О ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЕ В РОССИИ

О ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЕ В РОССИИ

Экономически господствующее положение крупной буржуазии всегда закрепляется адекватным этому положению политическим представительством. Так, в составе прошлой Государственной Думы, во фракции «Единой России», по некоторым оценкам, насчитывалось 18 миллиардеров.(1)

Очевидно, что завоевание партией «Единая Россия» правящего большинства в органах власти ускорило работу по установлению системного взаимодействия партии и крупного бизнеса. Неспроста глава Российского союза промышленников и предпринимателей А.Шохин назвал «Единую Россию» «локомотивом принятия законов, в которых бизнес заинтересован».(2)

10 июля 2007 г. на III ежегодном Форуме национального бизнеса «Новый бизнес новой России» руководитель Центрального исполнительного комитета партии «Единая Россия» А. Воробьев определил форум «как элемент консолидации бизнеса и ведущей политической силы». «Сегодня бизнесу необходимо цивилизованное представление его интересов во власти, – заявил он. – «Единая Россия» берет на себя задачу эти интересы представлять. Мы верим, что российский бизнес с нами».(3)

При этом, буржуазное государство, как впрочем, любое государство, озабочено проблемой согласования разного уровня интересов: общественных, групповых, частных. Именно заботами о защите общеклассовых интересов буржуазии и проникнуты действия российской власти, которая переносит решение этой проблемы из сферы взаимоотношений между конкурирующими частными (физическими и юридическими) лицами и политическими институтами (партиями) в сферу взаимоотношений между классовыми партиями и государством.

Такая «ясность классовой группировки» становится все очевиднее, когда происходит политическая консолидация экономически господствующего класса вокруг правящей партии, а государству все труднее скрывать классовый характер своей политики. Ведь правящей партии приходится соперничать с разными политическими силами, представляющими весь спектр социальных интересов, вплоть до отрицающих существующую систему. А господствующий класс, как никакой другой, заинтересован в ее стабильности.

При этом партии господствующего класса неизбежно приходится выполнять функции по согласованию противоречивых интересов. Буржуазия за свою историю выработала немало способов представления своих интересов за «общенациональные», «общечеловеческие» и т.п. Правящей партии приходится тщательно затушевывать классовую принадлежность членов партии, особенно членов депутатской фракции, и их связи с бизнесом. Причем, такие связи зачастую оказываются скандальными, что ни бизнесу, ни власти ни к чему. Деньги, как известно, любят тишину. Особенно большие деньги.

Дело вовсе не в том, что раз партии учитывают интересы различных групп общества, они перестают быть классовыми, дело в том, интересам, какого класса, в конечном счете, они подчиняют свою политику по согласованию этих противоречивых интересов. Господствующий класс через свою партию готов согласовывать эти интересы в той мере и до тех пор, пока не ставится под сомнение само его господствующее положение. Как бы В.Путин и Д. Медведев на последнем съезде «Единой России» ни говорили о необходимости «общенародной консолидации» вокруг «программы народных интересов», о выполнении «социальных обязательств», как бы они не выражали надежду, что «бизнес будет жить в едином ритме и едиными заботами с нашей страной», они вынуждены проговариваться, что это выполнение, а также «повышение зарплат, пенсий, пособий, борьба с бедностью, модернизация здравоохранения», допустимы настолько, «насколько, конечно, это возможно», то есть пока значительно не ущемляют интересы господствующего класса. Когда речь идет про «рыночные субстанции», они обещают «очень аккуратно». Призывая бизнес думать не только о прибыли и минимизации издержек, но и о тех людях, которые работают на предприятиях, В.Путин тут же предложил списать налоговую задолженность в 30 млрд рублей по налогам, уплачиваемым в первую очередь с собственности. (4) Лучшего подарка бизнесу по минимизации его издержек и не пожелаешь. Но долги одних лягут просто бременем на других. Вот в этом и состоит классовая сущность политики буржуазного государства, как бы оно не старалось выглядеть «общенародным».

«Единая Россия» обозначает себя как партию социально-консервативную по идеологии, «надклассовую» по социальной природе, считающую, что у нас не должно быть места ни классовому эгоизму, ни жесткой классовой борьбе. Партия пытается позиционировать себя партией некой «золотой середины» между собственником и человеком труда, обязуясь защищать на «равных условиях» и право частной собственности, и право на труд. Не отрицая противоречий между ними, она считает эти противоречия не антагонистическими и менее существенными, чем вопрос о будущем России.

Собственнику она «неизменно» гарантирует право собственности и защиту «от любого рода «экспроприаторов», «оптимальную форму взаимодействия между государством и бизнесом». Трудящимся обещается согласовать интересы бизнеса и работников, взаимодействовать не только с бизнесом, но и с профсоюзами. Всех россиян призывают «согласиться с признанием сложившихся вещей на существование», а партия должна «разработать новые правила взаимодействия элементов общества, которые бы не восстанавливали справедливость в некоем прошлом (то есть социалистическом. – А.Ч.), а формулировали бы правила справедливости в будущем» (в рамках капитализма, естественно. – А.Ч.)». «Единая Россия» должна постоянно думать, в какой форме она отражает интересы такого «очень активного слоя людей, как формирующийся класс собственников, формирующийся средний класс».(5)

Господствующий класс рано или поздно осознает свою кровную заинтересованность в положении «класса для всех», а его партии – неизбежную необходимость согласования (то есть подчинения буржуазной политике) интересов бизнеса, государства и трудящихся масс. Этим и объясняется поворот власти и правящей партии к вопросам социальной политики. Господствующий класс осознает, что он составляет меньшинство этого общества и чем более он себя ему противопоставляет, усиливая, в частности социальное неравенство, тем более во враждебной атмосфере ему придется существовать.

Поэтому и власть, и правящая партия будут вынуждены искать способы смягчения социальных противоречий, затушевывания классовых различий, отрицания «классовой борьбы», ставить «в центр не социально-экономический, а геополитический вопрос», подменяя «основной идеологический конфликт» (каковым без сомнения является конфликт труда и капитала) вопросом «о месте России в современном мире», провозглашать, что «у государства, у ответственного бизнеса, у людей труда, у всех слоев и групп населения есть общая цель и есть объективная необходимость сотрудничества в ее достижении – это построение великой России»(6).

Немаловажным обстоятельством является и то, что на программные идеи и политику партий влияют также различные неклассовые интересы: национальные, научные, художественные, религиозные и др. Все эти обстоятельства, нарушающие строгое размежевание партий в соответствии с классовой принадлежностью их членов, будут широко использоваться партиями господствующего класса. Например, во время предвыборной кампании практически все партии используют тезис о «бедном», эксплуатируемом «русском народе», как будто в нем самом нет класса эксплуататоров.

В конечном счете, осуществлявшиеся в последние годы преобразования в партийной системе были призваны укрепить сложившуюся буржуазную политическую систему. Ведь дело вовсе не в том, как правильно когда-то подметил заместитель руководителя администрации президента РФ В.Сурков, «сколько партий нужно стране – две или семь». Не это главное. Буржуазное государство может терпеть и совсем маленькие, карликовые партии. «Главное, партии нужны такого масштаба, чтобы возможный переход власти к ним не вел бы к необратимой смене курса»(7) и в то же время, чтобы помогали трудящимся адаптироваться к капитализму.

Исторически капитализму была свойственна система нескольких политических партий. Они, как правило, представлены в высших органах власти, из них формируется политическая элита, сами партии находятся на государственном финансировании. Их еще называют системообразующими партиями, то есть теми, кому, по словам одного из деятелей «Единой России» А.Исаева, «должно быть не страшно передать власть».(8) Главное, чтобы партии разделяли базовые ценности капитализма, говорили «о необходимости соблюдения основных конституционных начал», признавали что «достойную жизнь для людей можно построить только на основе эффективно развивающейся рыночной экономики».(9)

Институт политических партий в капиталистическом обществе используется в интересах укрепления институтов буржуазной демократии, наведения определенного порядка, важного для сохранения внешне респектабельных форм влияния больших денег. Поэтому вполне могут быть допустимы меры, направленные на то, чтобы несколько сгладить явные привилегии ведущих партий, на помощь мелким и средним партиям, поддержку кандидатов, представляющих малообеспеченные слои населения, сокращение или затушевывание разрыва в уровне материальной обеспеченности их предвыборных кампаний в сравнении с предвыборными кампаниями ставленников большого бизнеса, ограничение возможности грубых злоупотреблений финансовыми средствами воздействия со стороны крупных фирм и корпораций и т.д.

Этим в какой-то мере и занимались В.Путин и Д.Медведев в период своего тандемства. И сейчас нам снова обещается совершенствование политической системы, «такой отзывчивой», по словам Д.Медведева, которая будто бы «даст возможность всем, в том числе и самым малым социальным группам быть услышанными и включенными в процессы государственного и общественного управления, быть уверенными, что в нашей стране нет бесправных и беззащитных людей»(10). Вот и появляются в списках партии власти особо подобранные представители таких «малых», с точки зрения властей групп, как рабочий Трапезников, который, по его словам, протранслированных передачей «Неделя с Марианной Максимовской»», «партий не любит, а любит женщин».

Если партия парламентского большинства уже свершившийся факт, то не отрегулированным до конца остается вопрос о системной оппозиции. Естественно, речь не идет об оппозиции капитализму, а только о той, что встроена в его политическую систему и фактически является придатком правящей партии. Там, где правящая (точнее было бы сказать, партия парламентского большинства, или правительственная партия) не доходит до нижних ячеек общества, эту функцию подхватывают другие партии. Соотношение в представительстве этих партий в законодательных органах власти может меняться от выборов к выборам, как это и случилось в итоге 4 декабря 2011 г., но парламентское большинство при этом сохраняется за партией власти.

Например, есть страны, где даже коммунисты получали приличное количество голосов на выборах, но никогда эти голоса не подкреплялись адекватным представительством в органах государственной власти. Потому что капитал в условиях относительно демократического режима если и готов терпеть коммунистов, то только в заданных им рамках, определив их партии определенную роль в поддержании и развитии устоев буржуазной системы. Поскольку развитие капитализма небескризисно, затрагивает противоречивые и конфликтные интересы разных классов и слоев, буржуазное государство нуждается в институтах, сигнализирующих власти о возникающих социальных проблемах. В этом качестве капитал может терпеть и коммунистическую партию, но до тех пор, пока та не провозгласит цель свержение существующего строя.

Если коммунисты держатся этих рамок, с их лидерами готовы разговаривать даже президенты. Возможно, это место КПРФ в новой политической конфигурации уже определено, судя по тому, как эта партия активно занялась разработкой концепции «русского социализма», в котором якобы мирно уживутся пролетарии и капиталисты разных национальностей во главе с русским народом. Во всяком случае, выступления ее лидера Г.А.Зюганова проникнуты заботами об укреплении властных институтов, о «модернизации политической системы», а отнюдь не призывают к разрушению буржуазной государственной машины. Почитайте его интервью «Новой газете» накануне голосования 4 декабря. «Власть должна понимать, что в условиях кризиса нужно обязательно вести диалог, каждый день замерять температуру и уметь помогать тем, кому очень тяжело». Зюганов ищет, по собственному признанию, «для власти выход». И в чем же он заключается? А в политике, подобной той, что проводили Примаков и Маслюков в 1998 г., в политической системе с «развитой левой партией» ( то есть КПРФ) и (обратите внимание!) «центристской, подобной партии власти» (то есть с улучшенной «Единой Россией»), с выборами губернаторов, пятипроцентным барьером для прохождения в Думу (11).

Одним словом, Зюганова заботит не борьба за власть трудящихся, а совершенствование существующей государственной машины, причем его инициативы в значительной мере перекликаются со многими предложениями властвующего тандема.

Таким образом, политическая система стремится уничтожить несистемные элементы или трансформировать их в недостающие элементы и структуры новой власти и новой системы.

Поскольку сегодня один из острейших вопросов – легитимация нового буржуазного класса России в глазах трудящихся, подведение черты под периодом первоначального накопления, в обществе неизбежно возникает запрос на политическую силу, озвучивающую интересы тех, кто так и не стал собственниками средств производства, и в то же время не оставляет надежды «вписаться» в капитализм. Такой партией могла бы стать «Справедливая Россия». Она должна была отразить растущий среди трудящихся протест против социальной несправедливости, социального неравенства, не покушаясь при этом на основы существующего общественного строя.

Необходимо доказать, что эта несправедливость проистекает не от разделения на собственников и несобственников, и частная собственность вовсе не причина этой несправедливости. Партия пытается монополизировать толкование понятия «социальная справедливость», а власть пытается выстроить партийную систему при господстве партии крупного капитала, стоящей на страже основ общественного строя, и участии «социалистической» партии, помогающей слоям, далеким от бизнеса, адаптироваться к этому строю. «В то время, как «Единая Россия» называет себя партией «успешных людей», мы обращаемся ко всем остальным, к тем, кто пока с трудом адаптируется к реалиям жизни, но обладает большим созидательным потенциалом. Эти люди, а им несть числа, не должны быть исключены из политической жизни. Мы можем и должны стать их опорой», – говорил руководитель фракции «Справедливая Россия» в Государственной Думе Н. Левичев на III Съезде партии.(12)

При этом социально справедливым обществом провозглашается «общество, в котором нет пропасти между богатыми и бедными, где человек социально защищен», обеспечиваются «равные для всех права и свободы». «Новый социализм — это…умелое управление неравенством, сокращение разрыва между богатыми и бедными». Растущее социальное неравенство объявляется причиной отсутствия социальной солидарности – главной угрозы целостности России». Справедливость в понимании этой партии – есть путь к солидарности, «к политической консолидации».(13)

То, что социальную справедливость партия понимает исключительно в буржуазном смысле, вытекает из следующего определения лидера партии С.Миронова: «социальная справедливость – это когда выгоднее продавать свой труд, чем свою совесть».(14) Это значит признание рынка труда, продажи рабочей силы, увековечивание системы наемного труда, при которой есть собственники средств производства и собственники своей рабочей силы. При этом партия считает возможным «создать равные условия для всех граждан, вне зависимости от социального статуса». То есть равные условия для того, кто продает рабочую силу, и того, кто нанимает, для собственника и трудящегося.

Партия выступает не против института частной собственности, а за «разнообразие форм собственности, их эффективное взаимодействие», «оптимальное соотношение государственной, муниципальной, частной и коллективной форм собственности», за «справедливый» передел частной собственности и государственный контроль над ней. При этом партия затушевывает сущностное различие между личной собственностью и частной, включая в последнюю даже предметы потребления и обвиняя коммунистов в том, что они якобы хотят оставить людей вообще без какой-либо собственности. Но Советская власть, не чета этой, очень умело боролась со всякого рода расхитителями личной и государственной собственности и при этом решительно подавляла частнособственнические проявления, а именно стремление использовать собственность в целях наживы и эксплуатации чужого труда. Коммунисты не против личной собственности, они против частной собственности на средства производства. «Справедливая Россия» как мелкобуржуазная партия всего лишь хотела бы умерить аппетиты акул крупного бизнеса, передать государству фабрики и заводы «неэффективных» собственников, и то за «справедливое» возмещение. «Предпринимательская инициатива» при этом объявляется «неотъемлемой стороной свободы личности и справедливости общества».

Партия стремится подхватить стихийно развивающееся в стране тред-юнионистское движение. Поскольку оно необходимо предшествует развитию классового сознания, которое делает возможным органическое восприятие трудящимися идей альтернативного капитализму общественного устройства, идей социализма, важно прочнее привязать растущее рабочее движение к интересам буржуазии. Поэтому «партия придает большое значение развитию профсоюзного движения, а также процессам демократизации капитала», т.е превращения всех трудящихся в частных собственников, капиталистиков. Таким образом, партия выражает интересы той части трудящихся, которая наиболее интегрирована в буржуазную систему, намерена зарабатывать себе на жизнь не только трудом, но и доходами от собственности, а, следовательно, ведущей вполне буржуазный образ жизни. Мелкобуржуазный характер партии «Справедливая Россия» очевиден.

Не ставя под сомнение право частной собственности, выступая за приватизацию, партия не может считаться социалистической. Вместе с тем, это была попытка построить социал-демократическую партию реформистского толка, опыт по созданию которой в 90-е годы был безуспешным. В условиях борьбы двух социальных систем социал-демократия выступала одной из сил разрушения советского лагеря и не более того. Вот почему в 90-е гг. идеи социал-демократии не могли прижиться на российской почве. Социал-демократическая партия может существовать только в условиях развитых капиталистических отношений и устойчивого государства, способного проводить социальную политику, даже если это ущемляет интересы крупного бизнеса.

Таким образом, по мере формирования системной ситуации во властных отношениях происходит консолидация системных сил, интеграция в политическую систему “конструктивной” оппозиции, укрепляющей буржуазные отношения.

По сути дела власть выстраивает двухпартийную (может, трех-) систему, отвечающую особенностям классовой структуры общества. С одной стороны, это правящая объединяющая вокруг себя наиболее влиятельные корпоративные организации бизнеса классическая буржуазная партия с «социальным уклоном», понимающая, что наряду бизнесом, есть иные, далекие от бизнеса группы населения, а потому допускающая в определенных рамках (не покушаясь на сам принцип частного присвоения) «социальную политику». С другой стороны, «цивилизованная», «системная» оппозиция, поддерживающая «базисные ценности» капиталистического общества, способная «без наганов и булыжников» осуществить «альтернативный» – но не капитализму – курс в случае победы на выборах.

Таким образом, государство обретает единую классовую основу – корпоративную в лице профессиональных объединений предпринимателей, а бизнес – политическую в лице правящей партии и одной – двух системно оппозиционных.

Но процесс формирования политической системы, соответствующей современному этапу развития капитализма в России, еще не завершен и полон противоречий. Сколько бы буржуазное государство не «равноудаляло» олигархов, представляя себя «управляющим делами» всего класса буржуазии, конкурентная борьба, временами весьма жесткая, между различными его отрядами не отменяется. Предвыборная кампания и является наглядной иллюстрацией корыстной борьбы этих группировок господствующего класса по поводу того, как и что еще переделить «по справедливости» буржуазного мира.

1. Новая газета. Свободное пространство, 2007, №46.

 2. Постоянный адрес документа http://www.edinros.ru/news.html?id=121129

 3. Постоянный адрес документа http://www.edinros.ru/news.html?id=121925

 4. http://er.ru/news/2011/9/24/predvybornaya-programma-partii-edinaya-rossiya/

 5. Постоянный адрес документа http://www.edinros.ru/news.html?id=129676

 6. Из Доклада Председателя Всероссийской политической партии «Единая Россия» Бориса Грызлова на VII Съезде партии

 7. http://www.inosmi.ru/translation/220396.html.

 8. http://www.edinros.ru/news.html?id=115336

 9. Дмитрий Медведев: Только дееспособная и успешная власть может пользоваться общественной поддержкой Постоянный адрес документа http://www.edinros.ru/news.html?id=126928

 10. http://er.ru/news/2011/9/24/predvybornaya-programma-partii-edinaya-rossiya/

 11. Новая газета, 2011, №134, 30.11. С.12-13.

 12. Здесь и далее, если не оговорено специально см.: www. sprawedliwo. ru

 13. Программа политической партии «Справедливая Россия», принятая на 3 съезде партии в 2008 г. //www. sprawedliwo. ru

 14. Сергей Миронов: «Политпространство деградирует». // «Независимая газета». – 14.11.2006. – № 247. – С. 1, 7