Рождественский рассказ "Вера и надежда"

Вера и надежда

Надежда - лучший врач из всех, какие известны.

Дюма А. старший

У каждого человека в жизни случаются беды, большие и малые. Кто-то показывает стойкость, когда они приходят, а кто-то слабость. И бывает так, что человек поддается горю и опускает руки – тогда и сами небеса не в силах помочь ему. Однако же подчас в самых слабых и тщедушных на вид людях скрывается такая внутренняя вера и надежда, что спасает не только их самих, но и всех вокруг.

- Нам нужно поспешить домой, уже вечереет, они нас заждались! Данька, наверное, уже беспокоится, и мама просила приехать пораньше, – зябко потирая руки, говорила идущему рядом мужу женщина, на чьем лице читалась давняя печаль и горе.
- Конечно, дорогая, если пойдем быстрее, успеем на автобус до дома, – отвечал ей муж, в прошлом статный, а сейчас ссутулившийся, угрюмый человек.
Супружеская пара возвращалась домой из продуктового магазина. Был вечер, темный и холодный, но что-то витало в воздухе, такое светлое и радостное, слегка поднимающее настроение даже этим усталым и печальным людям. Ведь сегодня Рождество, добрый праздник, который стоит отметить благодушно, несмотря на все трудности.
Впрочем, трудность у этой несчастной семьи одна, зато сложная и печальная – единственный ребенок, семилетний Даниил, болен.  И болен так, что в России не вылечить – пытались, долго и упорно, но тщетно. Хворь отступала и возвращалась вновь. Нужное лечение нашлось в израильской клинике, однако оказалось невероятно дорогим. Но ведь не бросать же сына в беде? Уже полгода, как они открыли счет, куда все желающие могли положить деньги, но то ли желающих было мало, то ли номер счета был слишком не заметен на фоне яркой рекламы в газетах, и денег все-таки не хватало. А уже к весне нужно отправлять Даню на лечение, иначе этот последний шанс будет упущен.
Но сейчас, в новогодние праздники, общая атмосфера усталого горя слегка развеялась, и уступила место рождественскому настрою. Даже вечно насупленный Данин папа теперь изредка улыбался, мама радовалась этому, а Даня…
А Даня, как ни странно, всегда улыбался и старался своими силами поддержать родителей и искренне утверждал, что все будет хорошо, и он выздоровеет, и пойдет в школу вместе с другими детьми. В его светлых глазах никогда не найти было ни обиды, ни горя, ни даже легкой грусти, лишь твердая вера в то, что он не оставит родителей одних. И нельзя было сказать, что он не понимал всей опасности – понимал, и очень хорошо для своих семи лет. Сам он хрупкий, худой  - казалось, дунешь – улетит, и светлый, будто прозрачный. Бабушка говорила с печалью, мол, только на вере своей и держится, тростиночка, и откуда только в ребенке такая вера, а ведь такие боли терпит…
Сейчас, в новогоднюю пору, когда радость вернулась в семью, Даня был особенно счастлив – ведь он видел улыбки родителей, такие редкие в обычное время.
Тем временем, родители добрались до дома, и началась предпраздничная суета – все вместе разбирали пакеты с продуктами, помогали маме готовить и накрывать стол в комнате, где лежал Даня, наблюдавший за радостной суетой с искренней улыбкой. Перед тем, как сесть за стол, родители и бабушка собрались на кухне, шепотом обсуждая нечто важное…
- Наверное, чай попьем, и будем дарить.
- А я говорю, лучше завтра утром, под подушку положим.
- Ну, в самом деле, главное подарить, а уж когда, не так важно.
Но они не успели договорить – раздался звонок в дверь. Из прихожей послышался разговор, потом краткий спор, и вот, в комнату Дани, к его удивлению, вошел Дед Мороз, высокий, в красной шубе и с бородой, как на картинках в книжках. Родители со смущенными улыбками стояли за его спиной, а гость громогласно и радостно поздравлял их всех с Новым Годом и Рождеством. Но каково же было удивление Дани, когда он начал дарить подарки: маме - новые теплые варежки, папе – большую красивую книгу по изучаемой им науке, бабушке – новые очки и клубки шерстяных ниток. Даню же перед вручением подарка Дед Мороз негромко расспросил:
- Ну что, как у тебя дела?
- Сейчас болею, Дедушка, но скоро выздоровею, и пойду в школу вместе с остальными ребятами.
- А родители твои как?
- Грустят, потому что я болею, а я пытаюсь их убедить, что точно выздоровлю, а они не верят…
После этого Даньке был вручен кулек разных конфет, которые он давно не ел, и несколько новых детских книг. Пока вся семья удивленно разглядывала то подарки, то Деда Мороза, тот еще раз пожелал всем счастья и поспешил уйти, напоследок еще раз подмигнув Даньке. Оставив сына наедине с новым книгами, родители снова собрались на кухне.
- Мы же не вызывали его! Мама, твоих рук дело?!
- Ну что ты, конечно же, нет, я и не думала! Может, он все-таки ошибся адресом?
- Ну так наш ведь адрес у него там и записан. А может, кто-то из друзей  прислал?
- Да, действительно, и заплатил заранее наверно, и подарки купили. Но кто?
- А разве кто-то мог знать, что я на прошлой неделе варежки потеряла, а у мамы в том месяце очки сломались?
- А я считаю, это рождественское чудо, новогодний подарок сверху.
- Выяснится со временем, а сейчас лучше вернуться к Дане.
Так и поступили. Утром, убирая посуду, они обнаружили под одним из блюд небольшую записку следующего содержания: «Проверьте счет». Хмыкнув, нашедший бумажку папа открыл страницу со счетом… и через мгновения ликовала уже вся семья. Мама не выдержала и расплакалась, бабушка истово крестилась и шептала «Чудо, чудо, чудо…», папа сидел с радостной улыбкой, впервые за долгое время истинно счастливый. Ну а Данька, торжествующе оглядев всех с кровати, заявил:
- Ну я же говорил вам, а вы не верили!

В то же время, в загородном доме сидел в кресле перед догорающим огнем в камине пожилой человек. Ватная борода и красная шуба Деда Мороза убраны в шкаф. Сам он почти уже заснул, глядя на детскую фотографию в черной рамке, висящую над камином. В полудреме он шептал что-то неразборчивое, и если бы кто-то был сейчас с ним, то услышал бы: «Не уберег своего Федьку, так хоть чужому ребенку шанс жить дал…».
Сын этого человека, Федор, погиб в семь лет от той же болезни, от которой страдал Даня. И винил в этом человек лишь себя – не уберег, не успел спасти своего ребенка, свое счастье и надежду. Долго мучали его совесть и осознание своей вины, но полгода назад он увидел объявление с фотографией в газете, о том что болен ребенок, и той самой болезнью, и что нужны деньги, и что осталось мало времени. С тех пор он работал не покладая рук, и сейчас чувство, так долго терзавшее его, потихоньку уходило, отпускало душу…
Он задремал, когда догорели дрова. И в этой дреме он видел цветущий вишневый сад за оградкой, видневшуюся старенькую дачу, откуда выбежал мальчик, так похожий на Даньку, весело машущий рукой и зовущий к себе.