Рассказ, конкурс "Детство, опалённое войной"

Детство, опаленное войной.

Лёгкий ночной ветерок колыхал оконные занавески. Где-то на улице тоскливо и одиноко выла собака. Я сидела за столом, напротив окна, и разглядывала ночное небо. Вдруг моё плечо наполнилось теплом руки, что на него легла. Эта рука слегка дрожала, выдавая почтенный возраст своей обладательницы. «Доченька, ты чего еще не спишь?» - спросила бабушка. Её приглушенный ласковый и родной голос, казалось, совсем не нарушил тишину. Я обернулась и посмотрела в бабушкины глаза. Они были большими, слегка прищурившимися, невероятно трогательными, невероятно добрыми и будто наполненными слезами.

-Мне не спится почему-то, - сказала я и прижалась щекой к бабушкиной руке, - посмотри, какая красивая и удивительно тихая ночь, - мой шепот был еле уловим для ее уставшего слуха, но все, же она поняла, что я сказала.

-Да, - бабушка опустилась на стул рядом со мной, - я давно не видела таких ярких звёзд. Ой, смотри: звезда падает, - на ее лице засветилась улыбка.

-Точно, надо желание загадать, - я опустила голову на бабушкино плечо и мечтательно закрыла глаза, - а что ты загадывала, когда была ребёнком?

-Я? – в её глазах появилась грусть и боль, - у нас у всех было только одно желание. – она опустила глаза вниз и ночную тишину как ножом прорезала её слеза, - мы все  мечтали о мире.

-Бабушка, - я еще сильней прижалась к ней, - бабушка, а как всё было?

-Доченька, - она подняла на меня свои ласковые глаза, - ты уверена, что хочешь об этом узнать? – ответом ей послужили мои три уверенных кивка, - тогда слушай.

Сентябрь 1941 год. Ярославль.

В переулке звонко стучали одинокие быстрые шаги. Юная девушка бежала со свёрнутым пледом на руках. Слёзы смыли яркость её карих глаз. Маленькие пухленькие губки обветрились и потрескались. Коса из длинных великолепных тёмных волос слегка растрепалась. Худенькие ручки с тоненькими изящными пальчиками вцепились в свёрток с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Судорожные всхлипывания подёргивали её маленькие плечики. Всё ее существо казалось таким беззащитным на фоне массивных кирпичных стен и полуобрушившихся зданий.

Вдруг свёрток пошевелился, уголок пледа упал, и тусклый свет фонаря осветил пухленькое личико двухлетнего ребёночка. Малышка посмотрела своими большими наивными глазами на бледное лицо матери и улыбнулась, узнав родного человека. Тем временем юная мамочка уже забегала в подъезд двухэтажного здания.

Оно напоминало помещичий дом. Колонны, с которых осыпалась белая краска, величественно обрамляли главный вход. Небольшие окошки выглядывали на узенькую серенькую улочку. Кое-где были выбиты стёкла, местами со стен осыпалась штукатурка, но в целом дом довольно стойко выдержал бомбёжки.

 Маленькие ножки девушки проворно перескакивали через две ступеньки, и вот она остановилась у засаленной зелёной двери с серой ручкой. Минуту девушка стояла, и даже отступила на шаг назад, но тихое посапывание ребёнка заставило её вновь приблизиться к двери и три раза ударить кулачком по ней. Спустя минуту дверь отворилась, и узенькая полоска света прорезала кромешную тьму подъезда. Старуха в цветастом халате внимательно осмотрела пришедшую к ней и задержала взгляд на ребёночке. Девушка, прикрыв лицо своего дитя, внимательно посмотрела на хозяйку и довольно громко сказала: «Я знаю, что у вас можно снять комнату на несколько дней, это действительно так?». Старуха подняла голову, пытаясь посмотреть гостье в глаза, и проскрипела: «Сколько даёшь?». Было видно, что девушка сильно смутилась, но всё же ответила: «У меня нет денег, но я могу работать, могу выполнять всю работу по дому! Мне бы только…». Но смех старухи прервал ее на полуслове: «Нет денег, нет дома!». И дверь быстро захлопнулась.

 Слёзы градинами упали на лицо малышке, отчего она начала возмущаться, мать поспешно вытерла лицо своего чада, прижалась к ней щекой и прошептала: «Ну что, Лидочка, и вновь в наш подвальчик?». Лёгкая тень улыбки пробежала по её лицу, и быстрые шаги вновь огласили пустынные улицы.

Я сидела, опустив руки на колени и дёргая кончик скатерти.

-В первые же дни войны моего папу убили. А вскоре начались бомбардировки Ярославля. Наш дом разбомбило, мама успела только завернуть меня  в плед и выскочить на улицу. Мамочка осталась без денег, без документов с маленьким ребёнком на руках. Она смогла найти какой-то подвальчик и немного обустроить его скатертями и занавесками, которые сама вырезала из листов бумаги. Но ей надо было с кем-нибудь оставлять меня, ведь нужно было работать, - бабушка сделала паузу и тяжело вздохнула, - мама нашла мне няньку.

Январь 1943 год. Ярославль.

Утренние лучи заглядывали в узенькое окошко. Маленькая девочка уже давно проснулась, но вылезать из тёплой постельки не спешила. Она перевернулась на левый бок и опустила глаза на пол. В её башмачке сидела серенькая мышка и глядела на Лиду своими пуговичными глазками. Лидушка улыбнулась и прошептала: «Я сейчас найду тебе что-нибудь вкусненькое!». Девочка опустила маленькие ножки на ледяной пол подвала и встала на цыпочки. Добежав до погнутого гвоздика в стене, который осуществлял роль вешалки, она пошарила рукой в кармашках своего платьица. Затем Лида вновь вернулась к кровати и дала мышке маленький заплесневевший кусочек сыра, который берегла на завтрак. Вдруг дверь в подвальчик заскрипела и в помещение вошла сухощавая бабка в сером фланелевом платье с пожелтевшим воротничком, которой когда-то был белым. Вместе с ней проник и удушливый дым сигарет, что она курила. «Ты чего босая по полу бегаешь, а?» - заскрипела старуха. Лидушка тут же забралась под одеяло, потому что она безумно боялась этой особы.

 Старуха постоянно кричала на нее, постоянно курила свои вонючие сигареты, и к тому же подворовывала деньги у мамы. Но самое ужасное было то, что эта незадачливая нянька ужасно боялась бомбёжек, она начинала бегать по комнате, орать, а иногда даже писалась.

«Нет, ты посмотри на нее! Стоит мне на минутку отлучиться, а она уже творит невесть что! Чертёнок, а не ребёнок!»- старуха села на табуретку и кинула недовольный взгляд на Лиду. От этого взгляда девочке стало еще холодней и она съёжилась в клубочек.

Вдруг грохот и крики послышались с улицы. Это вернулись бомбардировщики. Бабка вскочила с места, побелела как полотно, вцепилась руками себе в голову и пронзительно заорала. Она подскочила к ребёнку и дёрнула её за руку, пытаясь поскорей поднять с постели. На губах Лиды застыл крик, глаза наполнились слезами, лицо исказилось от нестерпимой боли. Старуха выпустила руку девочки и начала бегать по комнате. А рука Лиды беспомощно упала вниз, и она скатилась на пол. Слёзы градинами катились из её глаз, а боль была такая сильная, что у Лиды перехватило дыхание, и она не могла издать даже писк. Бабка слишком сильно дёрнула расслабленную руку и сместила кость. С тех пор рука не работала и ни разу больше самостоятельно не поднялась.

Бабушка замолчала и подняла глаза на окно, она долго смотрела на ночное небо, мысли её были в сороковых годах и ужас тех лет слезами накатывался к её глазам.

- А потом мы переехали на Украину, - вдруг продолжила бабушка.

-Но почему? – впервые за время её рассказа я подала голос.

-Почему? – бабушка горько усмехнулась, - на это были свои причины.

Март 1944 год. Ужгород.

В коридоре больницы сидела темноволосая женщина и судорожно теребила в руках платок. Второй час она проводила за этим занятием. Весенний дождь барабанил по грязному оконному стеклу. Наконец дверь кабинета открылась, и оттуда вышел врач. Женщина тут же вскочила и подбежала к нему: «Доктор, как она?» - дрожащим голосом спросила мать. Врач медленно поднял на нее серые глаза, долго смотрел и после длинной паузы ответил: «Лиде лучше, солнце и витамины сделали своё дело, полиэмилит немного отступил, но девочке нужно восстанавливать здоровье».

Прошло два месяца. Лида, крепко держась за мамину руку, шла по парку. Сама шла! Болезнь, быстро развившаяся у неё в холодном Ярославле, полностью парализовала правую часть тела. Врачи посоветовали поскорее увести девочку к солнцу и витаминам, и мать, бросив всё, немедленно покинула родной город. После долгих мучений, после длительного курса лечения, Лида, наконец, смогла справиться с болезнью, и способность ходить вновь вернулась к ней.

Сентябрь 1945 год. Ужгород.

Лида и мама темными пустынными улочками возвращались домой. Детские глаза были устремлены на ночное небо, усеянное звёздами. Вдруг девочка засмеялась. «Ты чего?» - ласково спросила мать. «Звёздочка падает, смотри, как красиво!» - восторженно проговорил ребёнок. Мама Лиды улыбнулась и сказала: «Так скорей загадывай желание, самое сокровенное, и оно обязательно сбудется!». Лида остановилась и мечтательно закрыла глаза, спустя некоторое время она улыбнулась и посмотрела на маму: «Самое сокровенное? Чтобы больше никогда не было войны!». На глазах матери заблестели слёзы. Они долго, молча, стояли и смотрели на небо, а потом улочки вновь огласились их быстрыми шагами.