Проба пера

Где ты сейчас?

Где ты сейчас?...

Очередная мечта, угасшая вслед за звездой.

Упавшая наземь, утопленница судьбы.

Где ты сейчас?..

Опять одна, поникшая в свете под луной,

Расплывчатый образ мертвой,

лежащей в тени.

Где ты сейчас?..

Глухое стучание и огненный шрам по неподвижному телу,

Колкость в глазах и туманность рассудка.

Крик, раздирающий душу и мрак, сковавший как в клетку,

Агония, вопли! Жаль, в воде нету звука.

Удар о песочное дно, невесомость в безжизненных водах.

Отречение мысли о смерти, попытки.

Не в силах увидеть темное море, искристые, яркие точки.

Отчаяние! Зов о надежды приходах.

Пала так низко! Обессиленный пленник, проигравший победу.

Вдруг! Вспышка света! Неправда… Так, шутка ли, чья?..

Чувство спасения. Я всплываю немедля, потакая объятому страхом запрету.

Кто-то тянет меня, все ниже, и ниже.

Я пытаюсь подняться, но удар происходит…

Умираю… исчезают тяжёлые воды,

И за руку чью-то хватаюсь вдруг я.

Не нужна

А ты всё равно никому не нужна,

Если нет у тебя идеального тела,

Не имеешь блистательных глаз - самоцветов,

Что сияют и льются всеми красками лета.

И не мягка коли кожа твоя -

Ты без этого здесь никому не нужна.

А ты всё равно никому не нужна,

Коль ресницы твои не пушистее пуха,

На лице твоём если вдруг скучно и сухо.

А лика безмозглого нету - а зря!

Ведь без этого ты никому не нужна.

А ты всё равно никому не нужна,

Если нет на тебе мантии ненаглядной,

И походку твою не назвать грациозной.

Не такая как все, ты осталась одна.

Потому что без этого ты не нужна.

Всё также никому не нужна, ты позор!

Потому что душа твоя тоже как мусор.

Всем плевать, насколько прекрасна она!

Люди сгнили, а любовь видят только тела.

Вот поэтому ты никому не нужна.

Чудо света

Линию провела, осторожно касаясь

Руки. Обмороженной, желтой слегка,

Что предательски вырвала кисть. Разрастаясь

Обидой, обратила свой взор вдруг на кляксу она.

Задрожала губа, как растерзанный плетью,

Разум вдруг помутнел, осознал одну вещь…

Как лазурное море было скормлено сети.

Как блестящий закат, что сквозь дым стал зловещ.

Словно космос, усеянный миллионами звёзд,

Как сама бесконечность разрастались (уже) те пятна.

И сапфирной рекою он оставил ей хвост,

Постепенно, неслышным порывом сбегая.

Капли — слёзы, стекали чудною бирюзой,

Меланхолией жизни подбираясь к той пыли.

Синева на руке — как порезы стеклом.

И проверка на память закончилась мылом.

Я смотрела не вовнутрь

Нет, правда не должна была раскрыться.

Почему так больно?

 Алая линия тесно переплетается с запутанным сюжетом.

Программа разлагается.

Я не в силах вне плоскости этого мира появиться.

Проигрыватель медлит невольно.

Образ выжжен пылающим огнём, но поэма не заканчивается на этом.

Что это?

Не уж то ты не замечаешь сотни единиц, утопающих в белоснежных нулях?

Я должна узнать.

Что есть силы вглядываюсь во мглу, постепенно покрывающую мой разум.

Слишком поздно.

Комья невидимой пыли предательски слепят в глазах.

Не могу понять.

Почему, ослепшая, невмоготу мне скрывать бордовые кляксы на рукаве, кружусь в диковинном танце, задыхаясь угарным газом?

Мои руки. Чернота вызывает бесчисленные прорези во мне.

Что происходит? Я что есть силы кричу.

Но никто не слышит. Боль дерёт моё горло, как будто я в Аду.

Я начинаю понимать,

Скоро неизвестный мне покинет мой мир. Мою игру.

Удушливая ломка. Шея сворачивается. Поддельная кровь коралловым морем открывает мне глаза на расцветающий мир, что умирает не только во мне.

Я смотрела вовсе не вовнутрь.

Я смотрела изнутри.

И он, что смеялся и плакал на той стороне,

Смотрел вовнутрь.