Вклад Благовещенского района в Великую Отечественную войну 1941-1945 года. Благовещенский завод - фронту
проект на тему

ГАОУ СПО

Башкирский архитектурно-строительный колледж

Благовещенский филиал

ПРОЕКНАЯ РАБОТА.

Вклад Благовещенского района

в Великую Отечественную войну 1941-1945 года.

Благовещенский завод - фронту.

Выполнила  

преподаватель истории и обществознания

Благовещенского филиала

 ГАОУ СПО БАСК

Тукальская О.П.

Благовещенск 2014г.

Актуальность исследования.

           Выбор темы данной  работы связан  с празднованием 70-летия Победы народов Советского Союза во Второй Мировой и Великой Отечественной войне. Огромную роль, в обеспечении выдающейся победы нашей страны над фашисткой Германией, сыграл боевой подвиг и трудовой героизм  нашего народа, благодаря которому мир избавился от смертельной опасности. Война унесла жизни  миллионов  людей, погубила миллионы талантов, разрушила человеческие судьбы. В настоящие время молодежь мало знает об истории своей страны, возрастает необходимость в возрождении авторитета армии, знании о героях войны, подвигах тружеников тыла,  а также адекватного понимания её роли и места в жизни общества и судьбе Отечества. Очень важно, чтобы каждый подрастающий гражданин России постоянно углублял свои знания об армии своего Отечества, подвигах прошлых поколений. Слагаемые победы героизм солдат на фронте и героизм трудового народа тылу. Россиянам есть чем гордиться, в багаже наших побед - борьба с монголо-татарским нашествием, патриотизм во время Наполеоновского нашествия, массовый героизм в Великой Отечественной войне, но к сожалению мы мало знает об истории своей страны. Постепенно  свидетелей событий Великой Отечественной войны с каждым днем становится все меньше и меньше, и если не записать  и не сохранить их воспоминания, то мы можем потерять невосстановимые материалы о войне, они просто исчезнут вместе с людьми, не оставив своего следа в истории.

Объект исследования:

собранные материалы о перепрофилировании завода на выпуск военный продукции, эвакуации Туапсинского завода и монтаже на территории Арматурного завода, подвиге тружеников тыла совершавших свой скромный и каждодневный подвиг на Благовещенском арматурном заводе,

Предмет исследования:

трудовой путь работников Благовещенского завода в период Великой Отечественной войны, перепрофилирование завода на выпуск военной продукции.  

Цель:

собрать и систематизировать  материал о тружениках тыла Благовещенского арматурного завода, перепрофилирование завода на выпуск военной продукции, эвакуации Туапсинского завода и монтаже на территории Арматурного завода.

Задачи:

• отобрать и систематизировать материал о том, как жили и трудились в тылу предки во время Великой Отечественной войны, какой вклад они внесли в приближение Победы.
• отобрать и систематизировать материал о работе Благовещенского завода в период войны, вклад завода в победу.

Практическая значимость работы состоит:

-  в воспитании уважения к предшествующим поколениям;

     - работу можно использовать на внеклассных мероприятиях, классных часах посвященных ВОВ,   уроках истории и как экспозицию  музея.

   Формы работы:

   - работа с фотоархивом, с документами;

   - беседа с родственниками тружеников завода;

   - обработка  информации;

ЗАВОД - ФРОНТУ

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. С объявлением мобилизации на фронт ушло большинство квалифицированных рабочих завода. Производство практически осталось без рабочей силы. Но оно не остановилось. На освободившиеся места встали женщины, подростки 14—16 лет, учащиеся ФЗУ. Рабочий день был увеличен до 12 часов, для подростков установлен 8-часовой рабочий день. Для всех категорий работников были отменены отпуска, установлена жесточайшая трудовая дисциплина, вплоть до применения к ее нарушителям (прогулы, опоздания, самовольный уход с работы и т. п.) мер судебной ответственности.

До конца 1941 года на заводе по инерции продолжали выпускать плановую продукцию, но военная обстановка вскоре внесла коррективы в производственную программу. Постановлением Башкирского обкома КПСС от 29 октября 1941 года заводу поручается изготовление ручных гранат УЗРГ и запалов к ним.

Вот текст этого постановления:

§ 22 ... бюро обкома постановляет:

1. Организовать производство... гранат на Благовещенском заводе.
2. Обязать директора Благовещенского завода т. Рыщина и секретаря Благовещенского района ВКП(б) т. Чумакова обеспечить выпуск гранат в ноябре не менее 30 тыс. штук, в декабре — 60 тыс. штук.
3. Обязать директора завода им. КИМ, Башкоопремсовет организовать в порядке кооперации с Благовещенским заводом производство деталей и узлов, указанных в приложении, и обеспечить им равномерный выпуск.
4. Обязать директора завода № 384 т. Баландина изготовить 10 комплектов штампов, приспособлений и мерительного инструмента по чертежам Благовещенского завода, изготовление первых пяти комплектов штампов произвести в 3-дневный срок по получении чертежей, остальных к 12 ноября с. г.

Секретарь Обкома ВКП(б) И. Аношин.

Не поскупилось при корректировке плана в связи с начавшейся войной и непосредственное начальство завода — Роскоммунп-ром РСФСР: при максимальном до этого выпуске заводом медицинских эвакуационных шин для раненых в количестве 3700 штук в месяц Роскоммунпром задает заводу на IV квартал план по производству этих шин в количестве 60 тысяч штук. Кроме того, завод должен был освоить 50 комплектов усовершенствованного дегазационно-прачечного оборудования, состоящего из двух стиральных машин измененной конструкции, четырех центрифуг облегченной конструкции, двух бучильников и двух грузовых катков. План первых трех кварталов составил 3960,0 тысяч рублей, то есть 1320,0 тысяч рублей на квартал. Скорректированное задание на IV квартал выразилось в сумме 13640 тысяч рублей, то есть план был увеличен в 10 раз. При этом 77,1 процента плана составила военная продукция.

Выполняя этот поистине нереальный план, коллектив завода параллельно был вынужден принимать и размещать на своих площадях оборудование и людей эвакуированного с Кавказа, из города Туапсе, крупного по тем временам машиностроительного завода.

Полное название этого предприятия — Туапсинский механический завод имени 11-летия Октябрьской революции. Он входил в систему Наркомата нефтяной промышленности СССР. В Туапсе на нем работало 1200 человек, в его составе были литейное, кузнечное, котельно-сварочное производства, механообработка и, естественно, сборка. Завод выпускал продукцию для нефтяников: паровые котлы, паровые машины, насосы и различное нефтепромысловое оборудование. В Наркомнефти завод был на хорошем счету.

Местом эвакуации туапсинского завода сначала был определен город Кунгур, туда и были направлены эшелоны с оборудованием и людьми, эвакуированными с заводом. Но Кунгур уже был переполнен оборудованием и людьми, вывезенными из других мест, всех туапсинцев он принять не мог, поэтому часть Туапсинского завода вместе с рабочими была переадресована в Башкирию, в город Благовещенск.

Эвакуация Туапсинского механического завода, как и любая другая эвакуация производства, была делом нелегким.

Представление об этом периоде заводской истории дают воспоминания Василия Александровича Камнева, всеми уважаемого человека, прибывшего на завод вместе с эвакуированными туапсинцами и посвятившего всю оставшуюся жизнь Благовещенскому заводу.

Вот что он пишет в своих воспоминаниях. «До войны я жил и работал в городе Туапсе на механическом заводе имени 11-летия Октября начальником ремонтно-механического цеха. 22 июня 1941 года началась война. Завод часто бомбили, и по решению Наркомата нефтяной промышленности СССР, в систему которого он входил, предприятие было эвакуировано в город Кунгур. Для эвакуации завода со всем оборудованием и коллективом работников (около 600 семей) потребовалось 4 железнодорожных состава и 4 месяца (с июля по октябрь 1941 года). Город Кунгур был уже перенаселен ранее эвакуированными людьми и техникой с западных областей, из Москвы, Ленинграда, поэтому половину завода, два железнодорожных состава, было решено переэвакуировать в город Благовещенск.

С самого начала войны я исполнял обязанности главного механика, поэтому вся тяжесть эвакуации лежала на нас: директоре завода (М. Я. Юдолович), главном инженере (Куприянов) и мне, как главном механике.

В Башкирию мы прибыли в ноябре (число не помню) на станцию Черниковка, откуда весь декабрь и январь оборудование перевозилось на площади Благзавода. Можно представить себе всю сложность этой работы при тогдашней технике, усугублявшуюся еще и морозами, которые в зиму 1941 — 1942 гг. в отдельные дни опускались до минус 50°С. Со временем не считались, спали, ели где и как попало — был сплошной кошмарный аврал.

Работы сначала производились силами туапсинцев, но затем были подключены благовещенцы, и она пошла живее, так как бла-говещенцы лучше ориентировались в обстановке, имея опыт работы в местных условиях.

До сего времени с благодарностью в душе вспоминаю исключительно добросовестных, смекалистых местных рабочих-слесарей во главе с М. К. Березиным.

За месяц с небольшим оборудование было перевезено и установлено, а в конце января на туапсинском оборудовании уже выпускалась военная продукция.

В Благовещенск вместе с оборудованием прибыло около 250 рабочих с семьями. Благовещенцы нас приняли хорошо, душевно, дали жилье, за что им низкий поклон, жизнь туапсинцев Благовещенске установилась хотя и трудная (а кто тогда жил легко?), но лучше, чем в Кунгуре: была крыша над головой, работа и душевная теплота. А это в тех условиях значило очень много, и через некоторое время туапсинцы акклиматизировались и стали жить не хуже благовещенцев (может быть, им было чуть труднее: все-таки благо-вегденцам родные стены помогали)».

Разгрузка оборудования, а это 62 металлорежущих станка и более 10 кузнечно-прессовых механизмов, производилась почти круглосуточно. По возможности оно сразу же грузилось на транспорт (тракторы и подводы), а большая часть разгружалась на площадки около железнодорожного пути. Без специализированных погрузочно-разгрузочных механизмов, надеясь в большинстве случаев только на рабочую смекалку и примитивные приспособления, туапсинское оборудование в лютую зиму 1941 — 1942 года было перевезено на завод и установлено на свободных площадях, которые, к счастью, имелись. А концу января 1942 года туапсинское оборудование уже работало и начало давать военную продукцию — запалы к ручным гранатам типа УЗРГ и корпуса мин к 120-миллиметровому миномету М-120.

Усталость по тем временам не являлась решающей причиной для прекращения работы, ритм и темпы которой определяли лозунги «Все для фронта!», «Все для победы!», «Тыл — это тоже фронт!». Поэтому привязку к заводу туапсинского производства вели, не считаясь со временем, рабочие, руководители сутками не выходили с завода. Это был титанический труд и туапсинцев, и благовещенцев, имена которых заводские архивы, к сожалению, не сохранили. Такое уж у нас отношение к своей истории, людям, ее творящим.

Конечно, в создавшихся погодных и производственных условиях заводчане увеличенный в десять раз план IV квартала 1941 года не выполнили. Объем производства они увеличили не в десять, а «лишь» в восемь раз, что все равно нельзя не назвать поистине трудовым подвигом всего коллектива.

С установкой и пуском туапсинского оборудования производственные мощности завода возросли более чем вдвое. Туапсинские рабочие, встав к станкам, решили тем самым и кадровую проблему, завод все годы войны острого недостатка в рабочей силе не испытывал.

Туапсинский завод не просто усилил производственные мощности предприятия, но повернул жизнь Благзавода в совершенно новое русло: завод переводят из системы коммунального хозяйства в систему Наркомата нефтяной промышленности СССР с непосредственным подчинением Главному управлению нефтяного машиностроения (Главнефтемаш). Из производства республиканского подчинения он становится предприятием союзного значения.

Завод засекречивается, ему присваивается № 428 с кодовым названием «Тайфун», под этим номером и кодом он значится всю войну и даже первые послевоенные годы. Работники завода получают бронь от призыва в армию. Для обеспечения их продуктами питания по карточной системе, введенной в стране с первых дней войны, заводу присваивают 1-ю категорию, максимальную по тому времени для работников промышленности.

Наркомнефтепром, получив в свое распоряжение объединенный Благовещенско-Туапсинский завод, его работу начинает планировать по-своему: продукция, выпускаемая заводом по заданию Наркомата коммунального хозяйства РСФСР, с производства снимается (за исключением той, что предназначена для военных нужд) и заменяется продукцией Туапсинского завода. Завод вместе с освоением изделий для фронта по заданию Башкирского обкома КПСС начинает осваивать нефтепромысловое оборудование, новое для благовещенцев по конструкции и технологии, а для туапсинцев — привычное, но в новых производственных условиях.

План 1942 года уже полностью формируется Наркоматом нефтяной промышленности СССР и Главнефтемашем. В своем рвении получить с завода больше продукции Главнефтемаш превосходит бывшее вышестоящее руководство предприятия — Роскоммун-хоз РСФСР: на первый квартал 1942 года Главнефтемаш дает заводу план уже не в 10, а в 12 раз превышающий довоенный уровень, с преобладанием в нем нефтяного оборудования. План, конечно, был нереальный даже по меркам военного времени, и после обычной для такой обстановки «перестрелки» между заводом и главком он был пересмотрен и снижен до уровня, превышающего довоенный «только» в 5 раз.

В управлении заводом Главнефтемаш делает упор на туапсин-ские кадры. Возглавил предприятие бывший директор Туапсинского завода М. Я. Юдолович, большинство руководящих должностей также заняли туапсинские специалисты.

В 1942 году предприятие кроме ручных гранат и запалов к ним осваивает выпуск мин к 120-миллиметровым минометам. На заводе делаются для этих боеприпасов все металлические части, а начинка их взрывчатыми веществами производится на одном из уфимских заводов. Здесь осваивается также производство оружия — противотанковые гранатометы, были изготовлены опытные образцы, однако они имели конструктивные недостатки, поэтому на фронте себя не оправдали, и в этом же 1942 году были сняты с производства. Растут требования к количеству и качеству прачечного и дегазационного оборудования для армии. К середине 1942 года удельный вес военной продукции занимает уже 95 процентов от общего объема производства.

Но Главнефтемаш не забывает про свою продукцию. Наряду с военной завод получает задания на изделия нефтепромыслового назначения. Известно, что Великую Отечественную называют еще войной моторов. Армады техники — танки, самолеты, корабли, машины — участвующие и не участвующие в боевых действиях, требовали миллионы тонн горючего и смазочных материалов, а их давала только нефть. Горючее становится одним из факторов, определяющих боеспособность армии.

Нефть надо добывать, перерабатывать, для этого необходимо соответствующее оборудование, но крупная машиностроительная промышленность страны производила в основном оружие и военную технику. Поэтому неудивительно, что для изготовления нефтяного оборудования Наркомнефтепром использует Благовещенский завод, попавший в его поле зрения благодаря эвакуации подведомственного ему Туапсинского завода.

Война требовала от нефтяной промышленности страны все больше и больше нефти, а она, в свою очередь, все больше и больше нуждалась в нефтяном оборудовании. Поэтому Наркомнефтепром, очевидно, не без ведома военного руководства, максимально сокращает на заводе военный заказ, заменяя его своей номенклатурой. Уже в IV квартале 1942 года объем спецпродукции резко сокращается и заменяется нефтяным оборудованием: паровыми котлами, теплофикационными установками, чугунными трубами (диаметр 2 дюйма, длина 1500 мм), и рядом других изделий для нефтяников. Среди «других изделий» — задвижки «Лудло», вентили фланцевые чугунные, вентили высокого давления, клапаны предохранительные, вентили муфтовые — первая арматурная продукция. В ноябре 1942 г. были выпущены первые 100 штук задвижек «Лудло» 4-дюймовых, в декабре — уже 800 штук плюс к тому 31 задвижка диаметром 6 дюймов. Поэтому 1942 год с полным основанием можно считать годом начала освоения на заводе нефтяного машиностроения, первым годом арматурного производства.

Производственную обстановку переходного периода от оборонки к нефтяному оборудованию можно представить из объяснительной записки к годовому отчету завода за 1942 год. Вот выдержка из этой записки:

«План IV квартала был первоначально установлен 8700,0 т. р. и в последних числах ноября изменен на 8000,0 т. р., уменьшение про граммы IV квартала было вызвано тем, что по номенклатуре программа IV квартала была резко изменена, спецпродукция заменена изделиями нефтяного оборудования и эта замена потребовала оснастку станков, изготовление приспособлений, перестановку рабсилы, за счет оголения других цехов, в особенности слесарями, и по сей день чувствуется острый недостаток на заводе квалифицированных слесарей.

Программой IV квартала предусматривается изготовление теплофикационных установок при отсутствии на заводе специального котельного цеха. Завод решил приспособить для этой цели турбинный цех, который требует соответствующую перестройку, необходимо было установить 2 электросварочных аппарата, нефтяной горн, вентилятор для горна, автогенный аппарат, пресс-ножницы, загибочное приспособление для гибки труб, электродную обмазочную мастерскую, также изготовить котельный инструмент, кувалды, молотки, зубила. Инструмент, привезенный из Туапсе, в большинстве не может быть использован, так как здесь приходится работать вручную, без применения механизации, все это усложняет работу.»

Работая в 1942 году в сложнейших организационных и производственных условиях, коллектив завода тем не менее продолжал наращивать объем производства, увеличив выпуск продукции по сравнению с 1941 годом в 1,97 раза. Работа коллектива в последние 3 месяца 1942 года дает основание руководству Наркомнефти и Главнефтемаша отметить ее как хорошую и по итогам декабря месяца присудить заводу премию в 50 тысяч рублей. Но в целом за год завод план выполнил только на 98 процентов. То ли так сложились обстоятельства, то ли были на то причины, М. Я. Юдолович от директорства освобождается, на смену ему на завод приезжает из Москвы новый директор — Мереченков Алексей Александрович.

В 1943 году завод еще производит боеприпасы, дегазационное и ортопедическое оборудование, но эту продукцию все больше и больше вытесняет нефтяное оборудование. Завод все четче приобретает профиль машиностроительного предприятия. В 1944 году из оборонной продукции за заводом остаются только бучильные установки и базисные комплекты к ним, основное же внимание переносится на продукцию для нефтяной промышленности.

В номенклатуре завода появляются все новые и новые изделия для нефтяников. В 1943 году осваивает производство насосов Вор-тингтона, цепных ключей, запасных частей к буровому и другому нефтепромысловому оборудованию, по заданию обкома ВКП(б)

делает запчасти к автомобилям и тракторам для местных нужд. Значительно расширяется ассортимент арматурной продукции: к задвижкам 4- и 6-дюймовым прибавляются задвижки 2-, 3- и 8-дюймовые, к 2-дюймовым вентилям чугунным добавляются вентили 3-, 4-, 6-дюймовые, расширяется ассортимент вентилей до 6 наименований, осваиваются первые 8 штук обратных клапанов, начинается производство асбостальных прокладок разных размеров. Впервые в план завода включается ширпотреб — ведра, корыта и другие изделия для населения.

Главнефтемаш новый для себя завод засыпает своими заказами, как из рога изобилия. В 1944 году завод по заданию Главнефте-маша осваивает еще ряд новых изделий: насосы питательные, блоки эксплуатационные, кронблоки, ключи круглые Залкина, ключи для насосных труб, двойники чугунные и еще 49 наименований изделий различного назначения. Расширяется и ассортимент арматуры: в плане завода появляются клапаны предохранительные рычажные на 2 и 4 дюйма.

В 1945 году объем военного заказа занимает уже не более 10 процентов от общего объема производства, завод работает в основном на нефтяников по несколько сокращенной номенклатуре относительно 1944 года. Но Главнефтемаш добавляет в план и новые изделия: форсунки Шухова и паровые передвижные установки.

Если форсунка Шухова для завода, поднаторевшего на освоении новых изделий, особых затруднений не вызвали, то паровая передвижная установка (она проходит под аббревиатурой ПДУ) была для завода сложнейшим заданием. Эта установка по конструкции была ничем иным, как мини-парокотельной, смонтированной на автомобиле грузоподъемностью 3—5 тонн, вырабатывающей пар давлением 70 атмосфер для разогрева нефтяных скважин, остановившихся из-за парафинизации в зимний период. Отсюда другое название этих установок — депарафинизаторы. Сложность конструкции, особая серьезность назначения установки, ее подконтрольность Котлонадзору не только во время эксплуатации, но и в процессе изготовления, накладывали на освоение этой продукции особую ответственность. Но заводчане не подкачали и в конце 1945 года изготовили и смонтировали две депарафинизационные установки. Количество выпускаемых установок в последующий период выросло до 110 штук в год.

Даже из этого далеко не полного рассказа о работе завода в военные годы уже можно сделать вывод, что заводчане отдавали все свои силы и труд, чтобы приблизить час победы над врагом.

Каким был этот труд, можно представить из воспоминаний В. А. Камнева, которые он оставил для заводского музея. Вот что он пишет:

«В январе 1942 года меня перевели в цех № 13, в котором изготавливали военную продукцию (ручные гранаты. — Прим. автора). Токарей набрали в этот цех более 100 подростков 15—16 лет. Старше 16 лет было несколько человек, не взятых на фронт по состоянию здоровья. Токари до 16 лет работали в три смены по 8 часов, старше 16 лет — в две смены по 12 часов. В цехе были установлены небольшие станки, и даже из-за таких станков многих токарей не было видно, им делали подставки высотой 200—300 мм. Было очень много брака, поломок станков, инструмента, резцов — дело доходило до слез. Смотришь, стоит у станка такой токарь и ревет: поломал станок или деталь не получилась. А вокруг шум, грохот от трансмиссии, жалко было на все это смотреть, у самого подступали слезы, глядя на это. В цехах было темно, зимой холодно. Обедать ходили в столовую, обеды были плохие, хлеб выдавали по карточкам, и он был часто сырой. На остальные продукты тоже карточки были, но продукты поступали с перебоями. Люди были суровыми, но правдивыми, а главное, трудолюбивыми, на больничном были очень редко».

Конечно, большинство рабочих были народ взрослый, в основном женщины. Но и им жилось и работалось не легче. Далее В. А. Камнев вспоминает:

«Готовую продукцию отправляли каждый день, но зимой были перебои из-за погоды. Иногда были сильные заносы, и транспортный цех своей старенькой и слабой техникой не мог пробиться в Уфу. Выходили с лопатами люди — человек сто и более — чистить дорогу, чтобы помочь машинам пробиться в Уфу с продукцией для фронта. Транспортный цех работал также день и ночь, а в зимний период шофера спали за рулем, пока чистили дорогу. Были дни, когда продукцию увозили на 10—15 санях лошадьми. Были также такие дни, когда по 10—12 человек на больших санях вывозили дрова на завод, когда человек 70—80 с маленькими санками отправлялись за углем для литейного цеха в Черниковку.

Но завод работал и делал все, чтобы помогать фронту».

Такую же картину военного времени представляют, вспоминая свою юность, которая прошла на заводе, Л. Г. Селезнева, К. В. Мак-сименко, Т. С. Вьюшкова, Т. М. Веселова, Б. П. Багаев, А. Соседкин, М. Е. Кузнецова, В. П. Вежнин и другие ветераны труда. Они единодушны в своих воспоминаниях. Их объединяет еще одно: все они, или почти все, остались верны своему заводу, всю жизнь прорабо

тали на нем, отсюда ушли на пенсию, являются ветеранами труда и тружениками тыла военных лет.

Еще до войны правительством были ужесточены требования к трудовой дисциплине на промышленных предприятиях и учреждениях: за их нарушение, за прогулы и опоздания, за самовольный уход с работы можно было «схлопотать принудиловку» с отбыванием по месту работы с удержанием до 25 процентов зарплаты. Во время войны эти требования к трудовой дисциплине были еще более ужесточены: за эти же нарушения допускалось уже тюремное заключение до 6 месяцев. За различные нарушения трудовой дисциплины на заводе было отдано под суд в 1942 году — 273 человека, в 1943 году — 173 человека, в 1944 году — 147 человек, это от 20,0 до 12,0 процентов от всего состава работающих.

Карточная система снабжения населения продуктами питания спасала от голодной смерти, но нормальное питание не обеспечивала. Поэтому завод был вынужден уделять много внимания своему подсобному хозяйству. В годы войны там засевалось 29 гектаров ржи, 42 гектара картофеля, проса — 18,7, гречихи — 30,7, гороха — 23,5 гектара. На 5 гектарах выращивались овощи: капуста, огурцы, свекла, помидоры.

Положенный по карточкам хлеб был на столе заводчан не каждый день, особенно в зимнее время: хлеб доставлялся из Уфы, задержки его были нередки. Поэтому наряду с фронтовыми задачами руководству завода пришлось решать и эту проблему. Только в конце войны на заводе была организована хлебопекарня, но и та хлебную проблему до конца не решила, она существовала для заводчан до строительства заводом в 1959 году и действующего в настоящее время хлебозавода.

Женщины-работницы не были свободны от фронтовых забот и после работы: в Благовещенск поступало солдатское обмундирование, белье с фронтов, из госпиталей, которое требовалось привести в порядок. Отработав свои режимные 12 часов на заводе, работницы этим делом занимались дома. Наиболее активные шили кисеты, вязали варежки, носки и отправляли свои изделия вместе с восстановленным солдатским обмундированием и бельем на фронт, тайно надеясь, что они попадут в руки мужу, брату, отцу, в общем, родному человеку.

Если в тылу люди старались таким образом помочь солдатам, то завод старался помочь территориям, освобожденным от немецких оккупантов, в восстановлении хозяйства. В октябре 1943 года, когда часть территории СССР была уже освобождена и там приступили к восстановительным работам, исполняющий обязанности директора завода Череута и секретарь заводского комитета партии Белкин сообщают в обком, что завод готов передать этим территориям 17 единиц металлорежущего оборудования, локомобиль на 100 лошадиных сил, два станка по дереву, поросят — 10 голов, телку, овцу с ягненком, два двухлемешных плуга и 5 штук борон.

Сейчас, может быть, это выглядит наивно, но тогда для завода такое решение было нелегко принять, потому что все это отрезалось, образно говоря, не от жирного пирога, а от краюшки черного хлеба, которым сами заводчане не были сыты.

Несмотря на титанические усилия коллектива, который за время войны удвоил объем производства, ни разу за весь период с 1941 по 1944 год установленный заводу план на 100 процентов не выполнялся (82,3; 98,0; 89,2; 91,3 процента соответственно по годам). Но в помесячном соревновании среди предприятий наркомата нефтяной промышленности завод в отдельные месяцы занимал призовые места. В 1943 году три месяца завод занимал 3-е место и премировался 50 тысячами рублей. В 1945 году, когда было сделано некоторое послабление в плане, завод его выполнил на 101,9 процента, он занимал призовые места все 12 месяцев: в июле—сентябре — 1-е с переходящим Красным Знаменем, в феврале-июне, октябре, ноябре — 2-е и в декабре — 3-е.

В годы войны численность работающих на заводе не была стабильной: перед самым ее началом на предприятии трудилось 1093 человека, в 1942 году она достигла за счет прибывших туапсинцев 1321 человека. Хотя завод был бронирован, призыв в армию все же происходил: 65 заводчан были мобилизованы в 1943 году, 32 человека — в 1944-ом. С 1943 года численность работников стала уменьшаться, составив в 1943 году 1286 человек, в 1944 году — 1136 человек, в 1945 году — 1038 человек.

За время войны на заводе сменилось пять директоров: войну встретил, как об этом говорилось выше, директор Ф. С. Рыщин, его сменил М. Я. Юдолович, которого сменил в 1943 году А. А. Мере-ченков, затем непродолжительное время директором был М. А. Череута, конце войны пришелся на директора К. Н. Адибекова, при котором завод добивался блестящих результатов в соцсоревновании между предприятиями Главнефтемаша не только в 1945-ом, но и в первые послевоенные годы.

И вот наступил желанный день Победы — 9 мая 1945 года. Могучий голос Левитана объявил на весь Советский Союз, что фашистская Германия повержена и безоговорочно капитулировала.

Благовещенцы встретили это долгожданное известие так же, как повсюду на советской земле — ликованием и слезами — кто от радости, кто от горя потери в войну близких, словом, равнодушных не было.

За годы Великой Отечественной войны с завода ушло на фронт более 600 человек. На сегодняшний день установлено, что с войны не вернулось 117 заводчан, скорбный список имен которых дан на памятнике-мемориале, возведенном в их честь на территории завода к дням празднования 50-летия Победы.

Фронтовики возвращались домой, к своим семьям — родителям, женам, детям. Были и такие, кто вернулся к родному очагу еще во время войны после ранения, а кто помоложе — отслужив в армии до 1950 года. Гордые своей победой, увешанные орденами и медалями, они, как правило, были немногословны в разговорах о войне, о своих ратных делах: воевали, мол, как все, какие там подвиги. А подвиги были, и вот тому несколько примеров.

Киняшов Михаил Александрович пришел с фронта полным кавалером ордена Славы. На войне он был командиром минометного расчета. Вооруженный этим, казалось бы, несложным оружием, М. А. Киняшов в боях с врагом, благодаря природной смекалке и воинской храбрости, наносил немалый урон противнику.

Свой первый орден Славы М. А. Киняшов получил за бои под знаменитой на весь мир Прохоровкой (на Курской дуге), где от мин, выпущенных М. А. Киняшовым, сгорел не один танк.

После жарких боев при форсировании реки Вислы, в которых участвовал и минометный расчет М. А. Киняшова, только в одном бою расчет Киняшова оставил на поле боя более 60 вражеских солдат и офицеров, и на груди командира расчета заблистал орден Славы 2-й степени.

Война приближалась к своему концу, стал очевиден разгром Германии, жестокие бои продолжались уже на ее территории. Три дня и три ночи гремел бой на одном из участков у реки Одер. И вновь минометчики Киняшова отличились так, что их командир был награждена орденом Славы 1-й степени.

Шорин Юрий Петрович — летчик-истребитель, защищал Ленинград и Балтику, сбил 9 самолетов противника. В последнем бою получил тяжелое ранение.

Вот один из эпизодов его боевой жизни, обнародованный в газете «Летчики Балтики». «Четверка «Лавочкиных» в составе летчиков Карпухина, Горюнова, Потемкина и Шорина поднялась в воздух и взяла курс на линию фронта. Пробивая облачность то

вверх, то вниз, летчики просматривали воздух на большом расстоянии. Время полета подходило к концу, горючего осталось только на обратный путь, и тут летчики увидели 30 «юнкерсов» с курсом на переправу Ведущий Карпухин дает боевую команду «За Ленинград! За Родину!» и первым устремляется на врага. Разгорелся яростный воздушный бой. Горстка храбрецов-летчиков яростно врубалась в строй немецких бомбардировщиков, была налево и направо, обрушивалась сверху, заходила снизу, и противник не выдержал, дрогнул, рассеялся, побросав бомбы на лед Чудского озера.

Отважных летчиков Карпухина, Горюнова, Потемкина и Шо-рина за этот бой Родина наградила орденом Александра Невского. За другие бои на груди Ю. П. Шорина — орден Красного Знамени и боевые медали».

Крутовский Юрий Александрович был командиром артиллерийского расчета. Участник Сталинградской битвы. Медаль «За боевые заслуги» — первая его награда за ратные дела в этом историческом сражении.

Орудие Крутовского громит немецкие танки под Прохоров-кой, и Родина награждает его командира орденом Красной Звезды. Расчет Крутовского отличается при форсировании Днепра, взятии Киева, и Родина отмечает его орденом Славы 3-й степени.

В боях на Сандомирском плацдарме артрасчет Крутовского вступает в бой с немецкими «тиграми», результат работы артиллеристов был столь внушителен, что командир расчета Ю. А. Крутовский награждается орденом Боевого Красного Знамени, который в войну давали только офицерам — от майора и выше.

Брюханов Николай Захарович прошел всю войну, начал ее солдатом, закончил командиром разведгруппы. У разведки жизнь всегда боевая, она — глаза и уши пехоты, артиллерии, авиации. Вот один из боевых эпизодов разведгруппы Н. 3. Брюханова.

Перед ней было поставлено задание разведать, есть ли в деревне, стоявшей на пути пехотного полка, немцы, и каковы их силы. Разведгруппа во главе с Брюхановым подобралась поближе к деревне, наблюдением было установлено, что там стоит более двух взводов. Видя, что их полк подходит к деревне, разведчики открыли по ним огонь и 50 вражеских солдат сдались пятерым разведчикам.

В боях с фашистами Н. 3. Брюханов был четырежды ранен, но каждый раз возвращался в строй. За боевые заслуги он награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны 1-й степени и многими медалями.

Червяков Николай Иванович в войну был солдатом-разведчиком. Воевал на Северо-Западном, Калининском, 1-м Белорусском фронтах, участвовал в штурме Берлина. Пробирался в тыл врага, брал «языков», не раз поднимался в атаку. Его боевые заслуги отражают три ордена Красной Звезды, с которыми он пришел с войны.

С фронта вернулось более 200 заводчан. Многие из них здравствуют и поныне. Фронтовики погуляли, похвастались перед тыловиками своими орденами и медалями (было и такое) и мало-помалу включились в мирную жизнь. Абсолютное большинство из них вернулось на завод к своей довоенной профессии.

Отмечая заслуги тружеников тыла и их вклад в победу над врагом, Советское правительство вскоре после окончания войны учредило медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Этой медалью было награждено более 500 работников завода.

Спрятав свои ордена и медали в сундуки и комоды, и фронтовики, и тыловики вместе начали строить мирную жизнь.

Литература.

1. Мещериков В.Е. Благовещенский Арматурный завод: история и современность. Уфа: ГУП Уфимский полиграфкомбинат, 2000.
2. Синенко С.Ю. Глубокий тыл. Башкирия в годы ВОВ. Уфа, 2005.
3. Спирин В.С. Старейший завод Башкирии Уфа: Башкирское книжное издательство, 1969.
4. Они вернулись с победой Том 4. Уфа: Китап, 2003.
5. Память списки погибших в Великой Отечественной войне. Книга восьмая. Благовещенск. Уфа: Китап, 1996.