Научно-исследовательская работа Мотивы и аллюзии в произведениях И.С.Тургенева «Гамлет Щигровского уезда» и «Степной король Лир»

Научно-исследовательская работа

Мотивы и аллюзии в произведениях И.С.Тургенева

«Гамлет Щигровского уезда»  и «Степной король Лир»

Авторы: Костромина Инна Владимировна, 11Л класс

               Курышова Софья Михайловна, 11Л класс  

Руководитель: учитель русского языка и литературы

               Держиева Ольга Анатольевна

2017 г.

                                Содержание

1.Обоснование темы ____________________________с.3

2.Изложение основного вопроса__________________ с.4-19

 Глава первая «Ожидание и поиск нового героя» _____с.4-14

 Глава вторая «Вечные проблемы «отцов и детей»_____с.14-18

 3. Выводы и обобщения_________________________ с.19

4.Список используемой литературы_________________с.20

5. Приложение__________________________________с.21

1. Обоснование темы.

        В настоящей работе предпринимается попытка рассмотрения художественно значимых элементов (заглавия, имена персонажей, мотивы, образы) и аллюзий в произведениях И.С.Тургенева «Гамлет Щигровского уезда» и «Степной король Лир», восходящих к творчеству Шекспира. Авторы исследуют своеобразие «вечных типов», которые составляют ядро культурной памяти И.С.Тургенева и его литературных героев. Культурная память – это матрица художественного мышления; инструментарием культурной памяти являются аллюзии, реминисценции, различные группы знаков, которые осуществляют передачу информации и связь времен.

        Выбор темы определяется   желанием исследовать причины включения различных элементов культурной памяти в художественный текст, изучить функции культурной памяти в повестях И.С.Тургенева.

        Академик Д.С.Лихачев в статье «Память искусства и искусство памяти», помещенной в книгу «Прошлое – будущему», указал на одну из важнейших функций культуры: культура обладает свойством преодолевать время, соединять прошлое, настоящее и будущее…Это есть основа, на которой зиждется культурная память1.

        Авторам представляется важным  исследовать, как И.С.Тургенев использует ресурсы своей культурной памяти, соотносит «вечные образы» шекспировских трагедий с поисками нового героя русской литературы.

____________________________________________________________________

1.Лихачев Д. С. Прошлое – будущему.  М.: Советская Россия, 1985. – 450 с.

2. Изложение основного вопроса.

Глава первая «Ожидание и поиск нового героя»

        Исследователями творчества И.С. Тургенева не раз отмечался сохранявшийся на протяжении всей жизни писателя интерес к творчеству Шекспира, принадлежащего, по оценке русского писателя, к ряду художников, которые сделались нашим достоянием.

        Не только как активный участник литературного процесса, но и как человек, частное лицо, И.С. Тургенев, видимо, находился под обаянием шекспировского принца Гамлета и подсознательно подражал ему. У этого героя своя, особая проблема-«Быть или не быть…». Ницше так писал о характере Гамлета и его проблеме: «Трагедия Гамлета, суть его сакраментального вопроса в неразрешимой антитезе: знать или действовать. Ибо тому, которому удалось однажды кинуть верный взгляд на сущность мира, познать, тому стало противно действовать; ибо его действие ничего не может изменить, ему представляется смешным направить на путь истинный этот мир, «соскочивший с петель». Познание убивает действие, для действия необходимо покрывало иллюзии – вот наука Гамлета». Гамлет – человек с расколотым сознанием, терзаемый непреодолимым расхождением между идеалом человека и человеком реальным. Эти слова – в другом месте – устами Лоренцо произносит и сам Шекспир: «Так надвое нам душу раскололи дух доброты и злого своеволья».

        Самого И.С. Тургенева при жизни и много позже именовали «российским Гамлетом».         Многие современники отмечали черты характера И.С. Тургенева, роднящие его с датским принцем. Прежде всего, это его пессимизм, «странность», слабая воля (как следствие деспотичного материнского воспитания). В личной судьбе русского писателя прослеживаются аналогии с жизнью шекспировского принца: во-первых, это внезапная, безвременная смерть отца, годы университетской учебы в Германии, положение ущемленного в своих правах сына, когда Варвара Петровна, узурпировавшая власть, подобно Гертруде, лишила сыновей наследства. Сложное чувство любви-ненависти к матери испытывал Тургенев с детства.

        Научная литература, посвященная «творческому диалогу» Тургенева и Шекспира, при ближайшем рассмотрении представляется не столь обширной, как это могло показаться.

         Считалось, что Шекспир даже и не создавал, а как бы открывал  вечные сверхтипы. Тургенев так и писал о Гамлете: «Шекспир открыл его  и сделал достоянием общим». К мысли о том, что шекспировские типы вечны, что они встречаются в повседневной жизни, Тургенев возвращался неоднократно: «Шекспир изобразил Гамлета, но разве мы теряем что-нибудь от того, что находим и изображаем современных Гамлетов?  Те герои выработались при одних условиях, наши при других, мы должны, обязаны находить эти условия и их результат!».

        С произведениями Шекспира Тургенев  знакомится еще в доме его матери, где имелась богатая библиотека, к которой, по свидетельству биографа                    В. Чалмаева2, будущий писатель «питал огромную страсть». Большую часть коллекции представляли книги на французском языке.

____________________________________________________________________

2.Чалмаев В. Иван Тургенев.  М., 1986. — С. 807

Домашнее образование Ивану Тургеневу обеспечило весьма солидное знание французского и немецкого языков. Вполне возможно, что писатель познакомился с «Гамлетом» именно во французском варианте. Известно, что книги Вольтера составляли заметную часть сгоревшей позднее библиотеки Варвары Петровны. Именно Вольтер был автором широко известной переделки гамлетовского монолога «Быть или не быть».

        Первый настоящий всплеск активности в разработке гамлетовской темы в творчестве И.С. Тургенева наблюдается в 40-е годы XIX века. Кстати, это имеет отношение не только к творчеству Тургенева,  в русской литературе вообще в это время ощущается заметное усиление интереса к трагедии Шекспира.

        Какие причины определили обращение Тургенева к гамлетовской теме в сороковые годы XIX столетия?

        Интерес И.С. Тургенева к пьесе Шекспира «Гамлет» и ее главному герою оставался устойчивым на протяжении всей его творческой жизни.

        Для последующей русской литературы XIX века основное значение имеют шекспировские герои, с которыми, так или иначе, соотносятся герои отечественных произведений. Это соотношение не являлось подражанием, имитацией. Шекспировские образы, подобно другим столь же значительным образам мировой литературы, в процессе длительного бытования в духовной жизни человечества отделились от конкретных произведений, в которых они возникли, и приобретали значение неких «сверхтипов» – социально-психологических обобщений столь широкого плана, что за ними признавалось право на вневременное существование, не ограниченное какой-либо определенной эпохой.

        В 1840 г. появляется «Гамлет Щигровского уезда» Тургенева, произведение далеко не комического жанра. Тем не менее, какой-то пародийный момент содержался в названии, указывавшем, что Датское королевство сменилось одним из многочисленных провинциальных уездов Российской империи, а наследный принц превратился в захолустного дворянина, однако, блестяще образованного.

                  Известно, что трагедия «Гамлет» с  главным героем, душу которого терзают неразрешимые противоречия, отразившие кризис ренессансного гуманизма, получила широкое распространение во всем мире и в течение более трех с половиной веков своего существования вызвала множество интерпретаций в литературе и на сцене. Если отвлечься от конкретики пьесы, основная теоретическая коллизия ее состоит в том, что герой, осознавший бесчеловечность и враждебность окружающей его действительности, понимает, что его долг бороться с нею и, одновременно, что он бессилен это делать. Отсюда возникают его сомнения в смысле человеческого существования и вопрос о возможности самоубийства (монолог «Быть или не быть»). Тургенев вступает в своеобразное «соавторство» с Шекспиром, отражая интересы и запросы своего времени. Бездеятельность тургеневского Василь Васильевича, как и принца, объяснялась непомерностью размышления, рефлексии, разъединением  мысли и воли.

                 Актуальное значение Гамлета было открыто тем поколением, которое духовно формировалось в кризисную эпоху николаевского царствования, в «удивительное время наружного рабства и внутреннего освобождения», по словам Герцена. Идеологический центр перемещается в сторону вопроса о назначении человека. Не эстетика, а этика становятся во главу угла. Этому соответствовала потребность в создании образа личности, имеющей общеисторическое значение. Этот образ возникает из всевозможных форм кружкового общения. Но эта, выпестованная кружком «историческая личность», способная в кружковых спорах решать проблемы мирового значения, за его пределами оказывалась бессильной и бесправной. Известно, что умственное брожение московских кружков не прошло даром и впоследствии дало свои плоды.

       Одним из наиболее актуальных вопросов этого времени был вопрос о типе общественного деятеля, способного осуществить необходимые преобразования в стране. На это указывали революционные демократы. И Тургенев тоже считал, что необходимы новые люди, героические натуры, которые противостояли бы бездеятельным рефлектёрам.

        «Что же представляет собою Гамлет? – спрашивал Тургенев и отвечал,- анализ, прежде всего,  и эгоизм, а потому безверье. Он весь живет для самого себя, он эгоист; но верить в себя даже эгоист не может <…>. Но это я, в которое он не верит, дорого Гамлету. Это исходная точка, к которой он возвращается беспрестанно <…>, он скептик – и вечно возится и носится с самим собою; он постоянно занят не своей обязанностью, а своим положением. Сомневаясь во всем, Гамлет, разумеется, не щадит и самого себя: ум его слишком развит, чтобы удовлетвориться тем, что он в себе находит <…>, отсюда проистекает его ирония <…>. Гамлет с наслаждением, преувеличенно бранит себя. Он не верит в себя -  и тщеславен; он не знает, чего хочет и зачем живет, - и привязан к жизни <…>. …Гамлеты ничего не находят, ничего не изобретают и не оставляют следа за собою. Кроме следа собственной личности, не оставляют за собою дела. Они не любят и не верят»3.

        Тургеневская интерпретация Гамлета имела целью показать социальную бесплодность и даже вред сосредоточенной на себе рефлексии и скепсиса. Гамлет, считал писатель, воплощает в себе «начало отрицания». Однако отношение к этому началу у Тургенева неоднозначное.

        Актуальным становится вопрос о новом поколении эпического героя, русская литература постепенно осознает образовавшийся вакуум. Поиск эпического героя в канун 40-х годов XIX века становится одной из наиболее характерных примет времени. Напряжение, которое ощущается в этой связи в русской литературе, мы условно обозначили как атмосферу «ожидания героя». «Ожидание героя» - то состояние, когда ни литераторы, ни критика не могут внятно ответить на вопрос: «Кто он — современный герой?», а писатели пытаются не столько представить, сколько вычислить его. Поэтому произошло соединение имени Гамлета с тургеневским типом «лишнего человека», которое получило

широкое распространение и даже было взято на вооружение демократической критикой.

        Отныне имя Гамлета в России связывается с понятием «лишний человек». _____________________________________________________________________

3. Ю.В.Лебедев «Жизнь Тургенева. Всевидящее одиночество гения». М.:ЗАО Центрополиграф 2006г. 607 с.

Но соответствующий литературный тип, с такими его характерными чертами, как чуждость официальной жизни, душевная усталость, скептицизм, рефлексия, разлад между словом и делом, общественная пассивность, складывался в русской литературе постепенно, начиная с Онегина, Печорина. К тому моменту, когда «лишний человек» стал называться Гамлетом, общественная значимость соответствующего социального слоя резко упала.

        На наш взгляд, есть все основания говорить о том, что «ожидание героя», соответствующего национальному видению и традициям, было одним из мотивов, подвигнувших И.С. Тургенева к созданию сложной системы образов «Записок охотника». Учитывая то, что в системе образов «Записок охотника» Гамлету принадлежит далеко не последнее место, становится, во многом, ясен интерес Тургенева к шекспировскому герою, пробудившийся именно в этой фазе его творческой биографии. Он нужен ему в той системе смысловых противовесов, которая выстраивалась в ходе поиска, вычисления своего, органичного национального героя. Гамлет Шекспира в этом процессе поиска выступает своеобразной точкой «отталкивания», как некая противоположность искомой позиции. Именно данное обстоятельство актуализирует интерес русского писателя к «вековому» шекспировскому образу в сороковые годы.

        В рассказах и повестях 1840-1850-х годов Тургенев использовал ресурсы своей культурной памяти, соотнеся «вечный» образ Гамлета с характеристикой «лишних людей». При этом основной психологической чертой, соотносящей русского человека с образом датского принца, является способность к самосознанию, рефлексии, отслеживанию своих внутренних психологических процессов. В результате такой сложной психологической деятельности у личности формируется «Я-концепция» - образ самого себя. С целью объективного изображения психологического автопортрета героя, максимального раскрытия его «Я-концепции», Тургенев использовал различные жанрово-стилистические возможности малой прозы: эпистолярный жанр, жанр дневника, рассказ-исповедь, а также повествование от первого лица. Петр Петрович Каратаев цитирует по памяти монологи Гамлета. «Я-концепция» Василь Васильевича раскрывается в просьбе – «…назовите меня Гамлетом Щигровского уезда».   Тургеневские герои -  образованные люди, получившие философское образование, их образ мышления, объем культурной памяти близки авторскому сознанию. Их «лишность» - это и результат поисков решения социальных проблем, и некое состояние ума и души, которое выразилось в созерцательности, болезненном безволии и неумении строить отношения с окружающим миром. Василь Васильевич, «Гамлет Щигровского уезда» терпит крах в своих отношениях с женщиной, пребывает в состоянии  патологического разрыва слов и дела.  За всем этим стоит главный его изъян — дефицит веры.

        В "Гамлете Щигровского уезда" обращает на себя внимание совпадение обстоятельств  жизни  героя с фактами из биографии самого Тургенева: московский университет и университет в Берлине, путешествие по Италии, философские кружки, деревенское уединение и т. п. Эти совпадения - чисто внешние: автор поставил своего героя в хорошо знакомые, им самим пережитые обстоятельства. Но за мучительной рефлексией "Гамлета" чувствуется размышление Тургенева и над своей собственной судьбой. Из  уст Василь Васильевича, «Гамлета Щигровского уезда», звучит монолог: « Нет, вы позвольте. Во-первых, я говорю по-французски не хуже вас, а по-немецки даже лучше; во-вторых, я три года провел за границей: в одном Берлине прожил восемь месяцев. Я Гегеля изучил, милостивый государь, знаю Гете наизусть; сверх того, я долго был влюблен в дочь германского профессора и женился дома на чахоточной барышне, лысой, но весьма замечательной личности. Стало быть, я вашего поля ягода; я не степняк, как вы полагаете... Я тоже заеден рефлексией, и непосредственного нет во мне ничего.  Рассказчик помолчал.

- В одной трагедии Вольтера, - уныло продолжал он, - какой-то барин радуется тому, что дошел до крайней границы несчастья. Хотя в судьбе моей нет ничего трагического, но я, признаюсь, изведал нечто в этом роде. Я узнал ядовитые восторги холодного отчаяния; я испытал, как сладко, в течение целого утра, не торопясь и лежа на своей постели, проклинать день и час своего рождения, - я не мог смириться разом. Да и в самом деле, вы посудите: безденежье меня приковывало к ненавистной мне деревне; ни хозяйство, ни служба, ни литература - ничто ко мне не пристало; помещиков я чуждался, книги мне опротивели; для водянисто-пухлых и болезненно-чувствительных барышень, встряхивающих кудрями и лихорадочно твердящих слово "жизнь", - я не представлял ничего занимательного с тех пор, как перестал болтать и восторгаться; уединиться совершенно я не умел и не мог... Я стал, что вы думаете? я стал таскаться по соседям. Словно опьяненный презреньем к самому себе, я нарочно подвергался всяким мелочным унижениям. Меня обносили за столом, холодно и надменно встречали, наконец не замечали вовсе; мне не давали даже вмешиваться в общий разговор, и я сам, бывало, нарочно поддакивал из угла какому-нибудь глупейшему говоруну, который во время оно, в Москве, с восхищением облобызал бы прах ног моих, край моей шинели... Я даже не позволял самому себе думать, что я предаюсь горькому удовольствию иронии... Помилуйте, что за ирония в одиночку! Вот-с как я

поступал несколько лет сряду и как поступаю еще до сих пор...

- Нет, ради бога, - прервал он меня, - не спрашивайте моего имени ни у меня, ни у других. Пусть я останусь для вас неизвестным существом, пришибленным судьбою Васильем Васильевичем. Притом же я, как человек неоригинальный, и не заслуживаю особенного имени... А уж если вы непременно хотите мне дать какую-нибудь кличку, так назовите... назовите меня Гамлетом Щигровского уезда. Таких Гамлетов во всяком уезде много, но, может быть, вы с другими не сталкивались... Засим прощайте».

Глава вторая.  Вечная проблема «отцов и детей».

С образом Гамлета связаны мотивы одиночества, рефлексии, самоанализа, мотив «вывернутого времени», театральности окружающего мира. С образом короля Лира-мотивы обездоленности и нравственного прозрения. Эти мотивы стали предметом переинтерпретации в художественных произведениях Тургенева. Эти мотивы и аллюзии являются самыми частотными в русской литературе, наиболее аутентичными  русскому менталитету и русской культуре.

        В начале повести «Степной король Лир» Тургенев пишет от лица рассказчика: «Беседа зашла о Шекспире, об его типах, о том, как они глубоко и верно выхвачены из самых недр человеческой сути». Тургенев особенно ценил шекспировских Гамлета и Лира. Он говорил, что, если бы вновь народился Шекспир, он никогда не отказался бы от своего Гамлета, от своего Лира. Очевидно, поэтому замысел написания Тургеневым «Степного короля Лира» и «Гамлета Щигровского уезда» на тематической основе шекспировских трагедий возник не случайно. Обращаясь к образам Шекспира, он отразил в своих произведениях подлинные проблемы своей эпохи, наглядно выписал характеры русских людей своего времени, сопоставив их с «вечными образами» мировой литературы.         Харлов, тургеневский «степной Лир»,-это не король страны, а властитель своей маленькой державы. Но жизнь его так же трагична, как и жизнь его прототипа. Как и король из английской драмы, Харлов не может понять, что в мире, в котором он живет, деньги определяют законы и мораль общества, и в этом его трагедия. Ему, как и Лиру, приходится пройти трудный путь прозрения, понимания жизни и людей, что приводит его к трагическому финалу. Вначале мы видим героя повести Тургенева сильным и гордым человеком. Он чувствует себя потомственным русским дворянином, одним из тех, кто составляет основу нации, и воплощает в себе ее руководящее начало. Осознание своего благородного происхождения рождает в нем чувство собственного достоинства, уверенности в правоте. «Я — Харлов, фамилию свою вон откуда веду… (тут он показал пальцем куда-то очень высоко над собою в потолок) и чести чтоб во мне не было?! Да как это возможно?!» — говорит он. Слово Харлова — закон для всех. Дочери Харлова, Анна и Евлампия, а также зять Слеткин заискивали перед ним, старались заботиться о нем. В самой натуре Харлова ощущается властность, порожденная русским крепостным бытом с его узаконенным и освященным вековой историей правом распоряжаться судьбой крестьян и судьбой своих близких. Отдавая имение своим дочерям, Харлов был уверен, что он отдает только имущественную сторону своей власти, сохраняя при этом духовное господство. При имущественном переделе своей собственности он проявляет свою власть и сохраняет уверенность в том, что, подобно королю Лиру, предаваясь духовным заботам, он сохранит почет и уважение. Его власть, считает он, держится не на том, что он хозяин собственности. Она основана, как ему представляется, на его приоритете старшего, главы семьи, дворянском достоинстве. «Против моей воли пойти? Да в свете власти такой нет!» — утверждает он. Однако он ошибается. Повторяется история короля Лира. Зять и дочери отбирают у отца слугу Максимку, отнимают его экипаж. Харлов понимает, что он ошибся, что он не увидел за внешним проявлением чувств истинного отношения к себе каждой из дочерей. Он требует благодарности и повиновения. «Кланяйтесь» — слово, которое часто слышится из его уст во время церемонии передачи имения, и дочери кланяются: Анна — в пояс, Евлампия — одной головой. Анна — с видимым усердием, Евлампия — со столь же видимым напряжением. Но, как и в случае с королем Лиром, это только внешнее проявление благодарности, которое является взору Харлова; внутренний мир окружающих его людей остается для него скрытым. Подобно Лиру, он становится нищим, меняется его характер, исчезают гордость, самоуверенность, появляется самокритичность. Он говорит: «Больше всех виноват я сам. Гордость погубила меня». Эта фраза напоминает знаменитое изречение короля Лира об отсутствии виноватых в этом мире. Можно сказать, что в «Степном короле Лире» автором смоделирована типично шекспировская ситуация (уже сам факт раздела имения при жизни его владельца), но раскрывается она применительно к новым условиям жизни, в контексте иных национальных и моральных реалий. Моральный крах Харлова, как и его прототипа короля Лира, связан с низвержением его надежд и иллюзий, приведших обоих героев к гибели.

        Проецирование на личность Харлова образа короля Лира является проявлением культурной памяти автора. Мартын Харлов, исходя из возможности своей культурной памяти,  сравнивает себя с ветхозаветным царем Навуходоносором. Таким образом,  мы вместе с Тургеневым исследуем национальное своеобразие «вечных типов», используя ресурсы культурной памяти поколений.

        «Степной  король Лир» И. С. Тургенева можно определить как аллюзию или реминисценцию, что подсказывает необходимость ассоциативного восприятия этого произведения читателем. Заглавие повести Тургенева прямо указывает на то, что в ней речь пойдет о русском варианте героя великой трагедии Шекспира.

        Вечные образы зачастую предстают в своеобразной форме осмысления повседневной действительности. Они побуждают оценить сегодняшний день в широкой перспективе духовных извечных исканий человечества и вдуматься в судьбу человека и мира, в проблему «отцов и детей»4.

        «Король Лир» во второй половине XIX века являлся одной из наиболее

популярных в России трагедий Шекспира. Особенно, когда речь шла о дочерней

неблагодарности или оскорблении достоинства гордого и властного человека. Тургенев еще в юности перевел «Короля Лира». К сожалению, текст этого перевода не сохранился. Действие повести «Степной король Лир» развертывается в родных писателю местах. Обитатели Спасского, мать писателя и ее окружение (соседи, приживалы, дворовые, крепостные крестьяне) стали прототипами героев произведения. Некоторые детали повести заимствованы из жизни друзей и собственного опыта писателя. Критики и некоторые писатели очень холодно отнеслись к повести Тургенева. Гончаров, например, недоумевал:  «Зачем было трогать великие вещи, чтобы с них лепить из навоза уродливые, до гнусности, фигуры? Можно ли так издеваться над трагическою, колоссальною фигурою короля Лира и ставить это имя ярлыком над шутовскою фигурою грязного и глупого захолустника, замечательного только тем, что он «чревом сдвигает с места бильярд», «съедает три горшка каши» и «издает скверный запах»! Можно ли дошутиться до того, чтобы перенести великий урок, данный человечеству в Лире, на эту кучу грязи!» Гончарова отталкивала грубость повести Тургенева, преувеличенное внимание к быту. Однако читатели с огромным вниманием и интересом встретили повесть Ивана Сергеевича Тургенева «Степной король Лир». Уже в конце XIX века она была переведена на немецкий, французский, польский, чешский, датский и английский языки. 

____________________________________________________________________

4.Шекспир и русская культура (1965)  под ред. М. П. Алексеева. М.  Л.  Наука. 831 с.

        Что же конкретно привлекло Тургенева к образам и сюжету «Короля Лира» Шекспира?  Во-первых, драма Шекспира разворачивается на фоне патриархального социально-экономического уклада, характерного для русского общества середины XIX века. Во-вторых, конфликт между отцами и детьми универсален по своей природе, он отмечается в любом обществе, особенно в переходные между формациями периоды, когда старые ценности вступают в конфликт с новыми. В данном контексте это феодальные патриархальные нормы, приходящие в столкновение с новыми капиталистическими буржуазными понятиями, где всем в жизни управляют деньги и власть. В-третьих, идея изгнания как форма страдания оказалась привычной и понятной для русского менталитета. В-четвертых, сюжет о разделе имущества по решению главы семьи и о семейных раздорах, которые за ним неизбежно следуют, оказался созвучным и понятным многим. И наконец, самое главное - основополагающей истиной навсегда останется мысль Шекспира: «Власть и золото так же не вечны, как и всё в этой земной жизни»6.

3. Выводы и обобщения.

        Проецирование «вечных» образов литературы на носителей русского национального характера позволяет автору исследовать мощную иррациональную природу русского народа, которая проявляется в двойственности и цикличности народного характера: от бескорыстного служения людям и самопожертвования до неумеренной гордыни и разрушительного бунта.

        Таким образом, исследуя роль мотивов и аллюзий в произведениях И. С. Тургенева можно определить следующие функции культурной памяти и  её «инструментария»:

1.Демонстрация эстетической сложности и  совершенства текста, художественного мастерства И. С. Тургенева.

2.Расширение идейных, образных рамок художественных произведений, включение их в контекст мировой литературы.

3.Усложнение образной системы произведений путем соотнесения героя с типом, «вечным» образом.

4.Раскрытие философских проблем «лишнего человека», соотношения личного счастья и долга и проблем поколений «отцов и детей».

5.Раскрытие в характерах героев соотношения «культурного» и архитипического, репрезентация проявлений русского национального характера.

6.Разграничение «Я-концепции» героя, точки зрения повествователя и точки зрения автора.

___________________________________________________________

6.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1979. – С.330-331

4.    Список литератуы.

1. Захаров, Н. В., Луков, В. А. (2009) Шекспир и шекспиризм в России // Знание. Понимание. Умение. №1. С. 98–106.

2.Тургенев, И. С. (1981a) Статьи и воспоминания / сост. А. Д. Шавкута. М. : Современник. 303 с.

3.Тургенев, И. С.. Полн. собр. соч. и писем  в 30 т. 2-ое изд., испр. и доп. М. : Наука.

4.Шекспир и русская культура (1965) / под ред. М. П. Алексеева. М. ; Л. : Наука. 831 с.

5. Свахина О. В. Функциональные роли автора и нарратора в рамках культурного дискурса в рассказе И. С. Тургенева «Гамлет Щигровского уезда». Материалы XII международной научной конференции «Пушкинские чтения» (6-8 июня 2007г.)  Под ред.Т.В. Мальцевой. – СПб: Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина, 2007.  С. 49-55.

6. Словарь литературоведческих терминов для выпускников и абитуриентов, Ростов -на -Дону, Феникс, 2007 г.

7. http://www.dissercat.com/content/

8.http://www.cheloveknauka.com/

9. http://www.az.lib.ru/t/turgenew

Приложение: портреты Тургенева и Шекспира, иллюстрации к их произведениям.

  И.Тургенев (1818-1883)       В. Шекспир (1654-1616)

«Гамлет Щигровского уезда»          «Гамлет» (1601 г.)

                (1840 г.)

«Степной король Лир»                «Король Лир» (1605 г.)

          (1870г.)

        Исследуя тему «Мотивы и аллюзии в произведениях И.С.Тургенева  «Гамлет  Щигровского  уезда»  и «Степной король Лир»,  мы погрузились в  мир литературоведения, изучили «инструментарий» писателя,  т.е.  узнали, что такое аллюзии, мотивы, реминисценции.

        Мы ознакомились с проблемой культурной памяти, о которой писал в своей книге «Прошлое – будущему» академик Д.С.Лихачев.

        Мы приблизились к «вечным» образом Шекспира, который тоже обладал культурной памятью – его герои живут и действуют  в IX веке (Король Лир),  в XIV веке (Гамет).

        Мы открыли для себя «Я-концепцию  автора – «лишний человек» Ивана Сергеевича Тургенева; то, как рождался образ «лишнего человека»,  как сам Тургенев прочувствовал  образ Галета, пержил состояние «быть или не быть»,  преодолел  эту  «лишность».  

        Тургенев открыл нам глаза на проблему поколений «отцов и детей», которая восходит еще ко временам Шекспира, а также на бессмысленность усилий людей обладать золотом и властью ( в трагедии «Король Лир»).

        Мы соприкоснулись и с библейским образом – царём Навуходоносором, которым мнил себя Мартын Харлов,  «Степной кроль Лир» Тургенева.

        Все эти проблемы актуальны и сегодня, как и вечные проблемы библейских образов Книги Книг.