Рассказ "Галилеево пророчество"

Визитка:

ПЕРСОВ Сергей Иосифович

Домашний адрес участника: 198216, г. Санкт-Петербург, Ленинский пр., дом138\5, квартира 233

Домашний телефон: +7(960) 266-91-03

E-mail: wolkinpapa@Gmail.com

Ученик 10 класса (категория В)

ГБОУ СОШ №539 Кировского района г. Санкт-Петербурга

Адрес школы: г. Санкт-Петербург, ул. Подводника Кузьмина,  д.52, литер А

Телефон школы: 8(812)377-21-41

Учитель: Красковская Ирина Александровна

Номинация: Проза

Рассказ «Галилеево пророчество»

ГАЛИЛЕЕВО ПРОРОЧЕСТВО.

Урок, само собой, был скучным. Каракули на доске вообще было не прочесть. А Ваня и не хотел - голова была другим забита.

«Возможно, я уже в том возрасте,– думал он, глядя на погрызенный колпачок ручки, – когда приходит любовь. Нет, не те «мимолётные порывы», а самая что ни  на есть настоящая. Шекспировская, что ли?.. Может. Да только… что есть эта любовь вообще?»

Биология, отчего-то любимая Ваней, не давала объяснения этому термину, но поясняла, что в Ванином возрасте гормоны в организме, что называется, «шалят». Может, от этих их шалостей и возникла та загадочная любовь? Вероятно, но всё-таки что же это такое?!

«Зло,– решил Ваня, – абсолютное,  во плоти, всё такое. Но… но почему?»

Да, почему? Где аргументы? Литература, которую Ваня, кстати, тоже любил, настоятельно просила аргументировать любой свой ответ. Ну, то есть не сама литература — учитель по ней так просил.

Только какая же тут аргументация? Зло, и всё  тут. Но почему?! Why, чёрт возьми?!

«Ладно,– успокоился Ваня, – рассудим логически. Мне кажется, что любовь — зло, хотя у меня вовсе её и нет. Вот у Шмыги — Ваня обернулся к вышеназванному мальчику, который мечтательно смотрел в окно и по-поэтски вздыхал — есть, и он вроде как счастлив. Ага, лыбится с поводом и без! Недаром говорят — любовь глупа. Но всё-таки он с ней счастлив, а я без неё — нет. Так получается, что любовь — добро, но она же и зло?!! Противоречие какое-то выходит.

Противоречия Ваня не любил. В особенности в  геометрии, но и так тоже. Надо разрешать! Развивать, так сказать, мысль!

«Ну да не совсем это противоречие. Есть — добро, нет — зло. Про что же так ещё-то говорилось? Ах да,  про деньги! «Пока их нету — они зло, а как появятся — сразу подобрею». Так мой папа обычно после зарплаты говорит… Неважно.

То есть берём равенства, составляем систему и получаем…

Ха-ха! - Ваня победоносно обернулся к  Шмыге. Что, съел? Получаем, что любовь = деньги, то есть предмет самых разных убийств, войн, да и всего неравноправия в целом! Хоть и можешь порвать (банкноту, скажем), да жалко становится.

Вроде всё, доказано. Но мнение надо продвигать — авось, ещё чего найду.

И Ваня начал вспоминать о любви всё, что вообще когда-либо о ней слышал, смотрел или читал, скрепляя это всё своей новоиспечённой теорией.

«Ага! Любовь зла, и козлы этим пользуются! Дальше! Любовь с чувствами не граничит! То есть — слепа, глуха, её ни понюхать, ни потрогать. С чувствами не граничит — значит, болезнь. Даун там какой-нибудь или Альцгеймер. Дальше!»

От собственных познаний Ване самому уже жутко становилось, но он продолжал.

«Она… вызывает зависимость! И ведь действительно, при отказе от любви наступает депрессия, развиваются всякие там вредные привычки — алкоголизм, пристрастие к курению. Даже… даже суицид!!! Прямо как в «Ромео и Джульетте»! Вот тебе и шекспировская…»

Ваня перевёл дух.

«Ну,  любовь, волшебная, чтоб её, сила! Но не совсем же она ужасна. Из всякого правила, как известно, есть исключения.

Любовь — глубинное чувство души? Ой, не смешите! Доказано же — с чувствами не граничит. Что дальше? А и вправду, что же? Да, в сущности, и ниче...»

И вдруг, словно гром, прозвенел звонок. Все ринулись кто куда. Но не Ваня. Он зря времени не терял и, пока горяченькие, записал все свои знания в черновик по английскому. Потом, гордый, он ходил с ним подмышкой  аж до конца уроков, на всякий случай опасливо поглядывая на Шмыгу. Улыбка Ванина превратилась в оскал, глаза заблестели.

А любовь? Да что любовь — вот она, глядите, в тетрадке!

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

«Да,  Шмыга точно идиот,– думал Ваня, уплетая школьный обед,– он же сам себя… того этого. Да и ладно — он виноват,  не я.»

Закончив с трапезой, он со своей «книгой пророчеств» отправился к выходу. Но не дошёл. Застыл прямо у мусорного бака.

Это она! Золотистые кудри (бывшие раньше бурыми) развевались по ветру. Айфон в руке игриво поблёскивал. Улыбка была так ослепительна, словно она только что почистила зубы тысячью, нет, миллионом пачек самого дорогого «Колгейта».

Это она! Ноги у Вани подкосились, и тетрадка чуть не упала на мокрый школьный пол. А сам он чуть не свалился в бак. Ну и наплевать!

Она!!! Лиза Мартышкина из параллели! О, как же она прекрасна!

Она выпорхнула из столовой, словно Карлсон из форточки, а Ваня так и остался стоять, облокотившись на сборник школьных отходов.

Ещё минуты три он простоял, глядя куда-то в пустоту. Потом опомнился, отпрянул от бака и зачем-то осмотрел столовую. Затем медленно скосил глаза на тетрадку — и вновь на столовку! На малышей, доедавших свои пайки, на буфетчицу, на поваров… Он даже заметил где-то Шмыгу с его глупой улыбкой, перемазанной остатками пюре. Счастливчик!

Потом вновь глянул на тетрадку, в которой было то самое, что ни на есть настоящее,  определение…

Ваня вдруг изо всей силы зажмурился и обхватил голову руками, словно ему вдруг стало плохо. Потом дёрнулся, плюнул, сказал: «И всё-таки она вертится!» - и выбросил тетрадку в мусорный бак, совершенно не боясь, что ему завтра влетит за неё на английском.