«Средь шумного бала, случайно…». Единственная любовь А. К. Толстого.

«Средь шумного бала, случайно…». Единственная любовь А. К. Толстого.

                                               Слиясь в одну любовь, мы цепи бесконечной
                                              Единое звено,
                                              И выше восходить в сиянье правды вечной
                                              Нам врозь не суждено.

                                                                                            А.К.Толстой

«Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» Эти строки я вспомнила не случайно, они возникли в моей памяти после прочитанного стихотворения Алексея Константиновича Толстого «Средь шумного бала, случайно…» Уж слишком похожая ситуация: бал, незнакомка, страстное увлечение. Да, было время,  когда мужчины боготворили женщин, называли их «гениями чистой красоты». Про «мимолётное виденье» в лице Анны Керн мы в школе узнали, а вот про незнакомку Алексея Константиновича мне захотелось выяснить самостоятельно, тем более что в августе исполнилось  200 лет со дня рождения одного из самых недооцененных русских поэтов, писателей и драматургов второй половины 19-го века. Моё любопытство было вознаграждено, так как я прочитала о настоящей любви, которая, как это ни банально звучит, преодолевает все преграды.

              В одной графской семье родился мальчик Алёша, как сейчас говорят, с серебряной ложкой во рту. С раннего детства он не знал недостатка ни в средствах, ни в любви ближних. Его возили в путешествия за границу, он был дружен с будущим царём Александром 11. Даже развод маменьки с отцом не омрачил его существования, ведь к воспитанию ребёнка подключился его родной дядя Алексей Алексеевич Перовский, посвятивший ему детскую сказку «Чёрная курица, или Подземные жители».

          Наконец из обласканного жизнью подростка сформировался двухметровый красавец, приветливый и остроумный молодой человек, одарённый незаурядной памятью и недужинной силой, что гнул подковы с лёгкостью, даже медведя заламывал на охоте. Но сильный мужчина робел перед строгим взором матушки Анны Алексеевны и уступал её железной воле. А она не хотела делить своего единственного сына – красавца ни с одной барышней на выданье и постоянно пресекала все его романтические отношения, что и произошло с Еленой Мещерской, с графиней Клари и многими другими.  У неё всегда находились причины: то срочная поездка за границу, то неотложный визит к родственникам, то собственная мнимая болезнь. И сын постепенно смирился, сопровождал свою матушку повсюду: в театр, светские салоны, к подругам. Да, не очень весёлое времяпровождение для тридцатилетнего мужчины.

            И вот однажды… Зимний вечер 1851 года. Бал-маскарад в Большом театре. Таинственная незнакомка в полумаске с лучистыми глазами. Чем же она так поразила двух холостяков, Толстого и Тургенева? Голосом, напоминающим «звон отдалённой свирели», печальными глазами, великолепной фигурой, крохотной ножкой, мелькнувшей из-под платья. Под впечатлением Алексей Константинович не мог заснуть до утра и написал своё самое знаменитое стихотворение с заключительными словами: «Люблю ли я тебя, я не знаю – но кажется мне, что люблю!» Через несколько дней Толстой и Тургенев встретятся с незнакомкой, и Иван Сергеевич разочаруется, увидев «лицо чухонского солдата в юбке». А вот Толстой, наоборот, будет в восторге, он влюбится в Софью Бахметеву – Миллер страстно и на всю оставшуюся жизнь. К моменту встречи он был уже известным поэтом и писателем, его фантастические произведения («Семья вурдалака», «Встреча через триста лет», «Упырь») получили читательский успех и похвалы критика Белинского. Софья Андреевна тоже обладала известной репутацией: скандальная любовь к князю Вяземскому, закончившаяся дуэлью Вяземского с братом Софи и гибелью последнего; несчастливый брак с ротмистром Миллером; многочисленные сплетни о её романах.

             Представляю, как была возмущена матушка Анна Алексеевна, узнав о новом увлечении сына, как терзалось её материнское сердце, сколько сил она приложила, чтобы пресечь любовь на начальном этапе. Но всё напрасно. Алексей Константинович сразу возвёл Софью на пьедестал. Она стала для него высшим судиёй во всём: в его литературных вкусах, в его жизненных взглядах. Ей первой он давал читать свои новые стихи, она стала для него «артистическим эхом». А почему бы и нет? Ведь Софья Бахметева была женщиной незаурядной, очень умной и образованной, знала множество иностранных языков (четырнадцать или даже шестнадцать!), много читала, переписывалась с Тургеневым И.С., Гончаровым И.А. Она стала для Толстого не только возлюбленной, но и другом, помощницей. Ей посвящены многие его стихи: «Не ветер, вея с высоты», «То было раннею весною», «Не верь мне, друг», «Осень. Обсыпается весь наш бедный сад» и другие. Кто знает, появился бы на свет Козьма Прутков, если бы не Софья Андреевна? Шуточные стихи, пародии и пьесы, которые он сочинял с двоюродными братьями Жемчужниковыми, проходили строгую цензуру у жены, так как она обладала отменным чувством юмора. Во время их совместной жизни были написаны самые известные исторические произведения: «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис», «Посадник» и, конечно, легендарный «Князь Серебряный».  А всё потому, что Софья Андреевна помогла Алексею Константиновичу поверить в его писательский талант, уйти в отставку с государственной службы и заняться творчеством.

              В русской литературе много имён женщин, ставших музами для поэтов и писателей, но не каждая из них может соперничать в верности и преданности с Софьей Бахметевой. Она, как декабристка, отправилась на войну за мужем, когда узнала, что он заразился тифом и смертельно болен. Она поселилась в тифозном бараке, выхаживала любимого Алексея, кормила с ложечки, мыла, перестилала бельё. Именно тогда они дали друг другу клятву не разлучаться ни в этом мире, ни в ином. Только смерть матушки и долгожданный развод Софьи с Миллером дали им возможность через 12 лет после первой встречи сочетаться законным браком. Любовь Алексея Константиновича и Софьи Алексеевны с годами не ослабела, и письма Толстого, написанные жене в последние годы его жизни, дышат той же нежностью, что и строки первых лет их общения: “…не могу лечь, не сказав тебе…, что ты мое единственное сокровище на земле…».

Я считаю, что Алексей Константинович боготворил свою жену, а история их любви стала одной из самых известных и светлых в истории русской культуры.

Минула страсть, и пыл ее тревожный
Уже не мучит сердца моего,
Но разлюбить тебя мне невозможно!
Все, что не ты, – так суетно и ложно,
Все, что не ты, – бесцветно и мертво….