Всероссийский конкурс сочинений Номинация: "Россия - Родина моя: я другой такой страны не знаю..."

    Мелькают мимо окна заснеженные деревья. Ёлки, берёзы, сосны, берёзы, ёлки, берёзы... Убегают вдаль родные деревья, и в голове проносятся события минувшей недели…

 Интересна природа человека: он не сможет полностью понять собеседника, пока сам не побывает в тех местах,  о которых с упоением говорит  рассказчик.  «Непосвящённый» не  поймёт ощущений рассказчика, тех  самых, тонких и незабываемых, не поймет сокровенной тайны, в которую хочет нас посвятить говорящий.
Так было и со мной, когда  я вдохнула  степной  воздух. Впервые я узнала про степь из  повести  «Тарас Бульба» Н.В.Гоголя. Для меня сравнение  русской степи со стихией было необычным и даже странным. «Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений…», - прочитала почему-то с волнением я тогда.  Как же – думала я – пусть даже и большое,   поле может навести на мысль о чем-то могучем и стихийном?! Следующим  летом  мне представилась возможность увидеть степь воочию. Мы с родственниками путешествовали по югу страны. Расставив палатки для ночлега, мы решили прогуляться перед сном и пошли через ближайший лесок навстречу небольшому просвету между тонкими стволами деревьев. Дойдя до края леса, мы обнаружили, что стоим у  грани  бескрайней степи... Бушующее море ковыля и душистых трав колыхалось в ритме с легкими дуновениями теплого южного ветра. Мы стояли, широко раскрыв глаза и потеряв дар речи. Вечернее небо догорало багровыми красками, освещая маленькие облака, выстроившиеся вокруг заката в неровные ряды. Последние птицы проносились над нашими головами, возвращаясь в свои гнезда. Горьковатый запах степных трав щекотал нос и со временем становился все более терпким. В этот момент степь была похожа на  огромного  дикого зверя, который готовится ко сну; вот он уже совсем задремал, и только легкие вздохи колышут его мохнатую спину...

  Несколько лет назад  меня  удивила  картина  «Грани… Что за гранью?»  на   какой-то небольшой выставке.  Художника я не запомнила, но  название…   Этот вопрос  из названия  всё время   не давал мне покоя.   И вот когда я увидела  эти безграничные степные просторы,  то   внезапно поняла:   за гранью   -   синее небо моего родного края.  За  гранью  -   светлое чувство, эта  необъяснимая радость, которая согревает душу русского человека, полюбившего   наши степи.

  Тогда я вспомнила почему-то  наше путешествие по Италии. Всё  казалось там таким  удивительным, все города  очаровывали.  Не  встретили мы  в Европе ни  одного  не  обработанного  руками  человека участка земли.  Куда ни  посмотришь,  -  всё  ухоженно,  «причёсано», «приглажено».  И вот  когда  уже  домой  вернулись,  ехали  из аэропорта  и радовались:  «Россия…  Родная  стихия…»   А  сейчас  думаю:  таких  бескрайних  степей,  такого безбрежного  разнотравья  нигде   не  найдёшь  -  только  у нас…

Наш русский север красив по-своему, в его степенности и спокойствии есть свое очарование.

Гордо стоит на острове старинный монастырь Ильинской Пустыни, отделенный от большой земли семнадцатью километрами замерзшего озера. Добираются до него на снегоходе (при хороших условиях за сорок минут) по вешкам, двухметровым крепким веткам, поставленным каждые пятьдесят метров. Деревянные бревна храма потемнели от времени, краска на куполах облупилась, но никакой величавый собор не возродит во мне тех чувств, которыми я привязана к этому храму.

День на севере короткий, поэтому вечерняя служба проходит в полумраке, при свечах. В притворе ничего не видать, только слабый лунный свет, отражаемый снегом, ложится на деревянные ступени через приоткрытую дверь. Проходишь по скрипучим половицам, отворяешь дверь в сам храм, и тебя накрывает волна самых разных ощущений. После потемок глаза понемногу привыкают к свету, а в это время по всему телу разливается тепло от натопленной печки, приятно пахнет ладаном и воском, в алтаре тихонько позванивает кадило. Весь придел красиво украшен к Рождеству свежими еловыми ветками. Они, наверное, всего полчаса назад были в лесу, поэтому с иголок до сих пор каплет растаявший снег. За окном подвывает метель, мирно потрескивают поленья, сидишь на лавочке и понимаешь, что на многие десятки километров вокруг никого. Ты один во всей тайге, во всем мире. В такие моменты особенно сильно чувствуется душевное единение с богом. 

Однажды после утренней службы за неимением снегохода нас посадили в русские сани, запрягли в них коня и повезли домой, на соседний остров. Как хорошо ехать по чистому свежему снегу, свесив ноги и укутавшись в теплый овчинный тулуп! Конь фыркает и веселой рысцой везет нас по сказочному лесу. Ветки деревьев так отяжелели под белым покрывалом, что, склонившись, касаются наших голов. На морозе быстро краснеют щеки и нос, но ты только туже затягиваешь шарф и щуришься на низкое солнце. 

Такую красоту можно любить только той необъятной и всеобъемлющей любовью, но которую способно лишь сердце русского человека. 

Одно печально - мимо окна все несутся заснеженные деревья, убегая вдаль, отдаляя меня от дорогого уголка...