Мемуарная литература как источник сведений о жизни эпохи

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

Средняя образовательная школа № 66

Московского района города Нижнего Новгорода

Научное общество учащихся

Мемуарная литература

как источник сведений о жизни эпохи

Выполнила:

Рыбина Анастасия Николаевна,

ученица 8 «А» класса.

Проверила:

Маслова Наталья Михайловна

учитель русского языка и литературы.

Нижний Новгород

2012

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………... 3

ГЛАВА 1. ОБЪЕМ И СОСТАВ ПОНЯТИЯ ………………………………... 4

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ВЕХИ

                   МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ …………………………………. 7

ГЛАВА 3. ВОПРОСЫ ДОСТОВЕРНОСТИ

                   МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ……………………………..…. 11

ГЛАВА 4. ПРИЕМЫ ЭКСПЕРТИЗЫ МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...12

ГЛАВА 5. ЗНАЧЕНИЕ МЕМУАРОВ ……………………………………… 13

ЗАКЛЮЧЕНИЕ …………………………………………………………….… 16

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ …… 18

ВВЕДЕНИЕ

На уроке литературы в 7 классе мы знакомились с главами из повести Алексея Максимовича Горького «Детство». Я прочитала всё автобиографическое произведение писателя и заинтересовалась судьбой нашего земляка. Конечно, можно было бы ограничиться только официальными фактами его биографии, но мне показалось интересным обратиться к воспоминаниям о нём современников и потомков.

Я узнала, что литература подобного характера называется мемуарной, и для начала решила изучить сведения об этой литературе.

Мемуары - это литературные воспоминания о прошлых событиях. Особенность мемуаров в том, что они носят документальный характер и, как правило, не вызывают подозрений в правдивости. От хроник их отличает то, что автор может выразить свои чувства и мнение. Мемуары в основном принадлежат главным участникам тех или иных событий и могут охватывать как небольшой промежуток времени, так и всю жизнь автора.

В основном принято полагать, что мемуары - полные литературные произведения, но некоторые считают их лишь записками. В период нового “открытия” русской литературы XX века возник устойчивый интерес к мемуарам, что свидетельствует об активной жизни такой литературы в современном читательском сознании.

Художественные мемуары (как весьма специфический литературный жанр) выполняют в системе культуры много самых разнообразных, дополняющих друг друга функций. Эти функции определяются потенциальными запросами читателей мемуарных свидетельств. К мемуарам, как и к любому другому литературному жанру, применимо понятие “жанровое ожидание”.

Так называемый “простой” читатель ищет в воспоминаниях знаменитого писателя живых штрихов, ярких деталей, позволяющих разглядеть за концепированным автором реальную персону — автора биографического, узнать какие-то житейские подробности из жизни самого мемуариста и описываемой им литературной среды. У такого читателя отношение к мемуарному тексту непосредственно - эмоциональное.

Профессиональный историк литературы относится к мемуарам, как к серьезному документу, характеризующему литературный процесс, понимая при этом все неизбежные “допуски” и “приблизительности” такого документа. Однако, несмотря на определенную степень исторической “неточности”, мемуарные свидетельства дают более или менее правдивую динамичную панораму живой литературной истории, истории в лицах, эпизодах и даже анекдотах, без научной сухости.

Ценность мемуарного свидетельства повышается с течением времени.

Мемуары - один из весьма редких литературных жанров, в котором практически всегда активно взаимодействуют три ипостаси понятия “автор”: писатель свидетельствует, во-первых, о своей реальной, документально подтверждаемой жизни, во-вторых, вводит “себя” на правах некоего литературного героя и, в-третьих, обнимает всё описываемое единым универсальным взглядом. Данная трехслойность мемуарного произведения повышает эмоциональную “температуру” всего текста.

Так возникла идея написания реферата.

Итак, тема реферата – «Мемуарная литература как источник сведений о жизни эпохи».

Цель – определение сущности понятия «мемуарная литература».

Задачи:

1. Определить состав понятия «мемуарная литература».

2. Выделить основные исторические вехи мемуарной литературы.

3. Установить, насколько эта литература достоверна.

4. Познакомиться с приёмами экспертизы мемуарной литературы.

5. Определить значение мемуаров.

ГЛАВА 1. ОБЪЕМ И СОСТАВ ПОНЯТИЯ

Мемуарная литература (от французского mémoires, от лат. memoria — память) — произведения письменности, закрепляющие в той или иной форме воспоминания их авторов о прошлом, или воспоминания о прошлом, написанные участниками или современниками каких-либо событий.

Мемуары создаются на основе личного опыта их авторов, осмысленного в соответствии с их индивидуальностью и общественно-политическими взглядами времени написания мемуаров. Основным источником сведений для мемуаров являются воспоминания авторов о пережитом, но наряду с ними порой используются различная документация, дневники, письма, пресса и т.п.

От хроник современных событий мемуары отличаются тем, что в них на первый план выступает лицо автора, со своими сочувствиями и нерасположениями, со своими стремлениями и видами. Очень часто принадлежат лицам, игравшим видную роль в истории, иногда обнимая значительный период времени, например, всю жизнь автора, нередко соединяя важные события с мелочами повседневной жизни, мемуары могут быть историческим материалом первостепенной важности.

Приближаясь подчас к художественной литературе, в частности, например, к таким жанрам, как семейная хроника и различные виды исторической беллетристики, мемуарная литература отличается однако от них стремлением к точному воспроизведению определенного этапа действительности. В отличие от художественной литературы произведения мемуарной литературы несут на себе исключительно или преимущественно познавательные функции без каких-либо специальных художественных установок. Однако четкую грань между ними и художественной литературой иногда провести крайне трудно. Ни "Дневник Кости Рябцева" Н.Огнева, ни "Confessions d’un enfant du siècle" А.де Мюссе произведениями мемуарной литературы не являются. Но уже в "Дэвиде Копперфильде" Ч.Диккенса или "Семейной хронике" С.Аксакова мы находим огромное количество автобиографических реалий, которые положены в основу литературно-художественной обработки.

Вполне возможна здесь и обратная связь — в памятниках мемуарной литературы может в той или иной мере наличествовать стремление к художественной выразительности. Так, мемуарам итальянского авантюриста XVIII в. Казановы не чужды приемы галантного авантюрного романа эпохи Рококо, а воспоминания декабриста Н.А.Бестужева написаны в явно идеализирующей житейской манере по образцам классических биографий Плутарха.

Сочетание в мемуарном произведении моментов "достоверного" и "вымысла" составляет огромные трудности для биографа писателя или исследователя его творчества (классический пример этого сплава "Dichtung und Warheit" Гёте). Пропорция соотношения обоих элементов может исключительно сильно варьироваться: элементы художественного вымысла, почти безраздельно доминирующие в "Сентиментальном путешествии" Л.Стерна, отходят на второй план в "Письмах русского путешественника" Н.М.Карамзина, написанных во время его путешествия по Западной Европе; произведение это стоит на рубеже художественной и мемуарной литературы. Последнее часто оказывается глубоко плодотворным для литературы: так, являясь художественным обобщением определенного периода и уголка гражданской войны, "Чапаев" Д.Фурманова в то же время сохраняет большую степень близости к действительности, что, несомненно, повышает напряжение внимания у читателя и способствует успеху произведения.

Некоторые мемуары — выдающиеся художественные произведения ("Исповедь" Ж.Ж.Руссо, "Былое и думы" А.И.Герцена).

Часто мемуары используются как средство политической и идеологической борьбы ("Мысли и воспоминания" О.Бисмарка, "Воспоминания" С.Ю.Витте и другие), причём, исторические деятели порой прибегают к искажению истины.

Мемуары являются и источниками историческими, так как в них отражаются события политической и военной истории, культурной жизни, быт и нравы общества и другое. Ценность мемуаров для исторической науки определяется их конкретностью, способностью отразить личное отношение автора к событиям, в которых он участвовал. Но субъективность и тенденциозность мемуаров осложняют работу исследователя.

Довольно многообразные жанры мемуарной литературы часто переплетаются между собою.

Первичной и в известном смысле наиболее простой формой мемуарной литературы является дневник — совокупность фрагментарных записей, которые делаются для себя, ведутся регулярно и чаще всего сопровождаются указанием даты (ежедневные или периодические записи автора, излагающие события его личной жизни на фоне событий современной ему действительности (последнее, впрочем, не всегда обязательно)). Дневник представляет собой первичную форму мемуарной литературы, потому что общая перспектива событий здесь отсутствует, и повествование держится на связи записей, объединенных образом излагающего их лица, системой его воззрений; такие «записки» организуют индивидуальный опыт и как письменный жанр сопровождают становление индивидуальности в культуре. Подавляющая часть известных дневников, написанных в основном в Европе, относится к XIX — XX векам.

Можно различать деловые и личные дневники, дневники путевые (например, «Дневник путешествия в Лиссабон» Генри Филдинга, 1755), бытовые, литературные (писательские) (например, "Дневники" М.Шагинян).

Особую ценность имеют дневники выдающихся людей или близких к ним лиц, документы переломных периодов истории. Однако не менее важными, содержательными и интересными могут оказаться повседневные подробности жизни обычного человека. К этому жанру литературы можно отнести, например, «Дневник Анны Франк» (более известный под названием «Убежище») – записи, которые в период нацисткой оккупации Нидерландов вела еврейская девочка (почти моя ровесница), начавшая даже литературную обработку своих записей, надеясь на их публикацию после освобождения страны, документ, обличающий нацизм. Другим примером в какой – то степени может являться и фигурировавший на Нюрбергском процессе как один из обвинительных документов против фашистских преступников дневник ленинградской школьницы Тани Савичевой, состоящий всего из нескольких строчек, помещённых на девяти страницах, на шести из которых – даты смерти близких людей.

Воспоминания, или записки — более сложная и частая форма мемуарной литературы. Здесь автор получает возможность перспективного взгляда назад, охвата большего промежутка времени и анализа его событий под определённым углом зрения. В воспоминаниях меньше случайного, в них гораздо больше присутствуют элементы отбора, отсева событий.

Третьей формой можно считать автобиографию, более краткую, чем воспоминания, по своему объему и охватывающую наиболее важные и поворотные моменты в истории личности (воспоминания могут повествовать о действительности вообще; для автобиографии же обязательно нахождение личности в центре рассказа). Автобиография часто пишется по специальным основаниям — например, писателем, обозревающим свой творческий путь ("Наши первые литературные шаги" Н.Н.Фидлера, "Писатели о себе" под ред. В. Лидина и другие).

Как особый вид автобиографии рассматривается исповедь - автобиография, посвященная каким-либо особенно переломным событиям в жизни писателя; не только рассказ о прожитых днях, тайнах, к которым автор был причастен, но и оценка своих действий и поступков, совершенных в прошлом, с учетом того, что оценка эта дается перед лицом Вечности (например, "Исповедь" Л.Н.Толстого, написанная им после творческого перелома 1882 года, предсмертная "Авторская исповедь" Н.В.Гоголя). Термин этот однако не вполне определенен, и, например, "Confessions" Ж.Ж.Руссо представляют скорее воспоминания.

Если центр тяжести переносится с автора на лиц, с которыми он чем-либо был связан в прошлом, возникает форма биографических воспоминаний. Таковы, например, мемуары Н.Прокоповича о Н.В.Гоголе, М.Горького о Л.Н.Толстом, не дающие цельной научной биографии, но доставляющие для нее ценнейший материал.

Наконец, если воспоминания о близком лице написаны в связи с его смертью и под непосредственным ее впечатлением, мы имеем форму некролога.

Нужно оговориться, что эта классификация условна и сама по себе не определяет жанрового существа того или иного произведения мемуарной литературы, хотя и приближает нас к раскрытию этого существа.

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ВЕХИ МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Близкие к мемуарам сочинения были известны ещё в античности ("Анабасис" Ксенофонта; "Записки о галльской войне" Юлия Цезаря, объединяющие в себе ряд чисто военных, политических, этнографических, географических и прочих сведений о Галлии; "Исповедь" Блаженного Августина (IV—V века нашей эры), трактующая богословские проблемы с индивидуально-психологической точки зрения, повествующая о приступах неверия, религиозных сомнениях и колебаниях, о соблазнах мирской жизни, оформляющая себя в стиле, рассчитанном не на богословов, а на светских читателей).

Средние века дали ряд сочинений (главным образом в форме хроник, биографий, житий святых), сходных с мемуарами и содержавших записи о виденном автором. Возникновение мемуаров в современном понимании связано с Возрождением, с осознанием исторического значения человеческой личности, индивидуального опыта.

Для эпохи феодальной типичными являются записки Жоффруа де Вильгардуэн о крестовом походе, в котором он сам принимал участие. Феодально-церковная идеология господствующих классов находит здесь выражение прежде всего в том, что Вильгардуэн пытается изобразить в виде христианского подвига откровенно-грабительский поход "крестоносцев" 1202 года, вызывавший смущение даже в умах своих современников; ибо "святое воинство", вместо того чтобы сражаться с "неверными", как это ему полагалось, вошло в соглашение с венецианской республикой и разграбило земли христианского Востока, с тем чтобы на развалинах Византии образовать новую латинскую империю. Подчинение всего приводимого в записках исторического и историко-бытового материала высокой тематике "служения господу", пренебрежение к факту как к таковому, замена анализа фактов обобщенными декларациями по поводу них — характеризуют литературное оформление этих записок.

Эпоха освободительной борьбы городов с феодалами находит свое яркое отражение в мемуарах ("De vita sua") французского богослова-историка Гвиберта Ножанского (XI — XII века), враждебного поднимающемуся бюргерству, но уже впитывающего в себя влияние, идущее от складывающейся городской культуры. Гвиберт пристально изучает окружающую действительность (выразительные описания истории Ланской коммуны, своего детства, юности и прочее), жизнь интересует его уже сама по себе, он тяготеет к бытовым зарисовкам.

Мемуарная часть "Новой жизни" Данте в своих биографических комментариях к сонетам и канцонам, посвященным Беатриче, дает знакомую позднему средневековью тему идеально-мистической любви к женщине в новом, индивидуалистическом варианте, отображая тем самым тот общий индивидуализм, которым осложнилась в творчестве Данте традиционная идеология феодального дворянства в условиях роста торговых городов.

Целиком противопоставлена средневековым мемуарам может быть автобиография Бенвенуто Челлини — характернейшее произведение эпохи роста капиталистических отношений XVI века. В отчетливо-индивидуалистическом подходе к фактам, в культивировании красочного, насыщенного жизнью материала, в отсутствии мертвенных, отвлеченных, уводящих от жизни рассуждений проявляется не просто личный склад художника-авантюриста Бенвенуто Челлини, но идеология молодой буржуазии Возрождения, ее волеустремленность и здоровый эпикуреизм.

В Германии эпоха Реформации и религиозных войн создает форму политических мемуаров (записки Карла V, автобиография Гёца фон Берлихингена и другие), нередко переходящих в памфлет.

В Испании, ставшей в XVI — XVII веках великой колониальной державой, возникает группа мемуаров, принадлежащих перу участников конкисты (записки и воспоминания Колумба, Писарро, Диаза и другие). Эти мемуары обычно являются описаниями путешествий в неведомые земли, быта экзотических стран, подвигов испанского оружия. Они пронизаны духом авантюризма, католического миссионерства, преклонением перед героизмом завоевателей.

Мемуары эпохи Людовика XIII и Людовика XIV в выборе изображаемых фактов, в культивировании мелочей, относящихся к придворному быту и к королевской особе, и в связи с этим в микроскопизме самой манеры изображения — одно из нагляднейших литературных проявлений придворно-аристократической среды XVII века. В качестве характернейшего образца могут служить мемуары герцога Сен-Симона, говорящего с одинаковой многозначительностью и о крупнейших политических событиях того времени, и о придворных интригах, о житейском облике, о манерах короля (сравнить: мемуары фавориток Людовика XIV Монтеспан и Ментенон, галантные "Мемуары герцога де Граммон", написанные в начале XVIII века Антуаном Гамильтоном, а также из более ранних — "Мемуары" Брантома, изображающие историю и нравы двора Карла IX и его преемников).

В XVIII — XX веках сложилась большая, разнообразная по форме и всеобъемлющая по содержанию мемуарная литература. Авторами мемуаров чаще всего являются политические и военные деятели, работники культуры и науки.

Разложение абсолютной монархии отобразилось на характере мемуаров Казановы (XVIII век), на всей выраженной в них идеологии этого международного авантюриста, на тематике, складывающейся из придворных, светских и любовных интриг, сдобренных каббалистическим шарлатанством, на основной тенденции к забавной занимательности в выборе фактов и в изложении.

Иными тенденциями пронизаны мемуары идеологов поднимающейся буржуазии. Мемуары Вольтера дезавуируют старый порядок (то есть в них писатель заявлял о том, что государство действовало с превышением полномочий); Руссо ("Исповедь"), Гольдони и Гёте, излагая истории своей жизни, создают монументальное жизнеописание представителя поднимающегося третьего сословия, вырастающего в центральную фигуру прошлого века.

Французская революция возрождает жанр политических мемуаров (записки Ж.Лафайета, мадам де Сталь, О.де Мирабо, К.Демулена, мадам Ролан и многих других), отличающихся большей частью явно выраженной партийной направленностью, страстностью отношения к вопросам социальной жизни.

"Воспоминания парижского буржуа" доктора Верона, вышедшие в середине XIX века, и в тематике, уводящей в ресторан, на биржу, в редакцию, и в характере изложения, рассчитанного не на понимающих с полуслова читателей, принадлежащих к определенному замкнутому кругу, а на более широкую, "демократическую" читательскую массу, проявляют идеологию и интересы буржуа в эпоху расцвета промышленного капитализма.

В русской литературе первым человеком, написавшим мемуары, был знаменитый князь А.М.Курбский, написавший «Историю князя Великого Московского о делех, яже слышахом у достоверных мужей и яже видехом очима нашима».

Вообще, появление российских мемуаров можно отнести к  XVII веку  ("Житие протопопа Аввакума" и другие). Расцвет их как литературного жанра начинается в XVIII веке.

Аналогичные средневековым европейским типы мемуаров находим мы и в России, но, в связи с общим отставанием русского исторического процесса, лишь начиная с XVIII века (записки Екатерины II, кн. Дашковой, Ю.В.Долгорукова, Ф.Н.Голицына, В. Н. Головиной и многих других).

Многочисленны литературные воспоминания XIX века. Таковы записки С.Т.Аксакова о Н.В.Гоголе («История моего знакомства с Гоголем»), В.И.Аскоченского («И мои воспоминания о Т.Г.Шевченко»), М.Б.Бодянского (в «Сборнике общества любителей российской словесности», 1891), Н.П.Брусилова (в «Историческом вестнике», 1893), князя П.А.Вяземского («Письма П.А.Вяземского к Чаадаеву», «О смерти И.А.Крылова», «Сергей Николаевич Глинка», «Жуковский в Париже», «Воспоминания о Булгаковых», «Воспоминания о 1812 г.», «Н.М.Карамзин»).

Русская мемуарная литература XIX века дает наряду со светски-литературными записками А.О.Смирновой и А.П.Керн семейно-политические мемуары декабристов и близких к ним людей (записки М.А.Бестужева и других). Характер этих мемуаров связан — в первой группе — с дворянским характером русской литературы начала XIX века и — во второй группе — с дворянско-буржуазной природой декабрьского восстания. Настроения революционно-демократической интеллигенции конца XIX века с наибольшей силой и законченностью проявляют себя в мемуарах П.А.Кропоткина, Морозова, Веры Фигнер, М.Фроленко и других подобных произведениях.

Также мемуары писали А.Д.Галахов («Сороковые годы»), И.И.Дмитриев («Взгляд на мою жизнь»), В.Р.Зотов, С.М.Соловьев («О судьбе отца»), М.Ф.Каменской, Т.Пассек, А.И.Михайловский - Данилевский, К.А.Полевский, Ф.Н.Устрялый, А.И.Герцен, И.И.Панаев, А.Я.Головачёва - Панаева, Н.И.Греч, Н.П.Колюпанов, А.В.Никетенко, А.А.Фет и другие. Из художников интересные записки оставили Ф.И.Иордан («Русская старина», 1891 г.), Р.Х.Солнцев, граф Ф.П.Толстой. Для истории театра важны записки С.П.Жихарева, В.Н.Погожева, воспоминания артистов А.А.Алексеева, Н.И.Иванова, П.А.Каратыгина, А.А.Нильского, М.С.Щепкина, для истории музыки - «Воспоминания Юрия Арнольда».

После Великой Октябрьской социалистической революции, в связи с демократизацией культуры и других областей общественной жизни, в создании мемуаров участвуют различные слои советского народа. Много мемуаров посвящено Октябрьской революции 1917 и Гражданской войне 1918 — 1920 годов, Великой Отечественной войне 1941 —1945 годов и другим важнейшим событиям истории СССР.

Советская литература, критически используя лучшие традиции революционных мемуаров, заостряет их агитационно-организующую роль. Вместе с тем в связи с повышением интереса к революционной и вообще "социальной" тематике наблюдается любопытная особенность в самом процессе создания мемуаров: воспоминания теперь нередко записываются со слов крестьян или рабочих, не имеющих специальных литературных навыков и устремлений, а иногда совершенно неграмотных, но хранящих в своей памяти многое, что может интересовать советского читателя. На таких записях построена, например, выпущенная Гизом в 1926 книга Т.Ферапонтовой "Крепостная бабушка", где дается пересказ подлинных воспоминаний крестьянки М.И.Волковой о крепостной поре. С целью подобных записей даже организовывались специальные экспедиции (записи воспоминаний уральских рабочих об Октябрьской революции, сделанные С.И.Мирером и В.Боровиком ("Революция", 1931), рассказ старушки-колхозницы Васюнкиной о ее жизни, записанный Р. С. Липец, и другие).

Типологическое разграничение мемуарной литературы надо производить не только в вертикальном, но и в горизонтальном разрезе, то есть не только в связи с исторической сменой общественных формаций и господства различных классов, но и в связи с их существованием и борьбой в одну и ту же эпоху. Достаточно в виде примера противопоставить книгу военных воспоминаний Ремарка "На западе без перемен" и боевые воспоминания Д.Фурманова в его книгах "Чапаев", "Мятеж". В первом случае перед нами мелкобуржуазный писатель-пацифист, обслуживающий классовые интересы буржуазии, во втором — перед нами пролетарский писатель и революционный боец, умеющий по – своему вскрыть социальный смысл отдельных военных эпизод, в и не только указывающий выход, но и агитирующий за него.

Несмотря на то, что нередко политические мемуары представляют собою своеобразное орудие классовой борьбы, написание мемуаров требует от их авторов правдивости, точности, чёткости классовых оценок.

В СССР издаются серии мемуаров — "Военные мемуары" (Воениздат), "О жизни и о себе" (Политиздат), "Литературные мемуары" (Издательство художественной литературы).

Известными мемуаристами XX века были Пётр Межирицкий («Читая маршала Жукова»), Борис Соколов («Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи»), Шарль де Голль, написавший о войне 1940 - 1942 годов, маршал К.К.Рокоссовский («Солдатский долг») и другие.

В начале XXI века появились мемуары и мемуарная проза Евгения Евтушенко, Василия Аксёнова, Анатолия Гладилина, Бориса Грибанова («И память-снег летит и пасть не может...», 2006), Даниила Гранина, Юлиу Эдлиса, Наума Коржавина, Лазаря Лазарева, Бенедикта Сарнова, Станислава Рассадина (в основном все они «шестидесятники»).

ГЛАВА 3. ВОПРОСЫ ДОСТОВЕРНОСТИ МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Документальная форма мемуарной литературы, кажущаяся "бесхитростность" ее повествования не служат однако гарантией ее правдивости. Мемуарные сообщения испытывают на себе обычную судьбу свидетельских показаний даже при отсутствии злостного искажения действительности;  позиция автора, его мировоззрение сказываются как на выборе фактов, освещении их, так и на выводах из этих фактов; направленность мемуарной литературы не может не служить определенным целям классовой практики. Еще В.Н.Татищев учитывал этот момент, определяя степень достоверности в сообщении графа Матвеева о стрелецком бунте: "Сильвестр Медведев, монах Чудова монастыря, и граф Матвеев, — говорит он в своей "Истории Российской", — описали стрелецкий бунт, токмо в сказаниях по страстям весьма несогласны и более противны, потому что графа Матвеева отец в оном стрельцами убит, а Медведев сам тому бунту участник".

Не требует специального доказательства мысль о том, что изучение мемуарной литературы может быть научно плодотворным не только с поправкой на личное пристрастие и непосредственную заинтересованность авторов (подобные тем, что отмечены В.Н.Татищевым), но прежде всего при условии раскрытия конкретно-исторической классовой целеустремленности мемуаров, в полной мере сохраняющей свою важную роль в тех случаях, когда автор выступает в качестве "стороннего наблюдателя". Мемуары, как и всякая другая литература классового общества, служат целям идейной и политической борьбы с тем или иным классовым противником. В этом отношении ссылки князя Курбского на "достоверных мужей" не мешают нам воспринимать его записки как острый политический памфлет в его борьбе с Иваном Грозным или — шире — в борьбе одной группы помещиков против другой, захватившей власть в Московском государстве.

Классовая направленность мемуаров снижает их объективно-познавательную функцию обычно в том случае, если она исходит от классов реакционных, классов - эксплуататоров, заинтересованных в замазывании противоречий действительности. И наоборот, последовательная партийность представителей революционных классов повышает объективно-познавательное значение их мемуарных записей (записи пролетарских революционеров, вождей рабочего класса – например, итоговая брошюра Ленина о II съезде РСДРП "Шаг вперед, два шага назад", 1904, которая является своеобразным "воспоминанием" одного из участников событий).

При оценке автобиографических записей кроме всего вышесказанного следует иметь в виду, что эти записи нередко составляются с явной целью самооправдания их автора (подробнейшие и крайне фактичные, на первый взгляд, записки декабриста Д.И.Завалишина при сопоставлении с рядом исторических документов оказываются весьма неустойчивыми в своих якобы документально - точных утверждениях, особенно в части, касающейся поведения самого Завалишина в деле 14 декабря, они вступают в противоречие с рядом протокольных записей, скрепленных его подписью, и донесением следственной комиссии). Даже в тех случаях, когда автор ставит себе специальной целью разоблачить самого себя, не следует поддаваться подчеркнуто - искреннему тону подобных саморазоблачений (в "Исповеди" Руссо не раз по - актёрски используется этот эффектный мотив предельной откровенности).

ГЛАВА 4. ПРИЕМЫ ЭКСПЕРТИЗЫ МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Итак, мемуарная литература может служить историческим материалом, документальным свидетельством, но, разумеется, лишь при условии критической проверки и переработки, обычных для каждого исторического источника.

Экспертизе должна быть подвергнута:

1. Подлинность мемуарного памятника, то есть действительная его принадлежность тому автору, которому он приписывается.

2. Достоверность, то есть правильность сообщаемых автором сведений.

Классическим примером, подтверждающим необходимость такой двоякой экспертизы, могут служить для русской мемуарной литературы "Записки" А.О.Смирновой, в которых множество подробных рассказов о литературной среде второй четверти XIX века (в частности — богатые сведений об А.С.Пушкине), оказавшихся переполненными явными искажениями фактов и анахронизмами. К тому же, и вопрос об авторстве А.О.Смирновой, о подлинности ее "Записок" подвергся справедливому сомнению: сообщаемый материал оказался материалом из вторых рук, ибо "Записки" А.О.Смирновой в том виде, в каком они первоначально были напечатаны, составлялись ее дочерью Ольгой, видимо, имевшей под руками  лишь некоторые черновые наброски своей матери.

Одним из основных приемов экспертизы мемуарной литературы служит сопоставление различных показаний современников об одной и той же эпохе, об одном и том же цикле явлений. Небесполезно бывает и сопоставление мемуарной литературы с перепиской соответствующих авторов. В пределах самого мемуарного произведения предостерегающим признаком, сигнализирующим возможность фактических искажений, служит личная заинтересованность, пристрастное в ту или иную сторону отношение автора к изображаемому. Так, "Записки о моей жизни" Н.И.Греча явно грешат недоброжелательно - пристрастным отношением к К.Ф.Рылееву, что сказалось на чрезмерном упрощении и огрублении всего его облика, в частности — на совершенно неправдоподобной и вульгаризованной передаче его высказываний.

При решении вопроса о достоверности мемуаров следует принимать во внимание и такие особенности автора мемуаров, как память, внимание, тип восприятия, характер и условия работы, пользование источниками в работе и другие факторы. Разумеется, ошибки памяти мемуариста, стойкость ее в зависимости от длительности промежутка времени, отделяющего момент совершения или наблюдения события от его записи и тому подобное легко корректируются и восполняются другими источниками и не представляют собой решающего "фактора" в вопросе о достоверности мемуаров.

Экспертиза мемуарной литературы является для литературоведа хотя и практически важным, но принципиально второстепенным вопросом.

ГЛАВА 5. ЗНАЧЕНИЕ МЕМУАРОВ

Мемуары как источник сведений о жизни той или иной эпохи доставляют немаловажный материал и по истории литературной жизни. Мы знаем целый ряд записок, посвященных литературному быту или воспроизводящих интереснейшие моменты из жизни того или иного художника слова (например, записки братьев Гонкур, Жорж Санд, Шатобриана и другие). На русском языке мы обладаем обширной мемуарной литературой, имеющей значительную историко - литературную ценность. Здесь надо иметь в виду наряду с записками самих художников слова (например, дневник А.С.Пушкина, "Мои воспоминания" А.А.Фета и прочие) и записки тех, кто по роду своей деятельности имел возможность наблюдать вблизи литературную жизнь с ее ежедневной будничной стороны, мало доступной широкой публике. Так, Н.И.Греч, автор "Записок о моей жизни", имел возможность в качестве редактора "Северной пчелы" сообщить множество сведений по истории русского художественного слова и журналистики (в частности — о деятельности цензуры), хотя часто заведомо искажал их. А.В.Никитенко ("Моя повесть о самом себе и о том, чему свидетель в жизни был") приоткрывает множество интересных эпизодов из деятельности Цензурного комитета, многолетним членом которого он состоял. Воспоминания А.Панаевой, бывшей жены И.И.Панаева, а затем в течение 15 лет гражданской жены Н.А.Некрасова, заключает в себе много данных не только о личности и литературной работе Н.А.Некрасова, но и о целой плеяде писателей, с которыми ей приходилось встречаться или о которых приходилось слышать от друзей.

Но особенную ценность для историка литературы приобретают записки, принадлежащие перу больших художников слова и дающие богатый материал не только для изучения писательской биографии, но и для изучения творческой личности писателя (мемуары Жорж Санд, мадам де Сталь, дневник Гонкуров, воспоминания Гёте и других — на Западе, дневники А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого, В.Я.Брюсова, воспоминания М.Горького — у нас). В подобных произведениях мы находим часто и прямые указания на писательские замыслы, на творческую историю отдельных конкретных произведений.

Кроме того, помимо случаев прямых указаний, новое и особенное значение в разрезе творческой истории приобретают записи, в которых воспроизводится в документальной форме жизненный материал, нашедший себе у того же автора и другое отображение — художественное.

Огромную ценность под этим углом зрения представляют воспоминания М.Горького, собранные в его книгах "Детство", "В людях", "Мои университеты" и других. Сопоставление выведенных здесь лиц и изображенных событий с первыми ранними произведениями того же М.Горького дают прекрасный материал для суждений не только о процессе творчества, о возникновении художественного произведения, но и о творческом методе, о художественном стиле писателя, об его классовом отношении к жизненному материалу.

Мемуарная литература может доставлять далее обильный исторический материал не только для литературоведческих изысканий, но и для самих художников слова. Известно, что Л.Н.Толстой при создании романа "Война и мир" самым широким образом пользовался наряду с общеисторическими исследованиями также и мемуарами современников изображаемой им эпохи. Мемуарные материалы часто дают гораздо больший простор, чем научные работы по истории, для изучения бытового характера эпохи, психологии отдельных лиц и тому подобного материала; мемуарная литература подчас больше говорит воображению писателя и предоставляет больше ресурсов для конкретного воплощения его художественных образов. Вот почему авторы так называемых "исторических" романов охотно прибегают к мемуарным источникам. Анатоль Франс в романе "Боги жаждут", изображающем Великую французскую революцию, и в сборнике новелл "Перламутровый ларец", относящемся к той же эпохе, воспроизводит ряд эпизодов, заимствованных из обширной мемуарной литературы.

Нередко и гораздо более широкое использование мемуарной литературы, когда художник заимствует из чьих-либо записей весь фабульный материал и типаж своего произведения. Так возникли многие рассказы и повести советской литературы, посвященные эпохе гражданской войны (характерный пример использования одного из таких мемуаров - повесть Всеволода Иванова "Гибель железной", в основу фабулы которой положены воспоминания красного командира Л.Дегтярева, но изменены при этом передача и освещение фактов).

В связи с тем, что большинство записок не готовится непосредственно к печати и бывает обнародовано лишь впоследствии, повышается ценность излагаемого в них материала, ибо он меньше подвергается искажениям современной автору официальной цензуры и правке предварительной негласной цензуры самого автора. В силу этого в мемуарной литературе до нас дошли такие подробности, которые с трудом проникали или же совершенно не проникали в печать своего времени. В записках А.С.Пишчевича, например, мы находим множество фактов, которые автор имел возможность близко наблюдать в качестве драгуна в царствование Екатерины II и затем на гражданской службе при Павле I. Многие из этих фактов раскрывают для нас подробности офицерского и чиновничьего быта того времени, сообщают о всяческих "бытовых" злоупотреблениях по службе. Неудивительно, что сохраненные от воздействия современной им цензуры мемуарные записи при своем обнародовании в последующие эпохи вызывают к себе особо подозрительное отношение со стороны цензоров. Так, мемуары А.Т.Болотова, посвященные XVIII веку, в первом издании, вышедшем после смерти автора, были значительно искажены: в последующих изданиях пришлось восстанавливать по рукописи пропущенные эпизоды, изображающие иногда даже помимо желания автора в непривлекательном свете представителей чиновничества, офицерства и духовенства.

Естественно, что наибольший простор для изучения мемуарной литературы как памятника прошлого быта и исторической обстановки возникает тогда, когда государственная власть переходит в руки других классов, не заинтересованных в "сокровении тайн" уже сошедшего со сцены класса: Октябрьская революция особенно содействовала оживлению мемуарной литературы, относящейся к прошлому и вскрывающей то, чего по условиям этого прошлого нельзя было вскрыть раньше; целый ряд воспоминаний революционных деятелей был обнародован за последние несколько лет, давая громадный материал по истории революционного движения в России, по истории политических партий и внутрипартийных разногласий, вскрывая конкретную обстановку классовой борьбы (воспоминания о В.И.Ленине Н.К.Крупской, А.И.Елизаровой, В.Н.Соколова ("Партбилет № 0046340"), Н.Никифорова ("Муравьи революции") и другие).

Вместе с тем в связи с обострившимся чувством исторической ответственности нашей эпохи в корне оказалась пересмотренной и обычная для большинства мемуаров "подспудность": запись того, что совершается в революционной борьбе, производится теперь, в целом ряде случаев, не на старческом досуге и уж во всяком случае не для отдаленных потомков, а в процессе борьбы, для современников, для товарищей по той же борьбе. Такой характер носит большинство воспоминаний о Ленине; такой целью продиктована и организационная работа по учету и фиксированию воспоминаний о деятельности Красной армии и начатая по инициативе М.Горького "История фабрик и заводов".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

"...В период моего полного одиночества, когда все помыслы направлены к прошлому, я не могу себе отказать в радости вызывать милые образы тех, кого уж нет...", - так начала в 1952 году свои воспоминания женщина, которой сейчас восемьдесят лет и которой удалось завершить свой поистине замечательный труд, вместивший воспоминания не только об ее жизни, но и жизни многих людей ее поколения, разделивших общую для всех судьбу, сближенных своими биографиями.

Несмотря на то, что чаще всего к воспоминаниям обращаются люди старшего поколения, возрождающие в своей памяти прошедшее, молодые, в том числе мои современники могут найти в них не только много полезного, интересного, поучительного, но и душевного и даже духовного.

Следует отметить, что наш город Нижний Новгород славится многими знаменитыми людьми, которым посвящены мемуарные воспоминания. Их авторами являются Н.Златовратский («Из воспоминаний о Н.А.Добролюбове»), Е.Ф.Литвинова («Н.И.Лобачевский. Его жизнь и научная деятельность»), М.П.Мусоргский («Письма» (о композиторе М.А.Балакиреве). Михаил Нестеров, П.В.Басинский, Изабелла Нефедова и другие писали о Максиме Горьком.

Я знаю, что на уроках мы не раз будем обращаться к творчеству Максима Горького, поэтому мне кажется интересным познакомиться с мемуарной литературой о великом классике русской литературы. Я планирую продолжить изучение воспоминаний современников и потомков именно о нашем земляке.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Источники:

1. Голубцов В.С. Мемуары как источник по истории советского общества, М., 1970.
2. Кардин В. Сегодня о вчерашнем. Мемуары и современность, М., 1961.
3. Источниковедение истории СССР, под ред. Ковальченко И.Д., М.: Высш. шк., 1973.
4. Минцлов С.Р. Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем и путешествий, относящихся к истории России и напечатанных на русском языке, Новгород, 1911 – 1912.
5. ЧечулинН. Мемуары, их значение и место в ряду исторических источников, СПБ, 1891.

2. Исследования:

1. Курносов А.А. Приемы внутренней критики мемуаров. / Источниковедение. Теоретические и методические проблемы, М., 1969.
2. Пекарский П. Русские мемуары XVIII века. / "Современник", 1855, №№ 4, 5, 8.

3. Справочные издания:

1. http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%E5%EC%F3%E0%F0%FB
2. http://lib.rus.ec/b/19845
3. http://warface.narod.ru/dnevnik2.htm
4. http://ru.wikipedia.org/wiki/%C4%ED%E5%E2%ED%E8%EA
5. http://ru.wikipedia.org/wiki/%C4%ED%E5%E2%ED%E8%EA_%C0%ED%ED%FB_%D4%F0%E0%ED%EA#mw-head
6. Большая советская энциклопедия, 3 издание, 1969 – 1978.