, нуждающееся в ласке; лучше ласкать дикобраза». Ему возражают: поэтесса талантлива.

Стихи мадам Зинаиды понравились Дюма. Он переводит и включает в свою книгу два её стихотворения: «Метель» и «Умирающая звезда», утверждая, что по ним можно судить о таланте автора.

В конце посвященной нашему городу главы писатель приходит к выводу, что его мрачные предположения не оправдались и два саратовских дня станут едва ли не лучшими днями его путешествия от Парижа до Астрахани.

Глава 5. Культурная жизнь

История и современность

Как явствует из книги Дюма писатель общался в Саратове, главным образом, с людьми титулованными, представляющими верхушку местного общества. А вот супруги Сервье к ней не относились.

Они приехали в Саратов из Франции в 1855 году. Аделаида Сервье открыла модный магазин, Эдуард, её муж, стал парикмахером. Их заведения размещались в двухэтажном, до наших дней не сохранившемся доме Артамонова на Театральной площади. Стоял он невдалеке от здания биржы, а сейчас располагается академия госслужбы. По-видимому, дела этой четы шли успешно. Газетные объявления часто информировали горожан о получении нового товара. «Надеюсь угодить покупателям, удостаивающих меня своим доверием»,– заявляет в одном из таких объявлений А. Сервье.

Однако саратовцам супруги Сервъе «угодили» не только дамскими шляпками. Приобретя загородный сад Фёдора Осиповича Шехтеля, они особое внимание уделяли имеющемуся там летнему театру (ныне на месте этого театра Саратовский академический театр драмы им. Слонова) Новые владельцы сада и театра взялись за дело весьма энергично. По свидетельству прессы, труппа стала привлекать массу публики. И немудрено. На сцене летнего театра можно было увидеть популярные драмы и оперетты, здесь выступали хорошо известные в провинции актёры, гастролировали и артисты из столицы.

Супруги Сервье так и не вернулись во Францию. До последних дней они жили в Саратове. Эдуард Сервье умер в 1888 году, Аделаида – в 1896-м.

Театр стал участником ряда престижных всероссийских фестивалей, был особо отмечен профессиональной критикой. В репертуаре театра - русская и зарубежная классика ("На дне" М.Горького, "Мечтатели" А.Островского, "Завтрак у предводителя" И.Тургенева, "Долгая счастливая жизнь" Г.Шпаликова, "Бабель" по произведениям И.Бабеля, "Женитьба Фигаро" П.-О.Бомарше, "Господин де Мопассан" по Ги де Мопассану, "Сон золотой" П.-Ж. Беранже, "Конкурс" А.Галина). (Приложение 3).

 В настоящее время (главный режиссер - заслуженный артист РФ А.В.Кузнецов) активно развиваются российско-французские связи театра. В сентябре 1999 года при поддержке министерства культуры Саратовской области, Посольства Франции в Москве и Саратовского регионального центра французского языка был открыт "Французский театральный сезон", который продолжался два года. Результатом этого проекта стали спектакли, созданные в Саратове совместно с известными деятелями французского театра, гастроли театральных коллективов из Франции. Впервые за свою 200-летнюю историю театр с успехом провел гастроли во Франции.

Особое место в творческой деятельности коллектива заняла постановка А.Милианти (Франция) спектакля "Пентесилея" по пьесе Г.фон Клейста со студентами театрального факультета (курс А.Кузнецова) в 2004 году. В феврале состоялась французская премьера на сцене "Вулкан" в г.Гавре, в апреле спектакль был показан в Саратове. Данный проект стал результатом трехлетнего творческого содружества между Саратовской областью и провинцией Нормандия.

"Записки моряка-художника" - воспоминания моряка и художника, замечательного русского человека Алексея Петровича Боголюбова, создателя уникальной по художественной значимости и историческому значению серии картин, воспевающих историю отечественного флота за два века его существования от петровских баталий на Балтике до Морского праздника в Шербурге, в честь Русско-Французского союза в 1896 году. (Приложение 4).  Не успел он в своих «Записках…» рассказать о большом своём друге, гражданской жене, парижанке баронессе Элиз Шивр, которая беззаветно его любила, приняла российское подданство, православие. Она умерла на полгода ранее Боголюбова и завещала Радищевскому музею и школе всё своё состояние - около 100 тысяч рублей.

Заслуги Боголюбова на морской службе, в искусстве и как художественного деятеля отмечались и в России, и в Европе.

Франция отметила его труды сначала Офицерским Крестом Почётного Легиона, затем самым чтимым - Командорским Крестом Почётного Легиона. Когда он умер в Париже в ночь на 7 ноября 1896 года, у гроба его нёс караул с музыкой и знаменем батальон 28-го линейного полка французской армии.

Саратовский театр юного зрителя - старейший в мире профессиональный театр для детей. Создан в октябре 1918 года как "бесплатный для детей пролетариата и крестьян драматический театр". Зрители многих городов России, ближнего и дальнего зарубежья с большим интересом встречали спектакли театра: международные фестивали детских театров в Лионе (Франция) в 1978г.

В 1975г. в школе №80, ныне гимназия №2, был открыт музей «Нормандия-Неман». В Саратове есть авиазавод, где во время войны выпускались самолеты Як-1 и Як-3, на которых летали французские летчики. Французы говорили: «На Як-3 мы бъем противника, как хотим». В нашем городе и области жили и живут ветераны полка «Нормандия-Неман» и 18-го Гвардейского истребительного авиаполка.

Открытие Французского Альянса в Саратове

19-20 июня г-н Жан Каде, Посол Франции, посетил Саратов. Семь лет прошло с последнего визита в этот город Посла Франции (Г-н Колен де Вердьер побывал здесь в 1999 году). Франция стремится вновь расширить сотрудничество в культурной и экономической областях с этим южным регионом России.  В открытии Альянса, который стал важным свидетельством стремления Франции к развитию контактов в области культуры, принимали участие Посол Франции и Губернатор Павел Ипатов. Помещение для Французского Альянса, в задачу которого входит содействие, в частности, студенческому обмену и туризму во Францию, было предоставлено региональной научной библиотекой. Французский Альянс предоставит всем любителям французского языка информацию о Франции, возможность посещения языковых курсов, а также участия в культурных проектах и конкурсах (фестивали французского фильма; конкурсы фотографии; конкурсы французских артистов). Следует отметить, что Французский Альянс открыл обширную библиотеку,  включающую романы французских писателей и научно-педагогические работы. Проекты сотрудничества в области образования осуществлены при содействии Посольства Франции совместно с Академией имени Столыпина и Академией Регионального Управления Волжского региона и Национальным Центром управления (CNFPT), Национальным Институтом Страсбурга (INET) и Национальной Высшей Школой по подготовке кадров для органов региональной власти Нанси (ENACT). Г-н Жан Каде подчеркнул символичность открытия Французского Альянса, который стал воплощением обоюдного стремления наших стран к сближению.

Французская делегация приняла также участие в открытии медиатеки и выставки « Франция и Россия : грани сотрудничества ».

Заключение

В Саратове и области живут и жили много различных народов и среди них люди, которые тесно связаны со страной, язык которой мы изучаем в нашей школе. И было очень интересно узнать некоторые исторические факты и имена людей, которые тесно связаны с Францией и в то же время являются историей моего родного края.

Список литературы:

1. Песиков Ю.В. Саратовский Арбат. Саратов: Слово, 1994. С.9.

2. Старый Саратов. Кн.1. Саратов, 1995. С.42-43. Старый Саратов. Кн.2. С.1 

3. Тотфалушин В. П. Французы в Саратове. К истории войны 1812 г. // Годы и люди. Саратов, 1992. Вып. 6. С. 157-164.

4. Семенов В.Н. В старину Саратовскую. Саратов, 1994г.

5. Пресс-парк. 1997г., №34, с.1

6. Саратовские вести. 2005г., 17 марта, с.3-4.

7. Последний пленный из армии Наполеона

Военский К. Из воспоминаний о последнем офицере армии Наполеона I. (К портрету Н.А. Савена)// Русская старина, 1896. – Т. 86. - № 4. – С. 109-114. – Сетевая версия – М. Вознесенский 2006.

8. «Немцы, другие иностранцы и пришлые люди в Саратове»

Статья опубликована в сборнике «Саратовский край. Исторические очерки, воспоминания, материалы. Выпуск первый» (Саратов, паровая скоропечатня Губернского правления, 1893. Издание саратовского Общества вспомощестования нуждающимся литераторам)

9. Энциклопедия Саратовского края (в очерках, фактах, событиях, лицах). Саратов, 2002.

10. http://saratov.sgu.ru

Приложения

Приложение 1.

1763 г., июля 22.

Манифест императрицы Екатерины II

о дозволении всем иностранцам, въезжающим в Россию,

селиться в разных губерниях по их выбору, их правах и льготах.

  Всем иностранным дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех Наших Губерниях.

    3) В Астраханской губернии от Саратова вверх по реке Волге: в урочице Раздоры, где река Караман в течении имеет разделение надвое, при реке Теляузике, при довольной пахотной земле имеется сенокосу 5478, лесу дровяного и к строению для дворов годного 4467 десятин.

От Саратова ж вниз по реке Волге, ниже речки Мухар-Тарлика, при довольной же пахотной земле для сенокосов 6366, да лесу дровяного и для строения годного 943 десятины.

Дан в Петергофе 1763-го года июля 22-го дня государствования Нашего во второе лето.

     На подлинном подписано собственного Ея Императорского величества рукою тако: Екатерина.

Приложение 2.

Приложение 3.

Приложение 4.