РОЛЬ МУЗЫКАЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ В ИДЕЙНОЙ СТРУКТУРЕ ПОВЕСТИ И.С. ТУРГЕНЕВА «ФАУСТ»

РОЛЬ МУЗЫКАЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ В ИДЕЙНОЙ СТРУКТУРЕ

ПОВЕСТИ И.С. ТУРГЕНЕВА «ФАУСТ»

Товкациер Лина

ГБ ПОУ «Воронежский музыкальный колледж имени Ростроповичей»

В статье я постараюсь определить роль музыкальных элементов в идейной структуре повести И.С. Тургенева «Фауст». Наибольшее внимание я уделю функции звуковых образов в создании символического подтекста повести. Также определю влияние музыкальный произведений, включенных в текст, на истолкование главного конфликта.

Повести И.С. Тургенева 50-х годов «Дневник лишнего человека» (1850) «Затишье» (1854), «Переписка» (1854), «Яков Пасынков» (1855), «Фауст» (1856), «Ася» (1857), «Первая любовь» (1860) исследователи называют повестями о «трагическом значении любви, произведениями «любовно-философскими». Главными героями повестей становятся девушки, умеющие искренне любить, чистые душою, способные на безумные поступки [1].

Конфликт между личным счастьем и общим благом, человеком и враждебными силами природы присутствует и в повести «Фауст». Основные противоречия, которые мучают главных героев этой повести, кроются не во внешних обстоятельствах, а в глубинных основах жизни, не поддающихся рациональному объяснению. Единственный выход – смирение и признание человеческого бессилия перед ними, отказ от личного счастья ради исполнения нравственного долга. На протяжении всей повести Павел Александрович понимает свою ответственность перед замужней цветущей женщиной за свои чувства, и в финале он преклоняется перед неизбежностью судьбы, смиряется со свей участью.

Обстоятельный анализ музыкальный элементов, включенных в повесть «Фауст», приводит к более глубокому пониманию символического подтекста произведения, а также сути самого конфликта. В тексте ярко выражена тематическая музыкальная составляющая, представленная сферой звука как такового и упоминанием конкретных музыкальных произведений.

Тургенев, как охотник и человек, одаренный необычайно тонким слухом, хорошо разбирался в звуках природы, до самых мельчайших шорохов. Такими же качествами автор наделяет и Павла Александровича, который в первом же письме сообщает о своей страстной любви к птичьему пению. Эта деталь композиционно важна, так как он указывает на гармоническое сосуществование человека и природы, когда у героя нет стремления к устройству личного счастья и даже желания видеться с кем-либо, и только многоголосое птичье пение желанно его слуху. Гуляя по саду, главный герой слушает эти сладостные звуки без желания даже пошевельнуться, и гармония царит в его уединенной душе.

Резко меняется и пейзаж, и звуки, когда Павел Александрович читает собравшимся «Фауста» Гете. Сцена проходит с параллельным описанием грозы. Гроза трактуется двояко: это либо предупреждение о надвигающемся несчастье, либо символ духовного очищения. В данном случае уместны обе трактовки, так как духовное изменение, произошедшее с Верой Николаевной, станут причиной роковой развязки повести.

Чтение сочинения Гёте сильно подействовало на Веру, даже вызвало у нее слезы. Но истинным проявлением чувств героини стал образ одиноко поющей птицы, которую Павел Александрович слышит после грозы. В данном случае одиноко поющая птица – это символ души Веры, находящейся в духовном смятении. Несколько раз повторяющееся в ее пении колено может быть истолковано, во-первых, как вопрос о том, как приняла прочитанное произведение Вера, а во-вторых, как восклицание героини по поводу того, зачем Павел Александрович нарушил ее спокойствие чтением «выдуманного сочинения». Подобно этой птице, Вера в душе много раз проецирует сюжет первой части «Фауста» на свою судьбу.

О том, что эта одинокая птица символизирует душу Веры, говорит и особое отношение Тургенева к «птичьему» мотиву. Образ птиц нередко появляется в его произведениях, и чаще всего в связи с женским персонажем. В «Фаусте» Вера Николаевна тоже напрямую сравнивается с птицей: «Она смотрела на менясвоим спокойным взором. Птицы так смотрят, когда не боятся» [2.С. 102]. Также Павел Александрович сравнивал взгляд Веры с бесстрашным птичьим взглядом, что тоже подтверждает связь между образами.

Павел Александрович говорит о птице, которую он слышит в ночной тишине, как о не знакомой ему, а мы помним, что в начале повести рассказчик предстает как знаток и любитель птиц. Одинокий голос этой птицы странно звучал среди глубокой тишины. На символическом языке это означает, что душа Веры была чем-то неизведанным для Павла Александровича, редким, а оттого и странным, и пугающим: «Вера Николаевна не походила на обыкновенных русских барышень: на ней лежал какой-то особый отпечаток» [С.97]. Не случайно далее образ Веры сопрягается с образом призрака из стихотворения Ф.И. Тютчева «День вечереет, ночь близка…». Его лирический герой так же не может дознаться, пришельцем из земного или небесного мира является посетивший его призрак.

Странное пение незнакомой птицы звучит и как предостережение о грядущих опасностях, и как сигнал о том, что стихийные, не подчиняющиеся человеку силы и законы природы начали действовать. Гармония, царящая ранее и в душах героев, и в мире, нарушается и становится более явного проявление потустороннего, «темного» мира.

В их душах зарождается любовь, причем приход ее обозначен как что-то страшное и разрушающее. Проявлением того иррационального, страшного, «темного» становится пугающий, неизвестно откуда пришедший звук – «жалобный крик». Звук в данном случае становится видимым, он приобретает вид неведомого мистического существа. В «таинственных» повестях Тургенева этот мотив достигнет полного развития – явление героев призраков всегда будет ознаменовано звуком, как в повести «Призраки».

Герои любовных повестей Тургенева 50-х годов хотели соединить в своей жизни «поэзию» и «прозу», идеал которой виделся им в высокой любви [2]. Достигнуть такого соединения человеку, по мнению Тургенева, невозможно. Неизбежен выбор одного из двух типов существования: обывательского (жизнь Приимкова) или же идеального, духовного (к чему стремятся Павел Александрович и Вера). Эта мысль выражена в начале повести словами Ельцовой: «Я думаю, надо заранее выбрать в жизни: или полезное, или приятное, и так уже решиться, раз навсегда. И я когда-то хотела соединить и то и другое… Это невозможно и ведет к гибели или к пошлости» [С. 98].

В сложной ситуации выбора между долгом и чувством, действительным и желаемым находятся Вера и Павел Александрович. Герои не принимают этого выбора, не хотят его решать. Павел Александрович оправдывает свои действия, несовместимые с порывами чувств, тем, что он уже в преклонном возрасте, а Вера – замужняя женщина, и их роман априори невозможен. Однако сцена с поцелуем руки выводит героев из равновесия, и с помутневшими чувствами они катаются на лодке. Эта сцена является переломной в отношениях героев, именно во время нее противоречия между долгом и чувством в душе героев достигает своего апогея.

Исполнение целого ряда музыкальных произведений в данном эпизоде принадлежит немцу Шиммелю, фигуре, на первый взгляд, второстепенной в повести. Этот персонаж также имеет отношение к решению конфликта между чувством и долгом. Он поет «Радуйтесь жизни», автором которого является швейцарский композитор Х.Г. Негели. Запев этой песни и первый куплет олицетворяют противопоставление земных радостей и недосягаемой мечты, а основной ценностью, воспетой в песне, становится дружба, залог которой – честность. Смысл строк песни можно истолковать следующим образом: люди в мирской суете и в погоне за желаниями и мечтами не видят и не ценят того, что дает им обыкновенная жизнь, а находят себе только трудности. И первый куплет и дальнейший текст песни призывает радоваться тому малому, что дает жизнь, и соблюдать верность и честность по отношению к другим людям. Стоит подчеркнуть близость содержания песни христианским ценностям: идеи взаимопомощи, любви к ближним, добродетели, терпению и смирению.

К сохранению мирного течения жизни, к наслаждению ее нынешним моментом, призывают герои в песне. Нельзя сказать, чтобы жизнь Веры до приезда Павла Александровича была несчастной, напротив, в облике героини и в образе ее жизни подчеркивается покой и ясность. К сохранению этого покоя побуждает, на наш взгляд, песня старого немца. Недаром из всех исполненных Шиммелем музыкальных произведений Вера запоминает и поет именно «Радуйтесь жизни». В исполнении Верой этой песни заключается двойной авторский замысел: с одной стороны, Тургенев дает понять читателю, что героиня находится в замешательстве из-за возникших у нее чувств к Павлу Александровичу и пытается настроиться на прежний лад, а во-вторых, писатель выказывает явную симпатию к Вере, используя один из излюбленных приемов – замечание о прекрасных музыкальных дарованиях героини: «Кроме шуток, у ней отличный, сильный сопрано» [C. 116].

Созвучным содержанию песни «Радуйтесь жизни» становится приводимое здесь же стихотворение И. В. Гете «На озере». Особо важным для характеристики героев повести становится третье четверостишие, где поэт призывает оставить «золотые мечты» для наслаждения тем, что уже имеется здесь. [3].

«Взор мой, взор, зачем склоняться?

Или сны златые снятся?

Прочь ты сон, хоть золотой, -

Здесь любовь и жизнь со мной!»

Таким образом, и песня, и поэтический текст основаны на идее отречения от мечты и романтических иллюзий, от стремления к высшему счастью и любви, надо довольствоваться тем, что дает земная жизнь и настоящий момент.

Кроме песни «Радуйтесь к жизни», Шиммель исполняет арию из «Волшебной флейты», последней оперы В. А. Моцарта, премьера которой состоялась 30 сентября 1791 года. Так как в повести Тургенева атмосфера во время поездки на лодке царила дружественная, веселая, то, вероятно, и ария, выбранная Шиммелем, была такого же характера. В опере Моцарта настолько мажорной оказывается только одна ария – «Известный всем я птицелов». В этой задорной песне простодушный птицелов мечтает о том, чтобы достать где-нибудь сеть для ловли девушек. Здесь также существует параллель между девушкой и птицей. Подтекст исполнения этой арии прост и ясен – главный герой охотится за Верой, подобно птицелову. Но по сюжету оперы понятно, что на деле это не так просто – для получения руки и сердца возлюбленной нужно пройти ряд испытаний.

Поскольку в повести «Фауст» не сказано напрямую, о какой арии идет речь, можно предположить, что спета была ария Тамино «Такой волшебной красоты…». Эту арию он поет, когда видит портрет Памины, дочери Царицы ночи, и влюбляется в нее. После этой арии Шиммель поет романс «Азбука любви». Эти два произведения связаны тематически.

Основной конфликт оперы «Волшебная флейта» оказывается символичным для сюжета повести «Фауст». Вдохновленный философией просветительства, Моцарт, разделял идеалы равенства, братства людей, верил в изначальность добра, возможность нравственного совершенствования человека. Возвышенная философия «Волшебной флейты» привлекла к себе внимание выдающихся умов того времени: Гегеля, Бетховена, а Гете сравнивал ее со второй частью своего «Фауста» и даже сделал попытку написать продолжение к ней. В повести «Фауст» Павел Александрович, подобно Тамино, влюбляется в Веру (Памину) и готов сражаться с ее матерью госпожой Ельцовой (Царицей ночи). Павлом Александровичем руководит мысль, что он делает правое дело – стремится раскрыть Вере прекрасный мир искусства. Для него это храм мудрости, добра и света [5].

Опера Моцарта заканчивается благополучно: Царица ночи и ее свита повержены, а хор исполняет «Разумная сила в борьбе победила». Павел Александрович разрушил прежний мир Веры, взлелеянный ее матерью, но вместо добра вызвал зло, гибель девушки. Именно поэтому он оказывается фальшивым Тамино и не «расположен играть на флейте». Это вполне соответствует заключительно самохарактеристике героя: «…вдребезги разбилось прекрасное создание, и с немым отчаяньем гляжу я на дело рук своих [С.129].

Таким образом, и музыкальные реалии, и звуковые образы природы становятся неотъемлемой частью идейно-художественной структуры повести «Фауст».

Литература:

1. Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. М.. 1962. С.98-101; Маркович В.М. О «трагическом значении любви» в повестях И.С. Тургенева 1850-х годов (Предварительные замечания) // Поэтика русской литературы. М. – Л., 2001. С. 275-292.

2. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем. В 30 т. / Ред. коллегия: М.П.Алексеев (глав. ред.) и др. М., 1980. Т.5. Далее указ. только стр.

3. Топоров В.Н. Странный Тургенев (Четыре главы). М., 1998. С.73-74.

4. 100 опер: История создания. Сюжет. Музыка / Ред.-сост. и авт. предисл. М. Друскин. Л., С.30-34.

5. Мышьякова Н.М. Литература и музыка в русской культуре XIX века. Оренбург, 2002. С.59-68.