Реферат "А.С. Пушкин в письмах к жене"

МБОУ Большеболдинская средняя общеобразовательная

школа имени А.С. Пушкина

реферат

«Пушкин в письмах к жене»

                                                                                            Выполнила

                                                                                            ученица 9«б» класса

                                                                                            Быстрова Ирина

                                                                                            Руководитель

                                                                                            учитель русского языка                  

                                                                                            и литературы

                                                                                            Докукина И.А

с.Большое Болдино

2011 год

  План:

1. Введение.
2. Письма А. С. Пушкина к жене – ключ к биографии поэта.
3. Судьба писем.
4. Заключение.

       Я живу в селе Большое Болдино. Здесь находятся знаменитый дом-музей Пушкина, усадебный парк, церковь Успения Божьей матери, построенная дедом поэта, изумительная по красоте роща. Окрестные села Львовка, Кистенево, Черновское тоже связаны с именем поэта. Школа, в которой я учусь,  носит имя А.С.Пушкина.

          Находясь в комнатах музея, гуляя по приусадебному парку, невольно ощущаешь душевное волнение: может быть именно на этом месте, за этим столом рождалось то, что сейчас стало известно всему миру. И в эти минуты поэт становится ближе и роднее.

          Поэт раскрывает свою душу дорогим и близким ему людям в письмах, которые помогают нашему поколению познать этого великого человека.    

          Письма Пушкина... С каким трепетом касаются их руки. Это душа, это голос, это гений поэта. Словно магнитом притягивают они читателя, завораживая некоей тайной. Произнося вслух строчки писем, слышишь вместе со словами особую мелодию, особый пушкинский мотив. И они остаются в памяти, сопровождая нас по жизни.

          Пушкинские письма – это своего рода шедевры. Чтобы написать такое, надо иметь не только талант, но и знать хорошие правила письма и уметь им следовать. Этим искусством  писать письма тонко и умело обладал Пушкин. Письма Пушкина — один из замечательных документов эпистолярного жанра, драгоценный образец словесного искусства.

          В наши дни эпистолярный жанр, к сожалению, уходит из жизни, а сами письма считаются ненужными. А когда-то их учились создавать как литературные произведения, руководствуясь правилами, изложенными в специальных книгах. Именно с писем начиналась русская проза.

          Так мне захотелось внимательнее прочитать эпистолярную прозу – письма Пушкина к жене. Представить, как жил поэт, о чем думал, как относился к жене, что его беспокоило в то время. Ведь письма – это выражение самого сокровенного в душе человека.

          Пушкинская переписка приходится на тот короткий в истории литературы период, когда частное письмо воспринималось современниками как явление литературы.

          В письмах поэта находим много рассеянных по тексту французских фраз,  непринужденное соединение русского языка с французским. Это – речь образованного русского человека, получившего французское воспитание, но ещё больше – живая речь Пушкина.

  Невесте поэт писал в основном на французском языке. Эти письма, стилистически отточенные, писались со всем соблюдением светских этикетных норм, соединенных с подлинными чувствами - поклонения, сожаления о затянувшейся разлуке, надежды на встречу.

           С детства привыкнув легко и естественно переходить из одной языковой стихии в другую, Пушкин одинаково гибко мыслил, говорил и писал по-русски и по-французски. Французский язык был языком светского общения, устного и эпистолярного; к этому внутренне эластичному, галантному языку поэт прибегал в обращении к женщинам. С мужчинами Пушкин предпочитал переписываться на русском языке.

           За совместную жизнь Пушкин с Натальей Николаевной расставались девять раз на срок от десяти дней до четырех месяцев и шести дней, а всего ровно на 13 месяцев. В это время только письма и думы друг о друге связывали их.

          Обычно Пушкин писал всем, даже родственникам и близким друзьям, с предварительными черновыми набросками (которые иногда многократно переделывались). Наталье Николаевне он писал свободно и непринужденно, «сразу набело». Необходимо отметить, что, кроме семенных дел, в них нашли отражение его политические взгляды, отношение к царствующему дому, суждения о литературе и литераторах, буднях и праздниках, светских визитах и встречах с друзьями, отношениях с родными и властями, великосветские новости, поручения по издательским делам и многие другие вопросы.

           Для нас эти письма важны потому, что в них отражается и образ поэта и его молодой жены. Судя по ним, нетрудно представить, что Наталья Николаевна в своих длинных «милых», по выражению Пушкина, письмах откровенно пишет, как она живет, что ее волнует, тревожит, радует. Это письма жены и матери к любимому мужу.

          Письма Пушкина к Наталье Николаевне необычайно искренни, удивительны по простоте и сердечности, полны любви и нежности, бесконечно трогают. Великий Пушкин предстает в них обыкновенным человеком, которому ничто человеческое не чуждо. И все же, читая и перечитывая их, не перестаешь думать, что это письма самого Пушкина, и каждое слово, каждая строка становятся необыкновенными, потому что написаны им.

         Письма к жене продолжают традицию «дружеского письма», где события из жизни, бытовые факты, мелочи, жанровые сценки, анекдоты вставлены в оправу стиля непринуждённого домашнего разговора.

          Утвердившееся ранее мнение о жене поэта как о бездушной светской красавице при внимательном и беспристрастном чтении писем Пушкина сменяется совсем другим: Наталья Николаевна предстает перед нами как самый близкий ему человек, с которым можно поделиться своими сокровенными мыслями и который все поймет.

          Поэт сознаёт значение письма и как исторического документа. Он пишет жене из Москвы: «Вчера был я у Вяземской, у ней отправлялся обоз, и я было с ним отправил к тебе письмо, но письмо забыли, а я его тебе препровождаю, чтоб не пропала ни строка пера моего для тебя и для потомства» (25 сентября 1832 г.). Его шутка вполне серьёзна.

          Н.Н. Пушкина – самый частый корреспондент поэта. Александр Сергеевич написал жене за 17 месяцев разлуки  78 писем. Письма писались из Москвы, из Петербурга, Болдина, Михайловского, Нижнего Новгорода, Казани, Оренбурга, Симбирска, из сёл Павловское и Языково.

          Первая после свадьбы разлука супругов происходит в декабре 1831 года. 3 декабря, получив 28-дневный отпуск, поэт отправляется дилижансом в Москву для приведения в порядок денежных дел.

          Тотчас по приезде в Москву Пушкин пишет жене записку: «Сей час приехал к Нащокину на Пречистенском Валу в дом г-жи Ильинской. Завтра буду тебе писать. Сегодня мочи нет устал. Целую тебя, женка, мой ангел. 6 дек.». На конверте проставлен адрес: «М. г. Натальи Николаевне Пушкиной. В С. Петербург. В Галерной в доме Брискорн». Это первое письмо Пушкина-мужа Наталье Николаевне, и оно было написано не по-французски, а по-русски. И впредь по-французски он ей никогда не писал. (Когда Наталья Николаевна была еще невестой поэта, он писал ей французские письма.)

          Во втором, уже пространном письме из Москвы от 8 декабря, главным станет проявление заботы: «...как я тебя оставил, мне всё что-то страшно за тебя». В Петербурге предстоял бал в Зимнем дворце, и Пушкин был уверен, что жена отправится на него, несмотря на беременность: «Дома ты не усидишь, поедешь во дворец и, того и гляди, выкинешь на сто пятой ступени комендантской лестницы».  Он наставлял Наталью Николаевну: «Душа моя, женка моя, ангел мой! сделай мне такую милость: ходи 2 часа в сутки по комнате и побереги себя. Вели брату смотреть за собою и воли не давать.  Если поедешь на бал, ради бога, кроме кадрилей не пляши ничего; напиши, не притесняют ли тебя люди, и можешь ли ты с ними сладить, …не дружись с графинями, с которыми нельзя кланяться в публике. Я не шучу, а говорю тебе серьёзно и с беспокойством. (до 16 декабря 1831 г.).

          Последнее письмо Пушкина 1831 года к жене из Москвы датировано 16 декабря. Он ставит ее в известность обо всех своих делах.

          Следующая разлука Пушкина с женой была вызвана неожиданной смертью 8 сентября 1832 года деда Натальи Николаевны, Афанасия Николаевича Гончарова, жившего с февраля 1832 года в Петербурге. Пушкин хлопочет о разрешении похоронить его в Полотняном Заводе.

          Пушкин выехал в Москву 17 сентября.        

          Домашние заботы и в Москве занимали Пушкина: «Я же все беспокоюсь, на кого покинул я тебя! на Петра, сонного пьяницу, который спит, не проспится, ибо он и пьяница и дурак; на Ирину Кузьминичну, которая с тобой воюет; на Ненилу Ануфриевну, которая тебя грабит».

          Не случайно во всех пяти письмах 1832 года из Москвы, адресованных Пушкиным Наталье Николаевне, особое место занимает забота о новорожденной дочери. В детстве Маша часто болела. В первом же письме Пушкин задается вопросом: «А Маша-то? что ее золотуха и что Спасский?» Помянутый акушер, доктор медицины Иван Тимофеевич Спасский, ставший с той поры домашним врачом Пушкиных, присутствовал в их жизни до самой гибели поэта. Заканчивая второе письмо жене, Пушкин пишет: «Покаместь прощай, Христос с тобою и с Машей». Третье он завершает словами: «Прощай, Христос с тобою и с Машею», четвертое: «Цалую Машу и благословляю, и тебя тоже, душа моя, мой ангел. Христос с вами». Последнее письмо оканчивается словами: «Прощай, мой ангел, цалую тебя и Машу. Прощай, душа моя — Христос с тобою».

          Наталье Николаевне первой Пушкин сообщает о новом литературном замысле. Имеется в виду «Дубровский», главный герой которого первоначально был назван Островским, а героиня — сразу же именем новорожденной дочери: «Мне пришел в голову роман, и я вероятно за него примусь». Но только 21 октября, уже в Петербурге, роман будет начат. В Москве же поэта отвлекали дела денежные. Лейтмотив его писем к жене можно выразить словами последнего письма: «Мне без тебя так скучно, так скучно, что не знаю, куда головы преклонить».

          1833 год – время особенно оживлённой переписки Пушкина с женой.

В конце лета 1833 года Пушкины расстаются в третий раз. Оставив Наталью Николаевну с детьми на даче, Александр Сергеевич отправляется в путешествие по местам пугачёвского бунта. Он посещает Н-Новгород, Казань, Симбирск, Оренбург, казачий городок Уральск, опять Симбирск. Во время путешествия надеется встретиться с людьми,  которые помнили Пугачёва, записать их воспоминания. Этот маршрут был оговорен с женой, которую он впервые оставлял на столь длительный срок: две его предыдущие поездки ограничивались двумя-тремя неделями. Выезжает он вместе с Соболевским 17 августа.

          Первое письмо он отправил ей из Торжка 20 августа: «Милая женка, вот тебе подробная моя Одиссея. Ты помнишь, что от тебя уехал я в самую бурю. Приключения мои начались у Троицкого мосту. Нева была так высока, что мост стоял дыбом; веревка была протянута, и полиция не пускала экипажей. Чуть было не воротился я на Черную речку. Однако переправился через Неву выше и выехал из Петербурга. Погода была ужасная. Деревья по Царскосельскому проспекту так и валялись, я насчитал их с пятьдесят. В лужицах была буря. Болота волновались белыми волнами. По счастию, ветер и дождь гнали меня в спину, и я преспокойно высидел всё это время. Что-то было с вами, петербургскими жителями? Не было ли у вас нового наводнения? что, если и это я прогулял? досадно было бы». Путь от Петербурга до Торжка, где Пушкину надо было сворачивать на Ярополец, занял два дня: «Вчера прибыли мы благополучно в Торжок, где Соболевский свирепствовал на нечистоту белья. Сегодня проснулись в 8 часов, завтракали славно, а теперь отправляюсь в сторону, в Ярополец… Вот, мой ангел, подробный отчет о моем путешествии. Ямщики закладывают коляску шестерней, стращая меня грязными, проселочными дорогами. Коли не утону в луже, подобно Анрепу, буду писать тебе из Ярополица. От тебя буду надеяться письма в Симбирске. Пиши мне о своей груднице и о прочем. Машу не балуй, а сама береги своё здоровье».

          Следующее письмо, от 21 августа, Пушкин отправил из Павловского, имения Павла Ивановича Вульфа: «Ты не угадаешь, мой ангел, откуда я к тебе пишу: из Павловска; между Берновом и Малинниками, о которых вероятно я тебе много рассказывал. Вчера, своротя на проселочную дорогу к Яропольцу, узнаю с удовольствием, что проеду мимо Вульфовых поместий, и решился их посетить… Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете — а душу твою люблю я еще более твоего лица. Прощай, мой ангел, цалую тебя крепко». В том же письме он сообщает дальнейший маршрут: «Завтра чем свет отправляюсь в Ярополиц, где, кажется, должен буду остаться дня три».

          Утром 26 августа, в Натальин день, из Москвы, он начинает письмо жене с поздравления: «Поздравляю тебя, с днем твоего ангела, мой ангел, цалую тебя заочно в очи. На другой день он пишет жене: «Вчера были твои имянины, сегодня твое рождение. Поздравляю тебя и себя, мой ангел».

          Второго сентября он пишет жене уже из Нижнего Новгорода: «Мой ангел, кажется, я глупо сделал, что оставил тебя и начал опять кочевую жизнь. Живо воображаю первое число. Тебя теребят за долги, Параша, повар, извозчик, аптекарь, M-me Sichler etc, а у тебя нет денег, Смирдин перед тобой извиняется, ты беспокоишься — сердишься на меня — и поделом. А это еще хорошая сторона картины — что если у тебя опять нарывы, что, если Машка больна? А другие, непредвиденные случаи. Пугачев того не стоит. Того и гляди, я на него плюну — и явлюсь к тебе. Однако буду в Симбирске, и там ожидаю найти писем от тебя».

          Утром 8 сентября Пушкин написал очередное короткое письмо Наталье Николаевне: «Мой ангел, здравствуй. Я в Казани с 5, и до сих пор не имел время тебе написать слова. Сей час еду в Симбирск, где надеюсь найти от тебя письмо. Здесь я возился со стариками современниками моего героя, объезжал окрестности города, осматривал места сражений, расспрашивал, записывал и очень доволен, что не напрасно посетил эту сторону. Погода стоит прекрасная, чтоб не сглазить только. Надеюсь до дождей объехать всё, что предполагал видеть, и в конце сент. быть в деревне. Здорова ли ты?». В письме от 12 сентября Пушкин опять пишет о своих дальнейших планах: «Я путешествую, кажется, с пользою, но еще не на месте и ничего не написал. И сплю и вижу приехать в Болдино и там запереться». (письмо от 19 сентября)

          Первого октября 1833 года, в воскресенье, Пушкин достигает наконец Болдина. На другой день он пишет жене: «Что с вами? Здорова ли ты? здоровы ли дети? сердце замирает, как подумаешь. Подъезжая к Болдину, у меня были самые мрачные предчувствия, так что не нашед о тебе никакого известия, я почти обрадовался — так боялся я недоброй вести. Нет, мой друг: плохо путешествовать женатому; то ли дело холостому? Ни о чем не думаешь, ни о какой смерти не печалишься…» Письмо, как всегда, проникнуто заботой и нежностью.        

                          Одиннадцатого октября в коротком письме Пушкин просит жену съездить к Плетневу, чтобы тот велел переписать к его приезду все указы, касающиеся Пугачева; спрашивает о детях.  

          «Вчера получил я, мой друг, два от тебя письма. Спасибо; но я хочу немножко тебя пожурить. Ты кажется не путем искокетничалась. Смотри: не даром кокетство не в моде и почитается признаком дурного тона. В нем толку мало...

           Ты спрашиваешь как я живу и похорошел ли я? Во- первых, отпустил я себе бороду; ус да борода — молодцу похвала; выду на улицу, дядюшкой зовут. Просыпаюсь1 в 7 часов, пью кофей, и лежу до 3-х часов. Недавно расписался, и уже написал пропасть. В 3 часа сажусь верьхом, в 5 в ванну и потом обедаю картофелем да грешневой кашей. До 9 часов — читаю. Вот тебе мой день, и все на одно лицо...» (30 октября 1833 года. Болдино).

           Во многих письмах из Болдина поэт всячески старается развеять ревнивые подозрения жены: то шутя говорит, что волочится только за семидесятилетними старухами, то уверяет, что невинен, как младенец…

          Эталон поведения светской дамы он излагает в письме к Наталье Николаевне словами из романа, переводя стихотворные строки в прозаический регистр: «Я не ревнив, да и знаю, что ты во всё тяжкое не пустишься; но ты знаешь, как я не люблю всё, что пахнет московской барышнею, всё, что не comme il faut, всё, что vulgar…Если при моём возвращении я найду, что твой  милый, простой, аристократический тон изменился, разведусь, вот те Христос, и пойду в солдаты с горя» (30 октября 1833 г.).

             Последнее письмо Пушкина к Наталье Николаевне из Болдина датировано 6 ноября 1833 года.

          Болдинская осень 1833 года была также - чрезвычайно плодотворна для Пушкина. Он закончил «Историю Пугачева», написал «Сказку о мертвой царевне», «Сказку о рыбаке и рыбке», несколько стихотворений и, наконец, гениальную свою поэму «Медный всадник». Так что к Наталье Николаевне, как он писал, вернулся поэт с «большой добытчей».

          Спустя месяц после возвращения А.С. Пушкина в Петербург, перед новым 1834 годом ему было пожаловано звание камер – юнкера. Это придворное звание обычно получали 16 – 17- летние юноши, ничем себя не зарекомендовавшие. Пушкин уже 34 года, он первый поэт России. Поэт записывает в своём дневнике: «Государю не угодно было, что о своём камер – юнкерстве отзывался я не с умиление и благодарностью. Но я могу быть подданным и даже рабом, - но холопом и шутом не буду и у царя небесного».

          15 апреля 1834 года  Пушкин отправил жену с детьми в Москву, откуда она думала съездить в Ярополец к матери, а затем провести лето в Полотняном Заводе. Сам же он остается в Петербурге для приведения в порядок дел по имениям и изданию «Истории Пугачева».

            Расставаясь, Пушкин и Наталья Николаевна уговорились, что он приедет в Полотняный Завод, как только уладит все дела. Дела же затянулись, и только к Натальину дню ему удалось выехать из Петербурга. Четыре с лишним месяца разлуки оказались самым большим сроком, который они прожили врозь.

          Для Натальи Николаевны это путешествие без мужа стало единственным за время их совместной жизни. Поскольку в этот раз разлучились они надолго, то больше оказалось и писем, которыми они обменялись, делясь всем, что их занимало и волновало. Всего от этого времени до нас дошло 25 писем Пушкина Наталье Николаевне из Петербурга и еще два из Болдина, куда он отправился один, оставив жену в Москве, так что встретились они уже в Петербурге.

          В первом же письме из Петербурга от 17 апреля он спрашивает: «Что, женка? каково ты едешь? что-то Сашка и Машка? Христос с вами! будьте живы и здоровы, и доезжайте скорее до Москвы. Жду от тебя письма.

         Пушкин, отсиживавшийся дома, сказавшись больным, получил письмо от жены только 20 апреля и тут же начал составлять ответ: «Ангел мой! сей час получил я твое письмо из Бронниц — и сердечно тебя благодарю. С нетерпением буду ждать известия из Торжка. Надеюсь, что твоя усталость дорожная пройдет благополучно, и что ты в Москве будешь здорова, весела и прекрасна. Письмо твое послал я тетке, а сам к ней отнес, потому что репортуюсь больным и боюсь царя встретить. Все эти праздники просижу дома. К наследнику являтъся с поздравлениями и приветствиями не намерен; царствие его впереди; и мне, вероятно, его не видать. Видел я трёх царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут. Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим теской; с моим теской я не ладил. Не дай бог ему идти по моим следам, писать стихи, да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибет».

         10 мая 1834 г. Пушкин узнал, что его письмо к жене с описанием присяги великого князя было перлюстрировано и копия его была показана императору. Подлинное же письмо было послано своим порядком к Наталье Николаевне.

          «Какая глубокая безнравственность в привычках нашего правительства! Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит их читать царю (человеку благовоспитанному и честному), и царь не стыдится в том признаться — и давать ход интриге…».      

                18 мая Пушкин в развитии истории с перлюстрированным письмом предостерегает жену: «Я тебе не писал, потому что был зол — не на тебя, на других. Одно из моих писем попалось полиции и так далее. Смотри, женка: надеюсь, что ты моих писем списывать никому не даешь; если почта распечатала письмо мужа к жене, так это ее дело, и тут одно неприятно: тайна семейственных отношений, проникнутая скверным и бесчестным образом; но если ты виновата, так это мне было бы больно. Никто не должен знать, что может происходить между нами; никто не должен быть - принят в нашу спальню. Без тайны нет семейственной жизни. Я пишу тебе не для печати; а тебе нечего публику принимать в наперсники. Но знаю, что этого быть не может; а свинство уже давно меня ни в ком не удивляет».

          И в следующем письме снова: «На того я перестал сердиться, потому что, tout reflexion faite не он виноват в свинстве его окружающих.

          Ух кабы мне удрать на чистый воздух». (   ) О том же желании «удрать» писал он в эту пору на языке поэзии в одном из самых задушевных и проникновенно печальных стихотворений, обращенных к жене («Пора, мой друг, пора...»).

                              Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
                             Летят за днями дни, и каждый час уносит
                            Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
                            Предполагаем жить... И глядь — как раз — умрем.
                            На свете счастья нет, но есть покой и воля.
                            Давно завидная мечтается мне доля —
                            Давно, усталый раб, замыслил я побег
                           В обитель дальную трудов и чистых нег.

          Стихотворение не было окончено и не печаталось при жизни Пушкина. План его продолжения виделся автору таким: «Юность не имеет нужды в at home*, зрелый возраст ужасается своего уединения. Блажен, кто находит подругу — тогда удались он домой. О, скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню — поля, сад, крестьяне, книги; труды поэтические — семья, любовь etc. — религия, смерть».

          Жить в Петербурге, вблизи двора, становилось всё труднее. Не хватало денег. Росли долги. Поэт думает об отставке: «Дай бог тебя мне увидеть здоровою, детей целых да живых! Да плюнуть на Петербург, да подать в отставку, да удрать в Болдино, да жить барином!». Так пишет Александр Сергеевич жене в мае 1834 года. Но поданное прошение об отставке вызвало недовольство царя. Уговоры друзей не обострять отношений с государем, запрещение, в случае ухода со службы доступа в архивы заставили поэта изменить решение. Ему удалось, однако, настоять на необходимости отпуска в деревне.

          Теперь в Болдине его влекут не только надежды на отдых и на творческий труд, но, прежде всего, хозяйственные заботы. Давно поэту не дают долги по Болдину и Кистенёву, заботы о материальном положении не только собственной семьи, но и родственников.

          Около 28 июня поэт пишет: «Я крепко думаю об отставке. Должно подумать о судьбе наших детей. Имение отца, как я в том удовлетворился, расстроено до невозможности и только строгой экономией может ещё поправиться. Я могу иметь большие суммы, но мы много и проживем. Умри я сегодня, что с Вами будет? мало утешения в том, что: меня похоронят в полосатом кафтане, и еще на тесном Петербургском кладбище, а не в церкви на просторе, как прилично порядочному человеку»

         Четырнадцатого августа Пушкин получает желанный отпуск на три месяца с сохранением содержания и через три дня отправляется в путь. Остановившись в Москве всего на несколько часов, он выехал в Полотняный Завод, куда и прибыл вечером 21 августа, за несколько дней до именин и дня рождения Натальи Николаевны.

          После недолгого времени, проведенного Пушкиными в Полотняном Заводе, и переезда в Москву с детьми и свояченицами наступила их новая разлука. Пушкин вечером 10 сентября 1834 года отправился из Москвы в Болдино, о чем А. И. Тургенев сообщил в Петербург Жуковскому в тот же день: «Полдень. Пушкин едет в деревню, а жена недели через две Петербург»,

          Первое письмо жене по приезде Пушкин начал 15 сентября: «Я рад, что добрался до Болдина; кажется, менее будет мне хлопот, чем я ожидал. Написать что-нибудь мне бы очень хотелось. Не знаю, придет ли вдохновение».

          Не позднее 25 сентября Пушкин писал Наталье Николаевне «Вот уже скоро две недели как я в деревне, а от тебя еще письма не получил. Скучно, мой ангел. И стихи в голову нейдут; и роман не переписываю. Читаю Вальтер-Скотта и Библию, а всё об вас думаю. Здоров ли Сашка? Много вещей, о которых беспокоюсь. Видно, нынешнюю осень мне долго в Болдине не прожить. Дела мои я кой-как уладил. Погожу еще немножко, не распишусь ли; коли нет — так с богом и в путь. В Москве останусь дня три, у Нат. Ив. сутки — и приеду к тебе».

          Приехать в Болдино Пушкину больше не удается.

          В очередной раз Александр Сергеевич ненадолго оставляет Наталью Николаевну в мае 1835 года.

          Получив отпуск с 3 мая, он в воскресенье 5 мая отправился на десять дней в Псковскую губернию.

          В это время  в Петербурге Наталья Николаевна родила сына Григория.

В том же 1835 году, в субботу 7 сентября, Пушкин опять уезжает в Михайловское.

          Петербургские заботы не давали Пушкину желанного покоя, без которого не могло быть и вдохновения. Он расспрашивает Наталью Николаевну о предпринятом деле с получением ссуды из Министерства финансов: «Что наша экспедиция? Виделась ли ты с графиней К.<анкриной>, и что ответ? На всякий случай, если нас гонит граф К.<анкрин> (министр финансов. — В. С.), то у нас остается граф Юрьев, я адресую тебя к нему». (С Василием Гавриловичем Юрьевым, прапорщиком инвалидной роты, ссужавшим под проценты деньги, Наталья Николаевна была по просьбе Пушкина сведена Соболевским, также пользовавшимся его услугами.) Итак, Наталья Николаевна не только в курсе всех предпринимаемых мужем шагов, но и участвует в их осуществлении. В свою очередь, Пушкин хочет быть осведомленным о жизни, которую ведет его жена: «Пиши мне как можно чаще».

          Пушкин вновь повторяет 25 сентября, что известий от жены еще не имеет и что ему по-прежнему не работается: «Вообрази, что до сих пор не написал я ни  строчки; а все потому, что не спокоен. В Михайловском нашел я все по-старому, кроме того, что нет уж в нем няни моей,  и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая, сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшут. Но делать нечего; всё кругом меня говорит, что я старею, иногда даже чистым, русским языком.

          Следующим днём, 26 сентября, помечена беловая рукопись стихотворения «…Вновь я посетил», в котором есть близкое этому письму описание «знакомых старых сосен»:

                                         …Они всё те же,

                                        Всё тот же их, знакомый уху шорох-

                                       Но около корней их устарелых

                                       (Где некогда всё было пусто, голо)

                                       Теперь младая роща разрослась,

                                       Зелёная семья; кусты теснятся

                                      Под сенью их как дети…

          О своей жизни в Михайловском Пушкин пишет: «Я провожу время очень однообразно. Утром дела не делаю, а так из пусто в порожнее переливаю. Вечером езжу в Тригорское, роюсь в старых книгах да орехи грызу. А ни стихов, ни проз писать и не думаю».

          Так и не дождавшись вдохновения, Пушкин возвращается в Петербург 23 октября.

          В 1836 году Александр Сергеевич напишет жене 6 писем из Москвы.

          Первое письмо жене Пушкин написал 4 мая, начав его рассказом о том, как он добрался до Москвы: «Вот, тебе, царица моя, подробное донесение: путешествие мое было благополучно. 1го мая переночевал я в Твери, а 2го ночью приехал сюда. Я остановился у Нащокина».

          Последнее, от 18 мая 1836 года. «Жена, мой ангел, — пишет Пушкин, — хоть и спасибо за твое милое письмо, а все-таки я с тобою побранюсь: зачем тебе было писать. Это мое последнее письмо, более не получишь.

          По делам «Современника» он спрашивает ее: «Можешь ли ты из полученных денег дать Одоевскому 500? нет? Ну, пусть меня дождутся — вот и всё». Видно, Наталья Николаевна написала что-то и относительно своих доходов, получаемых из семьи, на что Пушкин ответил ей: «Новое твое распоряжение, касательно твоих доходов, касается тебя, делай как хочешь; хоть кажется лучше иметь дело с Дм.<итрием> Ник.<олаевичем>, чем с Нат.<альей> Ив.<ановной.> Это я говорю только dans I'nteret de Мг Durier et Mde Sichler; а мне всё равно». Дюрье и Сихлер — владельцы модных магазинов в Петербурге, в которых, как намекнул Пушкин, и тратилось получаемое содержание. Пушкин считал, что в отношении денег Наталье Николаевне лучше иметь дело с братом, нежели с матерью, на которую трудно было положиться, а значит, и оплачивать наряды было бы нечем.

          Что же теперь со мною будет? чорт догадал меня родиться в России с душою и с талантом! Весело, нечего сказать. Прощай, будьте здоровы. Цалую тебя». Это были последние слова, которые Пушкин написал Наталье Николаевне. Когда 18 мая он писал, что это «последнее письмо, более не получишь», он никак не мог предполагать, что оно и вправду  окажется самым последним его посланием жене. После его возвращения они уже не расставались больше до его гибели.

          Писем Натальи Николаевны к Пушкину (кроме небольшой приписки к письму Н. И. Гончаровой) не сохранилось. Но в 1971 г. И. Ободовская и М. Дементьев нашли в архиве Гончаровых её письма к брату Дмитрию Николаевичу. Эти письма рисуют жену поэта женщиной, наделённой душевной щедростью, заботливой и в то же время деловой. Она как может помогает мужу в делах по изданию «Современника», выполняет его поручения. Через все её письма проходит один лейтмотив – денежные нехватки (вспомним так часто повторяющееся в письмах к ней пушкинское «чем нам жить будет?»). В одном письме она умоляет брата прислать 500 рублей, так как она «без копейки в кармане» (поэт в это время был на Урале), в других письмах просит назначить ей «с помощью матери содержание, равное тому, которое получают сёстры». Одно из её писем (июль 1836  г.) раскрывает психологическое состояние поэта в тот период: «…мне очень не хочется беспокоить мужа всеми своими мелкими хозяйственными хлопотами, и без того вижу, как он печален, подавлен, не спит по ночам и, следовательно, в подобном состоянии не может работать, чтобы обеспечить нам средства к существованию: для того чтобы он мог сочинять, голова его должна быть свободной».

           Иногда содержание её писем можно попытаться восстановить по вопросам, которые она задаёт поэту и которые он повторяет в своих ответах: «Ты зовёшь меня к себе прежде августа. Рад бы в рай, да грехи не пускают. <…> Ты спрашиваешь меня о Петре? Идёт помаленьку; скопляю матерьялы – привожу в порядок – и вдруг вылью медный памятник, который нельзя будет перетаскивать с одного конца города на другой, с площади на площадь, из переулка в переулок» (26 мая 1834 г.) или: « Ты говоришь о Болдине. Хорошо бы туда засесть, да мудрено. Об этом успеем ещё поговорить. Не сердись, жена, и не толкуй моих жалоб в худую сторону. Никогда не думал я упрекать тебя в своей зависимости. Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив; но я не должен был вступать в службу и, что ещё хуже, опутать себя денежными обязательствами. <…> Вероятно, послушаюсь тебя и скоро откажусь от управления имения» (8 июня 1834 г.); «Благодарю тебя за милое и очень милое письмо. Конечно, друг мой, кроме тебя в жизни моей утешения нет – и жить с тобою в разлуке так же глупо, как и тяжело» (30 июня 1834 г.).

          Мы видим, что Пушкин отвечает на вопросы о своей работе и времяпрепровождении, о службе и хозяйственных делах; всё, что радует и тревожит поэта, радует и тревожит жену.

          Но больше всего особенности характера, интересов, душевного склада Н. Пушкиной раскрывают его письма к ней. Пушкин обсуждает с женой дела материальные, журнальные, своё отношение к императору, правительству, к знакомым, к обществу.

          Жена, очевидно, в курсе политических мнений и взглядов Пушкина. Из Болдина он ей пишет: «Мне сдаётся, что мы без европейской войны не обойдёмся. Этот Louis-Philippe у меня как бельмо на глазу. Мы когда-нибудь да до него доберёмся – тогда Лев Сергеич поедет опять пожинать, как говорит  у нас заседатель, лавры и мирты» (6 ноября 1833 г.). Правда, судьба России и Европы здесь иронически ставится в связь с судьбою брата, неспособного к штатской службе, но таково свойство писем Пушкина: серьёзные суждения переплетаются в них с шуткой, грусть с иронией.

          Письма к жене, вытянутые в хронологическую цепочку, можно рассматривать как своеобразный дневник Пушкина. Они – подробные отчёты о прошедших днях и о событиях того дня, когда пишется письмо.

          В письмах отражены события общественной жизни и светские пересуды, новости о друзьях и знакомых.

          Общий тон писем Пушкина к жене, так же как и в ранней дружеской переписке, откровенен и свободен.

          Пушкин играет словами, широко пользуется пословицами. В письмах к жене их особенно много: «Знаешь ли ты, что есть пословица: На чужой сторонке и старушка божий дар» (19 сентября 1833 г.); «Взялся за гуж, не говори, что не дюж — то есть: уехал писать, так пиши же роман за романом, поэму за поэмой» (19 сентября 1833 г.); «Вот вся тайна кокетства. Было бы корыто, а свиньи будут» (30 октября 1833 г.); «Пожалуйста не сердись на меня за то, что я медлю к тебе явиться. Право, душа просит; да мошна не велит» (около 26 июля 1834 г.).

          Непринужденные речевые сочетания, максимально приближенные к разговорному языку, — такова стилистическая основа писем Пушкина к жене. В них слышится речь самого поэта.

          Переписка – источник многослойный, животрепещущий, драгоценный тысячами подробностей, которые увлекают нас, позволяя ближе, непосредственнее соприкоснуться с Пушкиным и его эпохой. Переписка ведет и к биографии, и к творчеству, ко всем проявлениям духовной жизни поэта. Письма Пушкина к жене – это живые страницы Истории.

           Взыскательное, творческое отношение к переписке позволяет считать письма неотъемлемой составной частью литературного наследия Пушкина и его эпохи.

           Письма Пушкина к жене были в доме поэта в момент его смерти. Во время так называемого «посмертного обыска» на квартире Пушкина, Жуковский был вынужден просматривать бумаги поэта вместе с начальником штаба корпуса жандармов Л. В. Дубельтом. Наряду с бумагами Пушкина «досмотру» подлежали также и письма друзей, знакомых, родных. Исключение было сделано только для писем жены.

После смерти Н. Н. Пушкиной – Ланской в 1864 г. письма Пушкина к ней перешли в руки дочери поэта графини Натальи Александровны Меренберг. В 1877 г. она поручила И. С. Тургеневу публикацию этих писем с условием, что Тургенев по своему усмотрению исключит места, имеющие слишком интимный, семейный характер или неудобные для печати. С некоторыми пропусками письма были напечатаны в №1 и 3 «Вестника Европы № за 1878 год.

          Письма поэта к жене помогли мне лучше представить жизнь А. С. Пушкина и глубже понять его творчество. Пушкинские письма как первоисточник для изучения его биографии, для ознакомления с его бытом, образом мыслей. В письмах отчетливо видны черты живого, открытого характера, его ясного и пытливого ума. Письма полны душевной энергии, часто веселы, в целом оптимистичны. Они написаны прекрасным русским языком. В них прослеживаются черты его стиля: лаконизм, точность, жизненность и напряженность. Именно здесь, в письмах, Пушкин раскрывается полно и доверительно.

           Как жалко, что  в наше время  мы пишем мало писем, даже на праздники мы посылаем открытки, в которых нужно только написать адрес и проставить фамилию. Конечно, во многом это объясняется небывалым развитием средств связи, которые легко связывают даже самые отдаленные уголки. Как ни печально, в наши дни нередко слышишь фразу: «Письма писать я не умею, лучше я тебе позвоню». Да и впрямь, какие там письма, когда у каждого есть мобильная связь. Современный человек, по мнению социологов, отправляет в среднем около 5-7 посланий за день в электронном, или цифровом, формате. Ведь  SMS, MMS, e-mail  могут стать реальной угрозой вытеснения традиционных писем. Да, искусство эпистолярного жанра начинает потихоньку забываться в России. А мне бы хотелось, чтобы письма как жанр общения никогда не теряли своей актуальности. Какое количество бесценной информации мы можем узнать из писем знаменитых людей! Как много мы можем почерпнуть из этой переписки! Ведь через письма мы можем видеть человека таким, каков он есть. Я не соглашусь с мнением тех, кто считает, что письма – это пережиток прошлого, и эпоха бумаги скоро вовсе канет в Лету.

          Я считаю, что письма Пушкина читаются с не меньшим увлечением, чем художественные произведения. Не вымысел, не увлекательный сюжет, не художественные образы влекут к себе читателей в этих письмах, а драгоценные подробности жизни автора, его горести и радости, его мысли о жизни и искусстве, его нравственная и общественная позиция, его слог, богатый и выразительный язык. Письма раскрывают личность писателя во всей ее сложности, противоречивости и неповторимости.

Рецензия

на реферат по литературе ученицы 9  «Б» класса МБОУ Большеболдинской средней общеобразовательной школы имени А.С.Пушкина

Быстровой Ирины по теме

«Пушкин в письмах к жене»

           Тема реферата выбрана из списка предложенных тем по творчеству А.С.Пушкина. Тема раскрыта полностью. Структура реферата соответствует плану. Работа характеризуется смысловой цельностью, речевой связностью, точностью выражения мысли, глубиной проникновения в материал, простотой изложения, разнообразием грамматического строя речи, ярким фоновым материалом. Ученица показала хорошее знание писем Пушкина.

        Проведена большая исследовательская и аналитическая работа.