Тувинское устное народное творчество

Хайындырыңмай-оол

(Соян Наадың Сарыгбаевич ыткан)
Чаа, арыг кызыгаарын чурттаан, арга-садаадын уян кылган, бажының коңкураа* арываан, балдырының хорлаңгызы арываан, Алаадай-Ашак, Чөлээдей-кадайның ноян уктуг ному узун үүргелиг, хаан уктуг кара чиңзе үүргелиг,  дыргактыг чүве эннежип болбас, чарынныг чүвениң алдынга чыдып болбас, кыйыг черниң ыяжын кызыр беге деңнеп туруп кескештиң, боом черниң ыяжын боос беге деңнеп туруп кескештиң, аргар-кошкарның мыйызы-биле хажыылаан  алдын-сарала чалыг, алдыы тепкижинде алдан улу кышкыржыр, үстүү тепкижинде үжен улу кышкырар, а тудазында телдиин*-эзирни тепкилештир кылган болгаштың, баарында пар-арзылаңын сиилбээн каң-демир октуг,  Хүреге-Дарган деп даайынга кылдырып алган тозан кара паштың демирин тылаткан-сырлаткан, караңгы арганың хажыызынга төрээн эр ала дастың* чүү-биле чүглээн хан кара, кадыг кара хожуулалыг,  шак мындыг эрес кижи чурттап чораан чүвең иргин.
Караты-Хаан бир айда аңнап чорааштың,  дүктүг аастыг аң-даа чадаан, ижи* бөдене кушкаш*  тып алгаштың:
– Дөө турган кара чадырга барып, быжырып келиңер, оолдар! – дээш,  чыдып алган.
Ижи оол баргаш,  Хайындырыңмай-оолдуң шуру тонун*, шуузун бөргүн көргеш,  аай хевирлиг алдын оваадайын*  кайгаар дээш, өрттедип каан.
– Хаан-авыгай-даа* даарта бистиң бөрттүг бажывысты бөргү-биле, чеңниг холувусту чеңи-биле алыр – дээштиң, ыглажырга, чиг далганны бөдене кушкаш кылдыр илбизи-биле, сезен илбизи-биле ону кушкаш кылдыр быжырып берген.
Караты-Хаанның үжен хире шерии, бөдене кушкаш сүрүп чораан шерии  төтпейн турган.
– Чүү кончуг амданныг чоор! Бөдене кушкашты мооң соонда база кушкаштаар чүве-дир – деп мынчалган.
Ооң соонда база ижи айның алдан хонукта аңнап чорааш,  үш бөдене кушкаш өлүрүп алгаш,  база-ла:
– Ол Чөлээдей-Кадай, Алаадай-Ашактың чадырынга барып, быжырып эккелиңер! – дээн.
База-ла ийи хаазы тургаш, ам-на бирээзи бөргүн кайгап турда, бирээзи быжырып, бирээзи көрүп орда, бирээзи быжырып, орта өрттедип алгаш, чеде берип-тир.
– Чоп энир чүвеңерниң эъди чаагай чүве чорду, чүге мындыг багай эът чүвел? Чүге чиртип алгаш, келдиңер? – дээш, хаан-авыгай баглааш, хагар, оларны эриидээр деп барган.
– А ындыг болза,  ол Алаадай-Ашактың ол үш харлыг, балдырындан коңгураа арываан оглунуң оваадайындан ай-хүн үнүп келгеш, херелдиг боорга, ону кайгаар дээш, мындаа өрттедип алган улус бис ийин. Ам шынын чугаалаардан башка, канчаар, ам боттарывыс өрттедип каарывыска, мындыг-ла чүве-дир – деп.
– А ындыг болза, сөөртүп келиңер! – деп, Хайындырыңмай-оолду кыйгыртып алгаштың:
– А ындыг болган болза, сен ол айлыг-хүннүг оваадайың биле шуру тонуңну бер – дээн.
Алдын хүннүг оваадайы биле шуру тонун ап алгаштың:
– Алдан харлыг Алаадай-Ашак биле чеден харлыг Челээдей-Кадайның оглунуң тонун ап алган кижи мен – дээш,  улуг өгнүң аскын улуг чонун, биче өгнүң аскынга биче чонун чыып аарга,  чүс сес харлыг Чавылдак ашак ыыттавайн барган.
– А чүге ындыгыл? – деп.
– Оон-даа артык,  ам ловуң тонун*  алдырып алза,  оон-даа чаагай-дыр силер –  дээн.
– Ам база-ла кижи ынчап өлүр чүве бе? - дээш,  база элчи ыдыпкан.
База-ла чеде бергеш, хөй шериг кээрге, берипкен. Ону берипкеш, оюн тонун*  кедип алган, ам тону-даа болза чок.
«Чаа, кара чаңгыс адам-ием бар болгай, ам ол тонну канчаар», уштуп октапкаш, Хан-Шилги аъдын мунупкаш, Арзайтының аар ийинден аң-меңин дизе хеңмелээштиң, берзейтиниң бээр ийинге киштиң аразындан киш үнер чүве-дир,  черниң айы четкен, сугнуң айы ханы хан оваа, чини чин оваа кылдыр,  мындыг аңнаар  кижи чүве-дир.
– Адам-ием  өлүргү дег,  чоп кончуг чүвел, алдын-ала сыынны өлүрер чоор бе? – дээш,  чоруп чоруурга,  дээрниң алдын-ала сыыны чыт-даа алыр кончуг.
Бир-ле тайгага удуп чыдырда, эртен тырттынган боду кежээге чедир тырттынгаш, кежээ тырттынган боду эртенге чедир тырттынгаш, ок бажы кызаңайнып, чалбырааш үнүп, алдыы саагыннан*  алдан улу үрүлеп, үстүү саагыннан үжен улу үрүлеп, оскуна чоруй  салгаштың,  Хан-Шилгизин мунупкаш, чеди артты ажыр челдем дээш, алды артты алдам дээш, ажып барып дүжүп-түр.
Чер-дээр эптерээн*  ышкаш, делегей шимчей чазып, алдын-ала сыын өлген-дир. Алдын-ала сыынның ооргазын хана кылгаш, ижи-чарнын дүнчүү кылгаш, үттүг чарнын элгүүрге* кылдыр каггаш, молдуруун хараача кылгаш, ээгизин узуну кылдыр каггаш, алдын кежи-биле,  мыйызы-биле магана* кылгаштың,  алдын өргээни бүдүргештиң,  эъдин эът оваа кылгаш, чаан чаг оваа кылып кааш,  бир айның үжен хонукта удуур уйгузун удуп чыдып алган.
Ам Караты-Хаан база ол ловуң тонун кедип алгаштың,  ам база-ла:
– Чаагай-дыр мен бе? – дээрге, 
– А чаагай-дыр сен – дээн.
Андыг кижи-даа чок, доозазы-ла:
– Чаагай-дыр силер – дээр, кара чаңгыс демги чүс сес харлыг Чавылдак база-ла ыыттаваан.
– Че, чүге ыыттавадыңар? – деп.
– Үстүү оранда узун буттуг Узун-Сарыг Мөгениң агар-сандан ширээзин чалап аар болзуңарза,  оон эки чүве чок-тур – деп.
– Ону шыдаар кижи кымыл? – деп-тир.
– Бажының коңкураа адырылбаан, балдырының хорлаңгызы арываан Хайындырынмай-оолдан башка, ону чедер кижи чок чүве ийин –  деп-тир.
Хайындырыңмай-оолду кыйгыртып эккеп-тир. Хайындырыңмай-оолду кыйгыртып эккээрге:
– Че,  ам канчаар! – деп,  адазынга чеде берген.
– Хаан кижи бар дээнде, баар чүве ыйнаан,  оглум. Бөрттүг бажың-даа эккел дизе, бээр чүве болгай – деп, Алаадай ашак, Челээдей иези мынчап олурган.
Ол хиреде-ле демги аңының эъди чамырара берген.
– Кылып бергеш, чорууйн – дээрге:
– Бо аалда болза, хаан биске чүвени бээр ыйнаан, оглум. Эрте чорувут, биске аң-даа өлүрүп бээр диве – деп,  мынчап барганнар.
Чаа, ам ынчаарга,  үстүү орандыва аъдын дага кылдыр сооткаштың, демги ловуң тонун кедипкештиң,  оон өске арага-чалага тонун астып алгаш, үстүү орандыва чеди өңнүг челээш тыртыпкаш, хап-ла каан.
Хап үнүп келгештиң, улуг-улуг сыгыртырга, улуг-улуг ыяштарның будуу сынып, биче-биче сыгыртырга,  биче-биче ыяштарның будуу сынып, каргыраалаарга, хорум-даштар углуп чаштап,  «Адаңның саары эвес, иезиниң эмии эвес, чайыннады шаавыт даан» дээрге,  Хан-Шилгизин демир шилги-биле чаяан чара шаапкан,  аскын чара шелиптерге,  чык-дарс дээш,  амдыы үстүү оранда алдын элезинниг берге черде барып дүшкен,  мындыг бооп-тур.
Андыг кончуг  берге черде барып дүшкен кижи ам канчаар боор, өрү-куду дураннап көөрге,  чүү-даа чок. Даг бе дээрге, өг ышкаш, өг бе дээрге, даг ышкаш, кончуг ак чүве турган.
Аъдын куу аът мыяа кылдыр хуулдургаштың,  чеди арттың бертинге,  бичии эл алдынга суп каан.
– Бо кончуг амытан билип каапса, Узун-Сарыг-Мөге өлүрер-ле болгай  __  деп, бичии ыраадып алгаш, боду казыргы бооп, дүк бооп чуглуп четкеш, хой мыяа бооп,  чуглуп четкеш,  демир алдынга дектегин салгаш, чыдып ап тур.
Узун-Сарыг-Мөге эртен эрте туруп келгеш:
– Алдыы чаагында агбай салдыг Хайындырыңмай-оол деп кижи, бажының коңгураан адырбаан кончуг дайзын, демир алдында деге-сарыг бооп  чыдып алды ышкаш,  дүжүмде. Сыйбап, дилеп көрүңер, отка өрттедиптиңер, шивишкиннер! – деп-тир.
Чеди шивишкинге дужааган. Дыңнап каапкаш,  хүлүр-халыр казырт-ла кылган, ыңай чой барган.
Чаа, ол-ла шоюжаңнап-майыжаңнап маңнап олурган, аъды-даа, боду-даа. Аъдын база эккелгеш, аъды база боду база шүш-шаш кылдыр  бооп алгаш,  ийи чүс он алды күштүг черин тода дүжүп кээп тур ам.
Чаа, ширээни эккеп берип-тир, олурар черинге.
Анчаарга*  ол Узун-Сарыг-Мөгениң идик-хевин доозазын бүдүү дүне үзе кезип кааштың, чазының кирижин база үзе кескеш, эзер-конун* база дооза үзе кескеш,  Хайындырыңмай-оол эзер-чүгенин белеткээш, эртен оттуп чорда, мөңгүн хавырыктыг ширээни*  будуннан*  ал-ла, чорупкан.
Аа богда, эчизин эгидерде,  берге болган. Үстүүртүнен:
– Дээр ием, делегей ием! – дээш, чаңнык дүжүрүпкен, үш катап даманынга* дүжүрген.
Ол чүвени кара өдек кылдыр хуулдургаш, кара өдек кылдыр өөскүдүп каан. Кара өдек кылдыр өөскүдүп-даа каарга,  дээрден улуг чат-бузунду,  улуг хат-шуурган дүжүргеш, хат хадып борагаштың, оранче чедип келгештиң, агар-сандан ширээзин Караты-Хаанга эккеп берген.
Улуг кеңгиргезин хаккаш, улуг чонун чыггаштың, биче кеңгиргезин хаккаш, биче чонун чыггаштың:
– Чаагай-дыр мен бе? –  дээрге:
– Хаан ам чаагай-ла-дыр силер – деп, мындыг-ла болган.
Анчаарга:
– Үстүү оранда Дандайлың ховузунуң сезен бир буттуг Алдын-Ногаан даңгыназын чалап аар болза,  оон-даа чаагай-дыр – деп.
– Ону кым чедер, тывар чүвел? – деп.
– Хайындырыңмай-оол чедер, тывар чүве – деп мынчалган.
Хаандан:
– Хайындырыңмай-оолду кыйгыртып келиңер! – деп.
Кыйгыртып кээрге, ындыг-мындыг чарлык болду деп адазынга кээп чугаалаан.
– Хаан кижи чарлыы болза,  карачал кижи холуң-даа эккел дээр болза, канчаар боор, оглум, чоруур апаар ыйнаан – деп.
– Алды-даа болза,  биеэде суй-белек берген черим, бодуңнуң алымың бодуң негээр-ле апаар сен ыйнаан, оглум – деп, мынча дээн.
Чаа, ам канчаар дээр, күжүр эр-даа чүү боор, үстүү орандыва Хайындырыңмай-оол-даа хап чоруплаткан.
Эр аъттың даман-даяа эстип дүжер, эр кижиниң эреге баары эстип төнер чүве дээн. Ырак черге халдып-ла орарга, чеди өңнүг челээш-биле челээштен алгаш, барып чеде бээрге,  Дандайлыг-Хаанның дошкун кадыы-даа кончуг. Кара кускун келген, ону үзе шаап октап, ыттар келген, ону үзе шаап октап, кижи хевирлиг кончуг чүвелери, буктары, «Кара пашка каргактаар, хола пашка коргактаар»  дээн ийи кара кадай келген. Ында оларны узуткап, арай деп чоруп барып, чеде бергеш,  кидис хевенектиг, кодур чаваалыг багай оол, шиш согуннуг, чашпан чалгай эзерлиг, чалдай-шаак, чалдай-шаак* деп чортуп бар чыдып тур.
Чаа, ынчаарга, кошкар кадарган ашакка ужурашкан. Кошкар кадарган ашакка ужуражырга,  ак сагыштыг ашак хире болган.
Оон бир черге база кара кошкар кадарган ашакка ужурашкан, кара сагыштыг хире болган.
Ак теве кадарган ашакка ужурашкан, база ак сагыштыг хире болган.
Кара теве кадарган ашакка ужурашкан, база кара сагыштыг хире болган.
Оон-на ынчап бар чыдырда,  муңгаранчыг чылгычыга барып таваржы берген. Чылгычыга таваржы бээрге,  шуптузу-ла кара чылгы кадарган, кара сагыштыг болган.
Ак чылгы кадарган кижи:
– Богда, мында маңганактан* соп аар сен бе? – дээн.
Ол-ла ынчап тургаштың,  көөрге,  карак чажы төктүп, кадыглыын-кадыглыын каккырыпкан:
– Богда, аъдың ап берейн, оглум – деп каан, демги ашак.  
Чүве-ле ыыттаваан.
Чаа, ол хаанга баргаш, чеде-ле берген. Кээрге, ол хаанга чеде бээрге, Дээр оглу Демир-Мөге, Каң оглу Каң-Мөге, Чер оглу Черзи-Мөге деп үш мөге адаан-мөөрей кылыр деп, ам даарта деп, адыг-тудуг кылыр деп, мындыг болган туруп-тур.
Дээринге деңнешкен  демир баглаажын, дээринге четкен кончуг шил бажың иштинде ширээ-канзы*  кырында демги даңгына база ижи* угбазы-биле, Алдын-Ногаан даңгына, Мөңгүн-Ногаан даңгына, Демир-Ногаан даңгына деп, үш тевене бооп хуулуп турар, кара киш бооп ужуп турар,  мындыг бооп-тур. Үнүп турар, куш бооп ужуп турар,  мындыг берге улус болган.
Кижиң канчаар-даа аайын тыппайн турган. Анчап* турда, ам даартазында муңгаранчыг адыг-чарыш болур дээн, демги багай турган оолундува «Кандаай аайлыг чүвел, чадараан, чалчайып, кижи-даа чугаа-домаан дыңнавас, бак кулугурул  моң!» деп,  мынчап турар болган.
Ынчап тура,  ам хаанның кара баштыг кижизи:
– Борта  улуска соктуруп кагза, шорузу ыйнаан – дээш,  хааны бижик бижип бээрге, улус-биле адаан-мөөрей кылып-ла, мынчап турган.
Ынчап турда:
–  Тевенениң үдүн чире адыра, демир көжээниң эктин чире алзыра,  алаңгыыштыг ховуну кежик хире ажа бергештиң, алдын көжээниң бажын чире алдыра деггештиң,  алаңгыыштыг*  тайганы ажып чыдырда,  огун тудуп аар кижи болза, уруум бээр мен __ дээн,  мындыг чарлык бооп-тур эвеспе.
Чаа, ам ол үш мөге дээрге  белеткенгеш, тургулапкан.
Чер оглу Черзи-Мөге аткан. Чер ортузу чедип чыда, чээргеннелип чаштай берген.
Хүн оглу Хүмүс-Мөге тургаштың, база аткан, четпес болган.
Дээр оглу Демир-Мөге адарга, харын алаңгыыштыг  ол черни чара деггеш, алдын көжээни чире деггеш, алаңгыыштыг ховуну эртип, чеден чаан чүъгүнге чээргеннелдир деггештиң, чынчырланып чаштай берген.
Кажан шак ынчаар арганың божаңын хоора тырткаштың, боду улус көрбээн черге Хайындырыңмай бооп, улус көрген черге самдар кылдыр, чартык илби-биле, көрүнчүк-биле көргүзүп алгаштың, хемниң бир кыдыынга тепкештиң, бир кыдыынга тепкештиң, огун эртенден кежээге чедир тырттынып чыткаштың, пар шак тоолай шакче*  бар чорда, оскундура чоруй салырга, алдын тевенениң үдүн чире деггеш, мөңгүн тевенениң ортузун үзе деггеш, демир көжээниң эктин чире деггеш, алдын көжээниң мойнун үзе деггеш, алаңгыыштыг тайгадан ажып чыдырда, хартыгадан кашпагай, эзирниң шүүткели-биле барып тудуп эккелген.
Ам оон черле «Кандыг аай чоор?»  дээш, көөрге,  ам Хайындырыңмай-оол хевээр бооп көстүп олурган.
Чаа ам ынчаарга, чүү дээрге, Дээр оглу Демир-Мөге база-ла:
– Мээң алымым, мээң алымым, мээң адамның суй-белээ – деп,  мынчап хунаажып турар болган.
Чер оглу Черзи-Мөге-даа, Хүн оглу Хүндүс-Мөге-даа:
– Болар-даа хоржок, кончуг улус-тур, бис-даа чажывыс дыш чоруулу __ дээн.
– Дээр оглу Демир-Мөге чыдып калган. Анчаарга*  Каң оглу Каң-Мөге чыдып калган, каң демир болгаш кызар чүве-дир.
– Шыяан ам, чүү боор,  Каң-Мөге хүрежир апарган. Амнан*  эгелеп:
– Каң-Мөге хүрежирде, от бооп алгаш, келир чүве – дээштиң, аъды чагаан, Хан-Шилгизи.
Хан-Шилгизи чагыыр орта:
– Доо турган хөл орта муңгаранчыг чоок дүжүргештиң, бүгү бодунга муңгаранчыг кылдыр, ширелдир, хамык доштан дооруп ал, тос каът кылдыр – дээн.
Дошту дооргаш, бодунга кезээде хат хадыдып туруп алган.
Чаа, Каң-Мөге-даа арга-каскакты* чип чоруп-ла олурган.
Ол-ла девичеңнеп, чоруй-ла дээрге-ле, карарып, чаштап-ла, үстүп чаштап-ла, каң демир чүү боорук, эң соок тудугуузун иштиннен шил ышкаш, ушта соп келгештиң, каң эдик-хевин уштуп октапкаш, сырылааш, иштинде ол  сериин черлерин илби-шидилиг черлерин орта базып, өлүрүп каапкан, өрттедип.
Чаа, ам ындыг болган. Демир-Мөге хүрежир болган. Көрүп турарга, үр боор чүве эвеспе деп, бокта, Демир-Мөге-биле белеткенип олурда, чүктүг кара буура дег  кара мези шыңганын дээп бадырган.
Демир-Мөгени көөрге, чүктүг сарыг буура ышкаш болган, ижи, дөмей черге сөөгүн каар деп ижи кижи бодап, коргужуп, муңгаранчыг  ховунуң адаа-үстүннен девижип келгештиң, авый-шавый, аргай-хоргай хамык орта ачыр-дачыр*  чүвезин кедип алгаш, хыйыртажып, үш хонукта хыйыртажып келген.
Эзирниң шүүлдези-биле, буганың мыйызы дег, как-шак кылдыр  сегирген соонда, туткан черден тудум хирени деспегилежип, дөө черден кешкен аргар-кошкар дедир чоруп, бо чарыындан кешкен аргар-кошкар дүжүреп туруп-тур.
Ижи кижиниң хап баткан деринге кижилер чунуп, бо чартыында болза үскүлежип, каккылажып, бо чарыынга кээп турда, Дээр оглу Демир-Мөгениң эъди кызып келген.
Хан-Шилгизиниң чонаа-биле дөмей туттунуп, ылдыртынып, бокта, ол-бо Хан-Шилги аъды көрүп тургаш,  тын эккеп, дозурупкан, демир аргамчызынга ынчаар ам бичии ылдыртынып, харын-даа Хайындырың-оол бичии ылдыртынып туруп-тур.
Чаа, ам кандыг аай кончуг, Хайындырыңмай-оол арай деп кээп ылдыртынгаш, «Ам канчаар кижи боор мен?» деп, Хайындырыңмай муңгарап,  «Ам черле өлүрүм ол кижи-дир мен, бо-даа кончуг амытан-дыр».
Эъди арай соок, мынчап барган. Анчаарда* Хайындырыңмай-оолдуң колдууннан кодан дег кээп, улуг-улуг ак көвүктер кээп, каккылажып-соккулажып турарга, Демир-Мөгени, а ынчаарга аъдының киштээри:
– Кара чаңгыс эртинеде, хирнин кескен хирниниң дужунда тудум хире эът бар-дыр, оон тутпас болза,  хоржок-тур – дээн.
Демир апарган,  доозазы каспай*  черинден тудуп-ла, чирип октап, тура шаап-ла тур, ыяш дилген хирээ ышкаш, хирээлеп-ле тур. Бо-даа болбас чүве-дир, тудум черинден алгаш, кара черни сирт кылдыр, көк дээрни чыжырт кылдыр эккеп салыр орта, дөңгүр көк баштыг кадай ишкирнип-ишкирнип, ижи долу бадырыптарга, сускаан кижи ону ап чипкен.
Ам анчаарга*:
– Дээр ием, делегей ием! – деп алгырган.
– Дээр ием, делегей ием! – дээр орта, чаңнык дүжүрер орта, аъдының таваңгайынга  дүжүргеш, Хан-Шилги үстүү оранга хайып үнген. 
Анчап тургаш, кулугурнуң куйга-бажын*  алыр деп көзүн таакпылап:
– Өлген кижиниң сөзүн алыр, өлүрер малдың ханын алыр болгай – дээрге:
– Эжиң-биле дөмей эжиңгилейтир эдилеп-ле чоруур сен ыйнаан __  деп-тир.
Ол орта алдан кулаш*  тамы каскаштың, Дээр оглу Демир-Мөгени сырыладып, дырыладып өлүргештиң, ол хаанның кончуг улуг даңгыназы  шак орта кээп:
– Час ойта дүжер эвеспе! – дээш, кончуг улуг чаңнык кээп дүшкен.
Анчаарга оон кээп туман үнгеш-ле, өрү шашкылажырга,  шында-ла,  бай кижи, ам баяады кончуг, баргаш, бай кижиниң коданынга демгини эккеп хондургаш, орган.
Ам ынчангаш, Караты-Хаанга ынчап алгаш…, а ынчан Караты-Хааның катканың боор, хааннан хеп-хенертен чаңнык кээп дүшкештиң, Караты-Хаанны чылча дүжүп каан.
Чылча дүжүп каар орта, Хайындырыңмай-оол кадайы-биле ижелээн* ол адазының черинге Караты-Хаанның орнунга хаан бооп, дөң черге өөн тип, дөш черге малын чалап, хаан бооп ынчап, Хайындырыңмай-оол хаан бооп ынчап, ындыг улуг эрге тудуп чораан мындыг ийин бо.

Балыкчы Багай-Оол

(Куулар Чанзан-оол Булуңмаевич ыткан)
 
Эрте шагның эктинде, бак шагның бажында, Сумбур-Агула* тей турар шагда, Сүт-Хөл шалбаа чыдар шагда, тениң мыйызы дээрге шаштыгып, тевениң кудуруу черге дөжелип чыдар шагда, ирт мыйызы ирип дүжүп, хуна мыйызы куртуп дүжүп турар шагда чүвең эргин.   Кашпал-Кара-Хемниң бажын эжелеп чурттаан бай Караты-Хаан чоруп тур.
Малы башкарылбас, эди эгерилбес, сандан даштан чараш Ом-Куу кадынныг, кара чаңгыс алдын даңгына уруглуг. Артындан көөрге, ай херелдиг, мурнундан көөрге, хүн херелдиг уруг чүвең эргин.
Ара-албатызы башкарылбас, аъдын алыр, оттуун ап бээр ийи хаалыг, Асгакалдай сайын* кадарчылыг, хаанның бодунуң аъдын баглаар алдын баглааштыг, хаа дүжүметтерниң аъдын баглаар мөңгүн баглааштыг, карат-чут* кижилер аът баглаар  демир баглааштыг, мындыг хаан эвеспе.
База Кара-Хемниң унунда чурттап турар, багай чадырлыг балыкчы Багай-оол бар чүве тур.
Балыкты четкилеп, баралап* тургаш, эът оваа кылдыр кырып алыр эр чүве тур.
Багай чадырын, балыын кадарып бээр, улуг калдар ыды база бар чүве тур.
Балыкчы Багай-оолдуң адаанда, хем унунда чурттап турар үш шавылыг, ийи өглүг бир лама бар чүве эргин.
Бир-ле хенертен демги Караты-Хан аараан, мындыг бооп-тур. Ам чүү боор ийи хаазы каккаш, демги хем унунда ламаны чалап эккеп тур.
Демги лама келгеш, шозун салып, судурун ажып көргеш, хаанның уруу-биле суг-ус* дагыыр деп, мындыг чугаалап тур.
Хаанның ара-албатызы «Хаан эттинер болза, уруг хамаан бе» дижип турган ам.
Канчаар, уруг-биле ус дагыыр апарган.
Хааржак чазааш, хааржакты алдыннааш, уругну алдын хааржакка суккаш, уругнуң даараныр чүстүк, удазын, хендир, хачызын хааржак иштинге суккаш, хааржакты шоптулааш, Кара-Хемче салып бадырыптар эвеспе.
Ол аразында демги ламаны хаалар аалынга чедирип каап тур.
Балыкчы Багай-оол бир хүн балык четкилеп турарга, Кара-Хемниң суун куду улуг алдын хааржак бадып олуруп-тур.
Эр-даа чүү боор, илбектеп тургаш, хааржакты уштуп алгаш, ажыдыптарга, ай-хүн херелдиг, кончуг чараш уруг болган тур.
Алдын-Хува уруг хааржаандан тура халып келгеш, өөрүшкүлүг чугаалап олуруп-тур.
– Мээң адам Караты-Хаан аарааш, ламаларга шо-судур аштырып, чүве кылдырарга, мээң-биле ус дагыыр дээрге, мени хааржактааш, бо хемни куду салып бадырган, мээң сээ таварышкаш, дириг үнер аскым кежии-дир.
Балыкчы Багай-оол улуг калдар ыдын алдын хааржакка суккаш, аскын шоптулааш, хемни куду бадырыпкаш, уругну чадырынга эккелгеш, ашкарып-чемгерип, ийилээ өг-бүлениң ажылын ажылдаары-биле дугуржуп чугаалашкаш, Багай-оол амыдырап өөренген балыын балыктап, ажылдап туруп-тур.
Демги лама аалынга чедип келгеш, үш шавызын «Кел» деп алгаш, «Кара-Хемни куду улуг алдын хааржак бады келир эвеспе. Ол хааржакты илбектеп туткаш, эккелгеш, бурган баарында ширээ кырынга салып каар силер» деп, үш шавызын дужаап чоруткан тур.
Демги ламалар хем унунга баргаш, хемниң ол-бо чарыынга таңныылдап турарга, алдын хааржак бо-ла бадып олуруп-тур.
Ламалар-даа арай боорда илбектеп, сугдан үндүрүп алгаш, көдүржүп эккелгеш, башкызының бурганының баарында ширээзиниң кырынга салып каап тур.
Башкыдан шавыларынга:
– Бо дүне кандыг-даа ыыт-дааш үнзе, маңаа келбес силер – деп тур эвеспе.
Дүн-даа дүшкен. Ламалар мындыг бооп-тур.
Демги башкызы алдын хааржактың аксын чара кагып ажыдыптарга, улуг калдар ыт үне халып келгеш, буру үзелдип, ламаның боскун одура тырткаш, чип хонган тур.
Үш лама дыңнап чыдарга, башкызының өөнде кончуг ыыт-дааш үнген болган.
Үш лама башкызының өөнге келгеш, көөрге, башкызын улуг калдар ыт чип туруп тур эвеспе.
Үш лама-даа чүү боор, ном-самын, бок-сагын алгаш, кашпык хүүргезин чүктээш, үш чүкче базып чоруп берип тур.
Балыкчы Багай-оол ыдын сураглап бады келирге, ламаны чип алган, ыды өг иштинде туруп-тур.
Ламаларның өглерин дажыглап алгаш, улуг ак өгнү тиккеш, боду өг кылып алган. Бир өгнү артык өг кылдыр тип ап тур.
Алдын-Хува даараныр, кайгамчык шевер уруг бооп-тур.
Багай-оол балыктааш, эът оваа кылдыр кыра шаап алыр турган чүве тур эвеспе.
Бир хүн Багай-оол кадынынче кайгап, олуруп бээр апарып тур.
Алдын-Хува олургаш:
– Чоп балыктавас апарган сен? Чүнүң-биле амыдыраар бис, Багай-оол? __ дээрге, бирээзи олургаш:
– Сээң чаражыңны кайгааш, андыг кижи тур мен – деп харыылаан чүвең эргин.
Алдын-Хува олургаш:
– Андыг кижи болзуңза – дээш, бодунда чараш чуруун чурааш, тутсуп бээрге, Багай-оол ам балыктап чоруп тур.
Бир-ле Багай-оол сугга чунуп олургаш, кадайының чуруун, хат хадааш, алзыпкан.
Кара-Хемни куду суг-биле бады барып тур.
Багай-оол өөнге ыглап кылаштап кээп тур эвеспе.
Кадыны олургаш:
– Чоп ыглап чор сен? – дээрге,
– Сээң чурууң сугга алзыптым – дээрге, бирээзи олургаш:
– Ам өлбээн бодуң, өлүр дээн-дир сен, өшпээн одуң, ам өжер дээн-дир – деп харыылааш, дааранып олурган чүвең эргин.
Ол чурук Кара-Хемниң суун куду баткаш, хемниң аксында хөлге салдап турганын шивишкин кадай тып алгаш, ол хемниң аксында чурттап турар чүс сес кадынныг Бамбың-Хаанга аппарып берип тур. 
Бамбың-Хаан ол чурукту көргеш, ол уругнуң чаражын кайгааш, ийи хаазын кыйгыртып эккелгеш, ол чурукту тудускаш, эзер-чүгенниг аътты четтиргеш:
– Ол уругну тып эккелиңер! – деп дужаагаш, чоруткан чүвези эргин.
Ийи хаа Кара-Хемни өрү чоруп олурарга, хеминиң унунда ийи ак өгге чедип келгеш, улуг ак өгге кирип, чуруун уштуп берип олуруп-тур.
Алдын-Хува келген хааларга амданныг аъш-чемин салып, хүндүлеп турган чүвең эргин.
Алдын-Хува ам канчаар боор, чоруур ужурга таваржып тур. Балыкчы Багай-оолду өгден үндүр имнеп алгаш, уттундурбас чагыын чагып:
– Сен алды ай болгаш, чеде бээр сен. Ол баарыңда ачамның  самак* калчан кара шарызы бар эвеспе. Ол шарыны «Эзер, хеп-херексели-биле, эдик-хеп-биле кады бер» дээриңге бээр эвеспе. Ол эдик-хепти кеткеш, ол шарыны мунгаш, чеде бергеш, хаанның аалының бертинде албатызының аразынга шарың-биле самактып* хап турар сен. Оон ыңай мен билгей мен аан – деп, чагыын чагааш, Алдын-Хува хаалар-биле кады хап тур эвеспе.
Алдын-Хува чеде бээрге, Бамбың-Хаан чүс сес кадыны ара-албатызын эдерткен, уткаан, аъдын хаалары баглаашка баглаан, бодун өгже сөлеп  киирип турар бооп-тур.
Иштин-даштын ара-албатызы чону «Хаанның биче кадыны моорлап чедип келген» дижип, канчаар-даа аажок чугаалашкан туруп-тур эвеспе.
Алдын-Хува кадынга чиң шайын хайындырып, кудуп, чигир- боовазын салып, хүндүлеп турган-даа чүвең эргин.
Алдын-Хува кадын хаанның арнынче-даа көрбес, хаанга кара хөңнү чок, даш ышкаш, кончуг-даа кадыг-мерге* уруг олуруп-тур.
Аал-чуртунда чыдып калган балыкчы Багай-оол бир хүн балыктап тургаш, сактып, боданып турарга, кадынның чагып каан алды ай хуусаазы чедип келген болган чүвең эргин.
База Кара-Хемниң бир адырында чурттап турар балыкчы Багай-оолдуң каш өшкүлүг кырган ада-иези бар чүве-дир. Багай-оол ада-иезин көрүп алыр дээш, хап чеде бээрге, ада-иезиниң каш өшкүзү өскен, боттары кончуг эки чурттап олурган бооп-тур.
Багай-оол ада-иезинге аманныг амыр-мендизин айтырып, бодунуң көжүрүп алыры-биле чугаазын чугаалаарга, кырган ада-иези чөпшээреп олуруп-тур эвеспе.
Ам даарта ада-иезин көжүрүп эккелгеш, биче өөнге олуртуп кааш, Караты-Хаан катының аалынга хап чеде бергеш, мөңгүн аастыг көгээржикте арагазын сөңнеп, кулуруг кадаан* куду тудуп, катынга бараалгап, ак кадаан өрү тудуп, бараалгап келген.
Чоруунуң дугайында чугаалап олурган чүве эргин.
Хаан каты самак калчан кара шарызын Асгакалдай сайын кадарчыга эдик-хеп, бүрүн херексели-биле хаан каты эккелдирип бээрге, Багай-оол-даа чүү боор, мыйыстыг самак калчан кара шарызын эзертээш, уугу чүү-биле кылган тонун кеткеш, дээлдиген чүү-биле кылган бөргүн кеткеш, иви  кежи-биле кылган идиин кеткеш, часкы кежи-биле кылган чанчык хавын азынгаш, докпак даңзазын азынгаш, мөңгүн-биле каастап кылган кудургазын баглааш, кымчылангаш, Багай-оол аалынга шарызын самактып хап келгеш, ада-иезинге чагыын чагааш, «Кара-Хемниң аксында чурттап турар Бамбың-Хаан-биле адаан-мөөрейим бар чүве» дээш, хап берип тур.
Чүс сес кадынныг Бамбың-Хаанның аалының соңгу талазында албатызының кыдыынга чедип келгеш, аалдар кезип, самактып хап тур.
Хаанның ара-албаты чондан «Кайгамчык эдик-хептиг бурган чаларап келген» дижип, анда-мында аалдар балыкчы Багай-оолду чалап туруп-тур.
Ол аразында хаанга дыңналы берген чүве эргин. Хаан хааларын эккелгеш, бурган чаларап келген чүве тур.
– Ол бурганны маңаа чалап эккелиңер! – дээш, чорудуптарга, ол аразында, удаваанда Багай-оол чедип келген.
Хаан тура халааш, улуг ак кадак тудуп, амыр-мендизин айтырып, аманың чугаазын чугаалажып эгелээн чүвең эргин.
Хаандан:
– Чылгы сүрүүм баштыңы, аът маңнап четпес чыраа кара аътты мөңгүн эзер-чүгени-биле, мээң торгу маңнык эдик-хевимни силерге тудайн, башкы. Хөлгеңерни меңээ ол-ла эдик-хеви-биле бүрүн берип көрүңер! – деп тур.
– Хаан силер алыр ужурлуг болганда, мен бээр аппаар мен – дээш, Багай-оол самак кара шарызы биле эдик-хевин бүрүнү-биле бериптерге, хаан эдик-хевин кеткеш, самак кара шарызын мунгаш:
– «Аалдың мурнунда ара-албатызын үш хонукта кезиир мен – дээш, хап берип тур эвеспе.
Алдын-Хува чиң шайын хайындырып, чигир-боовазын быжырып, бүдүн ирттиң ужазын бүдүн-бүдүнү-биле быжырып алгаш, Багай-оолга салып, хүндүлеп, каткы-хөглүг чугаазын чугаалап олуруп-тур.
Бай Караты-Хаан чүү боор, ара-албатызынга үш хонукта саяктадып кээрге, эдик-хевин кижи аайын тыппас, элбер-салбар хептиг, саяк кара шарылыг чүве тутсуп туруп берген бооп-тур.
Хаанның ара-албатызы «Бир кончуг бук тывылган» дижип, мындыг бооп барган тур.
Ол аразында Алдын-Хува:
– Хаанның девискээринде кижи көрбээн, кижи андыг бук-шулбу тывылган тур – дээш, базып каары-биле дужаалын ара-албатызынга тараткаш, хаанның өргээзиниң херим аксынга ол шулбу кээр чүве болза, боолап каары-биле чеди шеригни тургускан тур.
Бирээ шериглер таңныылдап турарга, кежээ имирде кайгамчыктыг элбер-салбар эдик-хептиг, калчан кара шары мунган, самактаткан чүве хап кээп-тир.
Шериглер чүү боор, ол хаалга аксынга салбаңнады адып каан чүве тур эвеспе. Бамбың-Хаан бастынган тур.
Бамбың-Хаанның чүс сес кадынын оран-чуртунче ара-албатызы, азыраан малы-биле чедирер. Хаанның бо күрүнени чагырар хааны домумалыр деп дужаал үндүрүп тур.
Чүс сес хаандан ара-албаты Бамбың-Хаанның кадыг-дошкун, мерге байдалга таварыштырып чораанын чугаалажып, чеди хонукта шайлалга кылгаш, тарап чорудар дижип, челелиг куннун челези-биле тудуп, челелиг бызаазын челези-биле тудуп,  далай дег арагазын чыып, таңды дег боова-боорзаан, эът-чемин белеткеп турган чүве эвеспе эргин.
Айның чаазы, хүннүң эртезинде чыглып келген. Улуг шайлалганы кылып, улуг-улуг лама хуурак, улуг-улуг бүрээ-бүшкүүрүн тыртып, биче-биче лама хуурак биче-биче бүрээ-бүшкүүрүн тыртып, чеди хонукта шайлалганы кылгаш, балыкчы Багай-оолду ол күрүнени чагырары-биле хаан ширээзинге олуртуп турган иргин.
Балыкчы Багай-оол Караты-Хаан атты алгаш, чүс сес кадынны боттарынга хамаарышкан ара-албатызы-биле оран-чуртунга көжүрүп чедиргеш, Бамның-Хаанның кодан-чуртунга куйт дээр кускун, сайт дээр сааскан чок кылдыр олчалап, чаалап алгаш, тос каът шил бажыңын чүс чээрби ак аданга чүдүргеш, база чүс чээрби ак аданга теве өг-үргезин чүдүргеш, оран-чуртунче көжүп чоруп берип тур.
Чер-чуртунга чедип кээрге, багай кырган ада-иези биеэки-биеэкизинден артык эки чурттап туруп-тур.
Ам тос каът шил бажыңын туттур өг-үргезин тиккеш, хаан саадап олурупкан. Мал, ара-албаты Кашпал-Кара хемниң унун сыңышпас бооп-тур.
Кара-Хемниң бажында чурттап турар Багай-оолдуң биеэки Караты-Хаан катының Асгакалдай сайын хавырчызы улуг кара сынның кырынга олургаш, тос кырлыг хола дураны-биле дураннап олурарга, Кара-Хеминиң унунда кайгамчыктыг улуг хола хоорам мал-маган сыңмастаан бооп-тур эвеспе.
Асгакалдай сайын хавырчы аъттангаш, хап чеде бергеш, улуг ак өгже кирип кээрге, Алдын-Хува дуңмазы бо олуруп-тур. Дуңмазы-биле аманныг амыр-мендизин айтыржып, экини чугаалажып, каттыржып, бакты чугаалажып, ыглажып олурган чүвең эргин.
Алдын-Хува акызынга амданныг аъш-чемин салып, шайладып, хүндүлеп-даа туруп-тур.
Асгакалдай сайын хавырчы оон каккаш, хаан, кадынга келгеш:
– Алдын-Хува дуңмамга ужуражып чордум. Чүс сес кадынныг Бамның-Хаандан адаан-мөөрейин тиилеп алгаш, хаанның бодун чок кылдыр баскаш, олчалап-чаалап алган, кода-бажың, мал-маган, ара-албаты Кара-Хемниң унунга сыңышпастаан чүве тур – деп кайгап, хөөреп чугаалап олурган чүвең эргин.
Хаан, кадын ону дыңнааш, арага-дарызын чыып, бүдүн иртти бүдүнү-биле быжырып алгаш, ийи хаазын эдерткеш, уруу, күдээзиниң аалынче аалдап  чорупкан тур эвеспе.
Чеде бээрге, тос каът шил бажыңда уруу, күдээзи олурган чүве-дир.
Уруу, күдээзинге кулурлуг кадаан куду тудуп, ак кадаан өрү тудуп, мендилежип-даа турган чүве-дир. Мөңгүн аастыг көгээржикте арагазын сөңнедип, эрткен-барган эки-бакты аңаа чугаалажып олурганнар чүвең эргин ам.
Хаан каты олургаш, чугаалап тур.
– Мээң хаан төрезин тудар оол чок кижи болгай мен, оглум. Мен-даа назыдап кырыдым. Мээң ара-албаты, күрүнемни база катап чагырар болур чүве тур –  деп, хаан каты мындыг чугаалаарга, ол хаанның азыраан малы, албатызын, коданын карарты база-ла көжүрүп алган чүвези эргин.
Ам-даа эр чүү боор, бажын ашкан малдыг, эктин ашкан эттиг, кайгамчыктыг бай хаан бооп, чигин чире, омун одура чурттап чоруй барып тур эвеспе.
Ол баарды, мен келдим. 

Бора-хөкпеш

(Монгуш Амашкын Хинеңчикович  ыткан)
 
Шаанда бора-хөкпеш кушкаш чоруп-тур. Ужуп чоруп-чоруп, бир-ле кызыл-хараган бажынга хонуп ап-тыр.
Көскээндиве*  кызыл-хараганның тени кадалы берип-тир.
Демгизиниң аарыырынга шыдашпайн:
– Канчап-чооп, чүү чүвеге алдырып каар чоор? – дээш,  ужуп чоруп тур эвеспе.
Бир-ле черге келирге, дүк салган кадайлар  туруп турган. Ол  кадайларны:
– Көскээмде тенни ап кааптып көрүңер, угбаларым – дээрге:
– Сээң тениң ап каар хамаан чок, дүгүвүс салып чадап тур бис – деп-тир.
Оон ушкаш, кажык аткан оолдарга чедип кээп-тир.
– Мээң көскээмде тенни ап каап көрүңер, акыларым – деп-тир.
– Сээң тениң ап каар хамаан чок, кажык адып чадап тур бис – деп-тир.
Ол-ла ушкаш,  баг каккан оолдарга кээп-тир. База-ла демги дилээн дилээн.
– Сээң көскээңде тен хамаан чок, баавыс хап чадап тур бис – деп-тир.
База-ла ужуп чорупкан, эдек тудушкан уругларга келгеш, дилээн катаптаан:
– Сээң тениң ап каар хамаан чок, эдек тутчуп ойнап тур бис – деп-тир.
– Чоп кончуг  хоранныг кулугурларыл бо! – дээш,  ушкаш,  куу сыра бажынга хонуп ап-тыр.
Аянныг сыгыдын сыгырып олуруп-тур.  Ынчап олурда, кончуг улуг хат хадып келген чүвең иргин.
Ол хат кадайларның салып турган дүгүн быдарадыр хадып аппарып-тыр.
Кажык аткан оолдарның кажыын доозазын тарады шаапкан, баг каккан оолдарны база эдек туттунушкан уругларның доозазын  тарады сывырыпкан.
Ол хаттың довурак-доозунунга чүү-даа көстүр аргажок туруп тур эвеспе.
Бора-хөкпештиң көскээнде тенин хат ушта шаап аппарып-тыр.
 Ол баады, мен келдим.

Тувинские пословицы

Ключ к пониманию образа мыслей и характера коренного народа Сибири — тувинские пословицы. Они отличаются огромным разнообразием и одновременно многозначностью, что затрудняет толкование. Однако здесь-то у детей и появляется возможность поразмышлять, подключить воображение, развить логику — поверьте, такая разминка для ума никогда не повредит. Кроме того, тувинские народные поговорки полны чувств и эмоций, что делает их действительно интересными.

***

Бедняк умнее бая.

Без ветра трава не колышется.

Без воли — силы нет, без соли — вкуса нет.

Без знаний и утро — ночь.

Близко стоят вершины двух гор — да не сойдутся, далеко живут два человека — а свидятся.

Богатый бедного не жалеет, бедный — богатого.

Болезнь, хоть невелика, может к беде привести; огонь, хоть небольшой, может пожар наделать.

Болтовня бесполезна — малословие не вредно.

Будешь искать — найдешь, захочешь — добьешься.

Быть на краю гибели, висеть на острие ножа.

В землю закопанный вырастет, к постели прикованный — высохнет.

В одиночку — слабы, вместе — сильны.

В полой воде нет рыбы, в пословице нет лжи.

В радости — плачет, в горе — смеется.

В сидении нет удачи, в лежании нет счастья.

В утку промахнулся, зато в озеро попал.

Верблюд верхушки тальника ест — коза дивится, коза на скалу взбирается — верблюд удивляется.

Верблюд состарится, верблюжонок вырастет.

Взялся вынуть соринку, а сделал слепым.

Вода до носу дойдет — и теленок поплывет.

Войлок растягивается, человек растет.

Волку не давай овец пасти, в подоле огонь не носи.

Вор боится сторожевой собаки, сказочник боится сонливого товарища.

Ворона, погнавшись за гусем, обморозила свои ноги.

Где однажды убил косулю, там охотится каждый день.

Где раз убил косулю, там каждый день охотится.

Глаза мешком закрыл, уши песком засыпал.

Гора высока, да разрушается, море глубоко, да пересыхает.

Гора коня измучает, дурной нрав человека изведет.

Гора коня измучает, норов — человека.

Горделивый хвалит коня, чванливый хвалит себя.

Горы высоки, да разрушаются; море глубоко, да пересыхает.

Грозы не бойся, богу не молись.

Длинный подол ноги опутает, длинный язык голову запутает.

До правды не договаривает, до костей не догрызает.

Доброму коню найдется много хозяев, хорошему человеку — много друзей.

Добрый человек — как солнце лучистый; злой человек — как змея ядовитый.

Дождь с ветром быстро пройдет, конь с норовом быстро устанет.

Дойдет вода до носа — и теленок поплывет.

Дружба людей гору сокровищ создаст.

Дружные сойки верблюда заклюют.

Дружные сороки верблюда склюют.

Дурная голова ноги измучает.

Жалостью не накажешь.

Желудок его опередил, а честь отстала.

За злом не гоняйся, добра не чурайся.

Заблудиться не хочешь — разглядывай, ошибиться не хочешь — расспрашивай.

Задние копыта идут по следу передних.

Зазнайство с ног собьет, скромность — на ноги поставит.

Землю корми навозом, взамен получишь урожай.

Злая мысль на свою же голову падет.

Злая мысль самому навредит.

Знающий шесть приемов, пять обманов.

И морю капля полезна.

Иди широкой тропой народа — не заблудишься.

Из маленького лентяя большой лентяй может вырасти.

Как будто в рот пнул верблюд.

Как ни старайся съесть кошму — не проглотишь; как ни черни человека — сквозь землю не провалится.

Как сухожилие в огне.

Какой же ты гордый, брат мой родной, материнским молозивом вскормленный!

Клевета вреднее яда.

Когда бурганов нет, лама чувствует себя Богом.

Когда бьют по рогам одну корову,- рога ноют у тысячи коров.

Когда учат — думай, когда хвалят — держись.

Когда хорошо — дружит, когда плохо — бросает.

Конь падет — коновязь останется, отец умрет — сын останется.

Кость бросил — снова не бери, друга бросил — снова не зови.

Красотой чая не вскипятишь, к косе коня не привяжешь.

Кривой палец к себе тянет.

Кто в аал войдёт — чай пьёт, кто в лес пойдёт — серу жует.

Кто долго жил, тот много видел.

Ладно тому, кто одолжал, а худо тому, кто задолжал.

Легкие сегодня лучше, чем сало завтра.

Лежачему верблюду перекати-поле в рот не вкатится,.

Ленивому коню далек путь, скупому человеку — друг.

Ленивый говорит: «Голова болит»; обжора говорит: «Пить хочется».

Лентяй забывает, что придется голодать, кузнечик забывает, что придется умирать.

Линейку строгаешь — проверяй, говорить начнешь — подумай.

Линейку стругаешь — нацелься, шуметь начинаешь — одумайся.

Лучше дружбу хранить, чем сокровища копить.

Лучше самому умереть, чем доброе имя схоронить.

Лучше сегодня ливер, чем завтра сало.

Лучше слетающиеся на пересуды сороки, чем сиднем сидящий лев.

Лучше узнать имя одного, чем сотню увидать в лицо.

Лучше хороший друг, чем плохая родня.

Льва ловят хитростью.

Льстец хитер, полынь горька.

Любовь братьев крепче скалы.

Маленькая лень до большой дорастет.

Меж двух собак кости не бросай, меж двух людей раздора не сей.

Между ними и вода не протечет.

Молодые состарятся, мир-спокойствие не состарится.

Мясо нужно жирное, слово нужно меткое.

На глазах юлит, за глаза хулит.

На своей голове верблюда не разглядел, у товарища на голове иголку заметил.

На сухом дереве нет плодов, в пустом слове нет проку.

Над упавшим товарищем не смейся.

Не всякий горбатый — верблюд, не всякий виноватый — я.

Не думай о своем лице, думай о своем имени.

Не захочешь — силы нет, не посолишь — вкуса нет.

Не имей тысячи лан, а имей сто друзей.

Не находит слов, как будто держит во рту таволгу.

Не прицелишься — в цель не попадешь.

Не сравнивай себя со скалой, не сравнивай друммо с соломинкой.

Не увидев горы, не откидывай полы; не увидев воды, не снимай сапоги.

Не учись нежностям, учись трудностям.

Невнимательный человек часто ошибается, необученный конь часто брыкается.

Нет голоса красивее, чем у кукушки; нет растения наряднее, чем цветок.

Нет узла крепче двойного, нет слова сильнее правдивого.

Обидчивому человеку словечко тяжело, слабому телу соринка тяжела.

Одежда хороша новая, а друг — старый.

Одежду не бережешь — скоро порвется, дружбу не бережешь — скоро разойдешься.

От искры — пожар, от дождя — наводнение.

От лени — баловство, от жадности — воровство.

От мнительности заболевают, от надежды выздоравливают.

Перекочевал — верблюд не нужен, переплыл — лодка не нужна.

Подражатель — как эхо; проныра — как игла.

Получать легко, отдавать трудно.

Поскользнувшись падают, опершись — встают.

Правда с коленную чашечку гору лжи победит.

Правду скажешь — бек сердится, хворостину схватишь — пес бесится.

Птенец вырастет — всюду полетает, ребенок вырастет — везде побывает.

Птица любит свое гнездо, жеребенок любит свою мать.

Пугливому коню все чудится, трусливому человеку все мерещится.

Путь народа широк.

Раненый поправится, униженный не оправится.

Ребенок сам упадет — не заплачет.

Рога длиннее ушей, хоть вырастают позже.

Ростом — крошка, чванством — великан.

Рыба в море — без цены.

Рыба портится с головы, тополь гниет с сердцевины.

С горной вершины не сходит туман, в верном сердце не проходит любовь.

С ребенком — первый богач, со знанием — средний богач, со скотом — последний богач.

Сказанное слово — зарубка на дереве.

Собака жиреет от джута, лама богатеет от болезней.’

Собака слюной не насытится, нойон поборами не наестся.

Сталь закаляется в воде, человек — в беде.

Старый конь с дороги не собьется.

Сытому человеку овечий курдюк жестким кажется.

Табуну нужен пастух, человеку — товарищ.

Толстое полено огонь погасит, скупая хозяйка — дом осрамит.

Торопливая мышь в молоке утонет.

Траве вечно не зеленеть, времени на месте не стоять.

Трут задымился — пожар вспыхнет.

Тупой нож не осилит мясо, лентяй не осилит работу.

У грубого человека мало знакомых, у подозрительного — мало покоя.

У лентяя в юрте колотых дров не бывает, у хвастуна в юрте готовой пищи не водится.

У народа учись, из земли добывай.

У подхалима слов много, у лентяя причин много.

У ручья холодное дыхание, у скупца холодные глаза.

У скакуна рот завязанный, у хвастуна рот развязанный.

Горячую лошадь часто приходится сдерживать, натягивая удила.

У тополя листья горькие, у глупца слова жалкие.

Хитрый, как лиса, ловкий, как белка. (Об изворотливом человеке.)

Хороший кузнец по пальцу не ударит, искусная швея нитки не запутает.

Хоть нет у тебя коровы — готовь посуду, хоть нет у тебя коня — готовь аркан.

Хоть силен — грудь не выпячивай.

Хураков больше — бедность ближе, жеребят больше — богатство ближе.

Чванства поменьше, знаний побольше.

Чего отец не видел — сын увидит, чего мать не видела — дочь увидит.

Человек смертен, доблесть бессмертна.

Язык быстрее зайца, клятва острее ножа.

Языком лиственницу не вали, словами аал не переноси.

Тувинские частушки - "кожамык"

Автор:Галина Сыченко

Жанр кожамык (мн. ч. кожамыктар, ‘частушки, припевки’) занимает центральное место в песенной традиции тувинцев Эрзинского кожууна.  Эти припевки могут быть связаны с определенной ситуацией (например, свадьбой). Тексты кожамык  отражают практически все реалии народного быта. Характерна диалогическая форма исполнения, своего рода состязание в искусстве экспромта, продолжительность которого ограничена только мастерством певцов и ситуацией.

Кожамык –  наиболее любимый и массовый жанр традиционного фольклора. До сих пор образцы кожамык можно записать во всех населенных пунктах, а также на чабанских стоянках. Практически каждый может исполнить хотя бы один-два кожамык, однако есть подлинные мастера этого жанра, которые могут импровизировать кожамыктар на любую тему. Многие исполнители считают сочиненные ими тексты «своими», а жанр в целом – местным по происхождению. Кожамыктар других кожуунов исполняются редко, в виде исключения. Напевы часто определяются исполнителями как родовые. Так, они могут атрибутировать исполненные мелодии как «напев соянов», «мелодия иргитов», «напевы кыргысов, чооду» (это основные аймаки – роды – эрзинцев) и т.п. В реальности родовой статус напевов не выявляется напрямую. Возможно, подобные представления отражают более ранние стадии существования традиции.  

Исполнителями жанра кожамык являются в основном люди среднего и старшего возраста, как мужчины, так и женщины, хотя запретов на исполнение детьми или молодыми людьми не существует. Кожамык поется соло, изредка – в сопровождении струнного смычкового музыкального инструмента (бызаанчы, морин-хуура, игила). Инструмент при этом дублирует мелодию. Существует также форма диалогического исполнения, когда участвуют двое и больше людей. В таких ситуациях происходит оттачивание мастерства импровизации и состязание в остроумии и владении поэтическим искусством.

В настоящее время в эрзинской традиции встречается пять типов исполнителей. Первый тип – это исполнители, которые нигде не выступают, поют только «для себя» и с трудом соглашаются спеть для записи. В этой категории преобладают мужчины. Второй тип – исполнители, которые часто поют в быту в основном, песни, усвоенные от других людей, и довольно охотно откликаются на просьбу спеть. Исполнителей данного типа больше всего среди эрзинцев – женщин и мужчин. Третий тип – исполнители с врожденным даром импровизации, которые и в повседневной жизни часто используют поэтическую речь.

 Исполнительница кожамык А.Б. Банчык с детьми и внуками

из с. Качык Эрзинского кожууна Республики Тыва. Фото Г.Б. Сыченко.

Таких исполнителей не приходится уговаривать петь, поскольку это естественное для них состояние. Их меньше, чем исполнителей второго типа, среди них есть как женщины, так и мужчины. Ярким примером такого рода исполнительницы является Сара Батыргыевна Сагды. Четвертый тип – исполнители, которые имеют природный талант, импровизаторские способности и являются активными участниками различных форм современной культурной жизни. Здесь также встречаются как мужчины, так и женщины. Наконец, к пятому типу можно отнести тех, кто обладает даром сочинять с выходом за рамки традиции. Таких исполнителей единицы.

Кожамыктар исполняются в самых различных ситуациях: во время досуга, праздничного застолья, встреч и общения молодежи, на свадьбе, за различными видами работы, в дороге. Любые ситуации, где собирается много людей, благоприятны для исполнения кожамык. Помимо публичной формы бытования распространено также пение «для себя», в отсутствие какой бы то ни было публики.

Ограничений на исполнение кожамык немного. Так, они не исполняются во время шаманских и буддийских ритуалов. Запрет на пение связан с периодом траура, а также с нахождением в сакральных зонах – в горах, тайге, вблизи источников, где не принято громко разговаривать и шуметь.

Тематика кожамыктар очень широка и довольно разнообразна. Образцы жанра не имеют закрепленных названий, тем не менее, исполнители используют различные термины, конкретизирующие содержание или характер исполнения конкретныхкожамык. Так, например, кожамык шуточного характера называют баштак / баштаң / хөглүг кожамыктар ‘шуточные / юмористические / веселые кожамык’, кыжырымак кожамык ‘насмешливые кожамык’. Напротив, грустные кожамык могут называться  мунгараанның кожамыы ‘кожамык грустящего человека’. К ним  примыкают өскүс кижиниң кожамыы ‘кожамыксироты’.

Фолк-группа “Тыва кызы”  единственная женская фольклорная группа, исполняющая горловое пение

В некоторых текстах отражаются народные представления об искусстве песенного импровизирования. Например, в кожамык, исполненном С.Б. Сагды, упоминается об основном художественном принципе кожамык – принципе парности (он заключен уже в самом термине кожамык):  

Кожамыкка эки-ле мен

Кожа ырлап кааптар мен

Кожар пөске хилиң-не мен

Кушкаштарны даарап каар мен

Смогу хорошо спеть кожамык,

Сочинять по парам легко.

Мастерица я в шитье,

Вышить птиц узорами могу.

Большинство кожамык исполнители считают «своими». Такое «авторство» в реальности является импровизированием в довольно жестких рамках традиционных поэтических и музыкальных клише. Если кожамык был сложен и исполнен раньше кем-то другим, как правило, близким родственником исполнителя, то такие образцы называют соответственно: авамнын кожамыы ‘кожамык матери’, ачамнын кожамыы ‘кожамык отца’, кырган-авамнын кожамыы ‘кожамык бабушки’, кырган-ачамнын кожамыы ‘кожамык деда’ и т.д.

В современную эпоху появляются такие определения как эп-найырал кожамыы ‘кожамык дружбы и мира’. Основная композиционная форма поэтического текста кожамык – строфа, состоящая из четырех строк. Строфы бывают парными, непарными и смешанными, когда в одном песенном образце сочетаются оба вида строф. Парность проявляется также внутри строф. Число слогов в каждой строке равно восьми, строки распадаются на два полустишия: 4 + 4. Возможны отклонения на один слог в каждой из полустрок (но не одновременно в обеих). Такой тип поэтической организации можно определить как симметричную силлабику.

 Саара Батыргыевна Сагды – мастер жанра кожамык из с. Булун-Бажы

Эрзинского кожууна Республики Тыва. Фото Г.Б. Сыченко. 

Напевы кожамык относятся к так называемым типовым напевам – мелодиям типизированной структуры, основанным на нескольких слогоритмических типах. В эрзинской традиции их пять. Слогоритмический тип охватывает строку, причем чаще всего все строки в строфе основаны на одном и том же слогоритмическом типе.  Поскольку все слогоритмические типы, независимо от их ритмического рисунка, основаны на строке, состоящей из восьми слогов, поэтический текст может быть реализован в любом слогоритмическом типе. Каждый из слогоритмических типов, в свою очередь, может соединяться с различными ладоинтонационными моделями. На пересечении слогоритмического типа и ладоинтонационной модели и возникают типовые напевы. Связь напева и поэтического текста очень свободна – один и тот же поэтический текст может быть исполнен практически на любой типовой напев.

Типовые напевы существуют в виде исполнительских вариантов, иногда довольно далеких друг от друга, но все же узнаваемых на слух. Большое  значение имеет система ладовых опор. В одном типовом напеве система ладовых опор сохраняется, хотя мелодически он может варьировать. Напевы кожамык основаны на пентатонике, которая у некоторых исполнителей сочетается с иной ладовой системой, по-видимому, предшествовавшей пентатонике. В этом можно увидеть проявление разностадиальности жанра. 

Интонационное развертывание напева охватывает либо две, либо четыре строки, то есть мелострофа может быть двух- или четырехстрочной. Напев начинается обычно в нижней зоне звукоряда, затем захватывает верхнюю зону и заканчивается, как правило, в средней либо нижней зоне. Распевы одного слога в напевах жанра кожамык минимальны, они редко превышают два-три звука. Темп исполнения – от быстрого до среднего.   

Исполнители кожамык Б.-Ш. Н. Тангыт и К.Й Тангыт

из с. Морен Эрзинского кожууна Республики Тыва. Фото Г.Б. Сыченко

Манера исполнения кожамык напрямую связана с типом исполнителей, выявленных в традиции. Исполнителям первого типа свойственна декламационная манера пения кожамык. Исполнителям второй категории присуще развитое интонирование с хорошим певческим дыханием.  Традиционное звукоизвлечение предполагает открытую манеру пения, в мелодике присутствует орнаментирование. Наиболее ярко традиционное народное звукоизвлечение проявляется у исполнителей третьего типа – народных певцов-импровизаторов, манеру которых отличает яркое звучание и обилие украшений. Другая особенность исполнителей данного типа заключается в том, что они могут складывать кожамык «с ходу», чередовать пение с поэтическими вставками. Для исполнителей четвертого типа характерен звонкий, открытый звук, четкая артикуляция, некоторая сглаженность локальных особенностей интонирования. На их манеру пения влияние оказало частое выступление на сцене. Исполнители пятого типа выходят за рамки традиции в области текста, мелодики и тембра.

Традиция исполнения кожамыктар до сих пор бытует на территории Эрзинского кожууна, однако с каждым годом исполнителей, владеющих искусством импровизации, становится все меньше. Появляются новые формы бытования, связанные с исполнением на сцене. В сценических версиях появляются новые характеристики, связанные с театрализацией, обработкой напевов и их аранжировкой для различных инструментальных составов, не свойственных традиции. При этом зачастую утрачивается импровизационный характер и теряется традиционная исполнительская манера.

С целью популяризации и сохранения традиции кожамык был выпущен компакт-диск с записями фольклора, готовится научно-методическое издание.

«Боралдай» — тувинская народная сказка

     Давным-давно, когда озеро Сут-Холь было ещё маленькой лужей, а гора Сюмбёр-Ула- маленькой сопкой, жил-был старик Боралдай. Не было у него ни скота, ни юрты. Бродил он от аала к аалу. Где голоден был — там и дня не задерживался, а где сыт бывал — там девять ночей ночевал.
    Однажды сбился старик с пути и долго блуждал в поисках аала.
Идёт Боралдай, усталый и голодный, еле ноги волочит. Вдруг видит — бежит с гор шумливая речка, а на берегу её много овечьих следов. «Большой аал близко»,- обрадовался старик. Вскоре он заметил чёрную, словно кочка, юрту. Зашёл в неё Боралдай и увидел у огня старуху.
    Налила старуха ему чаю без молока (Чай без молока — это для тувинцев считалось признаком крайней бедности) и спросила:
— Откуда идёшь, куда путь держишь?
— Иду оттуда, где был. Иду туда, где ещё не был. Скажи, старая, кто здесь стоял стойбищем?
— Здесь было стойбище Караты-хана. За глоток молока и за горсть просяной шелухи — хевёка служила я хану. Однажды невесть откуда налетел злой дух — одноглазый , Шулбус и стал пожирать скот. Хан испугался и откочевал, а меня, старую, бросил.
— Не боишься, что Шулбус тебя съест?
— Я его обману. Как заявится он в мою юрту, один глаз закрою. Увидит Шулбус, что я тоже одноглазая, и уйдёт прочь,- сказала старуха.
Попросил Боралдай:
— Расскажи мне, как найти дорогу к ханскому аалу.
— Сначала иди в гору. На перевале будет развилка. Так ты иди по правой дороге. А по левой дороге смотри не ходи,- сказала старуха.
Взобрался Боралдай на гору и видит: вправо идёт узкая тропка, а влево — широкая дорога.
«Ошиблась старуха»,-подумал Боралдай и пошёл по широкой дороге.
Долго ли, коротко ли шёл Боралдай, наконец встретились ему большие отары чёрных овец. Стал он искать пастуха и вдруг увидел Шулбуса. Остолбенел от страха Боралдай, а Шулбус свирепо посмотрел на него одним глазом и приказал:
— Гони-ка, старик, моих овец к большому камню у подножия горы.
Согнал старик овец к большому камню, величиной с целую корову, и ждёт, что дальше будет?
Откатил Шулбус камень и столкнул Боралдая в яму. Летит старик вниз, а за ним следом овца за овцой падают. Упал Боралдай на дно ямы, смотрит: с одной стороны — большой очаг, а с другой — хёне: привязь для ягнят и козлят.
Последним в яму спустился Шулбус и велел Боралдаю привязать овец к хёне. Потом Шулбус подал старику большую жаровню.
Обрадовался старик, думает — прикажет Шулбус барана зажарить. А Шулбус говорит:
— Накали жаровню. Когда она станет красной, как кровь, скажи мне. Я изжарю тебя и съем.
Сказал и лёг к очагу.
Старик стал жаровню греть, а сам горюет. «Не видать тебе, Боралдай, больше света белого, не ходить тебе по горам и степям».
— Ну, как, раскалил докрасна?-закричал Шулбус.
— Нет, ещё рановато,- отвечает старик. Через некоторое время опять Шулбус кричит, да громче прежнего:
— Готова жаровня, старик?
— Нет, рановато,- твердит своё Боралдай, трясясь от страха.
Поднялся Шулбус и увидел, что жаровня, как кровь, красная. Хотел Шулбус схватить старика, но тот метнул в него жаровней и выжег ему единственный глаз. Закричал Шулбус диким голосом и стал старика ловить, но никак поймать не может.
Догадался тогда Шулбус, что Боралдай среди овец спрятался, и стал он их из ямы одну за другой выкидывать. Всё меньше остаётся овец. Не знает Боралдай, как ему спастись. Видит — последний баран остался. Бросился старик к нему под ноги и крепко уцепился за шерсть. Шулбус и выбросил его вместе с бараном наверх.
Так очутился Боралдай на свободе. Собрал он всех овец и погнал к хозяйке бедной юрты.
Остался Боралдай у старухи, и стали они жить без нужды и горя. А слепой Шулбус до сих пор бродит по свету, ищет Боралдая, да найти не может.
Налила старуха ему чаю без молока (Чай без молока — это для тувинцев считалось признаком крайней бедности) и спросила:
— Откуда идёшь, куда путь держишь?
— Иду оттуда, где был. Иду туда, где ещё не был. Скажи, старая, кто здесь стоял стойбищем?
— Здесь было стойбище Караты-хана. За глоток молока и за горсть просяной шелухи — хевёка служила я хану. Однажды невесть откуда налетел злой дух — одноглазый , Шулбус и стал пожирать скот. Хан испугался и откочевал, а меня, старую, бросил.
— Не боишься, что Шулбус тебя съест?
— Я его обману. Как заявится он в мою юрту, один глаз закрою. Увидит Шулбус, что я тоже одноглазая, и уйдёт прочь,- сказала старуха.
Попросил Боралдай:
— Расскажи мне, как найти дорогу к ханскому аалу.
— Сначала иди в гору. На перевале будет развилка. Так ты иди по правой дороге. А по левой дороге смотри не ходи,- сказала старуха.
Взобрался Боралдай на гору и видит: вправо идёт узкая тропка, а влево — широкая дорога.
«Ошиблась старуха»,-подумал Боралдай и пошёл по широкой дороге.
Долго ли, коротко ли шёл Боралдай, наконец встретились ему большие отары чёрных овец. Стал он искать пастуха и вдруг увидел Шулбуса. Остолбенел от страха Боралдай, а Шулбус свирепо посмотрел на него одним глазом и приказал:
— Гони-ка, старик, моих овец к большому камню у подножия горы.
Согнал старик овец к большому камню, величиной с целую корову, и ждёт, что дальше будет?
Откатил Шулбус камень и столкнул Боралдая в яму. Летит старик вниз, а за ним следом овца за овцой падают. Упал Боралдай на дно ямы, смотрит: с одной стороны — большой очаг, а с другой — хёне: привязь для ягнят и козлят.
Последним в яму спустился Шулбус и велел Боралдаю привязать овец к хёне. Потом Шулбус подал старику большую жаровню.
Обрадовался старик, думает — прикажет Шулбус барана зажарить. А Шулбус говорит:
— Накали жаровню. Когда она станет красной, как кровь, скажи мне. Я изжарю тебя и съем.
Сказал и лёг к очагу.
Старик стал жаровню греть, а сам горюет. «Не видать тебе, Боралдай, больше света белого, не ходить тебе по горам и степям».
— Ну, как, раскалил докрасна?-закричал Шулбус.
— Нет, ещё рановато,- отвечает старик. Через некоторое время опять Шулбус кричит, да громче прежнего:
— Готова жаровня, старик?
— Нет, рановато,- твердит своё Боралдай, трясясь от страха.
Поднялся Шулбус и увидел, что жаровня, как кровь, красная. Хотел Шулбус схватить старика, но тот метнул в него жаровней и выжег ему единственный глаз. Закричал Шулбус диким голосом и стал старика ловить, но никак поймать не может.
    Догадался тогда Шулбус, что Боралдай среди овец спрятался, и стал он их из ямы одну за другой выкидывать. Всё меньше остаётся овец. Не знает Боралдай, как ему спастись. Видит — последний баран остался. Бросился старик к нему под ноги и крепко уцепился за шерсть. Шулбус и выбросил его вместе с бараном наверх.
Так очутился Боралдай на свободе. Собрал он всех овец и погнал к хозяйке бедной юрты.
    Остался Боралдай у старухи, и стали они жить без нужды и горя. А слепой Шулбус до сих пор бродит по свету, ищет Боралдая, да найти не может.

«Почему птицы не говорят» — тувинская народная сказка

     Это ещё тогда было, когда птицы человеческий язык понимали.
    Жил на горе Дарбайты орёл. Однажды сидел он голодный на вершине горы и высматривал, не покажется ли из норки сурок — тарбаган. Ждал-ждал, разморился на солнце да и уснул. Проснулся орёл от шума крыльев. Большой серый ястреб схватил тарбагана и на ближайшей сопке стал его клевать. Возмутился орёл, подлетел к ястребу и чуть не задавил его.
Не испугался ястреб и говорит:
— Чего ты, орёл, взъерошился? Если хочешь кусок получить, то проси, да повежливей.
— Не нужно мне твоё угощение! — ответил надменно орёл, а сам жадных глаз с тарбагана не сводит. — Просто хочу посмотреть, как ты такого дохлого тарбагана будешь есть.
Засмеялся ястреб:
— Зачем же ты тогда сам целый день караулил тарбагана, коли он дохлый! Отвечает орёл сердито:
— На тарбагана я не смотрел. Одним глазом я высматривал косулю, а другим — зайца. Тебе в жизни их мяса не попробовать. Ешь своего тарбагана, пока он не протух.
Сильно поссорились между собой орёл и ястреб. Такой шум подняли, что все птицы слетелись и решили птичьего хана избрать, чтобы он споры разбирал.
Загалдели, зашумели птицы. Всем хотелось стать ханом.
Выступил вперёд орёл и говорит:
— Я должен быть вашим ханом. Выше меня никто в поднебесье не залетает.
— Не нужно нам такого хана, — хором возразили птицы. — Гордость у тебя большая, потому и живёшь один на неприступных скалах. Не согласны!
Тогда выбралась вперёд летучая мышь и сказала:
— Я хочу быть ханом. Крылья у меня не из перьев, как у вас, а из кожи. Уши мои слышат далеко. Взъерошилась серая кукушка:
— Не может быть летучая мышь ханом. Нам говорит, что она птица, а зверям говорит, что зверь. Да ещё всю ночь летает, нам спать не даёт. То ли дело я, кукушка. От моего пения вся земля весной в зелёный убор наряжается. Лучше меня хана не найти вам.
Замахали крыльями большие и малые птицы:
— Не бывать кукушке нашим ханом. Она своих птенцов не высиживает.
Разгорелся тут великий спор, каждая птица предлагала себя в ханы.
Долго шумело птичье сборище. А на верхушке высокого кедра сидел старый ворон-волшебник.
Слушал, слушал он птичьи споры и сказал:
— Раз не можете договориться, то совсем не будете говорить! Каждый хочет быть ханом…
Как сказал ворон-волшебник, так и случилось — pазучились птицы говорить.

«Семь братьев-мышей» — тувинская народная сказка

     Давным-давно жили на земле семь братьев-мышей. У них была своя юрта величиной с ладонь.
    Однажды утром проснулись они и увидели, что за ночь снегу навалило — стены скрыло! Сделали братья деревянные лопаты и начали разгребать снег. Целый день трудились, очень проголодались.
И вдруг на том месте, где только что отгребли снег, все увидели кусочек масла. Он лежал прямо перед носом Самого Младшего Брата. Не успели все и рта раскрыть, как он съел это масло.
Самый Старший Брат закричал:
— Что ты наделал?! Всё съел сам! Вот я тебя сейчас!
И на глазах у перепуганных братьев-мышей он прыгнул и проглотил Самого Младшего Брата прямо с хвостиком. Тогда пять братьев накинулись на него, связали и поволокли на суд к хану. Долго шли, очень устали, пока добрались до хана. Связанного брата оставили у дверей, а сами вошли в юрту.
Хан величественно восседал на троне. Он с усмешкой посмотрел на взмокших, запыхавшихся мышей.
— Откуда вы пришли? — спросил хан.
— Мы пришли из-за семи рек, из-за семи перевалов, — ответили мыши.
— Это и видно, вон как язычки-то высунули! — заметил хан.
— Нас было семеро, — сказали мыши.
— Ого, как много! — засмеялся хан.
— У нас была своя юрта величиной с вашу ладонь, — сказали мыши.
— Большая юрта! — усмехнулся хан.
— Когда мы разгребали снег, наш Самый Младший Брат нашёл кусочек масла и съел. И тогда Самый Старший Брат проглотил его прямо с хвостиком!
— О, какой он страшный! Где же он? — спросил хан.
— Мы его связали и приволокли к вам на суд. Он лежит за дверьми. Он очень большой. Когда мы его нашли, он был совсем маленький, мы взяли его к себе и стали звать наш Самый Младший Брат, но он рос быстрее всех, и скоро мы стали его звать наш Самый Старший Брат. Он стал спать уже не в юрте, а снаружи.
— Втащите его сюда, — приказал хан. Братья-мыши втащили связанного Самого Старшего Брата.
— Ха-ха-ха! — хохотал хан. — Да ведь это — кот! — И он стал развязывать травинки, которыми были спутаны лапы кота.
— Хан, как вы его накажете? — спросили мыши.
— А вот как: развяжу и отпущу. Он хорошо сделал, что съел мышь! И пусть он всех вас сожрёт! — крикнул хан.
Испугались братья-мыши и разбежались кто куда.
А хан их Самого Старшего Брата сделал своим котом.
С тех пор кот не дружит с мышами. Он помнит, как они волокли его, связанного, через семь рек, через семь перевалов на суд к хану.
А мыши обиделись на хана, что он оправдал кота-преступника, и начали таскать у хана зерно, лепёшки, сало, масло.
Вот с тех пор и стали мыши врагами людей, а кошки — врагами мышей.