Реферат студента Давыденкова И.А. на тему "Философия Аристотеля"
творческая работа учащихся по теме

ГБПОУ ПК им. Н.Н.Годовикова

РЕФЕРАТ

ТЕМА: ФИЛОСОФИЯ АРИСТОТЕЛЯ

Сдал: Давыденков И.А.

Приняла: Ильина Е.А.

Москва

2016

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ЖИЗНЬ АРИСТОТЕЛЯ

2. ФОРМА, МАТЕРИЯ, ДВИЖЕНИЕ И ПРИЧИНЫ. УЧЕНИЕ О ВОЗМОЖНОМ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМ БЫТИИ

3. УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ О ПРЕДМЕТЕ ФИЗИКИ И О ПРИРОДЕ

4. БИОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ

5. ЭТИКА АРИСТОТЕЛЯ: УЧЕНИЕ О ДОБРОДЕТЕЛЯХ

6. СОЦИАЛЬНО – ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Научный интерес античной философии не ограничивается тем, что она служит особым предметом исторического исследования, но также он поддерживается в равной степени и тем продолжающимся значением, которое принадлежит содержанию мыслей античной философии, в силу ее положения в развитии духовной жизни Запада.

Центр тяжести при этом падает на факт возвышения знания до степени науки: не довольствуясь накоплением практических сведений и наполненных фантазией умозрений, касающихся религиозных потребностей, греки ищут знания ради него самого. Из слияния с остальными деятельностями культуры знание, как искусство, выделилось в самостоятельную функцию. Таким образом, история античной философии есть, прежде всего, рассмотрение происхождения западной науки вообще. Но в то же время она также и история зарождения отдельных наук. Ибо процесс дифференцирования, который начинается отделением сферы мысли от практики и мифологии, идет дальше и в самой науке: с накоплением и органическим расчленением материала, наука, бывшая сначала простой и общей, которую греки называли философия, распадается на особенные науки, отдельные философии, которые и развиваются впоследствии более или менее независимо.

Аристотель жил в конце творческого периода в греческой мысли, и после его смерти прошло две тысячи лет, прежде чем мир произвёл на свет философа, которого можно было бы рассматривать как приблизительно равного Аристотелю.

Читая Аристотеля, необходимо изучать его в двух аспектах: в связи с его предшественниками и в связи с его преемниками. В первом аспекте заслуги Аристотеля огромны, во втором – в равной степени огромны его недостатки. Однако за его недостатки более ответственны его преемники, чем он сам. За тысячелетний период авторитет Аристотеля стал почти таким же бесспорным, как и авторитет церкви; и этот авторитет стал серьёзным препятствием для прогресса, как в области науки, так и в области философии. С начала XVII века почти каждый серьёзный шаг в интеллектуальном прогрессе должен был начинаться с нападок на какую-либо аристотелевскую доктрину. Чтобы отдать Аристотелю должное, следует начать с того, что мы должны забыть его чрезмерную посмертную славу и равно чрезмерное посмертное осуждение, к которому она привела.

1. ЖИЗНЬ АРИСТОТЕЛЯ.

Родился Аристотель в июле-сентябре 384 г. до нашей эры. Его родина – полис Стагира во Фракии близ Афонской горы. Этот город-государство был расположен к северу от Афин на северо-западном побережье Эгейского моря рядом с Македонией. Аристотель происходил из старинной фамилии врачей. Отец его Никомах был придворным врачом македонского царя Аминты III и даже был близок к нему, поэтому будущий философ в детстве играл с Филиппом II, будущим царем Македонии.

Точно неизвестно где вырос Аристотель – в Стагире или в Пелле – резиденции македонских царей. Точно также, как и не установлено время смерти его отца; еще менее известно, где жил Аристотель под руководством своего опекуна Проксена, - в Стагире или в Атарнеи. Известно лишь, что в 367 г. до н. э. семнадцатилетний Аристотель прибыл в Афины и стал слушателем в Академии Платона, где он пробыл двадцать лет, вплоть до смерти её основателя в 347 г. до н. э. Платон сумел разглядеть гениального юношу и высоко его оценить. Сравнивая Аристотеля, которого он называл «умом», с другим своим учеником – Ксенократом, Платон говорил, что если второй «нуждается в шпорах», то первому «нужна узда».

Со своей стороны Аристотель высоко ценил Платона. Однако он рано увидел уязвимые места платоновского идеализма. Позднее Аристотель скажет: «Платон мне друг, но истина дороже». Платонизм будет подвергнут им проницательной и нелицеприятной критике. Но первое время, как это видно из его сочинений, Аристотель полностью разделяет взгляды своего учителя.

После смерти великого философа, когда Академию возглавил племянник Платона Спевсипп, Аристотель оставил Афины. Первые шесть лет он жил в малоазийской Греции, сначала в городе Ассосе, где проживали два ученика Платона – Эраст и Кориск, а затем в городе Митилена, куда его пригласил Теофраст – друг и соратник великого мыслителя. В Ассосе Аристотель женился на Пифиаде – приёмной дочери Гермия – тирана в городе Атарней.

В конце 40-х годов IV в. до н. э. Аристотель был приглашен Филиппом II воспитателем к его сыну – тринадцатилетнему Александру – и перебрался в столицу Македонии Пеллу. Воспитание Александра Аристотелем продолжалось около четырех лет. Впоследствии великий полководец скажет: «Я чту Аристотеля наравне со своим отцом, так как если отцу я обязан жизнью, то Аристотелю тем, что дает ей цену». Аристотель не пытался сделать из Александра философа, он пытался облагородить вкусы юного македонца, привить ему любовь к знаниям и прекрасному. Отношения учителя и ученика никогда не были теплыми. И как только Александр стал царём Македонии, он постарался избавиться от Аристотеля, которому пришлось вернуться на родину – в Стагиру, где он провёл около трёх лет.

В 335 г. до н. э. Аристотель вновь переселился в Афины и там в 336 г. до н.э. открыл собственную философскую школу – Ликей, названную так потому, что она находилась рядом с храмом Аполлона Ликейского (Волчьего). Он преподавал там более 12 лет и вел большую работу по систематизации и развитию своих идей. В его школе обучались несколько сотен учеников.

После смерти Александра Македонского (13 июня 323г.) в Афинах произошло антимакедонское восстание. Аристотелю было предъявлено обвинение в богохульстве, и он вынужден был покинуть Афины. Через два месяца после этого в 322 г. до н. э. Аристотель умер от болезни желудка на острове Эвбея, на вилле своей матери в Халкиде. У него осталась жена (а фактически наложница) Герпилла – мать его сына Никомаха, и дочь Пифиада (от первого брака).

После смерти Аристотеля главой Ликея стал Теофраст. Ликей просуществовал до конца античного мира.

2. ФОРМА, МАТЕРИЯ, ДВИЖЕНИЕ И ПРИЧИНЫ. УЧЕНИЕ О ВОЗМОЖНОМ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМ БЫТИИ

«Суть бытия» вещи – её форма, или её «первая сущность» (в «Метафизике»). Форма, суть бытия и первая сущность в «Метафизике» - синонимы. «Формою я называю суть бытия каждой вещи и первую сущность», - подчёркивает Аристотель.

Ключом к пониманию формы (морфе) Аристотеля является отожествление её с сутью вещи. Форма какой-либо вещи, есть её сущность и первичная субстанция. Форма – не всякое общее начало, а минимально общее, и притом такое, которое присуще самостоятельно существующим вещам непосредственно.

Материя (hyle – буквальный перевод: лесоматериал, сырьё для постройки) – «то, из чего вещь состоит», «из чего вещь возникает». Материя («первая материя») – некоторое бесформенное вещество, потенция (возможность) стать определёнными вещами, предметами. Вещи возникают благодаря форме.

Существует столько же форм, сколько низших видов вещей. Формы вечны и неизменны. «Форму никто не создаёт и не производит». Материя пассивна, неспособна ничего производить сама из себя; она бесконечно делима, лишена определённости. Форма – активное начало. Деятельный характер формы придаёт материи определённость; будучи внесены в материю, формы создают вещи. Таким образом, каждая вещь слагается из пассивной материи и активной формы.

Материя сама по себе представляет лишь возможность вещей. Движение – это процесс превращения потенциального в актуальное в результате активности формы в момент её соединения с материей.

Анализируя движение, Аристотель выделяет четыре его вида: увеличение и уменьшение, качественное изменение или превращение, возникновение и уничтожение, перемещение в пространстве. Основным видом движения является пространственное перемещение, оно – условие всех остальных видов движения. Таким образом, если изменяется качество предмета, то причиной этого может быть только соединение изменяющегося предмета с тем предметом, который производит в нём изменения, т. е. движение в пространстве.

Существование каждой вещи причинно обусловлено. Аристотель выделяет четыре вида причин: 1) материальная («из чего?»), 2) формальная («что это есть?»), 3) движущая («откуда начало движения?») и 4) целевая («ради чего?»). Каждая вещь состоит из материи, имеет форму, находится в движении и стремится к какой-то цели. Аристотель вводит понятие энтелехии, которое означает стремление вещи к своей цели и осуществление этого стремления.

Отношение между формой и материей мы трактовали статично: форма как суть вещи, как её сущность – минимально общее, материя – тот материал, в котором это общее неоднократно запечатлено. Но данное отношение Аристотель трактует и динамически, вводя в философию такие эпохальные понятия, как возможность (дюнамис) и действительность (энергейа). Они позволяют представить отношение материи и формы в движении.

Носителем возможности является материя. Оформляясь, она переходит из состояния возможности в состояние действительности: «Материя даётся в возможности, потому что она может получить форму, а когда она существует в действительности, тогда она [уже] определена через форму» (IX,8). Но полная действительность – это не действительность вещи, а действительность формы, в форме нет примеси возможности быть или не быть, которая вещи придаётся материей. Отсюда относительность любой вещи. Вещь действительна лишь в той мере, в какой она обладает сутью.

По мере своего оформления материя утрачивает свои возможности стать иной. Но и самая последняя материя сохраняет, тем не менее, какую-то возможность стать иной, хотя уже и в пределах определённого вида. Когда вещь изменяется, оставаясь, в сущности, той же самой (человек стареет), это происходит благодаря материи.

Понятие возможности у Аристотеля делает мир диалектичным. Он исключил для вещей возможность содержать в себе противоположности, а тем более противоречия. Но суть возможности состоит в том, что она содержит в себе противоположности. Аристотель и говорит, что «в возможности одно и то же может быть вместе противоположными вещами, но в реальном осуществлении – нет» (IV,5). В самом деле, человек может быть и живым, и мёртвым, и добрым, и злым, и прекрасным, и безобразным, но в действительности он или жив, или мёртв и т. п.

Далее, возможность – вторая форма существования относительного небытия. Материя может обладать формой, но не может быть и лишена её, будучи таким образом первоматерией. Даже если материя обладает какой-либо формой, то она лишена всех остальных. Лишенность (стерезис) – это и есть небытие.

3. УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ О ПРЕДМЕТЕ ФИЗИКИ И О ПРИРОДЕ

Аристотель стремится отделить физику от метафизики и от математики. Метафизика и математика имели у него то общее, что изучали неподвижные сущности, но математические неподвижные сущности были неотделимы от материи и существовали в них не как таковые, а как свойства вещей, а метафизические сущности были не только в вещах, как их сущности и сути бытия, но и вне материи (в боге). Физика же, по Аристотелю, в отличие о метафизики и математики, изучает подвижные предметы, которые к тому же, в отличие от метафизических сущностей, вовсе неспособны существовать отдельно от материи. «Физические сущности» не могут существовать без материи так же, как, поясняет Аристотель, курносости не может быть без носа.

Как и наше слово «природа» (т. е. рождённое, прирождённое), древнегреческое слово «фюзис» динамично. В своём словаре философских терминов (V книга «Метафизики») Аристотель насчитывает в слове «фюзис» шесть значений, из которых три обыденных, а три аристотелевских. Природа – это:

1. возникновение рождающихся вещей;
2. то основное в составе рождающейся вещи, из чего вещь рождается;
3. источник, откуда получается первое движение в каждой из природных вещей;
4. материя;
5. форма;
6. сущность.

Из шести названных значений Аристотель отдаёт предпочтение последнему. Материя для него является природой лишь в той мере, в какой она способна определяться через сущность, а так как мы видели, что у Аристотеля сущность и форма тождественны, то и через форму (таким образом 6-е и 5-е значения совпадают). Однако не всякая сущность есть природная, естественная сущность. Есть ведь искусственные вещи, созданные человеком. Поэтому «природою в первом и основном смысле является сущность – а именно сущность вещей, имеющих начало движения в самих себе таковых» (V, 4).

Автор «Физики» стремится отличить природу как естественное от искусственного, говоря, что «природа есть известное начало и причина движения и покоя, для того, чему она присуща первично, по себе, а не по совпадению» («Физика» II, 1). На первый взгляд такая трактовка природы противоречит вышеназванной физической догме Аристотеля, согласно которой всё, что движется, имеет источник движения вне себя, а в конечном итоге – в неподвижном перводвигателе. В каком то смысле противоречие действительно есть. Но здесь, по-видимому, Аристотель делает акцент на отличии естественных сущностей, имеющих независимую от человека причину своего возникновения и существования, от искусственных, причина которых заключена в деятельности человека.

В «Физике» Аристотель колеблется в трактовке проблемы природы: ведь, с одной стороны, «она есть первая материя, лежащая в основе каждого из тел, имеющих в себе самом начало движения и изменения», но с другой стороны, «она есть форма и вид согласно понятию» (II, 1). В своих колебаниях Аристотель занимает промежуточную позицию дуализма, говоря, что «природа двояка: она есть форма и материя» (II, 2).

Идеалистическое истолкование природы Аристотелем ещё более отчётливо сказывается в его учении о природной целесообразности.

Цель – это форма, которая ещё должна стать внутренне присущей вещи, а форма – это цель, которая уже стала внутренне присущей вещи. Аристотель рассматривает природу органицистски: это как бы единый живой организм, где «одно возникает ради другого» (II, 8).

Аристотелю известны философы, «которые причиной и нашего неба, и всех миров считают самопроизвольность», философы, у которых «сами собой возникают вихрь и движение, разделяющие и приводящие в данный порядок Вселенную» (II, 4), т. е., по-видимому, Левкипп и Демокрит. Ему известны, с другой стороны, и мнения, отрицающие случайность. Об этом сказано в некоем «древнем изречении», об этом же говорят и другие, утверждающие, что ничто не происходит случайно, но что для всего, возникновение чего мы приписываем самопроизвольности и случаю, имеется определённая причина. Необходимо отметить, что Аристотель совершенно неправомерно отождествляет здесь самопроизвольность и случайность, тогда как это не одно и то же. Ведь то, что возникает самопроизвольно, само собой, из себя, не обязательно бывает случайным. Возможна ведь и внутренняя необходимость.

Аристотель пытается различить два вида причин. Он согласен с теми, кто утверждает, что всё имеет причину. Но причина причине рознь. Есть «причина сама по себе» и есть «причина по совпадению» (II, 5), «причина побочным образом» (II, 5). Причинность второго вида возможна потому, что предмет сложен, что в нём «может совпадать бесконечно многое» (II, 5). В такой форме это пока верно: во всяком предмете и процессе есть ствол и ветви, и эти ветви касаются ветвей другого ствола, а потому всё время образуются необязательные, случайные связи и взаимодействия, которых могло бы и не быть. Однако ограниченность Аристотеля связана здесь с суждением возможностей его теории двойной причинности в силу подчинения этого деления целевой причине. Поэтому случайность и самопроизвольность оборачиваются у него непреднамеренностью и оказываются разновидностью целевой причины, тем, что сопровождает осуществление цели, энтелехию. Хотя сами по себе случайность и самопроизвольность никем не запрограммированы, не задуманы и их нет ни в чьём намерении, они всё же происходят и осуществляются не в вакууме, а в сложной среде.

Итак, случайное и самопроизвольное, будучи подчинены у Аристотеля целевой причине, лишаются права на самостоятельное существование, они не могут быть пятой причиной, и Аристотель остаётся при своих четырёх причинах: «Самопроизвольное и случай есть нечто более второстепенное, чем разум и природа» (II, 6).

4. БИОЛОГИЯ АРИСТОТЕЛЯ

Аристотель – основатель биологии как науки. Как астроном Аристотель был систематизатором и популяризатором, и притом не наилучшим. Как биолог он – пионер.

До Аристотеля биологии чуждались. Звёзды были более уважаемыми объектами, более благородным материалом для наблюдений и размышлений, чем наполненные слизью и калом живые организмы. Поэтому не случайно в первой книге «О частях животных» Аристотель доказывает, что растения и животные представляют для научного исследования предмет не менее ценный, чем небесные тела, хотя первые преходящи, а последние, как казалось философу, вечны. Говоря как об астрономии, так и о биологии, Аристотель провозглашает, что «и то, и другое исследование имеет свою прелесть» (О частях животных I, 5).

Хотя Аристотель и сам ощущал брезгливость и отвращение к внутренностям животных, он, тем не менее, противопоставлял этому свойственному многим людям и отпугивающему их от занятий биологией чувству наслаждение познанием, независимо от того, приятен или нет предмет познания непосредственному чувству человека, если, конечно, этот человек истинный учёный и тем более философ. Ведь «наблюдением даже над теми из них, которые неприятны для чувства, - говорит Аристотель, - создавшая их природа доставляет… невыразимые наслаждения людям, способным к познанию причин и философам по природе» (II, 5). В познании же причин, как мы видели, Аристотель полагал суть научного познания и высшее проявление человеческого разума.

При этом Аристотель отмечает, что не может понять, почему созерцание искусственных изображений произведений природы людям более по вкусу, чем наблюдение живых оригиналов, которое способно открыть причинную подоплёку наблюдаемого. Философ отдаёт предпочтение наблюдению жизни перед эстетическим наслаждением от созерцания её мёртвого отображения в искусстве.

Следователь, перед нами апология реального наблюдения живой природы. Она противоречит умозрительному методу физики Аристотеля и тем более всей его метафизики.

Своего апофеоза эмпиризм Аристотеля-биолога достигает в его совете ничем не пренебрегать при изучении природы: «Не следует ребячески пренебрегать изучением незначительных животных, ибо в каждом произведении природы найдётся нечто, достойное удивления» (I, 5).

Аристотель говорил в своих лекциях по биологии: «Надо и к исследованию животных подходить безо всякого отвращения, так как во всех них содержится нечто природное и прекрасное» (I, 5).

Однако не следует закрывать глаза на то, что наш философ усматривает прекрасное в живой природе не в материи, из которой состоят живые существа (именно она и вызывает отвращение), а в созерцании целесообразности.

Хотя свой принцип целесообразности Аристотель распространяет на всё мироздание, он не гилозоист. Далеко не все тела наделены жизнью. В своём произведении «О душе» Аристотель пишет, что «из естественных тел одни наделены жизнью, другие – нет» (II, 1). Аристотелю принадлежит первое определение жизни: «Жизнью мы называем всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основания в нём самом» (там же).

Вопрос о происхождении жизни следует разделить на два аспекта: философский (метафизический) и биологический (научный). Все виды животного, будучи формами, вечны, а потому в метафизическом смысле жизнь не начиналась, так как в мире на уровне «сутей бытия» вообще ничего не происходило. С биологической же точки зрения происхождение жизни вполне возможно, если под этим понимать осуществление (энтелехию) вида в природе. Для этого должны быть благоприятные условия. Осуществившись однажды, вид продолжает сам себя воспроизводить, новая особь возникает из семени старшей. Однако Аристотель допускал самопроизвольное зарождение из неживого низших видов живого: червей, моллюсков и даже рыб, что в плане метафизики означает, что форма этих существ может стать энтелехией непосредственно в морском или в гниющем веществе. Это ложная теория самопроизвольного зарождения – продукт отсутствия наблюдательности в отношении того доступного невооружённому глазу малого, об изучении которого ратовал сам Аристотель, - нанесла большой вред биологии, укоренившись со временем настолько, что с ней с большим трудом распрощались лишь в XIX в., когда опытным путём было доказано, что конкретная жизнь всегда происходит из яйца.

Аристотель – отец зоологии. В зоологических работах Аристотеля упомянуто описание более пятисот видов животных – цифра для того времени громадная. В центре внимания философа вид, а не особь и не род. Это «сути бытия», формы, первые сущности (по «Метафизике»). Вид – это то самое минимальное общее, которое почти сливается с отдельным, расползаясь в нём благодаря случайным несущественным признакам.

Однако Аристотель не остановился на видах. Он стремился включить их в более общие группы. Всех животных Аристотель поделил на кровеносных и бескровных, что приблизительно соответствует делению живых существ современной научной биологией на позвоночных и беспозвоночных.

Обобщая факт наличия переходных форм между растениями и животными, флорой и фауной, Аристотель пишет в сочинении «О частях животных»: «Природа переходит непрерывно от тел неодушевлённых к животным, через посредство тех, которые живут, но не являются животными» (IV, 5). В «Истории животных» сказано, что природа постепенно переходит от растений к животным, ведь относительно некоторых существ, живущих в море, можно усомниться, растения они или животные; природа так же постепенно переходит от неодушевлённых предметов к животным, потому что растения по сравнению с животными почти не одушевлены, а по сравнению с неживым одушевлены. Более одушевлены те, в ком больше жизни и движения, при этом одни отличаются в этом отношении от других на малую величину.

С именем Аристотеля связаны также конкретные биологические научные открытия. Жевательный аппарат морских ежей называется «Аристотелев фонарь». Философ различил орган и функцию, связав первый с материальной причиной, а вторую – с формальной и целевой. Аристотель открыл принцип корреляции в формуле: «Что природа отнимет в одном месте, то она отдаёт другим частями».

5. ЭТИКА АРИСТОТЕЛЯ: УЧЕНИЕ О ДОБРОДЕТЕЛЯХ

В своих этических воззрениях Аристотель исходит из того, что «добродетель не даётся нам от природы»; от природы нам даётся лишь возможность приобрести её. Многое зависит от человека, «в нашей власти быть нравственными или порочными людьми».

Поступки человека ориентированы на счастье. Но что такое счастье? Для многих это удовольствие и наслаждение. Но жизнь, растраченная в наслаждениях, - рабская жизнь, достойная животного. Для других счастье – почести, успех. Но они представляют собой нечто внешнее, зависящее от других. Третьи полагают, что счастье состоит в умножении богатства. Но это абсурдная цель, поскольку богатство – лишь средство для достижения чего-то другого; как цель оно смысла не имеет. Высшее благо и счастье, доступное человеку, - в совершенствовании себя как человека. Счастье предполагает, что человек не просто живёт (ведь и растения живут), не просто чувствует (и животные чувствуют); счастье – в разумной деятельности, сообразной с добродетелью.

Нравственность тесно связана со свободным выбором. Аристотель подчеркивает, что «всякий в известном отношении виновник собственного характера». Человек становится справедливым, совершая справедливые дела, умеренным, поступая умеренно, мужественным – действуя в опасных ситуациях и привыкая не испытывать страха. Любого человека можно сделать храбрым, если с молодости учить его не бояться в опасной ситуации. Это лишь вопрос воспитания.

«Этическая добродетель», по мнению Аристотеля, состоит в господстве над чувственной душой. Импульсы страсти, чувства всегда тяготеют к излишествам. Разум даёт нам возможность найти «точную меру», срединный путь между крайностями. Аристотель приводит ряд примеров – своеобразные комплексы, в которых среднее понятие представляет собой «меру», расположенную между крайностями:

• безрассудство – мужество – трусость,
• расточительность – щедрость – жадность,
• гневливость – кротость – смирение,
• хвастовство – правдивость – ирония,
• наглость – стыдливость – застенчивость,
• самоунижение – самоуважение – кичливость, и т.д.

Активность разума – цель, достойная человека. «Благо человека состоит в активности души, согласной с добродетелью, а коли добродетелей души много, - то в согласии с лучшей и наиболее совершенной из них. Но, следует добавить, - и в жизни исполненной».

Мало знать, что такое добродетели, нужно ещё уметь на практике находить эту середину. Человек должен не только знать, что хорошо и что плохо, но и стремиться и уметь следовать благу.

Среди всех добродетелей выделяется одна, в которой синтезированы все прочие – справедливость. Важный аспект справедливости – равенство, но не для всех, а для равных; неравенство справедливо для неравных.

Аристотель осуждает зависть. Зависть – это не стремление обладать чем-либо, а желание видеть ближнего лишенным этого. Это не благородное, а мелочное чувство, чувство мелкого соперничества, которое может быть направленно только на подобных нам, но не на тех, кого мы считаем гораздо ниже или выше себя.

Рациональная душа имеет дело с изменяющейся реальностью, с одной стороны, и неизменными принципами, с другой. Отсюда две добродетели – рассудительность и мудрость. Рассудительность проявляется в определении того, что является благом и что злом. Рассудительность связана с практичностью. Практичен тот, кто способен трезво оценивать обстоятельства, верно рассчитывать средства для достижения целей, ведущих к благополучию. Практичность требует умеренности. Для практичности требуется опыт, и поэтому молодые люди не могут быть практичными. Практичные люди годны для управления домом и государством, а потому практичность тесно связана и с экономикой, и с политикой.

Мудрость заключается в познании принципов бытия (что изучается философией). Именно на пути этого познания человек способен достичь высшего счастья, коснуться божественного. Это познание не преследует каких-то конкретных жизненных ценностей. Однако, именно философия, в конечном счёте, руководит практической и нравственно-политической деятельностью.

Аристотель полагает, что нравственный человек является мерой для других людей. Он всегда находится в гармонии с самим собой и «не знает укоров совести».

В этике Аристотель довольно много внимания уделяет дружбе в отношении между людьми. Совершенная дружба возможна между достойными, и нельзя дружить со многими. Не следует вступать в дружеские отношения с человеком, занимающим более высокое положение, чем ты сам, если он не выше и по своей добродетели. Друзья являются утешением в несчастье, но не надо делать их несчастными, ища их сочувствия, как поступают женщины и женоподобные мужчины. Счастливый человек нуждается в друзьях, чтобы разделит с ними своё счастье.

6. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ

«Политика» Аристотеля интересна и в то же время важна: интересна она тем, что показывает предрассудки, общие образованным грекам его времени, а важна как источник многих принципов, влияние которых сохранилось до конца средних веков. Я не думаю, чтобы в ней было много такого, что оказалось бы практически полезным для государственных деятелей наших дней, но многое проливает свет на борьбу партий в различных частях эллинистического мира. В ней мало сведений о методах управлениях в неэллинских государствах. Все рассуждения касаются городов-государств, и отсутствует предвидение их упадка. Греция благодаря тому, что она делилась на независимые города, была лабораторией для политических экспериментов. Но от времён Аристотеля до возвышения итальянских городов в средние века не было ничего такого, к чему приложимы были бы эти эксперименты. Во многом тот опыт, к которому обращался Аристотель, имел большее отношение к современному миру, чем к любому такому, который просуществовал тысячу пятьсот лет после того, как была написана его книга.

Аристотель чувствует, что государство всё же ограничено в своих воспитательных возможностях, в его ведении находятся скорее этические, чем дианоэтические добродетели. Поэтому в «Политике» Аристотель говорит лишь об этических добродетелях, а если о дианоэтических, то в связи с практическим разумом. В качестве таковы Аристотель выделяет мужество, благоразумие, справедливость и рассудительность.

Аристотель понимает справедливость как общее благо. Достижению общего блага и должна служить политика. Достичь этой цели не легко. Политик должен учитывать, что человек подвержен страстям и что человеческая природа испорчена. Поэтому политик не должен ставить своей целью воспитание нравственно совершенных граждан, достаточно, чтобы все граждане обладали добродетелью гражданина – умением повиноваться властям и законам.

Такова программа-минимум «Политики» Аристотеля. Программа-максимум распространяется Аристотелем лишь на правителей: для умения властвовать необходима не только добродетель гражданина, но и добродетель человека, ибо власть имущий должен быть нравственно совершенным.

Аристотель определяет государство как «форму общежития граждан, пользующихся известным политическим устройством» (III, 1), политическое же устройство – как «порядок, который лежит в основании распределения государственных властей» (VI, 1). Политическое устройство предполагает власть закона, определяемого философом как «бесстрастный разум», как «те основания, по которым властвующие должны властвовать и защищать данную форму государственного быта против тех, кто её нарушает» (VI, 1).

Аристотель различает в политическом устройстве три части: законодательную, административную и судебную. Говоря о составе государства, Аристотель подчеркивает его многочастность и не подобие частей друг другу, естественное различие составляющих его людей – «из людей одинаковых государство образоваться не может» (II, 1), а также различие семей в государстве.

Основа государства – гражданин. Государство состоит именно из граждан. Отмечая, что каждое политическое устройство имеет своё понятие о гражданине, сам Аристотель определяет гражданина как того, кто участвует в суде и в управлении, называя это «абсолютным понятием гражданина» (III,1). Кроме того, граждане несут военную службу и служат богам. Итак, граждане – те, кто исполняет воинскую, административную, судейскую и жреческую функции.

Государство, будучи формой общежития граждан, - не единственная его форма. Другие формы – семья и селение. Они предшествуют государству, которое по отношению к ним выступает как их цель. Государство – энтелехия семьи и селения, энтелехия человека как гражданина. Аристотель определяет человека как по своей природе политическое животное.

Больше Аристотель ничего не может сказать о стимулах создания государства, для него государство существует естественно. Это означает, что философ не может найти специфические законы общественного развития, он даже не подозревает об их существовании.

Первый результат проявления политической сущности человека – образование семьи. Семья в изображении Аристотеля непременно имеет три двойные части и соответствующие им три формы отношений, «первые и самомалейшие части семьи суть: господин и раб, муж и жена, отец и дети» (I,2), а потому «в семье имеют место отношения троякого рода: господские, супружеские и родительские» (I, 2). В соответствии с этим Аристотель различает в семье власть господскую и власть домохозяина, первая власть – власть над рабами, вторая – над женой и детьми.

Аристотель рассматривает рабство как необходимое и вечное явление. С самого рождения одни существа предназначены к подчинению, другие – к властвованию. «Природа устроила так, что и физическая организация свободных людей отлична от физической организации рабов; у последних тело мощное, пригодное для выполнения необходимых физических трудов, свободные же люди держатся прямо и неспособны для выполнения подобного рода работ; зато они пригодны для политической жизни». У раба на первом месте тело, у свободного – душа, а душа – начало властвующее.

Аристотель неправильно считает, что несколько семей со временем образуют селение. На самом деле, как известно, индивидуальные семьи выделяются из первобытной общины и из групповых семей. У Аристотеля же селение – разросшаяся семья, интересы которой уже превосходят обыденные нужды. Из нескольких селений как их энтелехия возникает государство. Аристотель не смог глубоко взглянуть на суть процесса генезиса государства. Неверно он представляет себе и природу государственной власти. Для него власть в государстве – продолжение власти главы семьи.

Такова патриархальная теория происхождения государства Аристотеля. А так как власть домохозяина по отношению к жене и детям, как отмечалось, монархическая, то и первой формой политического устройства была патриархальная монархия.

Однако патриархальная монархия – не единственная форма политического устройства. Таких форм много.

Аристотель прежде всего разделяет государства на правильные и неправильные. В первых правительство заботится об общем благополучии, во вторых – лишь о собственном благополучии. Существуют три вида правильных государств: монархия, аристократия и полития (республика) и три вида неправильных государств: тирания, олигархия и демократия. Кроме того, существует множество переходных форм.

Хотя монархия – древнейшая, «первая и самая божественная» форма политического устройства, аристократия всё же лучше её. При аристократии власть находится в руках немногих, обладающих личными достоинствами; аристократия возможна лишь там, где личное достоинство ценится народом. Полития – власть большинства. Большинству присуща единственная общая им всем добродетель – воинская, поэтому «республиканское общество состоит из таких людей, которые по природе своей воинственны, способны к подчинению и власти, основанной на законе, по силе которого правительственные должности достаются и бедным, лишь бы они были достойны».

Среди неправильных форм государства прежде всего выделяется тирания. «Тираническая власть не согласна с природой человека». К ней Аристотель относится резко отрицательно. Вторая неправильная форма – олигархия. Это власть немногих, но не достойных (как при аристократии), а богатых. Далее следует демократия. Существуют два варианта этой формы государства: демократия, которая основана на законе, и демократия, при которой власть находится в руках толпы, а не закона; фактически же власть находится в руках народных льстецов-демагогов.

Говоря о наилучшем политическом устройстве, Аристотель различает абсолютно наилучшую и реально возможную формы. Но идеальное государство Платона Аристотель не относит к этим формам. Против этой доктрины Платона Аристотель выдвинул три главных соображения:

1) Платон переступил пределы допустимого единства, так что его единство даже перестаёт быть государством, ибо единство государства – единство во множестве, а не единство как таковое, при этом «единство менее сжатое предпочтительнее единства более сжатого» (II, 1);

2) у Платона благо целого не предполагает блага частей, ведь он даже у своих стражей отнимает счастье, но «если воины лишены счастья, то кто же будет счастлив?» (II, 2). Уж конечно не ремесленники и не рабы.

3) в отличие от Платона, который был коммунистом в той мере, в какой видел в частной собственности главный источник социальных зол и хотел её устранения, Аристотель – апологет частной собственности. Он провозглашает, что «одна мысль о собственности доставляет несказанное уд

ольствие» (II, 1), что отмена её ничего не даст, так как «общее дело все сваливают друг на друга» (II, 1). Итак, делает вывод Аристотель, «все мысли Платона хотя чрезвычайно изысканы, остроумны, оригинальны и глубоки, но при всём том трудно сказать, чтобы были верны» (II, 3).

Однако собственные идеалы Аристотеля весьма не определённы. В наилучшем государстве граждане счастливы, их жизнь совершенная и вполне себе довлеющая, а так как умеренное и среднее – наилучшее, то там граждане владеют умеренной собственностью. Такое среднее сословие и устанавливает наилучшую форму правления. Казалось бы, что Аристотель – демократ, что он сторонник средних слоёв населения, большинства. Однако и это не так. Хитрость Аристотеля в том, что он остаётся на стороне большинства или даже всех граждан, предварительно исключив из их числа большинство жителей государства. Для этого философ различает существенные и несущественные, но тем не менее необходимые части государства. К необходимым, но несущественным частям государства Аристотель относит всех трудящихся, а к существенным – лишь воинов и правителей.

Аристотель прямо заявляет, что «государство, пользующееся наилучшим политическим устройством, не даст, конечно, ремесленнику прав гражданина» (III, 3), что, с другой стороны, «граждане такого (наилучшего) государства не должны быть земледельцами» (ведь у ремесленников и земледельцев нет философского досуга для развития в себе добродетели).

Выход из создавшегося противоречия Аристотель находит в экспансии греков. Грек не должен быть ни ремесленником, ни земледельцем, ни торговцем, но эти занятия в государстве совершенно необходимы, и место эллинов здесь должны занять варвары-рабы.

По программе Аристотеля, в наилучшем государстве все граждане- греки превращаются в рабовладельцев, а все народы мира – в их рабов. Греки должны стать властелинами мира.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, Аристотель прожил славную и многотрудную жизнь. Задачей его философии было ничто иное, как самосознание эллинской культуры. Он был величайшим учеником Платона и знаменитым учителем Александра Македонского.

Однажды некоего иезуитского профессора XVIII века пригласили посмотреть в телескоп и убедиться, что на Солнце есть пятна, он ответил астроному Кирхеру: «Бесполезно, сын мой. Я два раза читал Аристотеля от начала до конца, и я не обнаружил у него никакого намека на пятна на Солнце. А, следовательно, таких пятен нет».

Существовала легенда, что Аристотель, будучи не в состоянии решить проблему сильных приливов и отливов в проливе Еврип, отделяющем остров Евбею от Беотии, бросился в него.

«Искать истину – и легко и трудно, ибо очевидно, что никто не может ни целиком ее постигнуть, ни полностью ее заменить, но каждый добавляет понемногу к нашему познанию природы, и из совокупности всех этих фактов складывается величественная картина». Эти слова Аристотеля выгравированы на здании Национальной академии наук в Вашингтоне.

Цицерон так говорил об Аристотеле: «Аристотель, безусловно, первый среди философов, кроме Платона».

В то время жили и трудились многие философы: Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Гераклит, Парменид, Платон, Пифагор, но Аристотель, ученик Платона в этом списке занимает одно из ведущих мест.

Греческая философия вырастает на почве замкнутой в себе национальной культуры, она есть чистый продукт греческого духа. Она начинается с обособления потребности к познанию, вращается исключительно около свободного от побочных целей стремления к знанию и оканчивается в лице Аристотеля частью всеобщей теории науки, частью начертанием развившейся отсюда системы наук. Энергия этого чисто теоретического интереса угасает в последующее время и отчасти сохраняется только в скромных работах по отдельным положительным наукам. В философии же, напротив, выступает на первый план практический вопрос о житейской мудрости: знания не ищут больше ради знания, но – только, как средство для правильного строя жизни.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Асмус В. Ф. Античная философия. – М., 1998г.
2. История философии: Учебник для вузов / В. Ильин. – СПБ.: Питер, 2003г.
3. Рассел Б. История западной философии. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 1999г.
4. Философия: Учебник для студентов технических вузов / Под ред. И.Я. Копылова и В.В. Крюкова. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2002г.
5. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. М., 1991г.
6. Чанышев А.Н. Философия древнего мира: Учебник для вузов. – М., 2001г.
7. Чанышев А.Н. История философии Древнего мира: Учебник для вузов. – М.: Академический Проект: 2005г.