Роль народных песен в творчестве И.С.Тургенева

РОЛЬ НАРОДНЫХ ПЕСЕН В ТВОРЧЕСТВЕ И.С.ТУРГЕНЕВА

Каланчина Марина

ГБ ПОУ «Воронежский музыкальный колледж имени Ростроповичей»

Статья посвящена определению роли музыки в сборнике И.С.Тургенева «Записки охотника» и в повести «Затишье». Народные песни выявляют идейную, характерологическую и культурно-историческую функцию музыки в текстах писателя.

30-40-е годы 19 века характеризуются всеобщей увлеченностью фольклорной музыкой, когда интерес возрастает не только к ее исполнению, но и к использованию в авторских сочинениях. Так в творчестве М.И.Глинки и его современников можно найти примеры включения национальных мотивов в музыкальные произведения, предназначенные для вокального исполнения. Композиторы занимаются обработкой русских песен, становятся популярными и любимыми (к их числу относится, например, «Не одна во поле дороженька», исполняемая героем рассказа Тургенева «певцы») [1].

 Упоминание о песнях или сам текст присутствует практически в каждом рассказе «Записок охотника». Песня для автора - один из способов характеристики внутреннего мира человека из простого народа, важная часть деревенского уклада жизни. «Доля моя, доля», « Как у наших ворот», «Приди, приди ко мне на луг», «Дороженька», «Вдоль по ярмарке купчик идет», «Волузях я ходила» - вот далеко не полный список песен, появляющихся в цикле. Кроме конкретных фольклорных песен на страницах сборника возникает и простое упоминание о песне. Например, в «Малиновой воде»: «Степушка встрепенулся. Мужик подсел к нам. Мы опять приумолкли. На другом берегу кто-то затянул песню, да такую унылую…» [2. Т.3 С. 40].

Частые включения в повествование тексов песен, музыкальных элементов, описание звучащей музыки служат не только мощным общекультурным фоном книги, но и преследуют еще чисто художественные цели. Народная песня, исполняемая героем, может накладывать определенный отпечаток на его характеристику и выполнять характерологическую функцию. Самым ярким примером использования песен в данной функции является рассказ «Певцы».

Рядчик привык к успеху, он щеголяет им. Яшка-турок-натура артистическая, нервная, вкладывающая в пение всю душу. Именно этим объясняется то, что рядчик выбирает для исполнения веселую песню с плясовым напевом «Распашу я, молода - молоденька», позволяющую ему показать все возможности его голоса, в то время как Яшка- турок поет протяжную песню о неразделенной любви - «Дороженьку», способную найти отклик в сердце любого русского человека. Искусство Якова – это глубокое идейное, серьезное искусство, отразившее настроение и переживания русского народа. Искусство рядчика – поверхностное развлекательное искусство, дающее забвение слушателям на некоторое время, но не могущее по-настоящему увлечь их.

Иначе относится автор к пению Якова, истинного, вдохновенного артиста своего дела. Рассказчик прибегает к сравнениям, заимствованным из области богатой русской природы. Слушая Якова, рассказчик вспомнил когда-то виденную им картину: большую белую чайку, сидевшую на плоском песчаном берегу моря, “грозно и тяжко шумевшего вдали”. Есть что-то, по-видимому, общее между картиной величественного моря с одинокой чайков на берегу и содержанием той песни, которую пел Яков, если автор вспомнил эту картину. Состояние поющего Якова, ободряемого молчаливым и страстным участием слушателей, вызывает у автора сравнение певца с пловцом, поднимаемым волнами. “…От каждого звука его голоса, – пишет автор, – веяло чем-то родным и необозримо широким. Словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались в газах слезы…”

 В первоначальных рукописях и на страницах «Современника» Яков исполнял не «Дороженьку», а тоже веселую, почти плясовую песню, однако после замечания В. А. Инсарского, который указал писателю на то, что плясовая, кем бы она не исполнялась, не может вызвать слез у слушателя, и Тургенев заменил ее медленной, лирической песней. [2. Т.3 C. 492]. Это говорит о той тщательности, с которой писатель подходил к выбору материала для литературных произведений, стараясь максимально точно передать в них народные предпочтения.

Русская народная песня «Не во поле дороженька…» принадлежит к протяжным песням, которые исполнялись в любое время, когда человеку нужно было излить в песне своё горе. В них рассказывалось о смерти в чужом краю, о тяжёлой женской доле, о разлуке с любимой семьёй, о трудной солдатской жизни. Само содержание таких песен требовало протяжной распевной мелодии. В них употреблялись слова- распевы, слова- обрывы, междометия (ох, ах, ой).

Еще одним примером характеристики героя из народа с помощью музыкальных средств является образ Лукерьи из рассказа «Живые мощи». Описание сцены пения Лукерьей песни «Во лузях» не только вызывает жалость к героине, но и показывает силу духа, сохранившуюся в ней вопреки внешней слабости и немощи: «Она пела, не изменив выражения своего окаменелого лица, уставив даже глаза». [2. Т.3 C.333].

Известны две песни с таким зачином: «Во лузях я ходила, в зеленых горе мыкала» и «Во лузях, во лузях, еще во лузях, зеленых лузях» [3]. Тургенев, вероятно, имел в виду первую из них: хотя обе песни отнесены в сборнике к «плясовым или скорым», «Во лузях я ходила, в зеленых горе мыкала» отличается от второй, типично хороводной песни, более плавным, протяжным напевом, менее быстрым темпом; содержание ее также больше отвечает настроению Лукерьи. Это проникновенное обращение девушки к возлюбленному с просьбой об ответном чувстве. Объединяя в одно два переживания, автор объясняет содержанием песни глубокие чувства Лукерьи, которые сама она не озвучивает, и раскрывает любовный подтекст истории.

 Во лузях я ходила в зеленых горе мыкала…

 Со травы цветы рвала всё цветы незабудочки,

 Я с цветов меня милой друг, не забудь ты душа моя,

 Ах ты вспомни жизнь моя, да что я тебя люблю,

 Да что в мыслях моих вкоренился навсегда,

 Я куда не оглянулся, везде зрится мне твоя,

 И мне мнится что я не своя, сердце моё всё тебе отдано…[3].

Похожую функцию выполняет песня в рассказе «Ермолай и мельничиха». У костра «Ермолай запел вполголоса: Как к любезной я ходил, все сапожки обносил…»

Эта песня проливает свет на ранее существовавшие отношения Ермолая и Арина Тимофеевны. В данном случае музыкальное произведение помогает раскрыть замысел очерка, посвященный взаимоотношениям крестьян, и выполняет идейную функцию.

Народные песни, включенные в цикл «Записки охотника», получают большую функциональную нагрузку, выступая обширным культурным фоном повествования, раскрывая характер героя и проясняя суть описываемого.

Народные песни не уходят со страниц тургеневских произведений и после «Записок охотника». Одним из ярких примером использования фольклорных песен - на этот раз украинских - для характеристики персонажей является повесть «Затишье». В данном произведении народная музыка становится своеобразным мерилом подлинности героев, способности их к сильному, страстному чувству, без которого, по Тургеневу, человек обречен на серое существование, но которое, однако, неизбежно ведет к гибели.

Таким персонажем, наделенным способностью в полной мере отдаваться стихийному, глубокому чувству любви, в повести становится Марья Павловна. Существенной чертой является ее явная связь с природой. Показательны в этой связи и те песни, которые поет Марья Павловна, и то, как она их исполняет.

Все песни в исполнении героини малороссийские. В песне «Хлопец сеет жито» присутствует один из излюбленных мотивов тургеневской любовной прозы - мотив власти одного человека над другим, но раскрывается он уже в ироническом ключе.

Пение Марьи Павловны настолько хорошо, что очаровывает всех. Исполняя народные песни, она раскрывает в них свою душу и силу чувств.

Совместное пение народных песен сопровождается надвигающейся грозой. Эта сцена пересекается с точно такой же сценой чтения трагедии «Фауст» И.В.Гете в одноименной повести Тургенева. Пение продолжается, несмотря на уже начавшийся дождь, вспыхивающие молнии и тяжкий сердитый гром. В этом эпизоде мы наблюдаем необычайное единение человека и природы, которое стало возможным из-за того, что стихийная сила, заложенная в народных песня, и в их исполнителях (в Веретьеве и Марье Павловне, в частности), поставила персонажей на один уровень с природой, дала человеку сил и смелости не бояться ее, а слиться с ней. Говоря тютчевским языком, прорыв Хаоса в душе человека дал возможность ему раствориться в мире, стать частью «жизни божеско-всемирной».

Гроза – это предупреждение природы о том, что веселью вскоре настанет конец и что пора готовиться к тяжелым временам. Так оно и происходит: не сумевшие отказаться от своей страсти (Марья Павловна - от любви к Веретьеву, Веретьев - от любви к разгульной жизни) герои гибнут, вкусив счастье лишь на мгновение. Пение вовсе уходит из жизни Марьи Павловны и Петра Алексеевича, что говорит о конце счастливых времен. На смену веселым народным песням приходит другая музыка: один из поклонников Надежды Алексеевны, г. Попелен, поет «жиденьким тенором новейшие романсы». [2. Т.3 449]. В этом пении уже нет ни силы, ни страсти, лишь следование моде.

Таким образом, в «Затишье» особым музыкальным даром и расположением к народной музыке отмечены только те герои, которые не боятся противопоставить неумолимому течению жизни подлинность и силу своих чувств, полностью отдаться страсти и хоть на мгновение ощутить единение с миром и с другим человеком.

Подводя итоги, отметим, что для Тургенева народная песня - универсальное средство выражения авторской оценки в «Записках охотника». Автор соблюдает документальную точность в воспроизведении действительности, но и получается возможность заключить в малом объеме текста большой подтекст и дать точную и полновесную оценку описываемому. В более поздних произведениях Тургенева функциональность фольклорной музыки лишь расширяется, примером чему является рассмотренная повесть «Затишье».

Внимательный анализ народных песен как в «Записках охотника», так и в других произведениях писателя может стать также одним из путей к пониманию фольклоризма Тургенева в широком смысле, как некоего «кода», напрямую связанного с тургеневским тяготением к мистическому и трансцендентальному.

Литература:

1. Келдыш Ю.В. История русской музыки. В 10 т. М., 1983-2011. Т.5. С. 132-147.

2. Тургенев И.С. Полн. собр.соч. и писем. В 30 т. М., 1980. Т.3.

3. Лъвов Н.А. «Собрание русских народных песен с их голосами». Голос с ф.-п. / На муз. Положил Иван Прач/ Под ред. и с вступ. статьей В.М.Беляева. М., 1955. С. 150- 151.