Сочинение "Единственной маме на свете"

Номинация конкурсной работы «Литературное творчество»

Литературная миниатюра

Свет любимых глаз

Турищева Валерия Алексеевна

Свет. Я чувствую себя тепло и уютно. Делаю первое тяжелое усилие и приоткрываю свои маленькие глаза, освобождая их от тяжелых век. На меня смотрит пара молоденьких глаз, горящих зелёным огнём и окаймленных рядом длинных ресниц, которые почему-то блестят. Эта женщина улыбается и смотрит на меня как на несметное сокровище, что-то тихонько проговаривая и покачивая меня на руках.

…Все те же блестящие изумрудные глаза, но немного уставшие. Я, маленькая девочка,  лопочу себе что-то под нос, мелькаю кудряшками то слева, то справа от этих чудесных глаз и задаю десятки вопросов о травах, спелом яблоке, солнце, огромной зеленой стрекозе на моем плече.  Ласковый и терпеливый взгляд бегает с одной на другую цель моего детского любопытства,  и из глубин нежной улыбки удивительной женщины бархатно звучат простые истины этого мира. Солнце так сильно режет глаза, а молодые яблоньки кажутся настоящими великанами. Тут из цветка вылетает большой, такой страшный шмель, я вскрикиваю, трепещу всем маленьким тельцем и бегу к ней. Мама берет меня на свои тёплые руки и смеётся, а я, хохоча, тоже говорю, что люблю её.

         …Огромный, переполненный школьный актовый зал. Десятки сияющих в полутьме пар глаз. Я выхожу на сцену, ища среди них одни, те, ради которых я из последних сил держусь, чтобы не убежать дрожащими ногами с этой маленькой сцены. Нахожу. Вот они, два ласковых огонька в третьем ряду. Собираюсь с силами и, вздыхая, начинаю рассказывать стихотворение, но волнение одолело мою храбрость, я спутала строки, и тряска в голосе сбила все рифмы. Я, теряясь, стыдливо смотрю на нее. Тишина.  Она встает, и в стенам зала раздаются её аплодисменты, зал подхватывает волну,  и все хлопают мне и моему неуклюжему выступлению. Спасибо, мама.

…Я с поникшей головой. Мои любимые глаза подернуты немного ветвями морщин, зелёного  огня в них не видно; красный восполненный цвет перебивает их, они сильно блестят,  и тут же этот блеск выливается градинами по щеке, одна за другой, одна за другой слезы бегут по любимому лицу. Я встаю на колени, и всхлипы прерывают дрожащие просьбы о прощении. Мамочка поднимает голову и на ещё не обсохшем лице расцветает улыбка, она немедленно поднимает меня с колен.

…Годы взрослости, суета, беготня, свои жизненные проблемы. Мамины глаза вижу раз в неделю, былые маленькие морщинки вокруг них стали глубокими, глаза безнадежно выцветают, но искра, настоящая детская искра в них несётся через годы, а голос, который стал чуть более тихим, слышу теперь лишь в хрипах телефона. Огромный, свободный мир открылся во всех красках, столько нового в моей жизни. Теперь сутки,  проведённые с моей родной бок о бок, сменились часами на выходных. Но она все приняла, она не жалуется и не попрекает, она все понимает.

…Поздняя осень, старенькие, обрезанные яблоньки с плачем скрипят в запущенном саду, я стою на коленях и держу старенькую руку. Где мои родные зеленые глаза? Когда же они стали безнадежно серыми? Когда побелела ее голова? Ведь вчера, только вчера,  я смотрела,  как мама срезает виноград, потом поднимала глаза в небо и видела там бесконечность, такую долгую жизнь впереди. Ее рука в моей такая слабая, слова не идут, остались только слезы. Она с тяжестью поднимает тяжелые воспалённые веки, я омываю слабеющие руки слезами, Захлебываясь и сжимая её руку, я кричу: « Мама, мамочка, прости, прости меня. Я тысячу раз перед тобой виновата, мама, где же я была, где я была, прости меня, мамочка. Ты все для меня, мам, родная моя, я тебя люблю, пожалуйста, не закрывай глаза!»

…Но они закрылись. Глаза мамины смотрят теперь на меня лишь с фотографии в рамке, но уже не зеленые, а неподвижные, черно-белые. Почему же я так редко была рядом? Куда теперь напишешь письма? Куда поедешь для встречи с ней? Господи, хоть бы все дети мира поняли это раньше, чем я.