"Люблю отчизну я". Сочинение.

« Люблю отчизну я …»

Письмо М.Ю. Лермонтову.

Здравствуйте, уважаемый Михаил Юрьевич!  Я пишу Вам из далекого 2016 года, ибо уверена, что Вы меня поймёте и поддержите в отношении к жизненным ценностям, которыми нельзя поступиться ни при каких обстоятельствах.

У каждого человека есть 2 святыни, которые он не выбирает. Они даны ему Богом с момента рождения. Эти святыни – мать и Родина. Плохо тому, кто забывает о долге перед женщиной, подарившей ему жизнь. Ещё хуже тому, кто предаёт свою Родину.

Наша страна переживает сейчас не самые лучшие времена. В России много нерешённых проблем. Но тем, кто пытается видеть в жизни страны только плохое, хочется сказать словами героя романа И. С. Тургенева «Рудин» Михаила Лежнёва: « Родина без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает; двойное горе тому, кто действительно без нее обходится».

 Вы, Михаил Юрьевич, не мыслили своей жизни без России. Вас никогда не тянуло за ее пределы. Достаточно было Москвы, которую Вы любили, «как сын, как русский, сильно, пламенно, и нежно», степного села Тарханы, синих гор Кавказа – «сурового царя земли», чтобы быть уверенным в завтрашнем дне.

Ваше трепетное отношение к Родине чувствуется даже тогда, когда Вы не признаётесь ей в любви, а возмущаетесь несправедливыми порядками, царящими в ней. Гневом и болью проникнуты Ваши строки:

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа

Сокроюсь от твоих пашей  

От их всевидящего глаза,

От их всеслышащих ушей.

Но понять Вас, Михаил Юрьевич, в данной ситуации можно. Любимая Родина обращается со своим сыном не как ласковая мать, а строгая мачеха, которой нет никакого дела до того, что творится в душе человека, разлучаемого с самым дорогим. В сердце не было бы нестерпимой боли, если бы расставание не оказалось слишком тяжёлым.

Наверное, Михаил Юрьевич, в подобной ситуации я бы повела себя так же. Но обида всегда уступит место другому чувству. Любовь сильнее боли и разочарования. А Ваша очарованность Россией мне очень близка. Нельзя не восхищаться колыханьем безбрежных лесов, разливами рек, холодным молчанием степей нашей Родины. Невозможно не гордиться славой, «купленной кровью» наших дедов и отцов. Свою причастность к историческому прошлому я ощущаю особенно остро, когда приезжаю на Бородинское поле и представляю тот день, когда

В дыму огонь блестел,

Звучал булат, картечь визжала,

Рука бойцов колоть устала,

И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел.

А ещё я думаю о своём прадеде, сложившем голову под Бородином осенью 1941 года, когда гитлеровцы рвались к Москве, желая любой ценой захватить нашу столицу.

Вы знаете, Михаил Юрьевич, как помогали Вы в то время защитникам Москвы. В Вашем родном городе помнили о том, что случилось 27 июля 1841 года у подножия горы Машук. Москвичи и гости столицы готовились отметить печальную дату, но помешала война. По городу же были расклеены плакаты с изображенным на них поэтом М. Ю. Лермонтовым и надписью:

«Ребята! Не Москва ль за нами?

Умрёмте ж под Москвой!»

Каждого, кто уходил на фронт защищать столицу, провожали и Вы, вселяя надежду на победу, веру в то, что враг будет разбит.

Мужеству, стойкости, решительности, хладнокровию учились у Вас и молодые парни, которым пришлось воевать в Афганистане и Чечне спустя много лет после победы над фашистской Германией. Вы были любимым поэтом у человека, именем которого названа школа, где я учусь.

Старший лейтенант Дмитрий Валерьевич Рябинкин служил в группе «Альфа» с 1993 года. 14 июня 1995 в г. Будённовске случилась беда. Чеченские боевики напали на данный населенный пункт, захватили РУВД, узел связи, здание администрации города, а самое страшное – людей в заложники. «Альфе» было приказано вылететь из Москвы в Будённовск. Собрали всех, кто находился тогда в городе.

Задача перед бойцами спецподразделений «Альфа» и «Вега» была поставлена предельно ясная – освободить заложников, находящихся в больнице, а для этого надо было штурмовать здание. Плана лечебного учреждения не было, пришлось использовать данные аэрофотосъемки, сделанной вертолётчиками с высоты птичьего полёта. Боевики, вооруженные до зубов, грамотно организовали круговую оборону. Сотни заложников находились в тесном пространстве в заминированном здании.

Альфовцы понимали, на что шли.  Командир одной из штурмующих групп, собрав бойцов, сказал: « Это не антитеррористическая операция, завтра мы идём на смерть. Тот, кто не готов, может выйти из строя. Никаких претензий к нему не будет». Никто не двинулся с места.

Начало операции планировалось на 5 часов утра 17 июня 1995 года. Безумие и нелепость ситуации усугублялись тем, что Шамиль Басаев узнал, слушая приёмник, о готовящемся штурме минимум за 2 часа до назначенного времени.

Группы развернулись на территории больничного городка. При первой же попытке проскочить открытое пространство альфовцы попали под шквальный огонь. Ветераны спецподразделения утверждают, что подобной плотности огня не наблюдалось даже при штурме дворца Амина в Афганистане.

Дмитрий Рябинкин шёл на штурм в составе группы, находящейся со стороны травматологического отделения.  Огонь, который вёл чеченский пулемётчик, грозил всем верной смертью. Пулемёт с такого расстояния прошибает броню БТР, не говоря уж о бронежилетах. Обречены были бы все, если бы не старший лейтенант Д. В. Рябинкин. Снайперским выстрелом он снял чеченского пулемётчика. Офицер приподнял голову, чтобы оглядеться, и был убит спайпером боевиков.

Дмитрий был отличным офицером и просто хорошим парнем, как и все, кто воевал в тот ужасный день, когда спецназовцы шли стеной на вооруженных до зубов бандитов. Говорят, многие бойцы «Альфы» видели тогда Божью Матерь, молящуюся за ребят. Вот только не спасла молитва Пречистой Диму и двух его товарищей – Дмитрия Бурдяева и Владимира Соловова.

Старшего лейтенанта Д. В. Рябинкина отпевали в Елоховском соборе Москвы, а хоронили на кладбище близ посёлка Ватутинки (тогда ещё посёлок не входил в состав столицы).

Будённовская трагедия нестерпимой болью отозвалась в сердцах всех, кто знал Дмитрия. Но горе родителей было беспредельным. Смерть сына подорвала здоровье отца Валерия Федоровича, которого не стало 29 сентября 2011 года. Он умер далеко не старым человеком.

За подвиг, совершённый в Будённовске при спасении заложников, Д. В. Рябинкин был награждён орденом Мужества (посмертно). Теперь школа, где учился Дима, носит его имя. В вестибюле  учебного заведения установлена мемориальная доска. О Дмитрии Рябинкине учащиеся школы №1392 г. Москвы пишут стихи, сочинения, слагают песни. Я приведу фрагмент из стихотворения «Рождественская дилогия», автор которого был удостоен Гран – при районного конкурса «Рождество Христово – 2006» :

В день светлого Рождения Христова

Я постою у мраморной доски,

Открытой в школе в память о герое,

Спасавшем тех, кого терзали палачи.

Рябинкин Дмитрий, наш земляк,

Убит в Будённовске далёком…

Теперь для нас он как маяк

На жизненном пути широком.

В Будённовске он сделал все, что мог,

Но не вернулся с поля боя…

Себя не пощадил, не поберёг

И принял смерть свою, как воин.

Вот видите, Михаил Юрьевич, какой человек вырос на Ваших стихах. Родина приказала Дмитрию защитить невинных людей, спасти их ценой даже собственной жизни, и он выполнил этот приказ. Вы как храбрый офицер были для Димы примером, да и Отчизну любить его учили тоже Вы. Мне же хочется быть хоть немножко похожей на Диму. А Вы всегда будете в моем сердце, потому что более искреннего, более исповедального в своём отношении к Родине поэта я не знаю.

Нет, Вы бы никогда не назвали Россию «совком» или «отстоем», не отвернулись бы от неё в трудную минуту. Видя, как нелегко приходилось простому народу в эпоху царствования Николая I, Вы стремились отметить то позитивное, что было в жизни крестьянина: «полное гумно», « избу, покрытую соломой», «с резными ставнями окно».

Мне очень понятны Ваши чувства, когда Вы пишете о «чете белеющих берёз». Русский человек не может жить вдали от белоствольных красавиц. Вспоминаю свою недавнюю поездку в Польшу. Много интересного довелось увидеть в стране Коперника и Мицкевича.  Иду по парку Лазенки в Варшаве. ( замечательное место с прекрасным памятником великому Шопену) и ловлю себя на мысли, что на аллеях чего-то не хватает. Пусто на них без чего-то. И вдруг понимаю, что не вижу родных русских берёз. В Польше растут эти деревья, правда, и «роста» они невысокого, и листья на них мелкие…

Ваше любование пляской мужиков понимаю и разделяю. Талантлив русский народ. Какие песни он сочинил и какие танцы придумал! Некоторые наши танцевальные коллективы известны всему миру, например, ансамбль народного танца имени Игоря Моисеева. Всегда с удовольствием смотрю выступления этого коллектива. Уверена, что Вам бы понравился этот ансамбль. Человеку, ценящему прекрасное, не может не доставлять удовольствие настоящее танцевальное искусство.

А вот, что я больше всего ценю в Вашем отношении к Родине, так это уважение к простым людям, живущим в России и готовым защитить родную землю от любого врага, как старый солдат, герой бессмертного стихотворения «Бородино». «Могучее, лихое племя» богатырей на Руси не перевелось, Михаил Юрьевич. Россию есть кому защищать. Я же призываю всех, кто проживает на территории Российской Федерации, беречь Родину, гордиться её достижениями и верить, что стране, взрастившей Пушкина и Толстого, Чайковского и Репина, Королёва и Гагарина, уготовано большое будущее.

Михаил Юрьевич! Вы ещё будете смотреть на нас с небес, где обитает Ваша светлая душа, с одобрением и уверенностью в том, что все худшее у России позади…

А своё письмо я хочу закончить стихотворением одноклассника, посвящённого Вам:

Нас Лермонтов учит любить и творить,

Врагов не бояться и насмерть их бить,

Тоске и унынию не поддаваться,

Душою своей не оскверняться.

До свидания, уважаемый Михаил Юрьевич! Надеюсь на скорую встречу там, где

Волнуется желтеющая нива,

И свежий лес шумит при  звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива

Под тенью сладостной зелёного листка…

Лишик Виолетта, ученица 10 «А» класса школы №1392 имени Д. В. Рябинкина города Москвы.

27 января 2016 г.