Эссе на конкурс "По страницам зарубежной литературы".

                                Рогова Анастасия, 9 д класс.25.05.2016

Эссе, удостоенное диплома 1 степени на региональном конкурсе «По страницам зарубежной литературы»

НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ ИЗ  МОЕГО ДНЕВНИКА, ИЛИ ВОЛНУЮЩАЯ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ ТЭСС  ДАРБЕЙФИЛД

Страница первая. Записная книжка с белыми лилиями

     Очень люблю читать! Все, в том числе и моя учительница литературы, утверждают, что чтение моё бессистемное, хаотичное, одним словом, читаю, что попало и как попало! В этом году решила все же привести свой «необузданный» процесс чтения в гармонию. Если, конечно, получится…

     Итак, купила в канцтоварах красивенький блокнотик с изящно переплетёнными на бархатистой красной обложке белыми лилиями, потому что в сознании, как пламя яркой свечи, вспыхнула записная книжка с императорскими лилиями Марины Цветаевой, которую она всегда носила в кармане платья. Я же решила в своём блокнотике фиксировать имена писателей, названия «достойных» книг, цитаты и изречения… Тем более, Нина Николаевна, наша учительница литературы, на уроках иногда, как бы невзначай, назовёт какое-нибудь произведение, автора или парадоксальную фразочку великого мастера слова, а ты сиди и думай: читать или пропустить мимо своих ушей… Ну, уж нет! Я упорная!.. Так вот, уже добрая половина страниц моего пурпурного блокнотика полна великой мудростью. Совсем недавно начали изучать раздел зарубежной литературы.  После русской тоски Есенина и Блока, искромётной сатиры М.Булгакова и неожиданного «Если звёзды зажигают…» В.Маяковского, я, потрясённая и восхищённая, уже прочла  первую книгу «Божественной комедии»(«Inferno»), шекспировского «Гамлета», две книги «Саги о Форсайтах» Голсуорси, сейчас дочитываю «Глаза голубой собаки» Маркеса… Больше всего понравились английские писатели. Мне даже долгое время снились уютные деревеньки близ Ливерпуля, старинные замки богатых лондонских предместий, чопорный Кембридж, окутанный белёсым туманом Портсмут… А ещё вспомнились талантливые экранизации прекрасных детективных историй о Шерлоке Холмсе с загадочными болотами, с которых раздаются душераздирающие звуки баскервиливского чудовища, с утончёнными дамами в твидовых костюмах и изысканных шляпках, с бесстрашными джентльменами в клетчатых пиджаках и кепи… И вот новая для меня книга Томаса Харди «Тэсс из рода д'Эрбервиллей». Читала с увлечением, написала сочинение, высоко оценённое пятёркой, но всё же, заполнив свой алый блокнот до конца цитатами из этого романа, хотелось думать и размышлять над этой незамысловатой, на первый взгляд, историей бедной сельской девушки, вновь и вновь. Что это? «Мыльная опера» XIX века? Сентиментальная история о том, как бездушное общество погубило «чистую душу»? А может быть – это лёгкое чтиво для скучающих дам и барышень? Или модные сейчас женские романы? О нет! Ведь для искушённого читателя позапрошлого века, когда мир литературы был насыщен гениальными и талантливыми творениями, очередная непритязательная житейская история вряд ли кого-то сильно привлекла и захватила бы. Опубликованная в 1891 году, подвергшаяся сначала жёсткой цензуре и получившая нелицеприятные отклики критики и читателей, книга эта уже в веке XXI приобрела статус одного из самых читаемых произведений мировой литературы. Что ж, изменились времена, канула в Лету  Викторианская эпоха строгих нравов и целомудренного существования, - скажете вы, и будете, вероятно, правы. Но, мне кажется, дело не во времени. Над талантливыми книгами время не властно. Но всё же, почему меня, юную читательницу эпохи Интернета, эта история далёкой молодой англичанки, которой  в реальной-то жизни, возможно, и не было, продолжает волновать, заставляет сострадать и не соглашаться с Томасом Харди, сжимая от бессилия кулаки, лишь в одном: ну почему так несправедливо жесток финал жизни бедной Тэсс? «… к карнизу башни был прикреплен длинный шест… Спустя несколько минут после того, как пробили часы, что-то медленно поползло вверх по шесту и развернулось, подхваченное ветром. Это был черный флаг»…Почему эта «чистая женщина», так много страдавшая и пережившая, была казнена, когда  ранним утром, в момент свершения «правосудия», «рыцари и дамы из рода д'Эрбервиллей спали, ничего не ведая, в своих гробницах»?..

Страница вторая. В благодатной долине Блэкмор, или «И крестьянки любить умеют!»

   Итак, первая и вторая главы романа названы антонимично просто, я бы сказала, даже простодушно: «Девушка» и ««Больше не девушка». Вспоминается повесть сентименталиста Н.М.Карамзина «Бедная Лиза». Даже пейзажи, на фоне которых проистекает мирная жизнь героев, очень похожи: луга с тучными стадами, пастухи, созывающие коров на выгоне, тенистые заросли ив, прозрачные ручьи с хрустальной водой… Только у Карамзина, пожалуй, больше тишины и созерцательности, откровенной мечтательности и задумчивости. Мир Лизы замкнут в стенах крестьянской избы вместе с больной мамой, твердившей ей постоянно, как опасен большой город, полный молодых людей, представляющих угрозу  для девушки своими дурными помыслами. Как мы помним, Лизу всё же не удалось уберечь от пагубной столицы, куда она ходила продавать свои фиалки, и от красавца Эраста, в которого она безоглядно влюбляется и который, погрязший во лжи и долгах, бросает её ради богатой некрасивой вдовы. Героиня Харти Тэсс, молодая, красивая селянка, как и Лиза, удивляет своей чистотой, здоровой красотой, в ней сквозит какая-то первородная, настоящая жизнь, бьющая через край энергия. Живя в многодетной семье с бездельником и пьяницей отцом, с недалёкой в умственном отношении матерью, предел мечтаний которых богатство и знатность, на которых они попросту помешались, Тэсс, словно нечаянный алмаз, данный в награду этой семейке, работает не покладая рук, не ценя и не щадя своей красоты. Однако она не замкнута в четырёх стенах своего густонаселённого жилища: в первой главе мы видим, как местная молодёжь деревни Малром  устраивает праздник Майского дня, в котором участвовали только женщины. А что же сильный пол? Автор иронизирует: природная робость мужчин побудила их отказаться от празднества со своим участием. Итак, в этом раз весенний праздник был устроен в честь местной Цереры, богини плодородия. Все женщины, построившись попарно, одетые в белые платья, увитые первыми зелёными растениями, обойдя трактир «Чистая капля», устремились на луг. Каждая из них, вероятно, была рада хоть на миг отвлечься от домашних дел и забыть нелёгкий крестьянский труд. Описывая этот незамысловатый деревенский праздник, Харти называет Тэсс Дарбейфилд  «лишь сосудом эмоций, не окрашенных опытом». Вот почему писатель так упорно подчёркивает её «детскость»: «В лице ее все ещё таилось что-то детское. И сегодня, несмотря на ее яркую женственность, щеки ее иной раз наводили на мысль о двенадцатилетней девочке, сияющие глаза — о девятилетней, а изгиб рта — о пятилетней крошке». На этом празднике произойдёт роковая встреча Тэсс со своим будущим мужем. Тот самый студент с посохом к руке, проходивший мимо и лишь удостоивший взглядом привлекательную девушку, так и не решится пригласить Тэсс на танец… Думаю, совсем не случаен этот эпизод праздника плодородия в романе. Мне кажется, Тэсс в начале своей женской жизненной дороги  уже подготовила себя и к любви, и к роли жены, матери. Как пушкинская Татьяна, «она ждала кого-нибудь». Её чистая, нерастраченная душа ждёт любви, потому-то  быстрый взгляд оглянувшегося на Тэсс студента будет сниться ей долгими ночами…

     Страница третья. Бедность – не порок, или Не родись красивой…

     А тем временем, глава семейства Джек Дарбейфилд случайно узнаёт, что их семья происходит от древней рыцарской семьи д'Эрбервиллей. Джек начинает вести себя как мольеровский г-н Журден. И без того бездельный, папаша напрочь забросил работу, стал представлять себя в бархатных костюмах, проводя время в питейных заведениях в компании отчаянных девиц. Да ещё семья лишается единственной лошади…  В своих  высокородных амбициях жена, мать Тэсс, не отстаёт от мужа. Джоан Дарбейфилд, раскинув своим непросвещённым умом, решает: живущая по соседству богатая миссис д'Эрбервилль и есть их родственница, так почему бы Тэсс не устроиться к ней на работу птичницей, намекнув со временем, что они родня… Что делает Тэсс? Верно, как примерная дочь, привыкшая взваливать на себя груз ответственности за семью, она идёт к миссис д'Эрбервилль, но встречает там… Ах, проницательный читатель уже может ликовать! Кого ж ещё может встретить эта хрустальная душа у богачей? Вместо миссис д'Эрбервилль наивную Тэсс принимает её сын Алек, семья которого никакого отношения к старинный рыцарской династии не имеет. Алек, заслужив доверие Тэсс, вскоре соблазняет её. Тэсс возвращается домой, где все воспринимают её лишь как рабочую силу. У Тэсс рождается мальчик, слабое, беззащитное и уже несчастное существо, которое местный пастырь не может окрестить. Ребёнок незаконнорожденный! Писатель, мне кажется, с возмущением констатирует бесчеловечный порядок: «Девушка-мать забыла о том, что ребенок, появившись на свет, нанес оскорбление обществу…». Все в деревне начинают сторониться юной матери: в церкви  женщины бросают на неё косые взгляды, недавние подружки отвернулись от неё. А тут ещё младенец заболел. Мужественная Тэсс принимает смелое решение: она сама совершит обряд крещения! Понимая, что ребёнок может умереть, Тэсс в мучительных снах видит,  «как сатана подбрасывает его на вилах с тремя зубцами»… Писатель словно поёт гимн извечной любви женщины - матери к своему рёбёнку. Тэсс облачается в длинную белую сорочку: босая, с распущенной косой, ниспадающей до пояса, она показалась такой высокой и величественной в этом тусклом свете единственной свечи, который высветил её ссадины и царапины на руках и ногах от тяжёлой работы на поле. Окропив сына водой, Тэсс произнесла: « Горем нарекаю тебя во имя отца и сына и святого духа…». Крещение не спасло малыша, он умирает. До глубины души потрясли меня слова писателя-гуманиста: «Так ушло из жизни нежеланное Горе — этот незваный пришелец, незаконнорожденный дар бесстыдной Природы, не уважающей социальных законов; заблудившееся существо, для которого вечное Время сводилось к дням и которому неведомы были ни годы, ни столетия; для него комната наверху была вселенной, погода в течение недели — климатом, младенчество — человеческой жизнью…»

     Страница четвёртая. На пути к выздоровлению

     Читая этот роман, я ловила себя на мысли: есть ли предел человеческому страданию? И обрадовалась, когда Тэсс, наконец-то, спустя два мучительных года, решает уехать подальше от родных мест. Теперь уже и её родители ни словом не напоминают ей о своих мифических благородных корнях, рыцарстве и прочей чепухе. Тэсс надеется только на свои руки: нужно работать – она это умеет, и будет, не щадя себя, трудиться кем угодно: жницей, птичницей, доильщицей… Она уезжает далеко на запад на ферму Тэлботейс доить коров, потому что  «хотела идти прямой дорогой». В хозяине фермы девушка постепенно начинает узнавать того самого прохожего студента на празднике плодородия. Энджел Клэр…

Страница пятая. Забытая мелодия для арфы.

     Роман Томаса Харди, на мой взгляд, помимо прекрасных живописных картин природы, расписанных то зыбкими акварельными красками поздней осени, то яркими, сочными, широкими мазками грозового лета, то умиротворёнными штрихами скупой зимы, удивляет и чудесными звуками. Я слышу скрип старой двуколки по пути на фермерскую мызу, переливы соловья в зарослях орешника, пастушьей свирели… Энджел Клэр покоряет Тэсс игрой на…арфе. После работы девушка сидит на скамье под осыпающимися белыми лепестками яблонями: «Тихое бренчание старой арфы баюкало ее, как волны, и мелодия, лаская ее, словно ветерок, вызывала на глазах слезы. Носившаяся в воздухе цветочная пыльца казалась звуками, ставшими доступными зрению, а сырость в саду — слезами чутких растений. Хотя надвинулись сумерки, резко пахнущие цветы словно пламенели в напряженном внимании, не смыкая своих лепестков, и волны красок сливались с волнами звуков». Сколько в этих словах поэзии, какой-то простой, незамутнённой красоты и тишины! В них – душа Тэсс, способная видеть и воспринимать то, что другие не видят и не слышат. Вспоминается Наташа Ростова в эпизоде любования лунной ночью: она, негодуя, укоряет Соню, как можно спать и не видеть всей этой красоты? Именно отношением к прекрасному писатели и проверяют человеческую состоятельность своих лучших героев. Энджел увидел в Тэсс идеал женщины, они много времени проводят вместе. «Молодое деревце, пустившее корни в ядовитую почву, где упало семя, было пересажено на более плодородную землю», - так писатель определяет новое положение своей героини. Энджел и Тэсс становятся мужем и женой. После свадебной церемонии молодой муж слышит крик петуха и холодеет от страха – дурная примета, сулящая несчастье, Тэсс лишь промолвила:  «Это к перемене погоды». Однако, узнав от самой же Тэсс о её прошлом, Энджел обвиняет девушку в лицемерии, называя её обман «чудовищным      превращением». Социальные предрассудки? Религиозные препоны? Да какое же дело Энджелу до прошлого своей женщины, если он не раз говорил, что любит Тэсс?  Герой поступает в духе Андрея Болконского, который после помолвки с Наташей, дав ей год на «размышление», уезжает за границу. Что из этого вышло, мы прекрасно знаем: любящая душа Наташи не приемлет никаких сроков, она любит сейчас… Кажется, у Тургенева в его повести «Ася» есть фраза: «У любви нет завтра и вчера, она живёт лишь сегодня»… Энджел  бежит от молодой жены в… Бразилию, чтобы разобраться в себе и дать Тэсс сделать то же самое. Но почему бы, отбросив эти замшелые предрассудки, вместе не решить возникшую проблему. Энджел (Angel – ангел) оказывается ангелом черствой добродетели. Тэсс уже в который раз вновь возвращается в родительский дом. Из пятидесяти фунтов, данных мужем, половину она отдала матери. Вскоре умирает отец, денег уже не было, и Тэсс снова начинает думать о работе.

Страница шестая. «Есть ли на свете кто-нибудь несчастнее меня?»

      Наша героиня снова в пути. Она пробирается по вечерней дороге на ферму среди холмов в центре графства, куда звала ее подруга Мэриэн. Убегая от случайного преследователя, девушка прячется в лесу под ворохом осенней листвы. Проснувшись утром от холода, Тэсс с ужасом замечает рядом с собой несколько умирающих тяжелораненых фазанов. Вероятно, охотники, ранив птиц, не смогли их отыскать. «Ощущая чужое страдание не менее остро, чем свое, Тэсс тут же решила прекратить мучения умирающих птиц, свернув шеи всем фазанам. «Бедняжки! А я-то считала себя самым несчастным существом в мире, когда они так мучились! — воскликнула она, и слезы струились по ее щекам, когда, охваченная жалостью, она убивала птиц. — А ведь у меня ничего не болит! Я не изувечена, не истекаю кровью, и у меня остались здоровые руки, чтобы зарабатывать на хлеб и одежду…» Да, в эту минуту Тэсс словно стыдилась своего отчаяния, а писатель, глубоко сострадая своей героине, этим эпизодом с окровавленными фазанами показывает обречённость человека перед лицом деспотических, жестоких законов общества, не имеющих ничего общего с законами природы…

Страница седьмая. Возвращение к печальному началу.

    Измученная бесконечными поисками работы, Тэсс кочует от одной фермы к другой. Мы застигает её работающей на брюквенном поле осенней слякотной порой в грязных башмаках, в отягощенных комьями земли рукавицах. Чужие углы, чужие люди, нередкие приставания молодых людей. Однажды в церкви она видит проповедника, вещающего толпе о «небесных дарах», и узнаёт в нём Алека д'Эрбервилля, своего давнего соблазнителя. Он уверяет Тэсс в своих неугасающих чувствах и умоляет вновь вернуться к нему. Тэсс пишет письмо мужу в Бразилию, умоляя его забрать себя: «Солнечный свет меня не радует, раз тебя здесь нет, и не хочется смотреть на грачей и скворцов в поле, потому что мы на них смотрели вместе, а теперь я тоскую без тебя». Ухаживания Алека становятся всё более настойчивыми, этот хитрец бил по самому больному, обещая позаботиться о братьях и сёстрах Тэсс, прозябающих в нищете и голоде, выплатить все долги умершего отца, оплатить аренду дома. Тэсс, сломленная молчанием мужа, не отвечающего ни на одно её письмо, потому что его родители, противясь отношениям Тэсс и своего сына, намеренно укрывали письма Тэсс, соглашается вернуться к Алеку. Но из далёкой Бразилии возвращается … Энджел. И что же он видит? Совсем не знакомую ему Тэсс: «Ее поразительная красота не то что выигрывала, но во всяком случае казалась заметнее благодаря костюму. Ее окутывал широкий серовато-белый кашемировый капот с вышивкой, выдержанной в полутраурных тонах; того же цвета были утренние туфли. У ворота капот был обшит пухом. Густую темно-каштановую косу, которую он так хорошо помнил, она закрутила на затылке, но отдельные пряди падали ей на плечо, — очевидно, она спешила.» Но это была лишь внешняя «непохожесть» Тэсс на ту, прежнюю «идеальную женщину». Тэсс убивает ненавистного ей Алека и возвращается к Энджелу. Они долго скрываются в придорожных гостиницах, решая достигнуть портового города и уплыть за границу. Беглецы остановились вблизи полуразрушенного языческого храма. Ярко светило солнце. Чтобы согреться, Тэсс легла на нагретую солнцем гранитную плиту алтаря и уснула. Здесь их и окружили полицейские…

     Страница восьмая. «Бедное поруганное имя!»

     Прав был писатель Томас Харди, избрав в качестве эпиграфа эти слова Шекспира: «Бедное поруганное имя! Сердце моё, как ложе приютит тебя». Нет никакой надежды на это лживое, ханжеское общество – и лишь честное, сострадательное сердце писателя способно возвысить свой стон,  излить свою скорбь за поруганное имя «чистой женщины». Я думаю, Томас Харди не одинок в своём гуманистическом пафосе. Вспоминается Лариса Огудалова из драмы А.Н.Островского «Бесприданница». Чистая, нежная, наивная девочка, мечтающая о великой любви. Она становится предметом «торга» двух дельцов купцов Кнурова и Вожжеватова, разыгрывающих её в «орлянку». Лариса не идёт на содержание ни к одному из них. Покинутая «блестящим барином»  Паратовым, она, умирая, благодарит Карандышева за револьверный выстрел. Вообще, я заметила, русские героини великих творений своей решительностью чем-то близки этой далёкой Тэсс (или она – им!). Катерина из драмы «Гроза» предпочтёт семейному деспотизму добровольную гибель, страстная Катерина Измайлова Н.С.Лескова бросится в ледяные волны сибирской реки вместе с ненавистной соперницей. Да, чуть не забыла: на днях прочитала новеллу Мопассана «Иветта», где в предисловии автор говорит: «Мы живем в буржуазном обществе, оно ужасающе посредственно и трусливо». Героиня новеллы, после недолгих дней колебаний, всё же идёт по стопам своей матушки, в содержанки к богатому господину. Вероятно, тоже вина общества… Не знаю… Тэсс Томаса Харди вызывает не только чувство сострадания, как жертва, принесённая на алтарь жизни ханжеским миром, но и, мне кажется, своей истинной верой в бога – живой верой, свободной от двойной морали.