«В прекрасном и яростном мире»

Найдина Карина

ученица 11 класса

МБОУ СОШ №3 г. Усмани

Липейкой области

«В прекрасном и яростном мире»

 о научных прогнозах и  предсказаниях в фантастике А. Платонова

План

1. Вступление.

• Актуализация выбранной темы.
• Цели и задачи проекта.

2. Основная часть.

• Автобиография А. Платонова, нашего земляка, писателя с политехническим образованием.
• Научные прогнозы, предсказания в фантастике А. Платонова: идея беспроводной передачи электроэнергии; полёт человека на Луну; «пересотворение» мира в масштабах Вселенной.

3. Заключение.

• А. Платонов и практическое значение науки для современного общества.
• Результативность и успешность решения проблем проекта.

Вступление.

Физику принято относить к точным наукам. И если прозвенел звонок, то, казалось бы, литература, искусство должны уступить место точному эксперименту, строгому доказательству и формулам. Спор между физиками и лириками идёт уже давно. И всё же! Физика и литература, что общего между этими, казалось бы далёкими областями человеческого интеллекта? Почему учёные проявляют огромный интерес к литературе, а писателей, поэтов тайны мироздания волнуют не меньше, чем история души человеческой? Ответы на эти вопросы можно найти в данном исследовательском проекте.

Обращение учёных к литературе не случайно, художественные образы нередко подсказывали исследователям путь к правильным решениям именно тогда, когда логика оказывалась бессильной. В связи с этим социолог Волков писал:»Биографы любят умиляться по поводу того, что великие учёные находили время играть на скрипке либо писать стихи и музыку .Но искусство не хобби, а совершенно необходимое для самой научной деятельности гимнастика ума, тренировка способности рождать фантазии, находить новые связи и ассоциации…» Как иначе можно объяснить увлечение поэзией Д.К.Максвелла и Чижевского, тягу С. Вавилова к гётевскому «Фаусту». Польский физик Инфельд и основатель кибернетики Винер писали романы, а Мария Кюри известна своими литературными переводами.

«Достоевский даёт мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс».

                                А. Эйнштейн.

«В Гёте рядом с поэтом уживался естественник».

                                А.П. Чехов.

«Грош цена вашей физике, если она застилает для вас всё остальное, шорох леса,  краски заката, звон рифм. Это какая-то усечённая физика…Я, например, в неё не верю. Физик, не воспринимающий поэзии, искусства – плохой физик».

                                Л. Ландау.

Стиль научных статей многих учёных-физиков отличается выразительностью, законченностью мыслей, яркостью языка, искусством оживить увиденное небольшим художественным описанием. Так труды Галилея по естествознанию совершенны в художественном отношении; язык Паскаля в своё время считался образцом французской  литературы; впечатляющим и эмоциональным был стиль Анри Пуанкаре. Вот как описывал лекции Умова один из его студентов: «Кто слышал его лебединую песню «Эволюция физических наук», тот изумлялся не столько эрудиции автора, сколько широте его замыслов, красоте фантазии и искусству языка. Это была чудная симфония, которая то уносила слушателей в безоблачные дали, то возвращала к суровой действительности и заставляла искать закономерности в хаосе переживаемых нами событий и окружающих нас явлений».

Пока физики писали стихи и прозу, лирики на страницах журнала «Вопросы литературы» вели дискуссии о науке: В. Каверин, Д. Гранин, братья Стругацкие горячо отстаивали свои точки зрения. А появление книги Д. Данина «Неизбежность странного мира» было самым настоящим литературным явлением. Эта книга о новых физических теориях и людях, их создающих. Читаешь книгу и будто участвуешь в захватывающем научном поиске, проводишь бессонные ночи в лаборатории, разговариваешь с Нильсом Бором, Львом Ландау, слышишь Альберта Эйнштейна и Макса Борна.

Б. Кузнецов и Я. Голованов пришли в физику из литературы.

Вопросам науки и нравственности посвящены книги Д.Гранина «Иду на грозу», «Однофамилец», «Выбор цели», «Искатели». Воистину был прав Фридрих Шиллер:

«Как для одних наука кажется небесною богиней,

Так для других коровой жирною, что масло им даёт?»

Вот и получается, что нейтрон не может сохранять нейтралитет, когда речь идёт о человеческой морали, о судьбах людей.

В книгах И. Тургенева, А. Чехова,  Паустовского, Дж. Джерома, Дж. Свифта можно найти описание физических явлений, законов, действий. Известные поэты Брюсов, Луговской, Белый опирались в своём творчестве на основы наук. Интересен комментарий А.С. Пушкина к собственной строфе из цикла стихотворений «Подражание Корану»

«Земля неподвижна, неба своды

Творец, поддержаны тобой.

Да не падут на сушь и воды

И не подавят нас с тобой».

А рядом со стихами поэт записал: «Плохая физика, но зато какая смелая поэзия!»

Итак, вы видите, «наука и литература также тесно связаны, как лёгкие и сердце» (Л. Толстой).

Я обучаюсь в классе гуманитарного профиля, углубленно изучаю литературу. Физикой занимаюсь дополнительно, с ней будет связана моя будущая профессия. Всё это объясняет выбор темы моего проекта.

Основная часть.

Автобиография А. Платонова, нашего земляка, писателя с политехническим образованием.

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ (1899-1951)

«Я родился в сентябре 1899 года в Воронеже. Отец мой и до революции и после нее был железнодорожным рабочим - паровозным машинистом; мать была домашней хозяйкой. В настоящее время отец - пенсионер, а мать умерла в 1929 году. Отец жал все время в Воронеже (Кольцовская ул., д. 10); сейчас, возможно, эвакуировался или умер. Работать я начал самостоятельно с 13 лет: работал в железнодорожных мастерских и на трубочном заводе - литейщиком, затем электромонтером. Работал до 1918 года; с весны 1918 года начал учиться в Воронежском политехникуме.

Летом 1919 года был мобилизован в РККА; работал до осени на паровозе для военных перевозок в качестве помощника машиниста; затем был переведен в Часть Особого назначения (ЧОП) в железнодорожный отряд - рядовым стрелком. Во время Февральской и Октябрьской революций находился в Воронеже; работал в железнодорожных мастерских (теперь паровозоремонтный завод). Беспартийный. В других партиях не состоял. Ни в каких контрреволюционных организациях не состоял.

В  армию я был призван летом 1919 года - по мобилизации. И после нескольких месяцев службы в ж. д. войсках (помощником машиниста) был переведен в ЧОН, в ж.д. отряд рядовым стрелком (об этом я просил добровольно).  Дважды участвовал в бою с частями генерала Шкуро под Воронежем у Сельскохозяйственного института. Ранен и контужен не был. В 1921 году был демобилизован — после болезни (тиф, воспаление легких).

Участие мое в Октябрьской революции выражалось в том, что я

работал как поэт и писатель в большевистской печати.

Военного образования у меня нет. Политическое: я окончил в 1924 г. Воронежский политехнический институт (электротехническое отделение сильных токов). Кроме того, я учился в университете на историко-филологическом факультете, но не окончил его (ушел со второго курса). В старой армии я не служил, в белой также не служил, в плену не был и на территории, занятой белыми, не проживал.

За границей я не был, и родственников у меня там нет. Осужден органами Советской власти не был. Семейное мое положение: я женат, у меня есть сын».

Андрей Андреевич Платонов, писатель. 5 сентября 1942года.

Настоящая фамилия писателя — Климентов. Платонов же - псевдоним, взятый по-видимому, в честь отца, Платона Фирсовича, почти полвека проработавшего машинистом паровоза, а позже - слесарем в Воронежских железнодорожных мастерских. Отец Платонова, переживший, сына на год с небольшим, является одним из прототипов Захара Павловича в повести «Происхождение мастера», представляющей собой, первую часть романа «Чевенгур».

А.А. Платонов,  русский прозаик, драматург. Родился 16 (28) августа 1899г. в рабочем пригороде Воронежа. Был старшим сыном в семье слесаря железнодорожных мастерских. Впечатления нелегкого, полного взрослых забот детства отразились в рассказе « Семен» (1927), в котором образ заглавного героя имеет автобиографические черты. Учился в церковноприходской школе, в 1914 вынужден был оставить учебу и пойти работать. До 1917 сменил несколько профессий: был подсобным рабочим, литейщиком, слесарем и т.п., о чем написал в ранних рассказах «Очередной» (1918) и «Серега и я» (1921). По словам Платонова, "жизнь сразу превратила меня из ребенка во взрослого человека, лишая юности".

В 1918г.  Платонов поступил в Воронежский железнодорожный политехникум, реализовав проявившийся в нем с детства интерес к машинам и механизмам. Некоторое время, прервав учебу, работал помощником машиниста. В 1921г. написал брошюру «Электрофикация» и по окончании техникума (1921) называл электротехнику своей основной специальностью. Потребность учиться Платонов объяснил в рассказе «Река Потудань» (1937) как желание "поскорее приобрести высшее знание", чтобы преодолеть бессмысленность жизни. Героями многих его рассказов («На заре туманной юности», «Старый механик» и др.) являются железнодорожники, жизнь которых он хорошо знал с детства и юности. С 12 лет Платонов писал стихи. В 1918 начал работать журналистом в воронежских газетах "Известия укрепрайона", "Красная деревня" и др. В 1918г. в журнале "Железный путь" начали публиковаться стихотворения Платонова («Ночь», «Тоска» и др.), вышел его рассказ «Очередной», а также очерки, статьи и рецензии. С этого времени Платонов становится одним из самых заметных литераторов Воронежа, активно выступает в периодике, в том числе под псевдонимами (Елп.Баклажанов, А.Фирсов и др). Однако в это время, под впечатлением от засухи 1921г., приведшей к массовому голоду среди крестьян, Платонов решил переменить род деятельности. В автобиографии 1924 он писал: "Будучи техником, я не мог уже заниматься созерцательным делом — литературой". 

В 1922-1926 Платонов работал в Воронежском губернском земельном отделе,

занимаясь мелиорацией и электрификацией сельского хозяйства. Выступал в

печати с многочисленными статьями о мелиорации и электрификации, в которых видел возможность "бескровной революции", коренного изменения к лучшему народной жизни. Впечатления этих лет воплотились в рассказе «Родина электричества» и др. произведениях Платонова 1920-х годов.

В 1922г. Платонов женился на сельской учительнице М.А.Кашинцевой, которой посвятил повесть «Епифанские шлюзы» (1927). Жена стала прототипом заглавной героини рассказа «Песчаная учительница». После смерти писателя М.А.Платонова много сделала для сохранения его литературного наследия, публикации его произведений. В 1926г. Платонов был отозван на работу в Москву в Наркомзем. Был направлен на инженерно-административную работу в Тамбов.

Первой серьезной публикацией в столице стала повесть «Епифанские шлюзы». За ней последовала повесть «Сокровенный человек» (1928). Описанные в «Епифанских шлюзах» преобразования Петра I перекликались в творчестве Платонова с современными ему "головными" проектами глобального переустройства жизни.

Повести «Джан» (1935), «Ювенильное море» (1934), написанные в 1930-е годы пьесы «Шарманка» и «14 Красных Избушек» не были опубликованы при жизни автора. Публикация произведений Платонова была разрешена в годы Отечественной войны, когда прозаик работал фронтовым корреспондентом газеты "Красная звезда" и писал рассказы на военную тему («Броня», «Одухотворенные люди», «Смерти нет!», «Афродита», и др.;). После того как его рассказ «Семья Иванова» (другое название — «Возвращение») в 1946г. подвергся идеологической критике, имя Платонова было вычеркнуто из советской литературы. Написанный в 1930-е годы роман «Счастливая Москва» был обнаружен только в 1990-е годы. Первая после большого перерыва книга «Волшебное кольцо» и другие сказки была издана в 1954, уже после смерти автора. Все публикации произведений Платонова сопровождались в советский период цензурными ограничениями. Умер Платонов в Москве 5 января 1951г.

Сын писателя, тоже Платон, в начале 1943 г. умер от туберкулеза, которым заразился в заключении, - его арестовали перед войной шестнадцатилетним, обвинив в участии в заговоре против Сталина, и лишь благодаря заступничеству М.Шолохова перед вождем реабилитировали. От этой же болезни через несколько лет, 5 января 1951 г. умер сам Платонов.

Научные прогнозы, предсказания в фантастике А. Платонова: идея беспроводной передачи электроэнергии; полёт человека на Луну; «пересотворение» мира в масштабах Вселенной.

Значительную часть ранних произведений Платонова (первой половины 20-х гг.) составляет научно-фантастическая проза. Собственно научная её основа ныне представляется во многом уязвимой, а норой и явно несостоятельной, Однако уже здесь отчетливо заучат мысли, позже ставшие главными в «Котловане», «Чевенгуре», «Ювенильном море», - о том, какой именно «общий дом» могут построить для себя люди и что именно при построении такого «общего дома» окажется для них губительным.

Кроме того, ранняя проза Платонова интересна и ценна тем, что в ней рядом с явно фантастическими построениями присутствуют вполне научные проблемы, прогнозы и предсказания. Разумеется, в повести 1926 г. «Эфирный тракт» само понятие эфира не имеет ничего общего с тем, как он трактовался в максвелловской теории электромагнитного поля. Разумеется, взгляд на электроны, как на некие «сверхэлементарные» живые микроорганизмы ныне в комментариях не нуждается; разумеется, нереально разрушить электромагнитным воздействием электронные оболочки атомов путем резонансной «раскачки» электронов (цель - пробивка тоннеля в глубь Земли, сквозь который на поверхность планеты должно выйти тепло земных недр для «создания фундамента культуры и экономики тундры», и осуществляется она «электромагнитными волнами, отрегулированными соответственна микрофизической электронной структуре недр»). Но в этой же повести один из главных героев, ученый Михаил Кирпичников, занимающийся реализацией проекта, о котором только что говорилось, задает себе вопрос, на который физика ответит в 1932г.: «...Что такое положительно заряженное ядро атома, в котором присутствует материя?» Несостоятельна идея другого персонажа повести, инженера Матиссена, о том, что «...мысль, будучи процессом, перестраивающим мозг, заставляет мозг излучать в пространство электромагнитные волны». С помощью таких «излучений» собственного мозга сам Матиссен включает на расстоянии насосную установку для орошения поля, но на этой же странице Платонов высказывает то, что крайне важно для нас именно сегодня: «На глазах Кирпичникова Матиссен насиловал природу. И преступление было в том, что ни сам Матиссен, ни все человечество еще не представляли из себя драгоценностей дороже природы. Напротив, природа все еще была глубже, больше, мудрее и разноцветней всех человеков» .

В том же 1926 г. Платоновым был написан рассказ «Лунная бомба» о полете человека на Луну. Цель полета при всей технической, наивности автора благороднейшая: «...открыть на соседних планетах новые девственные источники питания для земной жизни, провести от этих источников рукава на земной шар и ими рассосать зло, тягость и тесноту человеческой жизни. И когда откроются безмерные недра чужого звездного дара, человек будет больше нуждаться в человеке...»

С точки зрения физики в платоновском рассказе многое ныне несостоятельно. Запуск летательного аппарата производится у Платонова путем механической «раскрутки» на Земле: аппарат помещается на диск, который постепенно набирает обороты. Однако при такой частоте вращения строго сориентировать вектор Скорости летательного аппарата на Луну в момент отрыва от диска практически невозможно. Частота вращения в момент отрыва равна примерно 16 000 об/с, и чтобы линейная скорость точек на краю диска равнялась второй космической скорости - 11,7 км /с, - радиус диска должен составлять всего... 8 см. Кроме того,при такой «раскрутке» ускорение равно 1,8 • 109 м/с2  т.е. около ста миллионов g, что составляет совершенно немыслимую перегрузку для космонавта. Но Платонов абсолютно прав, предсказывая «заполнение» космического пространства, где будет двигаться космический корабль, электромагнитным излучение, которое может влиять на мозг космонавта и соответственно на его психику. В связи с этим нужно решать проблему космического материаловедения, как разработка надлежащих сплавов для обшивки корабля, которая способна поглощать и это, и рентгеновское излучения, возникающие при взаимодействии корпуса летательного аппарата с потоками тормозящихся при ударе о нее заряженных частиц.

Особо следует остановиться на небольшом платоновском рассказе 1922 г. «Потомки Солнца» (другое название - «Сатана мысли»), который, пожалуй, как никакое иное, предвосхищает главные его произведения. Речь в нем идет о «пересотворении мира» не больше и не меньше, как в масштабах Вселенной. На первый взгляд, все делается во благо человечества. По существу же, именно человечество, руководимое переустраивающим мир инженером Вогуловым (кстати, эта фамилия является одним из псевдонимов молодого Платонова), здесь до предела обездуховлено. О том, ради чего совершается этот «грандиозный проект», оно не задумывается; все усилия людей брошены не на результат, а на сам процесс. Начав с идеи переустройства рельефа и климата Земли, Вогулов ходит необходимый для этого сверхмощный источник энергии, каковым оказывается «перенапряженный свет»:

«Свет есть электромагнитные волны, и скорость света есть предельная скорость во Вселенной. И сам свет есть предельное и критическое состояние материи». За светом уже начинается другая Вселенная, материя уничтожается. Могущественнее, напряженнее света нет энергии в мире. Свет есть кризис Вселенной. Вогулов нашел способ перенапряжения, скучивания световых электромагнитных волн. Тогда у него получился ультрасвет, энергия, рвущаяся обратно в мир, к «нормальному состоянию со странной истребительной, неимоверной, невыразимой числами силой».

Картина «электромагнитной Вселенной» по Платонову выглядит так. Если при превышении скорости света получается «ультраэлектромагнитное поле» ,что соответствует случаю, который писатель называет «уничтожением Вселенной», т.е. переходом в некий иной, «запредельный мир», то должно быть «...инфраэлектромагнитное поле, то есть подобие обыкновенного электромагнитного поля, но почти нулевого напряжения, с волною длиной в бесконечность и частотой периодом один в вечность». Иными словами, речь идет об электромагнитном поле, скорость распространения которого равна нулю, и тогда согласно соотношению hv=mc2 получаем при с — 0 нулевую частоту и бесконечные период колебаний и длину волны. Но возникает вопрос: а что такое нераспространяющееся электромагнитное поле? Такое поле может быть только в одном случае - когда его вообще нет, т.е. напряженность его равна нулю. Отсюда понятно, почему Платонов пишет про почти нулевое напряжение, - скорость света в такой среде уменьшается почти до нуля. В этом случае длина световой волны огромна, но не бесконечна, и частота ничтожна, но все же отлична от нуля.

« Между этим пределами заключены все остальные переходные формы: теплота, стремление материи к химическому—равновесию структур, радиоактивность и др. И эти колебания от света к инфраэлектромагнитному полю очень, по сути, незначительны. Например, скорость эманации радия близка к скорости света, электрический ток тоже почти имеет ту же скорость». Физически здесь тоже много некорректностей. Явление радиоактивности имеет в конечном счете не электромагнитную, а ядерную природу. Скорость распространения электрического тока так или иначе зависит от среды, по которой он распространяется. Скорость испускаемых радием частиц равна скорости света лишь для γ—лучей.

Несмотря на все очевидные неточности и ошибки, здесь крайне важен нравственный пафос произведения, который состоит в категорическом неприятии воинствующей антиприродности главного героя. Уничтожая природу, человек неизбежно уничтожает если не самого себя физически, то свою душу непременно, - вот о чем предупреждал нас Андрей Платонов и в 20-е, и в 30-е гг-., например, в повести «Ювенильное море», написанной в 1934 г. .и опубликованной лишь во времена горбачевской перестройки.

Глубинный смысл этой повести в определенной степени проясняет небольшая платоновская заметка «О первой социалистической трагедии» (1934-1935 гг.), при жизни автора также не публиковавшаяся, где, в частности, говорилось следующее: «Цель техники— «дайте мне точку опоры, я переверну мир". А конструкция природы такова, что она не любит, когда ее обыгрывают: мир перевернуть можно, подобрав нужные моменты плеч рычага, однако надо проиграть в пути и во времени хода длинного плеча рычага столько, что практическая победа будет бесполезной. Это элементарный эпизод диалектики. Возьмем современный факт: расщепление атомного ядра n-количество энергии получим в результате n+ 1, и этим убогим добавком будем так довольны, потому что он, абсолютный выигрыш, получен в результате как бы искусственного изменения самого принципа природы, т.е. диалектики. Природа держится замкнуто, она способна работать лишь так на так, даже с надбавкой в свою пользу, а техника напрягается сделать наоборот».

Пытаться «покорять» природу, «побеждать» ее, в том числе с помощью всякого рода изобретательства бесполезно, тем более что средства технического воздействия, созданные человеком, сами являются частью природы, более того, это может привести к катастрофе, особенно тогда, когда техникой вооружены невежды. А в «Ювенильном море» их деятельность имеет еще и официальную идеологическую «подпитку». За словами одного из героев Платонова: «Коммунистическое естествознание сделает, вероятно, из флоры и фауны Земли более близких родственников человеку», — стоят официальные партийные документы тех лет. «Лицом к технике, лицом к техническим знаниям, пора усвоить другую, новую, соответствующую периоду установку: вмешиваться во все»,- говорил И.В.Сталин в феврале 1931 г. на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности. В платоновской повести эти установки претворяет в жизнь не только наводящая ужас на работников совхоза «Родительские Дворики» старуха, отказавшаяся от своего имени и из Мавры Кузьминишны ставшая Федератовной (именно в ее уста вложены искаженные сталинские слова: «Я во все суюсь, я всем работать мешаю»), но и пришедший в совхоз новый инженер Николай Вермо. Идея вывести из недр земли на поверхность запасы воды, в частности, в оросительных целях, принадлежит именно ему, и, казалось бы, идея эта заслуживает всяческой поддержки. Но от того, как эта идея претворяется в жизнь, от самого образа мыслей Вермо становится не по себе, ибо его одержимость преобразовывать вокруг себя в природе решительно все носит форму психоза, в основе которого часто лежит откровенное невежество. Достаточно сказать, что само «взрезание» земных пластов, по понятиям Вермо, надлежит производить вольтовой дугой. Вот пример его «глобальных» идей, данный на первой же странице: «Он управился, уже на ходу, открыть первую причину землетрясений, вулканов и векового переустройства земного шара. Эта причина благодаря сообразительность пешехода заключалась в переменном астрономическом движении земного тела по опасному пространству космоса; а именно — как только, хотя бы на мгновение, Земля уравновесится среди разнообразия звездных влияний и приведет в гармонию все свое сложное колебательно-поступательное движение, так встречает незнакомое условие в кипящей Вселенной, и тогда движение Земли изменяется, а погашаемая инерция разогнанной планеты приводит земное тело в содрогание, в медленную переделку всей массы, начиная от центра и кончая, быть может, перистыми облаками. Такое размышление пешеход почел ни :чем иным, как началом собственной космогонии, и нашел в том свое удовлетворение».                                                                                                                                                            

А вот пример того, для чего подобные идеи могут понадобиться на практике: «Надо использовать тяжесть планеты! — заботливо решил Вермо, наблюдая эту толщину местной земли. - Можно будет отапливать пастушьи курени весовою силой обвалов или варить пищу вековым опусканием осадочных пород...»

Еще пример, на этот раз из области электромагнетизма. Глядя на женщину, глаза которой «...были открыты, как рассвет, как утреннее пространство, в котором волнуется электромагнитная энергия солнца», Вермо «...необдуманно решил использовать свет человека с народнохозяйственной целью; он вспомнил про электромагнитную теорию света Максвелла; по которой сияние Солнца, Луны и звезд и даже ночной сумрак есть действие переменного электромагнитного поля, где длина волны очень короткая, а частота колебаний в секунду велика настолько, что чувство человека скучает от этого воображения».

А через несколько страниц - конкретные предложения по реализации этой «идеи»:

«Надежда Михайловна, — произнес Вермо, - я ехал с вами утром и увидел на небе электромагнитную энергию!

Нам нужно сделать оптический трансформатор - он будет превращать пульсацию Солнца, Луны и звезд в электрический ток, Он будет питаться бесконечным пространством, он...»

Степень одержимости Вермо своими безумными проектами велика настолько, что обычные человеческие чувства в нем подавлены полностью; достаточно вспомнить, как, обнимая женщину, он «слушал шум ее работавшего тела», или, например, такое: «Вермо глядел ей в вслед и думал, сколько гвоздей, свечек, меди и минералов можно химически получить из тела Босталоевой. "Зачем строят крематории? - с грустью удивился инженер. - Нужно строить химзаводы для добычи из трупов цветметзолота, различных стройматериалов и оборудования!"»

 И вот—итог повести. И Вермо, и Босталоева отплывают из Ленинграда в Гамбург и далее в Америку «сроком на полтора года, чтобы проверить там в опытном масштабе идею сверхглубокого бурения вольтовым пламенем и научиться добывать электричество из пространства, освещенного небом». Возможные же последствия этой командировки с тоской комментируют те, кто провожает их на причале в порту:- « А что, Мавруш, когда Николай Эдвардович и Надежда Михайловна начнут из дневного света делать свое электричество, что, Мавруш, не настанет ли на Земле тогда сумрак?.. Ведь свет-то, Мавруш, весь в проводе скроется, а провода, Мавруш, темные, они же чугунные, Мавруш!»

 Люди, ради которых и должно осуществляться преобразование природы, забыты полностью. Более того, они обезличены в платоновской повести, и эта обезличенность в тексте также имеет естественнонаучную аналогию. В микромире, как известно, обезличены образующие коллектив элементарные частицы. Для платоновских персонажей обезличенность является способом выживания, в частности, в период коллективизации: «...все на свете есть электрон, который никуда не денется, хоть вся диктатура иди против него. Теперь там зажиточнее население всех про электрон спрашивает: каждый хочет электроном стать, а как - не знают...»                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       

 И еще об одном следует сказать особо? В своей повести (подчеркну, датированной 1934 г.!) Платонов дает ясный ответ на вопрос о том, кто именно был в те годы главным вдохновителем подобного «преобразования мира». Сталинские «Вопросы ленинизма» - вот книга - учебник жизни для Вермо и ему подобных, стремящихся утвердить «технический большевизм». Книга, стиль которой «...был составлен из одного мощного чувства целесообразности, без всяких примесей сметных украшений, и был ясен до самого горизонта, как освещенное простое пространство, уходящее в бесконечность - времени и мира. Читая, Вермо ощущал спокойствие и счастливое убеждение верности своей жизни, точно старый серьезный товарищ, неизвестный в лицо, поддерживал его силу...» И писалось это после того, как в 1931 г. вождь назвал повесть Платонова о коллективизации «Впрок» кулацкой хроникой (повесть имела подзаголовок «Бедняцкая хроника») а около фамилии автора на обложке журнала «Красная новь» собственноручно подписал карандашом: «гад» (по другим сведениям — «сволочь»). Ясно, что напечатать «Ювенильное море» после такой оценки вождя было немыслимо. И одновременно эта повесть является образцом мужества писателя, не сломленного тоталитарной системой. Мужества, ставшего образцом для многих, знавших Платонова лично. Для его друзей прежде всего. К их числу относился, например, В. Гроссман. В этом смысле его роман «Жизнь, и судьба - не только о войне, но и о судьбе науки и ученого в тоталитарном государстве и прежде всего о судьбе физической науки, - является смысловым продолжением и развитием того, о чем думал и писал его старший товарищ по литературному труду.

А писал он в своих письмах 1934 г., в частности, следующее: «...наука родилась не для понимания мира, а для завоевания его человеком, для того, чтобы влить мир в человека. Понимание мира — предпосылка к покорению его...»

 С одной стороны, Платонов подчеркивает практическую значимость науки для общества, отвергая всякого рода бесплодные умствования (хотя следует помнить и о том, что порой практическое значение, даваемых научными исследованиями результатов проясняется отнюдь не сразу). С другой стороны, здесь не идет речь о противопоставлении человека природе, ибо:

«... Наука родилась в тот момент, когда человек почувствовал себя отделенным от Вселенной, когда природа извергла из себя это существо и человек захотел снова слиться с ней для своего спасения».

Точнее, пожалуй, было бы сказать не «захотел», а ощутил острейшую необходимость познания окружающего мира—именно в этом плане, без какого бы то ни было налета агностицизма воспринимаются следующие платоновские слова (также в одном из писем 1934 г.): «...Все научные теории, атомы, ионы, электроны [т.е. наши понятия о них], гипотезы, всякие законы - вовсе не реальные вещи, а отношения человеческого организма ко Вселенной в момент познающей деятельности...»

Размышления о характере взаимосвязей теории и практики, фундаментальных научных построений и прикладных наук обнаруживаются и в платоновских записных книжках: «Электротехника должна быть самостоятельной наукой, объединяющей всю практику (собственно электротехнику) и теорию электричества - электрику. Электротехника, хотя и кровное дитя физики, должна оторваться от своей матери и жить отдельно, самостоятельно».

Не забывая, разумеется, о своем родстве, в этом Платонов отдавал себе полный, отчет и как практик (инженер, изобретатель), и как литератор, писатель-философ, имеющий естественнонаучное образование, и в немалой степени именно на этой основе думающий о самых общих основах бытия, о том, как и во имя чего человек проживает единожды дарованную ему жизнь.

«...Смысл жизни не может быть большим или маленьким - он непременно сочетается с вселенским и всемирным процессом и изменяет его в свою особую сторону, - вот это изменение и есть смысл жизни».

Заключение.

Во все века жила, затаена,

надежда – вскрыть все таинства природы.

В. Брюсов.

Изучение природы человеком, постижение её законов, раскрытие тайн – всё это волновало не только учёных-физиков, но и литераторов. Сколько откровений посвящено ей! Сколько поставлено вопросов! – Что даёт человеку изучение природы? Не разрушает ли он при этом её красоты? Можно ли постичь законы природы? Как надо подходить к ней, чтобы раскрыть её тайны?

Обрывки смутных фраз исходят временами.

Как в чаще символов, мы бродим в этом храме…

Ш. Бодлер.

А. Платонов не остался в стороне от этих проблем. Научное познание природы и её художественное восприятие идут рука об руку, взаимно обогащая друг друга. Знание физики природных явлений позволило А. Платонову ещё сильнее ощутить их внутреннюю гармонию и красоту; в свою очереди ощущение этой красоты стало дополнительным и притом мощным стимулом к дальнейшим исследованиям.  И это совершенно естественно, потому что человеческий дух не ведает резкой границы между рациональным и эмоциональным. Нильс Бор объяснял, что писатель всегда опирается на «общечеловеческий фундамент», на котором строят гипотезы также и учёные. «Причина, почему искусство может нас обогатить, заключается в его способности напоминать нам о гармониях, недосягаемых для систематического анализа». (Н. Бор) Об этом же говорил и А. Эйнштейн, указывая, что в научном мышлении всегда должен присутствовать «элемент поэзии». С другой стороны, научное знание в значительной степени обогащает художественное восприятие природы. «В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии». (К. Паустовский.)

Постигая законы природы и используя их в своей практической деятельности, человек становится всё более могущественным.

Ты открой мне, природа, объятья,

чтоб я слился с красою твоей.

И. Бунин.

 Современный человек, приобретая власть над силами природы, всё шире использует эти силы, богатства природы для ускорения научно-технического прогресса. Но прогресс имеет и свою теневую сторону. Возрастает ущерб, наносимый человеком природе: загрязняется атмосфера, всё меньше остаётся лесов, поверхность морей и океанов покрывается нефтяной плёнкой. Более того, могущественный человек сегодня в состоянии уничтожить на Земле всё живое. Поэтому в наше время, как никогда раньше, особую важность приобретает нравственная сторона отношения человека к природе.

Слышу я Природы голос,

Порывающийся крикнуть,

Как и с кем она боролась,

Чтоб из хаоса возникнуть.

Может быть, и не во имя

Обязательно нас с вами,

Но чтоб стали мы живыми,

Мыслящими существами.

И твердит Природы голос:

В ваше власти, в ваше власти,

Чтобы всё не раскололось

На бессмысленные части.

А. Мартынов.

Нам, живущим в первой половине XXI столетия, очень понятна эта тревога. «Нельзя допустить, чтобы люди направляли на своё собственное уничтожение те силы природы, которые они сумели открыть и покорить». (Ф. Жолио–Кюри)

Литература.

1.Тарасов Л.В.»Физика в природе», М., Просвещение, 1988г.

2.Газета «Физика» (приложение к газете «Первое сентября» № 33 , 1999г.

3.file://Русские_писатели_и_поэты_Андрей_Платонович_Платонов.htm

4.file://РУССКИЙ_КАНОН__ПЛАТОНОВА__(В_редакции_Завтра_коротают__зимний_вечер___обозреватель_газеты_ТИТ_театральный_критик_0КОВРОВ).htm