Сочинение-погружение "Я , усадьба Рай-Семёновское".

Сочинение-погружение

 «Я, усадьба Рай-Семеновское».

В рамках Муниципальных образовательных Рождественских чтений мне было предложено поучаствовать в конкурсе написания сочинения-погружения о малой Родине. Работа представляет собой небольшой рассказ – сочинение - от имени деревни, в которой я живу. Сопровождается работа презентацией.

Здравствуйте, школьники XXI века. С вами здоровается усадьба, построенная великим политиком и слугой России – графом Петром Федоровичем  Нащокиным.

Хочу вам рассказать немного о себе. Начало  XVIII века...

Сначала я звалась Семёновское, а затем получила пасторальное название «Рай» и стала «Рай-Семеновское».

Не будучи еще и 30 лет от роду, Петр Федорович начинает строительство двухэтажного храма. Нижний зимний храм был назван в честь Святого Димитрия Ростовского. На его освящении лично присутствовала императрица Елизавета. Тогда же был заложен и дворец. Изначально весь комплекс задумывался в барочном стиле, о чем говорят не только пышные формы и декор храма, но и проект алтаря, часть элементов которого заимствована из проекта домовой церкви Зимнего дворца.

Интересное совпадение: дом Нащокиных в Москве на улице Божедомке находился в приходе одноименного храма, и у их покровительницы императрица Елизаветы любимой иконой был Неруктоворный Спас, в честь которого освящен алтарь большого домового храма Зимнего дворца. И именно эта икона дала название летнему храму в Семёновском. После закрытия храма советской властью в 1930 году образ бесследно пропал. Его до сих пор не могут найти ни местные краеведы, ни музейные работники. Такова моя первая загадка.

Изучая архитектуру моего храма, мы сталкиваемся со второй загадкой – проблемой авторства архитектурного проекта. Правнучка Петра Нащокина Елизавета Тарновская вспоминала, что изначально храм строил некий итальянец. Но на храме есть закладная доска, утверждающая, что он был построен в 1774 – 1783 годах архитектором Матвеем Казаковым.

Во-первых, строительство началось в конце 1750 – начале 1760-х годов, когда Казаков был еще очень молодым человеком, только проходившим обучение в школе Ухтомского.

Во-вторых, любимым архитектором Елизаветы был Бартоломео Франческо Растрелли. Одна из его работ – алтарь дворцовой церкви в Митаве имеет схожесть с устройством моего алтаря.

Именно с его отъездом в Италию в 1763 году совпадает прекращение строительных работ в моей усадьбе. Они возобновились через 10 лет под руководством другого зодчего. Существует точка зрения, что именно Растрелли был первоначальным архитектором храма, а Казаков уже достраивал готовый проект.

Третья моя загадка заключается в облике барского дома – дворца Нащокина в усадьбе. В 1870-е годы здание было перестроено. Сейчас оно представляет собой трехэтажный дом, рядом с которым стоят четыре одноэтажных флигеля, образуя П-образный двор. По центру двора стоит фонтан. Однако изначально это был дворец с галереями, большим бальным залом и двумя трехэтажными крыльями. Огромный дворец, с барабаном и смотровой площадкой над центральной частью здания украшал портик из 8 колонн. С северного фасада располагалась терраса с лестницей, которая вела к каскаду прудов, опускавшемуся к реке Наре.

На первом этаже посередине располагался парадный вход в дом и фойе, слева от него шли ванная и комнаты прислуги, а справа охотничья комната, биллиардная и рулетка. В левой галерее располагалась кухня и столовая прислуги, за ними в крыле лестница, кладовая и вход в подвал. На втором этаже основного здания по центру находился зал для балов и приемов, рядом овальная столовая, буфетная, гостиная и кабинет. Зимний сад был на втором этаже левого крыла.

Направо и налево от дома шли два пандуса. Первый из них вел в оранжерею, а второй в летний театр, устроенный в английском саду. Сад был разбит  Петром Нащокиным, а театра создал его сын, Александр. Так сформировался великолепный усадебный ансамбль, по праву считавшийся современниками одним из наиболее замечательных в Европе того времени.

В 1803 году специальным рескриптом императора Александра I у меня был открыт первый в России частный курорт - минеральные воды Спасителя.

Источники начинались в холмах, образующих подобие долины Семеновского Рая. Всего источников было четыре: два Спасских, Воронинский, Языковский.

И это еще одна моя загадка. Изо всех источников на данный момент известен лишь один, рядом с которым настоятель храма оборудовал купальню. К нему до сих пор едут верующие люди.

При Нащокине здесь располагался целый курортный городок для состоятельных горожан, приносивший поначалу неплохой доход. Для своих постояльцев помещик отстроил 27 «изб», 10 домов, по 10-11 комнат в каждом, а также гостиницу на 16 номеров. В центре всего поселения располагалась площадь.

После приятия минеральной воды посетители лечебницы имели обыкновение прогуливаться по близлежащим рощам. Для их увеселения по вечерам Нащокин устраивал вокруг ключа выступление музыкантов на деревенских рожках, а в рощах расставлял песенников и исполнителей на духовых инструментах.

На всю Россию были известен крепостной театр и хор певчих.

Но появился новый владелец и мое великолепие угасло. Курорт разорился, а большая часть его построек была снесена, в храме прохудилась крыша.

Владельцы сменялись один другим.

Дмитрий Диомидович Хутарев (1857 – 1916), мой предпоследний владелец.  При нём у меня возродилась культурная жизнь, был воссоздан домашний театр, снова пустили фонтан, была открыта оранжерея на калориферном отоплении, в которой в условиях Подмосковья выращивали персики и абрикосы. Новые хозяева приглашали ко мне деловую элиту России – сюда на отдых приезжали выдающиеся предприниматели эпохи: Рябушинские, Гучковы, Бахрушины, Рябовы, Дербеневы, на импровизированных домашних концертах выступал Федор Шаляпин

Все изменила революция. В 1918 году владельцы покинули меня.

В советские годы я пришла в запустение. В барском доме располагались поочередно совхоз, санаторий НКВД и ткацкая фабрика. А в храме на первом этаже в Димитриевской зимней церкви был коровник, а на втором – в Спасской – зернохранилище. Когда пол второго этажа провалился, местная молодежь устроила в нем «тарзанку». Остатки интерьеров дома и храма, которые не успели растащить сменявшиеся раз в полгода председатели совхоза, были переданы в Серпуховской историко-художественный музей вместе с уникальным собранием картин, которые вместе с коллекциями Орловых-Давыдовых, Соллогубов, Вяземских и Мараевых стали основой собрания Серпуховского историко-художественного музея.

Уникальный для России случай – сохранилась подробные фотографии интерьеров и даже росписей моего усадебного дома и храма. Но заняться реставрацией и восстановлением некому. Не нашлось мецената…

Вот какая, моя грустная история…