Светличный Николай Николаевич

Прекратите спрашивать и требовать ответы. Освободите себя, станьте воспринимающим всеобщее Существование. Просто расслабьтесь, ожидайте, наслаждайтесь, и Ваше время обязательно придет.
Профессор философии пришёл к Мастеру дзэн Нан-Ину и начал спрашивать его о Боге, медитации и многих других интересных вещах. Мастер выслушал молча и затем сказал:
— Вы выглядите усталым. Вы пришли издалека, вы взошли на высокую гору. Позвольте мне сначала предложить вам чашку чая.
Профессор ждал чая, но в нем кипело множество вопросов. Пока вода вскипала, пока аромат чая разливался в воздухе, Мастер смотрел на профессора, словно говоря ему: "Подожди. Не спеши. Кто знает? Даже чаепитие может стать ответом на твои вопросы".
Тем временем профессор стал подумывать, что его путешествие было напрасным: "Этот человек выглядит сумасшедшим. Как могут вопросы о Боге получить ответы во время чаепития". Но он очень устал, и, в общем, было бы неплохо выпить чашку чая перед возвращением.
Тут Мастер принес чайник. Он начал наливать чай в чашку. Когда чашка наполнилась, он продолжал лить. Чай полился в блюдце. Потом блюдце наполнилось тоже, но Мастер продолжал лить и горячий чай полился на пол… Профессор воскликнул:
— Что Вы делаете!? Разве Вы не видите, чашка полна, блюдце тоже!?
А Нан-Ин сказал:
— Точно то же и с тобой. Твой ум так переполнен вопросами, что даже если я отвечу, в тебе не будет пространства, чтобы принять ответ. И я говорю тебе, пока ты здесь — твои вопросы переполняют этот дом. Эта маленькая хижина полна твоими вопросами. Возвращайся, освободи свою чашку, а затем приходи. Сначала создай маленькое свободное пространство в тебе.
 

О себе

Учитель - дефектолог ГКУ ДИД "Южное Бутово" ДСЗН г.Москвы

Книги, которые сформировали мой внутренний мир

Антуан де Сент-Экзюпери — Маленький принц 

Эрнест Хемингуэй — Старик и море

Джером Д. Сэлинджер — Над пропастью во ржи

Кен Кизи — Пролетая над гнездом кукушки

Стендаль — Красное и чёрное

Эрнест Хемингуэй — Праздник, который всегда с тобой

Мой взгляд на мир

Три бабочки, подлетев к горящей свече, принялись рассуждать о природе огня. Одна, подлетев к пламени, вернулась и сказала:
— Огонь светит.
Другая подлела поближе и опалила крыло. Прилетев обратно, она сказала:
— Он жжётся!
Третья, подлетев совсем близко, исчезла в огне и не вернулась. Она узнала то, что хотела узнать, но уже не смогла поведать об этом оставшимся.
Получивший знание, лишается возможности говорить о нём, поэтому знающий молчит, а говорящий не знает.

 

Моё портфолио

Знаменитый китайский профессор из известного китайского университета сидел перед новой группой студентов. Прямо перед ним стоял большой стеклянный кувшин, полупрозрачный, легкого зеленоватого оттенка.
Профессор смотрел на студентов, не произнося ни слова. Затем он наклонился вправо. У его правой ноги лежала кучка камней, каждый из которых мог бы поместиться в кулак. Он взял один из камешков и очень осторожно опустил его в кувшин через узкое горлышко. Потом взял следующий и повторил эту процедуру. Он проделывал это до тех пор, пока камни не поднялись до самого горлышка и не заполнили весь кувшин.
Он повернулся к группе и сказал:
- Скажите мне, этот кувшин полон?
Группа согласно зашелестела. Кувшин, без сомнения, был наполнен.
Профессор ничего не сказал и обернулся в левую сторону. Около его левой ноги была насыпана горстка мелкой гальки. Он набрал полную горсть и стал аккуратно засыпать гальку через горлышко кувшина. Горсть за горстью, он сыпал гальку в кувшин, а она просыпалась сквозь щели между камнями, пока не дошла до самого верха и уже невозможно было насыпать даже самую малую толику.
Он повернулся к аудитории и спросил:
- Скажите мне, кувшин полон?
Группа пробормотала, что все выглядит так, как если бы на этот раз кувшин действительно был полон; наверное.
Профессор ничего не сказал и снова повернулся к правой стороне. Около его ноги была насыпана горстка крупного сухого песка. Он набрал горсть и начал аккуратно сыпать его через горлышко кувшина. Песок просыпался сквозь камни и гальку, а профессор горсть за горстью сыпал его в кувшин, пока песок не достиг горлышка, и стало ясно, что больше насыпать невозможно.
Он повернулся к группе студентов и спросил:
- Кто-нибудь может сказать мне, полон ли сейчас кувшин?
Ответом была тишина.
Профессор снова ничего не сказал, обернулся влево. Около его левой ноги стоял графин с водой. Он взял его в руки и стал осторожно лить воду через горлышко кувшина. Вода стекала на дно, минуя камни, гальку и песок, заполняя свободное пространство, пока не поднялась до самого горлышка.
Он повернулся к группе и спросил:
- Скажите мне, полон ли сейчас кувшин?
В аудитории было тихо, даже тише, чем раньше. Это был тот тип тишины, когда все склоняют свои головы и старательно рассматривают свои ногти или оценивают чистоту ботинок. Или делают и то и другое одновременно.
Профессор снова обернулся вправо. На небольшом кусочке голубой бумаги была насыпана небольшая горсточка великолепной мелкой соли. Он взял щепотку соли и бережно всыпал ее через узкое горлышко кувшина, и она растворилась в воде. Щепотку за щепоткой он всыпал соль в воду, она растворялась, проникая через камни, гальку и песок, пока не стало ясно, что соль больше не может растворяться в воде, так как та перенасыщена ею.
И снова профессор повернулся к группе и спросил:
- Скажите мне, а сейчас кувшин полон?
- Нет, профессор, он еще не полон.
- А-ааа! – протянул профессор.- Но он полон.
Затем профессор предложил всем присутствующим обсудить значение этой ситуации. Что она значила? Как мы можем ее интерпретировать? Почему профессор сказал это? И несколько минут спустя профессор уже выслушивал их предположения.
Интерпретаций было столько же, сколько студентов в этой аудитории.
Когда профессор выслушал каждого студента, он поздравил их всех, сказав, что удивлен таким обилием интерпретаций. Каждый из присутствующих является уникальным человеком, который живет и смотрит на жизнь через призму собственного, уникального опыта, не схожего ни с чьим другим. Их интерпретации просто отражали их жизненный опыт, особый и уникальный взгляд, через который они понимают мир.
И поэтому ни одна интерпретация не была лучшей или худшей, чем остальные. И он поинтересовался, интересна ли группе его собственная интерпретация? Она, разумеется, не является правильной, не может быть лучше или хуже их предположений. Это просто его интерпретация.
Конечно, всем было очень интересно.
- Что ж, - сказал он, - моя интерпретация проста. Что бы вы ни делали в своей жизни, в каком бы то ни было контексте. Будьте уверены, что сначала вы положили камни.