История одной семьи.

      - Петь, а Петь, гляди, снова сеструха твоя идёт, да не одна, а  с  оравой  своей, -

подойдя к окну, фыркнула Танька.  - Чего это она  к нам  зачастила, не вовремя – то

как. Танька нервно передёрнула плечами и покосилась на стол, куда уже успела

выложить крупно нарезанные куски колбасы и  сыра. Рядом на сковородке

аппетитно скворчала яичница с тонкими прожаренными кусочками сала и густо

посыпанным молодым зелёным лучком.  

       - Так она ж не пьёт, Тань, чего ты? – удивлённо  откликнулся Пётр, только что

наливший  очередную стопку жене и Коле, сидевшему напротив него.  

       - Зато ест, -  зло пробурчала та в ответ.  Танька злилась. Такая обильная  закуска в доме Лавровых  встречалась нечасто. Обычно Танька не готовила, так, на скорую руку, нажарит рыбёшки, которую Пётр, заядлый рыболов, притаскивал домой, да и улов не всегда был богатый, или же наварит кастрюлю ухи из той же мелкоты костлявой. А вот выпить любили Лавровы всегда, и не только по праздникам. Пётр прикладывался к бутылке почти каждый день, да и Татьяна от мужа не отставала. Сегодня  же  грех не выпить, при такой – то закуске.  Ёе, как и выпивку, притащил Коля, с ним Пётр вместе работал. Был он человек одинокий,  а значит, при деньгах, выпивал мало, чисто за компанию, жил в общежитии.  Петька рассказывал, что Николай родом из Сибири,  были у него и сын, и жена, да развёлся он с ней, не стерпел измены и уехал куда подальше. Так оказался в нашем городе. К Лавровым  Николай никогда не приходил с пустыми руками: и выпивку, и продуктов принесёт. Детям, а их у Петра с Татьяной было двое, обязательно сладкое, конфет или пирожных, да ещё и по рублю в карман сунет, мол, на мороженое. Вот и сегодня, они, получив от дяди Коли трояк, побежали на карусели.

         С утра, поправившись пивом, предвкушая обильное угощение, Татьяна с радостью принимала гостя, а тут и нагрянула Рая, младшая сестра мужа, да с выводком своим.  А Пётр уже приглашает сестру на кухню, где расположилась вся компания:  

 – Давай, Рай, проходи, что как неродная,  не стой в дверях. Да я ненадолго, - смутилась Рая, увидев незнакомого мужчину,  просто зашла, да люди у вас. Сейчас я девчонок посмотрю, у подъезда они гуляют, - опустив голову, Раиса быстро вышла.

  - Сестра моя, младшая, - пояснил Пётр Николаю, - одна,  бедолага,  с детьми  

мается.

  - Неудачница! – фыркнула Танька.  

  - Замолчь! –  неожиданно прикрикнул на жену Пётр. Танька, обиженно дёрнув  

плечами, отвернулась к плите.

  - Мужик её гадом оказался, - продолжал тем временем Пётр, -  13 лет  прожили  

душа в душу, пять девчонок она ему родила, всё пацана хотел, а у него одни девки.

Так он, сволочь, налево стал похаживать, сошёлся  с одной кралей.  Рая вновь

появилась в кухне,  и Пётр замолчал.

  - Садись к столу, Рай, поешь с нами. Танька,  наложи там девчонкам  чего –

нибудь.

  - Спасибо, сытые мы: к тете Гале  заходили, - ответила Рая.  Присев на стул возле

окна, она  наблюдала  за одиннадцатилетней  Надей и Олей с Алей, своими

младшими. Танька, потянувшаяся было за тарелкой, снова опустилась на

табуретку.

           Родная тётка Петра и Раи, сестра матери, жила  в другом подъезде. В этом же

доме жила и их двоюродная сестра с семьёй. Раньше все они тесно  обитали в

районе самой старой улицы города, в конце шестидесятых  получили новые квартиры в «хрущёвках».  Лавровы вселились в новый дом, здесь же оказались и родственники, и соседи по старой квартире, а вот Рае с мужем и двумя детьми  досталась двухкомнатная квартира  на другом конце города. Однако это не мешало Лавровым  часто бывать у сестры, ведь принимали их всегда хорошо.  Муж Раи, Фёдор, зарабатывал прилично, жили они  в достатке. Рая вела хозяйство, сидела с детьми, их уже было пятеро, а чего и не рожать – то при работящем и любящем муже. Уход его из семьи удивил всех: он так любил своих девчонок! Собрал чемодан в ноябре, а под Новый год многодетная семья должна была въехать в четырёхкомнатную квартиру: Фёдор стоял одним из первых на очереди.  «Им хватит и двушки», - сказал при уходе Фёдор Петру. Так Рая оказалась одна с пятерыми детьми на руках, младшей - 2, старшей  -  12.  Потом был развод, оформление

алиментов. Рая металась между домом и работой, денег катастрофически не хватало, алименты маленькие (бывший муж устроился кочегаром),   пришлось идти на подработку, конечно, не голодали, но об обновках девчонкам не могло быть и речи. Рая села за машинку, по ночам  строчила дочкам трусы и платьица, а утром снова на работу…  Иногда навещала родных, брала с собой младших и на трамвае через весь город ехала к тётке. К брату Рая наведывалась редко: пили они с женой, а она этого не любила. У тётки бывала чаще, та жалела племянницу и помогала, хотя у самой была большая семья. Рая тёткиным  гостеприимством не злоупотребляла, вот и сегодня, посидев немного и выпив чашку чая, зашла проведать брата.

        Разговор за столом  постепенно  становился всё громче, видно, сидели уже  

давно. Татьяна, не пропускавшая ни одной рюмки, тяжело поднялась, чуть покачнувшись,  схватилась за край стола.  Рая, придерживая её за плечи, провела в комнату и уложила на диван. Вернувшись на кухню, она сгребла грязные тарелки со стола,  бросила в раковину, полную немытой со вчерашнего вечера посудой. Затем, открыв воду, зажгла колонку и принялась за мытьё. Брат  что – то рассказывал об очередном улове, а она спиной чувствовала на себе взгляд Николая. Вдруг за окном раздался звонкий  детский плач.  «Мои!» - мелькнула мысль.  Выключив воду, Рая рванула  к входной двери, вмиг спустилась по лестнице, благо жили Лавровы на первом этаже. Катаясь с горки,  Олька

напоролось на стекло, она сидела, зажав ручонками коленку, и громко плакала, сквозь пальцы проступала кровь,  Надя с  Алькой пытались разжать сестрёнке пальцы и посмотреть на рану, но Олька не поддавалась и орала ещё громче.  

   Подхватив дочурку на руки, Рая бросилась в дом, девчонки за ней, дверь ей открыли  Пётр и Николай, державший в руках вату и зелёнку. Он  быстро промыл  и обработал  рану, сунул  сразу успокоившемуся ребёнку конфету в яркой обёртке. Притихнув на руках матери, Оля изредка всхлипывала.  «Ничего, до свадьбы заживёт», - весело проговорил Николай. Тут раздался какой - то стук, гудение и резкий хлопок. Пётр выскочил на кухню.

      - Твою мать…Колонка! – закричал он. Побледнев, Рая крепче прижала к себе Олю. Она вспомнила, что, услышав плач дочки, машинально закрыла воду, а колонка – то осталась гореть… Проснувшаяся Татьяна, узнав в чём – дело,  разразилась грязной руганью.  Успокоившаяся было  Олька снова начала хныкать. Пётр, хмуро смотрел на сестру, а  она, опустив голову, покорно   принимала в свой адрес поток ругательств: ведь действительно виновата.  «Убирайся отсюда, а за колонку должна будешь и без денег не появляйся!» - орала Танька, не стесняясь Николая, который изумлённо наблюдал за происходящим, не успевая вставить слово. Схватив  детей, прижав к плечу Ольку, Рая выскочила из квартиры.  

        - Рая, постой! – крикнул Николай, вытащив из кармана деньги и бросив их Таньке

со словами: «Это за колонку!», бросился догонять Раю.  

        Николай спешно подходил к трамвайной остановке.  Женщина  с девчонками

сидела на лавочке. Дочки, болтая ногами,  рассматривали пробегающие машины, а

Рая, уставившись куда – то вдаль, ничего не замечала, не увидела она и

подошедшего Николая.

       - Как нога?  – подмигнул он Ольке. Рая, встрепенувшись, вытерла слёзы.  

       - Это вы? Спасибо вам за Олю, даже не успела вас поблагодарить. И…и извините

нас, ну, за этот базар, надо же, так получилось.

        - Да, не за что. Не извиняйтесь и не переживайте: колонка работает.

        - Правда?! Ох, прям от сердца отлегло, я так испугалась.  

        - А вы на трамвай?

        - Ну, да, здесь же больше ничего не ходит, только нам на «единицу».

        - А давайте я на такси отвезу? Тем более у Оли нога болит, -  он снова весело

подмигнул девчонке.

         - На такси! На такси! – захлопала в ладоши Олька.

         - Да нет, что вы! Я не могу, - отказалась Рая, но Николай уже выскочил на дорогу,

махнув рукой. Тут же остановилась машина, и мужчина, открыв обе дверцы,

шутливо раскланялся:  

         - Дамы, машина подана!  Девчонки вопросительно посмотрели на мать, и та,

вздохнув, шагнула к машине…

         Доехали быстро, у дома, высадив Раю с детьми, Николай попросил водителя подождать.

        - Ну, вот здесь мы и живём, - проговорила Рая, - спасибо вам Николай.

        - Да, не за что, рад был помочь, - ответил мужчина и, присев перед Олькой,

легонько щёлкнул её по носу.  – Выздоравливай! Она же неожиданно для всех обвила его своими ручонками и чмокнула в щёку. Он поднялся, взяв Ольку на руки,  и передал её  матери.

        - До свидания, Николай, - попрощалась Рая и поспешила войти в подъезд.  

      Это было в субботу, а в следующие выходные Рая решила устроить генеральную

уборку, надо ещё было постирать, да девчонок помыть… Она уже достирывала,

когда в ванную  заглянула Алька: - Мам, а там дядя Коля…

       Выйдя на балкон, она увидела Николая, который растерянно стоял посреди двора,

оглядываясь и не зная, куда дальше идти. В одной руке у него была авоська, в которой белели свёртки и торчало серебристое горлышко бутылки, в другой - пакет с мороженым и небольшой букет цветов, под мышкой еле держался готовый в любой момент сорваться пузатый арбуз.  Николай медленно обводил взглядом окна домов. Рая ойкнула и присела, держась рукой за перила. Сердце стучало, готовое выпрыгнуть  из груди.  «Чего это я? Веду себя как девчонка!» Она поднялась, в этот момент Николай и увидел её, заулыбался, так как руки были заняты, помахал авоськой. Она помахала ему  и нарисовала  в воздухе цифру 18, номер квартиры, он закивал в ответ и направился к подъезду.

        Сидя в крошечной кухоньке, они проговорили всю ночь, а  на другой день

Николай с небольшим чемоданчиком переехал к Рае. Олька не отходила от него

ни на шаг, а после ужина, вскарабкавшись к нему на коленки, спросила:                                      

-  Дядь, а можно я тебя папой буду называть?                                                

  - Называй, дочка, - ответил Николай дрогнувшим голосом.                  

      Утром он повёл  Ольку в детский сад, и она, войдя с ним в группу, крепко держась за руку, объявила: «А мне мама папу нашла!» Вот так Николай стал отцом пяти дочерей (совместных детей у них с Раей так и  не было). Во дворе дома  и у Николая на работе ещё долго обсуждали этот  его шаг.  Одни удивлялись, другие крутили пальцем у виска, но

были и такие, что завидовали: ведь не каждому удалось встретить в жизни

настоящую любовь. А то, что это любовь со временем поняли все.

  - Пап, ну, почему ты на мамке женился, нас ведь пятеро было, - спрашивала

повзрослевшая Ольга.

  - Я просто любил твою мать, - отвечал Николай.

         В 2006 году, тяжело заболев, Николай Иванович умер, а Рая пережила мужа на

3 года.  Они были вместе 33 года, вместе хоронили трагически погибшую Надю,

вырастили и поставили на ноги  остальных детей, выучили, сыграли девчонкам  

свадьбы. Теперь у них 6 внуков, внучка и правнучка, и все они знают историю

сгоревшей колонки, которая соединила судьбы дорогих  им  людей.