Легенда о теплоходе

Легенда о теплоходе.

В этом году в Феодосию не торопилась приходить осень. Уже и листья на деревьях стали желтеть, и птицы с беспокойными криками начали сбиваться в стаи, готовясь к отлету, а октябрьские дни все так же были полны летним теплом крымского бархатного сезона.

Витька с разбегу окунулся в теплую волну. Эх, хороша водичка! Рассекая волны, поплыл веред уверенным кролем, пару раз нырнул с открытыми глазами и, довольный, выбрался на берег. Дед ждал его на набережной, задумчиво глядя на Феодосийский залив. Витька набросил на загорелые плечи вылинявшую майку, сдул со лба непослушную соломенную прядь волос и вразвалочку подошел к старику.

— Деда, о чем думаешь? – спросил он, усаживаясь рядом на скамью.

— Витька, а ты знаешь, сколько легенд есть о нашем городе? – вдруг спросил дед, поворачиваясь к мальчику.

— Понятное дело, знаю, — усмехнулся тот. – И про Понт Эвксинский, и про основание нашей Феодосии, и про Кафу.

— А про «Жан Жорес» ты слышал? – лукаво прищурился старик.

— Конечно! – Витькины глаза загорелись. – Говорят, что на дне нашего залива лежит баржа, на которой сто тысяч тонн боеприпасов. И если они все разом рванут, то Феодосию всю в море смоет.

— Эх, Витька, — рассмеялся дед, – эту сказку местные мальчишки сочинили. А хочешь, я тебе настоящую легенду расскажу?

Витька любил дедовы рассказы. Он поудобнее устроился на скамье и приготовился слушать.

— Вот привыкли мы, что каждая феодосийская легенда начинается так: давным-давно… Это и понятно – городу нашему два с половиной тысячелетия.  Но эта история случилась относительно недавно. В 1930 году с Ленинградской судоверфи был спущен на воду красавец-теплоход. Построили его в первую пятилетку, потому что молодой Советской стране нужен был грузовой флот. А назвали теплоход именем французского революционера Жана Жореса. Удивительный был человек, и жизнь его была непростой, но яркой. Живая легенда Франции. Что удивляться тому, что и тезке его, грузовому теплоходу, уготован был необыкновенный путь.

— Это кораблю-то необыкновенный путь? – фыркнул Витька, а дед с укоризной взглянул на него.

— Ты слушай дальше. В 1933 году наш «Жан Жорес» стал на стоянку в Неаполе. А перед отправлением домой на его борт поднялся Буревестник революции.

— Кто? – встрепенулся Витька

— Максим Горький. Знаменитый советский писатель. Он лечился от тяжелой болезни в Италии, а домой отправился на нашем теплоходе. Вся Одесса встречала «Жан Жорес», на борту которого возвращался на Родину Горький. После этого за несколько лет «Жан Жорес» полмира обошел, даже в США был. А в 1936 году в Испании вспыхнула гражданская война. Советский Союз отправил много судов с помощью испанским гражданам: продовольствием, медикаментами. Отправился в Испанию и наш теплоход. Перевозил он продукты, которые должны были помочь мирному населению страны пережить тяжелое время.  Да только до пункта назначения теплоход не дошел. Испанские мятежники захватили один из кораблей гуманитарного конвоя. А «Жан Жорес», следуя приказу, изменил курс и отправился в Лондон.

Верой и правдой служил теплоход родной стране. А в 1938 году передали его нашему Черноморскому пароходству. Так и перевозил бы он грузы из одного порта в другой, но началась война… — старик горько вздохнул и задумался.

Витька нетерпеливо подергал деда за рукав.

— Ну чего ты? Рассказывай, мне же интересно, что дальше было.

— Капитаном теплохода в те военные годы был назначен Георгий Никифорович Лебедев. Эх, Витька, какой же это был человек! Он жил морем, а теплоход свой всей душой, всем сердцем чувствовал!  И не было в Крыму известнее теплохода в те годы, чем «Жан Жорес»! Он вывозил из портов зерно, чтобы оно врагу не досталось, доставлял в Одессу, которая с нацистами сражалась, войска и боевую технику, перебрасывал стрелковую дивизию в осажденный Севастополь, доставлял туда боевую технику, оружие, продовольствие. Из Керчи в Туапсе «Жан Жорес» отбуксировал корпус недостроенного эсминца, лавируя в узком фарватере между минными полями. Неуязвимый «Жан Жорес» — вот как его называли. Да только за прозвищем этим стоял героический труд всей команды теплохода. А про Керченско-Феодосийский десант-то знаешь? – лукаво прищурился дед.

— Знаю, конечно! – обиделся Витька. – За него наша Феодосия звание города воинской славы получила.

— Так вот в этой операции «Жан Жорес» был одним из первых судов, которые высадили в Феодосийском порту подразделения, а еще выгрузили оружие и боеприпасы. Представляешь, Витька, под жестокой бомбежкой. И снова без потерь.

— А потом? – нетерпеливо спросил мальчишка.

— А потом был ранен наш неуязвимый «Жан Жорес» …— старик на секунду горько задумался и продолжил, — Между причалом и кормой разорвались бомбы. Разошлись швы корпуса, вода пошла в трюм. С огромным трудом экипаж закончил разгрузку и заделал пробоины. С полузатопленной кормой «Жан Жорес» добрался до Новороссийска и стал на ремонт. А 14 января 1942 года теплоход снова принял на борт оружие и боеприпасы и ушел в Феодосию. В полной темноте капитану удалось подвести судно к причалу, выгрузить часть грузов и даже принять на борт раненых. Но потом поднялась тревога и теплоход был вынужден выйти в море. В темноте, в туманной морской дымке «Жан Жорес» натолкнулся на магнитную мину…40 человек погибло сразу после взрыва. Остальной экипаж 2 часа боролся за свой теплоход, моряки пытались заделать пробоину. Но «Жан Жорес» был обречен. И на подоспевший на помощь буксир были погружены раненые и экипаж команды. Последним покинул теплоход капитан Лебедев. Георгий Никифорович долго смотрел на тонущее судно, а потом повернулся к экипажу. «Пусть все знают, что «Жан Жорес» не сдался и свой долг перед Родиной выполнил до конца…» — тихо произнес он. А в это время в Феодосийском заливе опускался на дно героический теплоход, носящий имя французского революционера… — старик закончил рассказ и посмотрел на внука.

— Погоди, дед, — встрепенулся Витька, — так сотни тысяч тонн боеприпасов – это неправда? И то, что Феодосия в опасности – тоже?

— Нет, но боеприпасы на борту теплохода все же были. Именно поэтому уже в наше время теплоход обследовали и готовятся разминировать.

— А поднять судно? Восстановить? – Витькины глаза загорелись надеждой.

— Нет, это невозможно, — тяжело вздохнул старик. – Корма судна полностью разрушена, не получится его восстановить. Пусть спит спокойно на дне залива легенда нашей Феодосии, героический участник феодосийского десанта – теплоход «Жан Жорес». Место его крушения обозначено буем. А в День Победы из Феодосийского порта каждый год выходит буксир, чтобы возложить к бую венок в память о кораблях-героях.

Старик и внук задумчиво смотрели на штилевую вечернюю гладь Феодосийского залива, в водах которого нашел свой последний приют героический «Жан Жорес».