Анастасия Викторовна Михайлова

Руки.

«Я хочу пойти с вами в паре». Так говорят мне каждый день дети. До столовой мы идем парами, дети держатся за руки. И я беру за руку свою пару.

Я беру маленькую ручку в свою руку. Каждая рука имеет свой характер, настроение. Но важнее всего то, что каждая рука имеет свою волю. Уцепится за меня, крепко схватится и мне спокойно. Или брыкается, высвобождается, а потом стихает и мирно отдыхает. Мне спокойно. В этих руках есть и сила, и характер, и стремление, и смелость. Есть в этих руках стержень, оттого рука хоть и маленькая, но твердая, крепкая. Приятно такую руку держать в своей руке. 

Но есть одна рука, которая без сил, без эмоций, без характера и стремления повисает как мягкая тряпочка, обвисает в моей руке и покорно лежит. Эта рука не просит, не ерепенится, не сжимает. Она тряпочка. И я вижу это. В моей руке лежит бессильная, безвольная маленькая рука. Почему ты такая?

Какой рукой была моя рука? Какой она была в детстве? Тряпочкой, или чем – то другим? Не вспомню. 

Но вот сейчас я смотрю на свои руки. На них иногда появляются родинки и исчезают. Иногда руки дрожат от усталости, от напряжения. Мои руки немножко разные, и пальцы не очень красивые. Но они научились быть нежными, быть твердыми, быть открытыми для любой другой руки.  Думаю, каждый раз, когда мою руку брал взрослый, обхватывал ее и немножко сжимал, чтобы удержать ее, в этот самый миг в мою руку что-то вкладывалось. Это как игра в «Колечко», только здесь каждый раз что-то появляется в ладошке. Кто – то вкладывал робость, и рука становилась мягче, безвольнее… Кто – то вкладывал любовь, рука становилась теплее. Кто – то сжимал так больно, что рука долго болела и трудно было ее сжать потом, но она становилась крепче. Да много было этих взрослых рук, сжимающих мою детскую ручку… 

И теперь, когда я слышу «Возьмите меня в пару», я задаюсь вопросом: «Что ты хочешь в своей руке увидеть после того, как я отпущу тебя?» Беру за руку и веду в столовую. Там каждый пользуется ложкой, вилкой, в каждой ручке что –то лежит. Но в одной руке, шедшей рядом со мной, лежит еще что – то, что –то незримое. И это что – то даже я не вижу. 

Что это - каждая маленькая ручка узнает тогда, когда вырастет.