Стихи и проза

Прими своего хулигана

Здравствуй, мама!
Вернулся твой блудный сын.
Пришёл, пришёл гуляка.
Правда, совсем он один.
Прошёлся по всем дорогам,
Напоролся на много заноз.
Не веря твоим предлогам,
Набрал солидный обоз.
А ведь ты предупреждала.
Берегла меня от беды…
Ты несколько раз повторяла,
И всё из большой любви.
Я опять стрелял сигареты,
Искал того, что не нужно.
Находил себе приключения,
Расставался с игрушками.
Ты поседела, устала.
Прошу - присядь и отдохни.
Ты с детства мне помогала,
Теперь и мой черёд любви.
Постираю, поглажу и улыбнусь.
Помогу тебе приготовить!
За любое дело возьмусь,
Только бы не спорить…
Я люблю тебя, мама!
И больше я – не уйду.
Прошу, прими своего хулигана,
Стою у подъезда и жду...

Мать солдата

Она кричала на дороге,
Чтоб слышала Земля.
Кричала что есть мочи,
Кричала, что могла.
Крик раздирающей души,
Что сына потеряла.
И если б не было войны,
Она его сейчас бы ожидала.
И на руках, залитых кровью,
Лежал Отечества солдат.
Отзываясь громкой болью,
Убитый мамин сибиряк.
Шагали ноги по Европе,
Стреляли ружья в городах.
Покрыты раны потом-  солью,
Но дома оказался прах...
Летят огней воспоминанья,
Ты был войною порождён.
Не для войны, не для изгнанья,
А для того, чего лишён.
На танке побывал в Берлине
Победу маме посвятил,
И подрываясь на пехотной мине,
Он вспоминал о родненьком селе
Прошли четыре  тяжких года,
Уже растут другие дети.
Но не забыть  ей никогда,
Той страшной сердцу вести.
И будет болью отзываться,
Война десятки долгих лет,
У Вечного огня хочу остаться,
Ведь сына рядом больше – нет.

Соломка 
Они кидают солому под ноги.
Сзади несутся со стогом своим.
Разбивая колени до крови,
Помогают детишкам родным.
Здесь исправят, там посоветуют,
Жизнь проживут за детей.
А после вздыхают и сетуют,
Что дети немощны без матерей.
Вся жизнь кругом вертится,
И не успеешь её рассмотреть.
Все карты пред тобою расстелются,
С тузами – суждено прогореть.
Спотыкаясь, падают дети.
Даже мимо лежащей соломы.
Мало стелили… поверьте.
Ведь дети думают по-другому.

Я ЗАСУШУ ДЛЯ ТЕБЯ ЛАНДЫШИ

Я засушу для тебя наши ландыши.
Не выкину их на грязную улицу.
Нет, не поднимаю упадок памяти,
По крайней мере, так думаю.
Эти ландыши я рвал для тебя,
На своей маленькой даче.
Слышал их лёгкие голоса.
И думал, что будет иначе.
Я вдыхаю яд этих колосьев,
Где обвисшие стебельки
Мой нос капризно щекочут
И требуют свежей воды.
Они иссохнут, как чернослив.
Но память наша хранится.
Ещё чувствую ароматный прилив,
Этот букет не раз пригодится.
Положи его рядом с рамкой.
Где фотография наша стоит.
Пусть её украшает гербарий,
И память тебя вдохновит.

ВАЛЬГАЛЛА

Начинаю отныне по-новому жить.
Я открываю двери Вальгаллы*.
И даже на байдарке проплыть
Сумею. Жару и не такого давали.
Знаешь, раньше спокойнее было.
Ритм был в щадящем режиме.
Сердце куда меньше ныло,
Несмотря на всё, что испили.
Хочу уехать, навсегда и подальше.
Хочу задохнуться в чужом кислороде.
Мои помыслы с дьяволом знаешь,
Утром я буду в дальней дороге.
Грешу, смеюсь, замаливаю душу.
Следую по асфальту и небу.
Мечтаю очутиться на пике Эльбруса,
Совершить омовение в Лене.
Родился в сибирской пустыне,
Но остаюсь журавлём Ставрополья.
Мои предки из Берлина и Рима,
Нашли в России дом и пристанище.
География моей страны обширна!
Не хватит жизни обойти здесь всё.
Из Монако другие страны видно.
А в нашей не видно и село.
Я потеряюсь на очередном вокзале,
Растворюсь в стенах домов.
Будет свеча гореть по мне в храме,
Освобождая от земных оков.

*Вальхалла, также Валгалла, Вальгалла (др.-исл. Valhöll, прагерм. Walhall – «дворец павших») в германо-скандинавской мифологии – небесный чертог в Асгарде для павших в бою, рай для доблестных воинов.

Наедине мы с Богом

Я хочу поговорить не о Боге.
А с ним самим, наедине.
Что-то плутаю, сводит с дороги,
Суета творится в голове.
Мне нужен диалог откровенный.
Минут на десять, но можно ещё.
Не отпусти меня без ответа,
Идти мне, увы, далеко….
Я взбирался, как альпинист,
К тебе по каменным скалам.
Мой интерес ещё не утих,
И любопытство играет.
Представлял Тебя – другим.
И про тебя всё писали.
На самом деле – Бог един,
Но варвары нам лгали.
Твой свет слепит мне очи.
Я слишком путаю слова.
Это не от наступленья ночи,
А оттого, что далеко земля.
Мы поговорим довольно кратко,
Но многое успев сказать.
Такую встречу каждому надо,
Но не в мечтах, а наяву.
Лимит на сегодня исчерпан.
Не могу задерживаться здесь.
Своей вере я предан,
Назад домой несу я весть.
Что Бог спасает души,
Что говорить с ним – честь.
И что в Раю есть груши,
Спасенье в Вере – есть.

Отпело небо нам обо всём

Умылось кровью наше сердце,
Отпело небо нам обо всём.
А мы купались в горсти денег,
Не понимая, что умрём.
Мы завалили веру ложью,
Затем, нарушили закон.
И наплевав на волю Божью,
Вонзили в плоть топор.
С тех пор творится ужас.
Сын на отца идёт с ножом,
Сестра и брат уже не дружат.
Всё измеряется рублём.
Багровеют холодные реки.
Пусто становится вдоль дорог.
Опускаются остывшие веки.
В памяти - родной закуток.
При встрече имя не спросят,
Спросят количество монет.
После вас за руки уносят,
Остаётся покорно ждать ответ.
Убьют, обманут и затравят.
Отравят по нескольку раз.
Из-за спины кинжалом ударят,
Всё выставляя напоказ.
Но перед этим посмеются.
И не поймут они ,что творят.
Их души более не жгутся,
Когда хозяева в трубу трубят.
Бог проиграл, остался дьявол.
Он покорил сердца людей.
Вкус крови многим сладок,
И весел стал разгул мечей.
Но верю я, есть угол Божий.
Я верю, что есть та земля,
Где человек собой остаться может,

Есть проблеск света в мгле.
Ещё остались на планете люди!
Те, что потерялись в темноте,
И ищут, где на планете – Люди.

«Вдохновенное перо», «Приют поэтов»

КИКТЕНКО КОНСТАНТИН ГЕННАДЬЕВИЧ

Через век…

Сто лет прошло,
А я опять вернулся…
И дом старинный
Ото сна очнулся…
Со скрипом дверь
Открылась,
И мышь в нору
Забилась…
Лежит лишь пыль,
Здесь света нет.
Остались тишина и быль.
Безмолвие играет свой сонет.
Здесь тени не мелькают,
Душа тихонько замирает,
С портрета улыбается корнет.
Сто лет прошло,
А я посмел вернуться
И грустно мыслям улыбнуться…
Как быстро время пролетело,
Век век сменяет оголтело.
Теперь лишь хочется назад…
Но поздно, жизнь чеканит шаг.
Опять кружится в вальсе снег,
А я вернулся через век.

ОГОНЬ

Сегодня горит огонь
В костре суетливо.
Искры летят пугливо,
Словно ретивый конь.

Скоро остынет  зола.
Взгляд от неё отведу.
Я по детству  тихо  бреду,
Никому не желая зла.

Мысли сплелись ужом.
Что там впереди?
Или детство уже позади…
Искры снова станут огнём.

К.Киктенко   Проза 16 лет

Свеча

Время сползало к двенадцати часам, люди улыбались друг другу, улыбались вдвойне, находя своих знакомых и друзей. Словно одно огромное, колышущееся поле ржи, был наш маленький храм с прихожанами. Одни спешили протиснуться к алтарю, дабы узнавать каждое слово священника, другие нитью выстроились в очередь на церковный прилавок. Каждый хотел купить свечу, хотя бы одну, чтобы и его единственный, но огонёк, зажёг большое пламя праздника. Церковь будто рождалась заново, закончили два миниатюрных иконостаса, что стоят по бокам у входа, ждали они своего возрождения десять лет, а может и больше. Выстроились. Раздался всеслышащий и певучий голос. Началось. На лицах людей что постарше, отчётливо видна улыбка. Люди моложе, от начала и до конца были в лёгкой задумчивости: неясное настоящее, туманное будущее, а прошедшее было дальше, дальше настолько, что вспоминать его не хотелось. Зато деткам, которые ещё не знают ни Символа Веры, не знают и житий святых, казалось, было ясно и понятно всё. Почему Богу молились, почему пост держали и чего боимся при рассвете нового дня. Пока наша молитва пробивалась через сгустки холодных туч прямиком к Создателю, мой взгляд остановила девочка у подсвечника, чуть меньше ростом, чем она. Ей было не больше шести, одета была она предельно скромно, на ногах её виднелись русские валенки, а голову её венчал белёсый платок. В свои шесть она не хуже бабушек могла и убирала капающий воск с подсвечника, тушила угасающие свечи, поправляла другие, которые не успели хорошо закрепить-подсмолить, потому что в тот самый момент нужно было перекреститься. Свечи переставляла она быстро, в её прямом и до того ясном взгляде я увидел полное осознание не только своего дела, но тех слов, на которые она щепотью окропляла себя. Рядом с ней была девушка постарше и бабушка, которые были заняты той же работой. Теснились люди. Пытаясь самостоятельно поставить свечку. Но делали это, в основном молодые. Старшие же передавали свечу через прихожан к подсвечнику с улыбкой и просьбой - поставить. Раздался плачь младенца. Рождение Христа ознаменовалось криком дитя, которое подхватили и другие новорождённые. На время крика я оглянулся, нас было чуть больше пятисот верующих, собравшихся под одним куполом разделить великую радость. Невооружённым взглядом заметить можно, что женщин больше в нашем приходе. Как показали мои путешествия, в Екатеринбурге, Ставрополе и Тюмени – тоже. Да и по всей стране? Возможно. Да только в той девочке, в её до того чистом и высоком взгляде, в тех женщинах, что стояли рядом, я увидел избавление России и её покаяние. Это доля, которую несёт русская женщина и есть, наверняка её высшая цель. Вымаливать прощение Руси православной, пока мужья в походах защищают её огнём и мечем. Заиграл колокол. Сначала большой, затем меньше, меньше, а потом все сразу. В этот момент то ли на тебя благодать снисходит и сыпется, то ли ты воспаряешь на несколько облаков. Что именно – непонятно, наверное, только бы Христос и сказал. Богочеловеком надо быть, чтобы чувствовать и здесь и там. Когда служба закончилась, долго ещё люди стояли подле снежной пещеры, внутри которой была икона и скромное место для свеч, толпились у рождественской ёлки, с желанием запечатлеть радость ночи на фото. Было холодно. Но всех нас грела одна ночь. Один праздник. И на небе, лишь одна звезда, которая возвещала нам о Всевышнем первенце.

Великий род славянский
Воспет в моих стихах.
Страну былин и сказок,
Возносим на крестах

ВЕЧНАЯ ЗЕМЛЯ

Как глубок и силён наш чудесный язык! В самих словах он даёт нам отгадки и ответы на наши, порой, самые смелые вопросы! Так и в слове «Родина» - корень слова есть «род», что подразумевает владение нашей землёй, землёй наших предков и нашего рода. А что есть эта земля, которая, к тому же, ещё и родная? Разве она не есть всё? На ней – наш народ, в ней – наши богатства, над ней – наше высокое и вечное небо, бесконечная связь с Творцом. Вот, вот она, связь поколений русских людей! Это наша Родина и её благозвучный и чудотворный язык. Только приумножая наследие наших предков, передавая нашу Родину поколениям грядущим, мы можем считать себя людьми, живущими не просто в государстве, но в своём Отечестве. Накопить, сохранить, уберечь и защитить такое тысячелетнее достояние – есть самая высшая цель русского народа. Наша Отчизна является без преувеличения тем государством, которое в веках отстаивало своё неотъемлемое право на существование. И она не просто его отстояла, но более того, смогла увеличить свои земли, раскинув их рубежи от границ Тихого океана до предгорий Карпат. Ну, разве это не чудо? Едешь день, едешь два, меняются карты и города, а люди говорят на одном языке, от Владивостока до Ставрополя, от Мурманска до Магадана. А что в Европе, которую так восхваляют западники? Нет национального единства народов там проживающих, здесь говорят на французском, там на германском, далее финский и польский, чешский и болгарский и т.д. Да, бесспорно, где-то язык более грубый, где-то мягче, то там, то здесь жаргонизмы, а язык в нашей Отчизнеодин! Это и является нерушимой связью братских народов нашей бесконечной земли. Углубляться в этимологию слов нам надобно больше, дабы доходить «до самой сути». Так, например, в центральной «нутряной России»  до сих пор самое светлое место в доме называют «Русь». «Откуда есть и пошла земля русская?» ответ опять мы находим в слове – от Света. А это вторая миссия России и русских людей – нести Свет всему человечеству, являясь его средоточием и источником. Русская цивилизация стала таковой  лишь после органичного слияния в себе трёх единств – это византийское наследие, языческое начало и степная вольность. Отсюда этот простор, который не умещается в русской душе, он выражается даже в том, что странапростирается с Запада на Восток, а не с Севера на Юг. Естественными преградами для наших предков являлись горы и моря. Горы потому, что в них нельзя заниматься земледелием, а предки наши были связаны, прежде всего, с ней, а море является мёртвой водой, ибо пить её не может ни человек, ни животное. Отсюда третья ценность русской земли, что в её необъятных просторах есть уже целый мир - это выражено как в многообразии климатических зон, так и в том, что в России исторически закрепились все мировые религии и верования. А дополняет эту третью ценность целого мира колоссальный человеческий потенциал, который вытекает из многонационального русского мира. Всё это рождает собой вечную Россию, землю трёх единств и трёх поколений, пред которыми мы и  несём ответственность. Родина – имеет  не только женский род, но и женский характер, она приютила и одарила ласкою всех своих сыновей и родных и приёмных, всех, кто оказался с ней рядом. Вот она – претерпевшая лишения и невзгоды, кровные утраты и потери, коим нет числа, стоит.А всё же- «Кому на Руси жить хорошо?».  Ответ мой таков - русским людям, которые видят в ней не кусок земли, а свой дом, место, где ты не чувствуешь себя чужим, где тебе хорошо, в первую очередь душой, а не телом. Только тогда, когда ты отождествляешь свою судьбу с судьбой русского народа и его земли, только тогда ты являешься воистину русским человеком, гражданином и одним из хозяев нашей земли. Родина наша – это невероятный исторический организм, который вобрал в себя самое лучшее, оградив себя и детей своих, от зла. Так пусть же наследуют эту Вечную Землю те, кто будут её защищать и любить, «врагов, посягнувших на край родной, разить беспощадно могучей рукой» те, кто передаст её «из рода в род» и восславит русский народ! А мы, кто сегодня этой землёю владеет и потому русским является, вместе с Родиной нашей возродимся из пепла недавней разрухи, воспрянем и явим всему миру нашу бесконечную силу добра, всепрощения и миролюбия, что Светом зовётся. «Славься, славься, ты Русь моя, Славься ты, русская наша земля!». Земля вечная, земля бесконечная, земля чудесная и земля роду обещанная!

КАК СТАТЬ ПРОФЕССИОНАЛОМ

Когда мне было лет пятнадцать, я страсть как любил ходить по книжным магазинам. Накупить пяток толстенных книг, дабы они постоянно мозолили глаза и корили одним видом, сколь многого я не прочитал, но накупить-то накупил! Перед поездкой в село, где часто  проводил  лето, я зашёл в ставропольский книжный вместе с братом. Я взял одну художественную книжку и один путеводитель по аквариумным сомикам, да, я заядлый аквариумист; в своё время у меня было целых четыре аквариума в простой двухкомнатной квартире – не знаю , как мы делили эту жилплощадь – рыбки да люди… Я уже выходил из отдела, где была подобная литературка, и тут мой взгляд неожиданно остановился на книге «Как стать профессиональным пчеловодом». Я взял увесистое издание в руки и принялся листать, а затем читать аннотацию. Там рассказывалось о том, как и что нужно делать, чтобы из пяти ульев у пчеловода в ближайшие годы появился целый медовый бизнес. Я взял эту книгу и, на удивление брата, заметил, что это не мне, а нашему деду Мирону, который как раз уже который год обихаживает улья. Получилось у него это спонтанно. Стояли  во дворе нового дома  пустые улья, оставшиеся от прежних хозяев, и так бы они и стояли, да вот по весне захотелось их убрать в гараж, чтоб вид не портили. Миша, сын деда Мирона, отправился по указке отца их передвигать. Присел на корточки, чтобы снизу взять , а из отверстия ему прямо на нос вылетает пчела и как ужалит! Он аж на спину упал! Отбежал, сказал отцу, тот позвонил Шурику (другу-пчеловоду) , который  уверенно подтвердил – да, зароился, пчёлки поселились. Не знаю, откуда, но в деда Мирона вселился невиданный энтузиазм, что к его голубям и кроликам добавятся ещё и пчёлы, а потому он сразу попросил Шурика объяснить состав стартового набора пчеловода, а на следующее утро отправился в город на рынок. Спустя два года у него уже было порядка  семи ульев, он ежегодно накачивал по десять банок мёду и очень любил своё дело. Несмотря даже на то, что порой они его кусали и то рука, то лицо раздувались до таких размеров, точно он  выдержал только что три раунда на ринге с Майком Тайсоном. Он не жалел и своих сбережений. Постоянно что-то докупал. То новую матку, то новый улик, то какие-то специальные средства. И это всё так занимало меня каждое лето, что я даже не посмотрел на большую стоимость книги и с радостью купил её для деда Мирона. Вручил ему в первый же день приезда. Он был рад и благодарил, казалось, что я угодил старику даже больше, чем его сыновья подарками на день рожденья. Всё лето я мечтательно засматривался на пчелиную работу и даже помогал выкачивать мёд. После, где-то весной, когда я позвонил бабушке Любе, обнаружилось, что все пчёлки дедушки Мирона передохли. И никто не знает… почему. Даже гуру-пчеловод Шурик поставить точного диагноза не смог поставить. А дедушка Мирон  твердил : «Делал всё как по инструкции, по книге, и не знаю, что произошло… Весной, смотрю, не просыпаются, спустя месяц ожиданий крышку приоткрыл, а они там усе дохлые лежат».
С тех пор дед Мирон никогда не читал никаких книг и особенно о содержании и разведении кроликов и голубей, ведь профессионалом ему быть больше как-то не хотелось. А я теперь осторожничаю с профессиональной литературой.