Героика будней

1. Царапина на руке

Над тетрадями склонились русые и темные головы – восьмой класс пишет диктант.

На первой парте сидят сестры Надежда и Любовь Серые. Невольно мой взгляд останавливается на руке Нади. На смуглой коже против указательного пальца – длинная, ровная царапина. Такая же царапина – на руке ее сестры. Это показалось мне странным. Девушки, заметив мое внимание, смутились.

Медленно прошел я в конец класса. И вдруг опять царапины, теперь уже на руках мальчиков – Александра Высоцкого, Михаила Шаповала, Василия Брунько!

Что же это такое?

Повторяя предложения, я наблюдал за учениками. Они сосредоточенно смотрят в тетради, и все-таки в классе заметно какое-то движение: одни сидят спокойно, но их выдают глаза – в них нет-нет, да промелькнет веселая смешинка, а те, у кого на правой руке царапина, стараются спрятать свое смущение под маской напускного равнодушия.

После уроков я заглянул в класс. Ребята собрались в кружок и что-то взволнованно обсуждали. Увидев меня, они умолкли. Ясно, сейчас самый неподходящий момент выяснять происхождение загадочных царапин.

Через несколько дней учащиеся сами рассказали мне об этом.

Читательская конференция, посвященная книге Д. Медведева «Сильные духом», подходила к концу. Школьники с большим интересом прочли эту хорошую книгу и теперь с увлечением говорили об особенно понравившихся местах.

И уже после конференции часть моих учеников, продолжая разговор о мужестве и силе воли советских людей, задержалась в классе.

 – Вот это люди! – восхищались ребята героями книги.

 – Нет, вы послушайте, а кто-нибудь из нас, а мы... можем мы проявить настоящую силу воли, выдержку? – Голос Миши Шаповала стал звонким от волнения. – Боль перенести любую молча?

 – Ты, например, не можешь, – скептически заметил Володя Таран.

Ребята примолкли.

 – Почему? – взвился Михаил.

 – А вот почему, – продолжал спокойно Володя. – В прошлую субботу ты набрал в сапоги воды, так об этом знал весь класс. Ты всем надоел своими жалобами, что промочил ноги. Весь день ходил с кислым лицом, а потом и совсем не выдержал – ушел с последнего урока... Или, может, диктанта испугался? – неожиданно заключил он.

Кое-кто из ребят засмеялся. Надо было оправдать себя в глазах товарищей.

 – Ну, разве на таких мелочах испытывают силу воли? – Михаил избегал смотреть в лица ребят. – Я могу перенести любую боль, любые страдания. – И вдруг его взгляд задержался на шкафу с книгами. – Да я докажу, докажу вам! Ставьте мне на руку ножку книжного шкафа – я не дрогну. Буду терпеть три, пять, десять минут – сколько понадобится.

Все были увлечены необычайным способом испытания силы воли. Осторожно подняли угол тяжелого шкафа и бережно опустили его на ладонь Михаила. На лице юноши не дрогнул ни один мускул: сидя на корточках, он улыбался. Товарищам казалось, что прошла не минута, а вечность. Они не вытерпели, подбежали к шкафу, подняли его и оттолкнули Мишу. Все чувствовали неловкость. Молча вышли из школы.

Но по дороге домой затихший было спор разгорелся снова. Михаил доказывал товарищам, что никто из них не смог бы выдержать такой боли. Ему возражали, а тихий Володя Таран неожиданно для всех сказал:

 – Глупый твой поступок, а не волевой. Все это ты сделал для хвастовства. Терпел, потому что мы смотрели на тебя.

 – Да, это верно, – поддержали его Александр Высоцкий и Василий Брунько. – Зачем под шкаф руку подкладывать?

 – Как это – зачем? – вспылил Михаил. – А вот вы и этого не сделаете. Никакого мужественного поступка не совершите. Вот хотя бы самое простое – сделайте царапину на руке, вот так. – И он лезвием бритвы резанул кожу против указательного пальца.

Боясь прослыть малодушными, все школьники сделали то же. Каждый старался скрыть боль под напускным спокойствием. Только на глазах Любы Серой сверкнули слезы.

2. Главное в жизни

Этот эпизод очень взволновал меня, вызвал много дум о наших подростках, юношах и девушках, об их богатой духовной жизни и о полном нашем невнимании к этой жизни.

Молодежь увлекает все яркое, необычайное, героическое: самоотверженность советских людей в годы Великой Отечественной войны, их бесстрашие и стойкость, упорство и мужество. Юноши и девушки задумываются над своей судьбой, ставят себя на место любимых героев, стремятся испытать свою силу воли и выдержку. И если в попытках самовоспитания они порой идут по неправильному пути, совершая подчас нелепые поступки, то это не их вина.

Чистые, светлые, благородные побуждения молодежи надо озарять великой целью, направлять их на правильный путь. Почему восьмиклассники решили прибегнуть к такому странному средству испытания силы воли и выдержки? Можно ли, просто осудив это средство, убедить в его несостоятельности? Как найти в жизни такие пути воспитания силы воли, которые соответствовали бы влечению наших воспитанников к героическому?

Михаила, Владимира, Александра, Любу и Надю – всех восьмиклассников я знал уже несколько лет. Это были не изнывающие от скуки и безделья белоручки, а трудолюбивые, хорошие юноши и девушки. Начиная с третьего-четвертого класса, каждый из них участвовал в работе сельскохозяйственного или технического кружка. Александр и Василий многому научились в кружке слесарей-моделистов. Вместе со старшими товарищами они сделали немало приборов и моделей. Выращивая зерновые и технические культуры на пришкольном участке, Люба и Надя, Владимир и Михаил, да и другие ученики собирали высокие урожаи пшеницы, кукурузы, подсолнечника, а начиная с шестого класса, в летние каникулы работали в колхозе. Михаил как-то летом заработал тридцать шесть трудодней и в то же время не забывал школьный участок: вместе с кружковцами пропалывал и подкармливал кукурузу, собирал удобрения. Такими же тружениками были и другие школьники.

Почему же у них такие нелепые представления о силе воли, почему они склонны восхищаться показной стойкостью и не замечать стойкости настоящей ни в своих товарищах, ни даже в самих себе? Видимо, потому, что духовное богатство советских людей, их сила воли и стойкость раскрываются перед нашими детьми преимущественно в подвигах, совершаемых в исключительных обстоятельствах, а не в обычной, будничной трудовой жизни.

Может быть, мы и говорим школьникам, что закалять силу воли, проявлять стойкость и терпеливость надо прежде всего в повседневной жизни – в учении и труде, но это для них только общие слова. Воспитанникам же надо показывать, как в процессе учения и труда закалять силу воли.

Свое повседневное учение, свой труд школьники считают совершенно неподходящими для волевых поступков, самоотверженности и стойкости. Вот почему отступление перед трудностью как в учении, так и в труде они не считают слабоволием, то есть проявлением той черты характера, которая в их среде остро осуждается и презирается.

Из-за того, что волевые усилия школьников не направляются на главное в жизни человека – на труд, упускается важнейший стимул побуждения к труду – стремление быть человеком сильной воли, мужественным.

Происшествие в восьмом классе представляется значительным прежде всего потому, что оно затрагивает самые актуальные вопросы жизни школы, связанные с решением главной задачи – воспитания сознательного отношения к труду. Жизнь требует, чтобы свою учебу, свой труд на школьном опытном участке воспитанники осмысливали как волевые поступки, стремились их совершать. Но что для этого надо сделать, какие внести изменения в организацию и методику обучения, трудовой деятельности? Сказать ученикам просто: «Учите ежедневно уроки, точно соблюдайте режим дня, трудитесь в мастерских или на полях, и вы воспитаете в себе силу воли» – они не поверят в это.

Я еще не знал, что надо делать конкретно, и больше всего боялся превратить предстоящую работу с учениками в скучное, нудное «воспитательное мероприятие».

3. Слово к школьникам

Будто ничего и не изменилось. Попрежнему шли уроки. Ни словом, ни интонацией не напоминал я классу о происшедшем. Как и следовало ожидать, настороженность ребят опять уступила место настоящей товарищеской доверчивости.

...Урок русского языка подходил к концу. Через несколько минут зазвенит звонок.

 – Ребята, – обратился я к классу, – после занятий желающие могут остаться: мне хочется дать вам несколько советов для самостоятельной работы над грамматикой...

Для беседы остался весь класс.

 – Кто из вас хочет в совершенстве овладеть русской грамматикой? – задал я вопрос.

Ребята заулыбались: ясное дело, этого хотелось всем.

 – А я уверен, что многие из вас не стремятся быть грамотными, – продолжал я. – Вы еще не пробовали захотеть по-настоящему. Вот я решил овладеть английским языком и ежедневно заучиваю два английских слова. Прошел уже год – и я знаю их больше семисот. Но не забудьте, что делаю я это ежедневно, какой бы работой ни был занят. Иногда день до того заполнен, что, кажется, даже мысль о заучивании слов не может прийти в голову, но я нахожу свободную минутку и учу. Проходит тяжелый день, я знаю, что работа выполнена, и это приносит чувство огромного удовлетворения.

Ребята слушали со вниманием.

 – Если каждый из вас захочет хорошо знать русский язык, он добьется этого. До окончания школы у вас осталась примерно тысяча дней. С завтрашнего дня заведите словарь, записывайте в него ежедневно по пять слов и, записав, повторите соответствующие правила. Ежедневно перед сном повторяйте слова, записанные в течение последних двадцати дней. Я помогу вам так выбрать эти слова из неисчерпаемого словаря русского языка, чтобы они охватили все важнейшие орфографические правила. Через тысячу дней каждый, у кого хватит терпения выполнить эту работу, станет грамотным человеком.

Работа эта и очень легкая и очень трудная. Легка она тем, что ежедневно требует не больше пяти минут, а трудности в том, что надо выполнять ее ежедневно в течение трех лет. Чтобы справиться с ней, надо по-настоящему стремиться к поставленной цели – хорошо знать русский язык. Это задание будет испытанием силы воли и терпения. Уверяю вас, что сделать эту работу гораздо труднее, чем перенести, скажем, боль. Когда человек переносит боль, он проявляет выдержку и терпение в течение короткого времени, его моральные силы поддерживаются необычайной обстановкой, восхищением товарищей. А здесь надо быть терпеливым наедине с самим собою, вас не будут поддерживать восторженные взгляды и возгласы восхищения. Временами у вас будет появляться нежелание браться за это дело, будете откладывать работу с утра на день, со дня на вечер. Преодолевайте эти слабости, побеждайте самих себя!

Я придавал большое значение этой работе.

4. Рассказ Миши Шаповала

На другой день все восьмиклассники принесли в школу словари с первыми пятью словами. Каждый школьник, по моему совету, избрал свою систему записи слов. Первое время работа выполнялась с увлечением – воодушевляла новизна.

Но на исходе второго месяца многие ученики уже охладели к этому заданию. Конечная цель постепенно забывалась, а непосредственные результаты – улучшение грамотности – еще не могли быть заметными.

Пришлось снова обратиться к моим воспитанникам, провести беседу. Очень помогло мне в этот раз выступление Миши Шаповала. Вот его рассказ.

 – Теперь я убедился, что это гораздо труднее, чем, скажем, положить руку под ножку книжного шкафа. Ведь мне же очень хочется стать грамотным человеком, и все-таки нелегко заставить себя выполнить такое как будто бы не трудное задание. Просыпаюсь часов в семь. До восьми ничего не делаю, а все «разминаюсь». Привык утром полежать в постели минут двадцать. Лежу и думаю: а ведь за это время можно выучить слова. Знаю, что это так, а все-таки не сажусь за работу, лежу. Встану, принимаюсь за уроки. Вот уже и час дня: пора идти в школу. Думаю: приду из школы – выполню. Прихожу из школы, отдыхаю, а в голове опять неотвязная мысль: а ведь я еще не сделал этой незначительной, пустяковой работы. Смотрю на часы. Проходит пять, десять, двадцать, сорок минут. «Да что же это такое?» – спохватываюсь я. Быстро беру словарь, учебник грамматики, тетрадь, записываю пять слов, повторяю правила. За пять минут работа выполнена. Повторяю слова, записанные раньше. Десять минут – и все сделано. Так легко и радостно становится на душе, что хочется петь. Раз так обозлился на свое слабоволие, что решил: сразу же, как только проснусь, запишу слова и повторю правила. Пришло утро. Проснулся, вскочил, умылся и сразу же за работу. Выполнил, и как будто у меня камень с плеч свалился: так легко было весь день. На второй день – опять так же. И вот уже три недели выполняю задание утром. Заметил я, что легче мне стало заставить себя выполнять и другую работу. Начал беспокоиться, когда вижу, что время идет, а я ничего не делаю. Чувствую, как будто я сделал что-то очень плохое и никакого прощения мне не будет.

Многие школьники в чувствах и мыслях товарища узнавали самих себя.

Все это свидетельствовало о рождении замечательного чувства ответственности перед самим собой. Надо было приложить все усилия, чтобы эго чувство развилось.

В каждом начинании, будь оно большое или маленькое, бывают люди, которые отступают перед трудностями. Так было и в нашем деле. Три ученика – Анатолий Коринь, Иван Кравченко и Евгений Витренко решили вначале записывать но по пять, а по десять слов. До каникул, хотя и с перебоями, они выполняли задание. Предвкушая хороший отдых, эти школьники решили за один присест сделать работу, рассчитанную на несколько дней. Это им удалось. Но после каникул они не нашли в себе силы воли продолжать и вскоре совсем забросили ее.

Это было наглядным подтверждением того, что сила воли закаляется не в кратковременной вспышке, а в повседневном, будничном труде.

До конца учебного года из двадцати восьми учеников двадцать три ежедневно выполняли задание. Перед летними каникулами я посоветовал им не оставлять начатого ни на один день. Осенью двадцать три девятиклассника с гордостью рассказали мне, как они преодолевали многочисленные трудности. Одному пришлось работать три недели в поле, очень далеко от села; другой целую неделю был в дороге; у третьего в доме был ремонт. Но ничто не смогло помешать выполнить задание вовремя.

5. На поле в мастерской

Как-то на улице я встретился с отцом одного из моих учеников. После обычных расспросов: «Как там мой учится? Как ведет себя?», мы поговорили о погоде, о том, что через день-два начнут сев... Собеседник мой, обычно любивший порассказать о колхозных делах, на этот раз говорил о них без особого энтузиазма. Чувствовалось, что-то тревожит его. Я уже готов был распрощаться...

 – Василий Александрович, – вдруг заговорил он. Я уловил в его взгляде какую-то настороженность. – Что же это получается? Хочу, чтобы хлопец образованным был, а он свое заладил: «Кончу, батько, школу, пойду овощеводом работать. Лучший институт для меня – поля наши». Нашумел я на него. Чего, говорю, тебе поля дались? Это я с ними всю жизнь, так для меня они вроде как бы родные. «И для меня тоже», отвечает...

Говоря откровенно, меня очень обрадовал этот разговор: раз так рассуждает наша молодежь – значит, школа, с ее системой трудового воспитания, на правильном пути. Не сразу сложилась у нас эта система, немало трудностей пришлось пережить.

Сначала было так. Всех учеников, начиная с восьмого класса, закрепили за полеводческими бригадами, животноводческими фермами, мастерскими МТС. Перед ребятами стояла цель: овладеть специальностью агротехника, овощевода, слесаря... И хотя большинство относилось к труду добросовестно, только немногих работа увлекала по-настоящему.

В чем же дело? Учителя все чаще и чаще приходили к мысли, что главная причина этого равнодушия в неправильном взгляде на труд: юноши и девушки в этом обычном, повседневном труде не видели возможности проявить силу воли, мужество. Они только овладевали производственными навыками.

Надо было переубедить молодежь, раскрыть перед ней романтику будничного, повседневного труда. Это было ясно для всех нас. Но как это сделать лучше? Каждый отстаивал свою точку зрения. И все чаще сходились во мнении, что школьников может увлечь только та работа, которая поможет им увидеть, почувствовать результаты своего труда.

Так появились новые трудовые задания. Теперь перед школьниками ставилась определенная производственная цель: получить такой-то урожай, отремонтировать или восстановить такую-то машину, механизм, узел.

Группе учеников восьмых – десятых классов, уже овладевших специальностью агротехника-овощевода, было поручено на площади в полгектара вырастить два урожая картофеля, собирая каждый раз не меньше ста шестидесяти центнеров. В эту группу входили и Миша Шаповал, и Володя Таран, и еще несколько восьмиклассников – всего одиннадцать человек.

Объясняя трудовое задание, я особо подчеркивал значимость и серьезность предстоящего труда. Чтобы добиться поставленной цели, следовало сейчас же, с осени, готовиться к работе и не прекращать подготовку в течение всей зимы. Предстояло много нелегких, нередко даже неприятных трудовых операций, таких, как сбор и хранение местных удобрений (они-то чаще всего и отталкивают молодежь от сельскохозяйственного труда).

Ребята трудились с увлечением. Они ежедневно собирали золу, перегной, птичий помет и свозили их в сарай. Делали щиты для снегозадержания, расставляли их на участке.

Самая напряженная работа началась с наступлением весны. Юноши и девушки знали, что успех в основном зависит от того, насколько будет сохранена в почве влага. Как только растаял снег, они ежедневно ходили на свой участок, чтобы не пропустить момента, когда можно начать его обработку. Одновременно готовили посадочный материал.

Поставив перед собой задачу вырастить два урожая картофеля, ученики воспользовались приемом, применявшимся в народной агротехнике на небольших огородных участках. Но на сравнительно большой площади этот прием требовал сноровки и умения.

Мы заметили, что с наибольшим прилежанием выполнялись именно те трудовые операции, от которых в основном и зависело ускорение роста картофеля.

С большим нетерпением ждали появления всходов. И было приятно видеть, что результаты простого, будничного сельскохозяйственного труда ожидались с таким же волнением и интересом, как, скажем, результаты испытания модели машины, над которой ребята трудились несколько месяцев.

Первая прополка картофеля проводилась в самый напряженный период подготовки к экзаменам. Но никто не жаловался на нехватку времени, хотя работа на поле несомненно создавала дополнительную нагрузку.

За несколько дней до уборки первого урожая ученики внесли в междурядья удобрения и посадили клубни картофеля позднего сорта. Появились новые всходы. Растения быстро развивались. Чем явственнее были первые плоды труда, тем с большей настойчивостью выполнялась дальнейшая работа. С площади в полгектара было собрано сто шестьдесят центнеров раннеспелого картофеля. Ученики стремились, чтобы второй урожай получился еще выше.

Вдруг в конце июля, после первого окучивания, дважды в течение двух дней выпал ливень с градом. Многие кусты молодого картофеля были сломаны, смешаны с землей. Трудности не повергли комсомольцев в уныние. Они заботливо поправляли каждый кустик, где нужно – подсаживали картофельные ростки, выращенные специально для этой цели.

Михаил Шаповал после первого ливня прибежал на участок. Поднимая побитую градом ботву, он привел в порядок больше трехсот поврежденных кустов. Второй ливень повредил те же кусты, но, воодушевленный стремлением добиться поставленной цели, юноша с большой настойчивостью взялся за работу. Так же трудились и другие члены группы.

Несмотря на значительные повреждения, второй урожай картофеля оказался еще выше – сто шестьдесят девять центнеров!

Этот трудовой успех сыграл решающую роль. С таким же интересом и увлечением наши овощеводы начали готовиться к новой работе – к выращиванию сахарной свеклы на площади в один гектар.

В этом звене на протяжении трех лет трудились пять учеников из того класса, о котором шла речь в начале статьи. Трое из них, в том числе и Михаил Шаповал, после окончания школы пошли работать в колхоз.

Новые задания открывали перед учениками широкие возможности для самостоятельного творчества. Одна из групп работала в механической мастерской МТС. Руководитель производственного обучения, по совету школы, дал ребятам задание: из деталей и узлов выбывших из строя и списанных в металлический лом сеялок смонтировать новую сеялку. Работа заинтересовала учеников. Они отыскивали в металлическом ломе разные детали, узлы механизмов, приспосабливали их, вносили изменения в конструктивные элементы машины. Перед школьниками стояла увлекательная цель, и они с большой настойчивостью овладевали необходимыми навыками столярного и слесарного дела. Сеялка была смонтирована досрочно: вместо года – за несколько месяцев. А еще задолго до окончания этой работы ребята по собственной инициативе взялись за новое дело: из узлов и деталей нескольких выбывших из строя комбайновых моторов смонтировали установку для зарядки аккумуляторов.

Новый характер трудовых заданий помогал воспитанникам познавать труд как деятельность, открывающую неисчерпаемые возможности для проявления силы воли, находчивости. И не случайно после окончания школы члены этой группы Александр Высоцкий и Василий Брунько пошли на вагоностроительный завод, стали квалифицированными рабочими.

Так же сознательно, уверенно вошли в трудовую жизнь десятки других наших питомцев. Они уже в школьные годы познали, что сейчас физический труд – это не простое применение мускульной силы, а прежде всего проявление воли, ума, творчества.

Я знаю такой случай: окончив десять классов, ученица пошла работать счетоводом с зарплатой в триста рублей, но не захотела пойти в колхоз – на животноводческую ферму или в звено свекловодов, где бы она ежемесячно, с учетом всех видов оплаты, получала не меньше семисот–восьмисот рублей. Мне кажется несправедливым применение во всех подобных случаях стандартного объяснения: молодежь ищет «чистой» работы. Есть, конечно, и такие, но чаще причина этого – в ином. В подавляющем большинстве случаев ученика страшит не труд сам по себе, а то, что этот труд не будет ничего давать для духовной жизни, для удовлетворения тех богатых интересов и больших духовных запросов, которые воспитала у него школа.

Вырастить из наших питомцев, имеющих среднее образование, хороших трактористов, овощеводов, животноводов в настоящее время пока еще гораздо труднее, чем, скажем, подготовить их для поступления в высшее учебное заведение. И трудность, конечно, не в сложности практических умений и навыков, которыми нужно овладеть. Трудность здесь в другом. Средняя школа формирует облик молодого человека так, что интересы и возможности его неизмеримо шире и разностороннее тех практических навыков, с которыми связывается в его сознании представление о будничном труде рабочего и колхозника.

Овладеть практическими умениями и навыками – это важное условие подготовки молодежи к трудовой жизни. Однако это далеко не все. Можно научить школьника за несколько лет водить трактор, выращивать овощи, строгать рубанком, пилить, работать на станке. Но это еще не значит, что мы воспитаем в наших учениках любовь к труду.

Для воспитания такой любви нужна прежде всего крепкая связь школы с окружающей жизнью, со всеми ее трудностями великих будничных дел.

Автор: Василий Александрович Сухомлинский (1918-1970). Выдающийся советский педагог-новатор, писатель. Член-корреспондент Академии педагогических наук СССР, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель школы Украинской ССР, Герой Социалистического Труда.

// Нева. – 1956. – № 11.