Кутузова Анна.

Литературное творчество. Проба пера.

Меня зовут Анной, как Анну Андреевну Ахматову, я  однофамилица великого русского полководца. Меня зовут Анна Кутузова, мне 13 лет. Учусь в 7А классе МКОУ «ЦО №5». Очень люблю уроки русского языка и литературы и преподавателя Алдохину Любовь Николаевну. У меня много друзей. В людях я стараюсь видеть только хорошее, именно это позволяет мне быть счастливой. Очень люблю своих родных, чувствую за них ответственность, как и они за меня. Ещё я обожаю танцы. Посещаю кружок, где разучиваем современные ритмические движения.

Но больше всего на свете я люблю читать, писать сочинения, «откровенничать» со своим дневником, потому что бывают ситуации, когда ты хочешь поделиться своими мыслями и переживаниями только с дневником, доверяя ему всё самое сокровенное.

Я не воображаю себя писательницей, во всяком случае пока. Просто учусь красиво и доходчиво рассказывать о том, что окружает или волнует меня. Этому меня научила моя любимая учительница Любовь Николаевна, человек интересный, творческий, трудолюбивый и ответственный. Именно она привила мне любовь к литературе, страсть к чтению и сочинительству. Возможно, я не смогла бы никогда ничего написать, если бы не её уроки. Это постижение тайн великого русского языка, глубочайшей мудрости родной литературы. Обладание этим богатством делает нас добрее и счастливее.

Предлагаю своим читателям мой новый очерк.

                                           «Вот моя деревня…»

  Я скучаю по своей деревне всю зиму, осень и весну. Раньше лета я туда не могу попасть  в силу разных обстоятельств.Стоит закрыть глаза, как я представляю, что иду узенькой тропинкой по высокому берегу прямо к бабушкиному дому, который стоит на горке.

  Издали кажется, что деревенька совсем близко, но это не так. Идти до неё целый час. Издалека вижу: кто-то едет на велосипеде. Всё ближе велосипедист, и я уже различаю деда Петра, который звонко, по-молодому вдруг кричит: «Отдыхать приехала или бабке помогать?». Ответить не успеваю: тарахтящий допотопный велосипед с быстротой молнии проносится мимо, поднимая дорожную пыль. «Ничего себе дед! – подумала я. – Даже наши пацаны не смогли бы его догнать».

  Кругом воцаряется такая тишина, что кажется, будто я одна в целом мире. Сверху припекает солнце. Идти ещё далеко, поэтому присаживаюсь на край оврага, заглядываю в него и вижу внизу речку. Она кое-где подёрнулась тёмно-зелёной ряской, какая-то трава, напоминающая зелёные тики, растёт в речке, обмелевшей из-за жары и отсутствия дождей почти целый месяц.

  Я ложусь на землю, запрокидываю голову, лучи проникают сквозь веки, окрашивая всё в красный цвет. Слышу, как в траве кто-то очень маленький стрекочет, жужжит. Невольно вспоминаю слова С.А. Есенина: «Я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных». Это про меня он написал и про всех, кто любит свой родной край. Только сейчас я по-настоящему поняла, что такое «стозвонные зеленя». «Ой, кто это меня кусает?» - вскрикнула, мгновенно открыв глаза. Муравей, другой, третий ползают по руке, ноге, по платью. Вскакиваю и стряхиваю их. Иду дальше, пою, читаю стихи. Со стороны может показаться, что я сошла с ума. Возможно! Но я ничего не могу поделать, у меня душа поёт.

  Слева по дороге находится поле пшеницы, от ветерка оно чуть колышется, переливаясь волнами, мягкими, золотыми. Срываю колосок. Он колючий и шершавый, полный и тугой, растираю его в руках, зёрнышки беру в рот. Разгрызть получается с трудом, они очень твёрдые, сушить, наверное, не придётся – лето жаркое высушило. А хлеб какой будет хороший! Я глажу колоски рукой, прощаюсь с ними: «Растите, колоски, будут булочки!».

  Иду дальше, а навстречу мне – тётя Нюра, жена дяди Володи по прозвищу Мэр. Почему его так прозвали, никто не помнит. А вот прилепилась кличка. В деревне у всех прозвища (так уж повелось), очень меткие, но необидные – настоящее устное народное творчество.

  Спрашиваю у тёти Нюры, куда она направляется. Но она отвечает неохотно, однако не потому, что ей не хочется, а совсем по другим соображениям: здесь, в деревне, не принято рассказывать о своих потаённых ягодных и грибных местах. Неопределённо машет рукой в сторону, а у самой большущее ведро… Да, деревенские не любят хвалиться раньше времени: вдруг не наберёшь ничего, а нахвастаешься. Недаром тётя Нюра повторяет поговорку: «Богатый с хвастливым не сравнятся».

  Пожелав женщине удачи, иду дальше. А вот и знакомая груша! У неё ветвистая круглая крона. Плоды на ней мелкие, но, видимо, сочные. Хорошо, что никто ещё не оборвал. Хочу попробовать, но не тут-то было. Это про нашу грушу сказано: «Висит груша – нельзя скушать». Стоит она в глубокой яме. Если спустишься вниз, то до самых нижних веток не дотянешься, а если стать на край ямы, то тоже не достанешь. Прыгала минут десять, прежде чем ухватить какую-то ветку, сорвала сразу две груши, откусила – аж скулы свело, выплюнула: они не стоили моих трудов.

  Недалеко от дерева привязан бык Борька, лобастый, мощный. Я с опаской смотрю в его сторону, так как не забыла, что в прошлый раз он сорвался с привязи и бегал по всему лугу, бодая воздух. Я на всякий случай со всех ног бросилась к ближнему огороду и, перебираясь через плетень, подумала: «Мало ли что ему в голову взбредёт. Бережёного бог бережёт». Борьку кусают слепни, ему не до меня, он даже по траве катается.

  Бегу быстро, смотрю – бабушкин дом. Так незаметно дошла. Домик бабули стоит на самой высокой горке, внизу речка, к которой приходится спускаться по земляным ступенькам. На каждой ступеньке – маленькая дощечка, чтобы не поскользнуться (земля мягкая, если налить воду, совсем «размылится», будешь скользить и не выберешься). Через речку перекинут дубовый мостик; говорят, что его ещё в войну делали. Крепкое дерево этот дуб, как железо.

  Бабули не видно, она, наверное, в огороде. Всё дела и дела, хлопоты бесконечные. Только вечерком, в сумерки, бабуля может посидеть на скамеечке со своими старушками-подружками, иногда песни поют, но больше вспоминают о войне, о юности, молодея на глазах. Издалека вижу, как спешит мне навстречу бабушка, её добрую улыбку, светлое лицо, выцветшие от времени голубые глаза. Кричу: «Я приехала тебе помогать!». Боже мой, как же я её люблю, как дорожу ею, как хочу, чтоб подольше не старилась, была здорова и жила всегда!

  Пройдёт лето, осень, наступит зима, потом весна… Всему свой черёд, свой порядок, всё как всегда. И моя родная деревня, даст бог, будет жить, как всегда жила. Я хочу, чтобы она была вечно, не могу представить, что её не станет. Это же моя Родина, тот тихий, ничем не приметный, не знаменитый, но такой родной уголок, дающий силы жить, радоваться окружающему, любить жизнь, труд, твёрдо стоять на этой Земле, не бояться ничего и верить в себя. Спасибо тебе, село Кочкино, родной мой край, за то, что ты есть у меня.