К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ КРАХА СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ

УДК 947

К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ КРАХА СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ

А.Ю.Чернышев

ФГОУ ВПО «Пермская ГСХА»

Российское общество на протяжении последних почти двадцати лет пережило коренное изменение общественного и политического строя. В результате изменений отношений собственности сформировалась новая социальная структура общества. Одним из важных итогов развития постсоветской России стало формирование новой политической системы. Проблемы ее становления, развития и реформирования постоянно находятся в центре пристального внимания ученых, политиков, общественности. Направления ее преобразований остаются до сих пор предметом острой политической борьбы. При этом по мере отдаления от событий последних лет существования СССР в общественном сознании россиян терял остроту вопрос о причинах краха советской системы, а тем более о возможности объективного изучения и использования опыта ее функционирования при формировании новой постсоветской политической системы.

Несмотря на то, что многие существенные предпосылки трансформационных изменений последних двух десятилетий, складывались еще в условиях функционирования советской системы, обычно при анализе общественной эволюции в России исследователи обращают внимание на социальные изменения, произошедшие в период уже постсоветского развития. Проблематика, так или иначе затрагивающая процессы, протекавшие в последние годы СССР, переходила в плоскость политологических или социологических исследований, которые активнее осваивали новые, во многом заимствованные в западной науке, подходы, не всегда пригодные для анализа советской реальности.

Только в начале 2000-х гг. инициируются дискуссии о необходимости пересмотра отношения к советской истории, отказа от нигилистических оценок, идущих со времен «перестройки», признании самоценности советского прошлого и необходимости использования его опыта. Таким образом, сегодня наблюдается поворот от нигилистического отношения к советскому опыту к активному его изучению, прежде всего, с точки зрения его возможного использования в целях государственного строительства.  

Разобраться в  причинах краха советской системы можно только понимая природу возникшего в 1922 г. государства. Поскольку Советский Союз мог развиваться только как государство классово-пролетарское по своей природе, его политика не могла не быть строго классовой на всех этапах его развития. Это предъявляло вполне конкретные требования к качеству руководителей государства. Такими качествами, в первую очередь,   являлись социальное происхождение и место в социальной структуре общества. Советская система власти проделала историческую эволюцию  от жесткого классового подхода в политике к провозглашению «общенародного» государства, от «диктатуры пролетариата» к «социалистической демократии». Эти переходы  способствовали проникновению на все этажи советской власти несистемных, настроенных буржуазно, элементов, коррумпирующих ее  и, в конечном счете, отрицающих ее.

В разные периоды своей истории эта система по-разному очищала себя. Это было важно и потому, что одним из показателей «руководящей и направляющей силы советского общества» считалась массовость правящей партии. Стремительное увеличение ее рядов исторически рассматривалось как условие и оправдание ее властного положения, как показатель растущего доверия народа. Это обстоятельство тем более требовало от партии пристального внимания к своему количественному и качественному составу.

Способность очищаться от несистемных элементов является важнейшим качеством любой системы, советской в особенности. Но из КПСС давно прекратили исключать по причине социального происхождения. Все меньше уделялось внимание истинным политическим взглядам, как вступающих, так и выбывающих. Все это открывало простор для субъективизма, самых широких толкований, оценок происходящих процессов, поощряло беспартийность. А, значит, расширяло возможности проникновения во власть элементов, ее отрицающих.

Расширительное понимание демократии как демократии «вообще», т.е как общедемократического движения не учитывало влияние социально-классовых различий, их объективную противоречивость, особенно когда дело касалось избрания на выборные должности. Процессы перестройки обнажили и усилили глубину расхождений между интересами разных социальных групп.

Начавшееся в годы перестройки социальное и идейно-политическое размежевание советского общества требовало от партийно-государственного руководства ясного представления о  социально-классовых интересах, сталкивающихся в условиях совершавшихся преобразований; четкого определения интересов, которые партия собирается отстаивать,   и их носителей - классов и социальных групп, которых партия намеревается представлять. Вместо этого правящая партия, оставаясь в плену «общенародности», когда уже официально был объявлен «курс на рынок», отказалась от регулирования своего социально-классового состава и в итоге потеряла свою численность и социальную базу. Поэтому утрату внимания к количественному и качественному составу партии на определенном этапе развития советского общества можно рассматривать как одну из причин краха советской системы.  

Поскольку КПСС была правящей партией, именно на ней лежали среди прочего функции подбора управленческих кадров, а также выработка и реализация механизмов представительства различных социальных групп общества в советских органах. Можно рассматривать функцию по регулированию их социально-классового состава как одну из важных функций партии авангардного типа в противовес партиям парламентского типа в буржуазных обществах. В годы перестройки партия отказалась от этой функции, что незамедлительно отразилось на составе этих органов, началось вымывание из них представителей прежде всего рабочего класса, служившего до поры до времени опорой советского строя. При этом  перенос всей работы по приему в партию в ее низовые звенья при всемерном расширении их самостоятельности не способствовал укреплению рядов партии, наоборот, вел к ее разрушению. Руководство партии отказалось от внесения в процессы очищения партии элементов организации, поддавшись на стихийный массовый отток из партии.

Чем более расширялась экономическая самостоятельность предприятий по мере перехода на рыночные принципы хозяйствования, а хозяйственные руководители обретали реальную власть на производстве, тенденция к «департизации» общества усиливалась. Ослабление политической функции правящей партии означало среди прочего усиление тенденции корпоративизации политического процесса, то есть повышения политической роли руководителей предприятий, на смену которым уже в постсоветской России придут крупные частные собственники. Все это – звенья одной цепи, процесса формирования государственного аппарата, подчиненного интересам нового господствующего класса.

Перестройка создала предпосылки для возникновения всех видов демократии, отражавших нараставшую социальную неоднородность советского общества, в котором разные группы используют перестройку в своих интересах. Но руководство партии до конца ее дней продолжало держаться за «консолидирующую роль» «общенародной» партии. В результате возникшее в годы перестройки как самостоятельная форма демократии рабочее движение оказалось политически недееспособно, подпадало под влияние разных политических сил, даже в сущности антирабочих и антисоветских.

Сведение существа политических процессов в условиях перестройки к «демократизации», искусственное разделение их участников на «сторонников и противников перестройки» на фоне деидеологизации правящей партии без учета влияния фактора социально-классового статуса позволяли  среди прочего скрыть связи самодеятельных и политизированных структур с интересами нарождающихся экономических структур, отрицающих советскую систему.

Очевидно, что каждая социальная группа, представленная в правящей партии, реагировала на изменение социально-экономической и политической ситуации  и положение партии, исходя из своих интересов. Показательно, что именно рабочий класс раньше и в массовом количестве начал отворачиваться от правящей партии. Что касается других социальных групп, то разрыв их с партией напрямую зависел от оценки тех выгод или потерь, который сулил выход. Неудивительно, что подавляющая часть партийной, советской хозяйственной элиты, выдвинутой перестройкой, так и осталась с партийными билетами в момент юридического запрета КПСС.

С другой стороны, выходящий из тени частный бизнес не имел еще достаточно ресурсов, чтобы покончить с системой, но в то же время до поры до времени не мог ее и не поддерживать, поскольку другой силы, проводящей «курс на рынок» тогда еще просто не было. Формула «общенародного государства» казалась весьма удобной, поскольку означала, что интересы нарождавшегося бизнеса также важны для государства, как и интересы других социальных групп. На самом деле жизнь показала их неравнозначность.

В условиях нарастания системного кризиса и усиления социальной напряженности, КПСС, не  отказываясь от провозглашения защиты интересов «всех трудящихся», так и не нашла ответ на главный вопрос: как согласовывать их интересы на основе «общенародных» ценностей, каковыми объявлялись без сомнения ценности капитализма и буржуазного класса? Эту проблему придется решать уже политическим институтам иной общественной системы на постсоветском пространстве.

Реставрация капитализма могла стать возможной, когда интересы партийной, хозяйственной, советской номенклатуры обратить свое положение во власти в безраздельное распоряжение собственностью совпали. На какой-то период именно она, а не легализовавшийся, но еще слабый частный капитал, стала ударной силой приватизации собственности советского государства. Такое не могло стать возможным, если бы не произошедшее в годы перестройки массовое отчуждение трудящихся от контроля над властными структурами.

Перестройка, начавшаяся под антибюрократическими лозунгами демократизации, усиления выборных начал, альтернативности на самом деле изменила в корне прежнюю конфигурацию социального представительства в новых, рожденных перестройкой, органах власти.  Прежде всего основные классы советского общества - рабочий класс и крестьянство – утрачивали напрочь свое представительство, тогда как управленцы разного уровня, прежде всего хозяйственные, его наоборот увеличивали.При этом провозглашение общедемократических принципов на практике приводило сначала к противопоставлению интересов различных групп и институтов советского общества, затем усилению их противоречий и конфликтности, перераставших в открытую непримиримую борьбу.

Выборы в соответствии с новыми правилами со всей ясностью показали мнимость провозглашавшегося «идейно-политического и морального единства советского общества», обозначало тенденцию размежевания уже не только по идейным основаниям, но по социальному признаку: по принадлежности человека, кандидата на высшие выборные должности к определенному социальному слою. При этом новый политический расклад, отражающий действительно углубляющуюся социальную неоднородность общества, нарушал принцип соответствия представленности на выборных постах основных классов и слоев общества  их реальной численности, месту и роли в народном хозяйстве, который считался в СССР системообразующим.

Представительство рабочих и крестьян в органах власти СССР обеспечивалось только тем, что КПСС регулировала социальный и национальный, а также половой и возрастной, образовательный и профессиональный состав Советов всех уровней. Но в условиях провозглашаемого «общенародного» государства Советы стали восприниматься именно как органы представительства едва ли не всех социальных групп общества (даже духовенства).

Однако сами по себе демократические принципы (как бы широко они не трактовались) не в состоянии обеспечить представительства всех социальных групп, а тем более равного или в соответствии с их долей в населении. Ни в советах, ни в парламентах, между которыми в годы перестройки был поставлен знак равенства. Решающее значение имеет активность, сознательность, сплоченность класса, наличие и мобилизация материальных, организационных, кадровых и прочих ресурсов. И прежде всего наличие своей классовой  и правящей политической партии. Если советский рабочий класс ее терял, то нарождающемуся частному капиталу было еще физически и материально не до своих партий.

В этих условиях значение представительных органов власти объективно снижается, одновременно повышается роль исполнительных структур управления и занятых в них управленцев. Приватизация государственной собственности, как известно, начиналась внутри министерств и ведомств. Успех капитализации зависел от того, в какой мере переплетутся интересы выдвинувшейся в годы перестройки партийной и государственной номенклатуры с интересами нарождавшегося класса частных предпринимателей.

В силу своего происхождения, социального состава, особенностей формирования разные ветви власти неодинаково представляли себе пути развития «рыночной экономики». Становилось понятно, что провозглашенный переход к рынку не является «общенародным» выбором.  А советы как общедемократические органы, т.е. вбиравшие в себя не только сторонников, но и противников «рыночной экономики», не могли гарантировать стабильно долгое  соотношение сил в пользу первых, тормозили процессы приватизации.

Советы, избранные в годы перестройки, отражали переходный характер подобного рода органов власти. В той мере, в какой депутат отрывался от правящей партии, но не обрел более сильного покровителя (а при капитализме таковым является, как правило, крупный капитал),  возникало ощущение независимости депутата, якобы представляющего только избравших его избирателей.

В условиях советского общества, в котором отсутствовали противоречия между трудом и капиталом, в политике в условиях демократического режима могли сталкиваться противоречия групповые, корпоративные, профессиональные, территориальные, личные, и Советы продемонстрировали свою совершенную неэффективность как механизм согласования этих противоречивых интересов, а сами депутаты -национальную, территориальную, социальную ограниченность, а то и просто личную корысть.

Неизбежное нарастание и обострение всех противоречий в случае затягивания переходного периода, в зависимости от реального соотношения сил в обществе, должно было разрешиться одним из двух возможных путей: либо прекращением политики капитализации, либо ликвидацией Советов и быстрым продвижением процесса капитализации.

Однако мало было закрепить разгром советской власти юридически. Новым органам власти нужно было еще укореняться в обществе, стать принятыми им. В первую очередь их функционирование зависело от частично легализовавшийся в годы перестройки частного капитала, которому еще предстояло сложиться в класс. Этой цели соответствовала масштабная приватизация, в результате которой к началу 2000-х гг. в России утвердилась частнокапиталистическая экономика.