Наверное, это воспоминание было одним из самых ярких в их памяти.

Наверное, это воспоминание было одним из самых ярких в их памяти. 

Тогда стояла зима. Снежная такая, знаете? Ещё снег хлопьями падал, вокруг сугробы... В такую погоду хочется напевать какую-нибудь очень мелодичную, душевную песню, глядеть на падающие снежинки. Так душа успокаивается, начинаешь чувствовать какую-то легкую грусть и радость одновременно. Особенно хорошо в это время гулять одному и мыслить, мыслить, мыслить... Но это воспоминание о двоих. 

Ей казалось, она выглядит нелепо и некрасиво. Куртка не нравится, шапка не нравится. Для нее казалось, что все не так, ни лицо, ни фигура, ни волосы... Все не так, как у других девушек, таких прекрасных, таких красивых, что аж дух захватывает. Несуразный нос, растрепанные волосы, ни даже прекрасной улыбки, и ужасно маленький рост. Все, что было можно заметить в ней - это большие красивые зеленые глаза. Они могли выразить все, что угодно: когда она смеялась, - они выражали счастье, казалось, это были самые счастливые глаза на свете, а когда она злилась, - они не выражали злость, нет, они были по-детски возмущенными, обиженными, но и веселыми одновременно, казалось, вот-вот она засмеется и даст тебе чем-нибудь тяжелым по голове... Еще, когда она злилась, она так смешно морщила носик и размахивала руками в разные стороны, попутно что-то тараторя, что не смеяться над ней было невозможно. И так и хотелось ее злить и обнимать... По крайней мере ему хотелось точно. 

Он был простым парнем. Не слишком умным, не слишком глупым. Не слишком красивым, не слишком уродливым. Он был просто парнем. Как и у всех людей у него были и недостатки. Но никто не идеален, да? Ей безумно нравились эти его ямочки на щеках, которые появлялись, когда он улыбался. А еще то, как он смотрел на неё: ей казалось, что так никто и никогда на неё так больше не посмотрит. Но больше всех она любила то, как он картавит. Казалось бы, дефект речи, что тут хорошего? Но это было одной из немногих вещей, способных поднять ей настроение. 
А он, в свою очередь, боялся потерять её. Были моменты в его жизни, когда он думал, что он ей совершенно не нужен, ведь иногда она так холодна была с ним. Он не понимал: почему она до сих пор не ушла? А она просто стеснялась. Стеснялась его, стеснялась себя, стеснялась всего... И тщательно это скрывала под маской равнодушия. Да он не мог и подумать, что такая маленькая девочка с глазами, которые сразу бы ее выдали, может так тщательно что-то скрывать! И он переживал. Переживал, потому что внутри раним, хоть и никто никогда этого не видел, ошибочно полагая, что этого никогда никто не узнает. Зато она видела. Понимала смысл всех его глупых поступков и, наверное, именно это ее привлекало в нем. 
Оно было одним из миллиона подобных воспоминаний. 
Тогда они гуляли по заснеженным улочкам, держась за руки, и болтали ни о чем. Постепенно то ли темы для разговора закончились, то ли какая другая причина, но она замолчала и задумалась. Он знал, что с ней так часто бывает, так что он уже привык и просто наблюдал. 
Её задумчивые глаза, непонятные жесты рук в воздухе - все это он видел не раз, и постоянно любовался этим. Она казалась ему такой необычной в этот момент: снежинки легли ей на волосы, выглядывающие из-под шапки, и ресницы... В её ярко-зелёных глазах читалась задумчивость и серьёзность: казалось, в эти мгновения исчезал тот детский огонёк её глаз, будто она взрослела прямо сейчас, в эти самые минуты. Каждый раз, каким бы по счету он не был, парень удивлялся: девушка его завораживала, будто это происходило впервые. 
Они молча шли, и он ждал её возвращения из её собственного мира фантазий, где та пребывала частенько. Было жутко интересно: что в голове у этой маленькой девочки такого, что она вдруг взрослеет на глазах? 
Вдруг детский огонёк в глазах стал возвращаться, появилась широкая улыбка на её лице, и это могло значить только одно: она задумала какую-то шалость. Она повернулась к нему, заглянула в его зелено-карие глаза, растянула улыбку ещё шире (насколько это было возможно), и на выдохе заявила: 
- Скажи рр-ррр... - прорычала она. Ооо нет, началось. В прошлый раз, когда она выманивала его "ррр-рр", она сняла шапку и при этом твердила нараспев "ну я же заболее-еею..." с коварной улыбкой на лице, и он был вынужден подчиниться: он не мог позволить ей заболеть. А в позапрошлый раз, она обкидала его снежками и умудрилась кинуть его в сугроб... Он долго оттряхивался от снега, знаете ли. 
Ну, нее-ет, на этот раз он так просто не сдастся. 
- Неа, - с вызовом произнес парень. - Не скажу. 
- Ну пожалуйста! - снова канючила та. 
- Нет. 
- Ну, тогда я обижусь! - причитала она с хитрым выражением лица, и по-детски сверкающими на нём глазами. 
- Нет, это слишком просто, маленькая моя. - заулыбался тот. 
- Оой, яямочкии! - закричала та, и начала в них тыкать пальчиками. 
- Ну, все-все, прекрати! - просил парень. Но она не унималась, а он не мог перестать улыбаться. 
- Я перестану, если ты скажешь "ррр-рр" - прорычала девочка, нахмурив брови. 
- Да я лучше залезу вон на то дерево, чем произнесу эту букву! - твердил он, несмотря на то, что произнес он её он уже несколько раз. 
- Вообще-то, я придумала тебе нечто другое, но так даже лучше! - заулыбалась она еще шире и начала хлопать в ладоши. - Лезь на то дерево, или говори "ррр-рр"! - снова смеялась она. 
- Хорошо! - он выдержал паузу, девочка была уже готова услышать заветное ррр-р.. 
- Дерево, так дерево! - уверенно произнес тот. 
Парень был настроен решительно. Тем более, он был уверен, она не позволит ему полезть слишком далеко: она же трусишка. 
Вот он уже забрался с грехом пополам на какую-то ветку, а заветного "Стой! Да я пошутила!" он так и не слышал. Он лез все выше, но далеко забраться не смог: он внезапно упал с дерева. 
Тут она испугалась не на шутку. Кажется, даже что-то повредил. И все из-за неё! Она подбежала к нему, перепуганная до смерти. Это все из-за ее капризов. Она виновата. А если он попадет в больницу?
- Боже мой, с тобой все в порядке?  Эй, ты как? Что-то повредил? - она сыпала вопросами и перепугано на него смотрела, наклонилась к нему. Глаза его были закрыты, он лежал и не двигался, кажется, еле дышал. Ну и что ей теперь делать? Какая же глупая! Мысленно она начала упрекать себя и винить.

Парень все лежал и не двигался. Вдруг открыл глаза, посмотрел на нее, она все сыпала вопросами. Тут вдруг парень громко засмеялся. 
- Перепугалась? - продолжал смеяться он. Девушка вдруг вскочила. 
- Нет, не перепугалась. И вообще! Мне все равно! Все, отстань! - пыталась равнодушным тоном произнести она. Затем развернувшись, направилась в сторону дома. 
Ему снова пришлось за ней бежать и извиняться. Он тараторил и тараторил, тараторил и тараторил,  пытаясь выпросить у нее прощения. Девочка молча слушала его извинения, и постепенно в ее глаза возвращался тот самый детский огонёк в глазах. 
- Ну прости, пожалуйста! – все еще умолял тот. - Да ну я, правда, больше так не буду! - Девочка изобразила задумчивость. Промолчав минуты три, она вдруг выпалила: 
- Перестану обижаться, если скажешь ррр-рр! - прорычала она и похлопала в ладоши. 
- Рррр, - прорычал тот, закатив глаза и улыбнувшись. Снова она его обхитрила.