«Поразительные осенние осознания»

                             «Поразительные осенние осознания».
Помнишь, как закончилось детство? Не помнишь? Не знаешь, когда наступает заветная дата, когда себя уже можно назвать ребенком с частицей «не». 
Я уже не ребенок. Эту фразу часто кричат подростки, которые юридически все еще являются детьми, но, порой, уже выросли из мирно-дружба-жвачного периода. Для некоторых родителей их дети всегда будут детьми. Даже когда у них самих появятся дети. И дело даже не в биологической мамости или папости, а в чем-то другом. 
Я знаю, что мое детство закончилось, когда я начал сравнивать детство своей сестры и свое. Прошедшее и проходящее. Поймал себя на мысли и записал в клетчатый блокнот черной ручкой. Был заурядный осенний день. Все поразительные осознания приходят осенью после недолгой консервации мозга и томления его под солнцем летом. Свежие и еще не уставшие думать умы совершают открытия в себе и окружающем их мире. 
Я помню ту осень, когда дедушки еще не было в моей жизни. И когда мы с бабушкой вдвоем сели на автобус и полчаса вместе тряслись в нем. Она держала меня за руку. Самое главное, что с этой бабушкой жизнь была не страшна, стоит ей всего лишь взять меня за руку, и я тихо сижу на месте. Не удивительно, что мое детское нутро, всегда тащило пить ее чай на кухню, хотя я этого совсем не помню. Странно даже, что некоторые, порой, даже самые человечные и искренние действия выпадают из нашей памяти, как маленькие пазлы, которых не хватает, чтобы завершить мозаику. Это было лишь однажды. Потом у нас появилась машина, поэтому это маленькое путешествие было исключено из моей памяти, как эдакое несоответствие в памяти. Погрешность. Одна из самых любимых погрешностей, которые я сейчас могу только припомнить. 
И этот маленький ребенок в автобусе уставился в заиндевевшее окно, чтобы на время забыть эту картинку. И только через время воскресить ее в памяти в такой же мутной пелене. 
Я помню ребенка, который рвался с ручек. Кто-то просится на них, залезает, пока у родителей не защемит седалищную мышцу и пока руки не превратятся в одеревеневшие ветви, согнутые под тяжестью спелых яблок. Я помню ребенка, который бежал с этих ручек к маме, потому что он не понимал, чем все занимаются. «Почему мама лезет в какую-то бочку?», «Почему все смеются?» - это были вопросы растерявшегося ребенка, который не нашел ничего лучше, как заплакать, потому что не мог по-другому. 
Я помню сеновал, которого сейчас не существует. Я помню то, чего не существует. Представляете? Если бы я сказал вам эту фразу, вырвав из контекста, то вы бы засмеялись мне в лицо, но именно она отражает лучшее в моей памяти: «Я помню то, чего не существует». 
Я пересматриваю свои детские фото и эпизодически вспоминаю определенные моменты. Это не вернуть. Туда не вернуться. И не нужно. Я уже другой человек, который не сможет устроиться там. Даже если навсегда зациклить две тысячи четвертый год. Мне нравится то время, когда на тебе была глупая джинсовая куртка, которую ты случайно перепутал, и это настолько простое и наивное воспоминание, что его хочется помнить. В куртке оказался чужой носовой платок. Тогда это было ударом. Это все равно, что вы бы забрали мою машинку и отдали мне такую же свою. Естественно, она хуже, потому что не моя, а ваша. 
Я помню это счастливое лицо и улыбку и не узнаю в себе себя. Я помню того ребенка, которого до десяти возили в другом автобусе бесплатно, говоря, что «ему же еще шесть! женщина, ему бесплатно», и мне было не стыдно, а весело, потому что я знал правду. Потому что я знал, что сейчас мы пойдем за сыроежками и рыжиками, а дедушка будет презрительно фыркать, когда бабушка будет засыпать ведра волнушками. Но потом он зимой будет их есть с заядлым аппетитом. Потому что я знал, что сейчас мы пойдем выгуливать пса, а потом за водой – к роднику. Потому что я знал, что все будет хорошо. Хорошо заметил Ремарк про наше прошлое. Я лишь просто «проностальгировал» по времени полных каштанами карманов, по времени, когда на твой день рождения собирались по двадцать родственников (сейчас от этой традиции осталась лишь блеклая тень), по времени пленочных фотоаппаратов, по времени безвкусной одежды и однотонных обоев. По времени счастья. Я помню то, чего нет. 
Счастья нет.