Н. В. Станкевич и его духовное наследие

Муниципальное казенное общеобразовательное учреждение

Тойдинская средняя общеобразовательная школа

Панинского муниципального района

Районный конкурс «Литературный лабиринт»

Реферат

Н. В. Станкевич и его духовное наследие

Выполнила: Буланова Людмила,

ученица 8 класса МКОУ Тойдинской СОШ

Руководитель:Хренова Татьяна Сергеевна

учитель русского языка и литературы

МКОУ Тойдинской  СОШ

2013

Содержание

1. Введение…………………………………………………………………3
2. Основная часть………………………………………………………….4

1. «Он был нашим благодетелем, нашим учителем, братом…»….........4
2. Детство Николая Владимировича Станкевича ………………………6
3. Н.В.Станкевич и А.В.Кольцов ………………………………………...7
4. Кружок Станкевича ……………………………………………………8
5. Творческое наследие Н. В. Станкевича……………………………..11
6. Письма Станкевича …………………………………………………..14
7. «Зачем родился, зачем жил Станкевич?»…………………………..16

3. Заключение…………………………………………………………….18
4. Список литературы………………........................................................19

Наша великая страна начинается

У самых дверей твоего дома…

Все ли знают свой край?

И можно не заметить, как много

интересного вокруг тебя, совсем рядом.

Узнай и полюби всё это.

П.Я.Чаадаев

I.   Введение

- Откуда ты родом?

- Из Воронежа.

-  А кто ты по корням?

 - Русский.

И будешь ты человек с родом и племенем. Так и город – старинный русский Воронеж, часть великой России, её сторожевая крепость, глава в героической и во многом мученической истории нашей несломленной Родины.

Воронежская земля – благодатная. Кажется, воткни в чернозем сухую ветку – и распустится зеленая листва на увядших побегах, зацветут они с новой силой и неожиданно принесут тебе сочный и живительный плод…

Так прорастает в землю и тянется к небу поэтическая речь, необъяснимо и будто невзначай появляются в нашем крае поэты. Кольцов, Никитин, Бунин, Платонов, Троепольский, Прасолов, Жигулин,Станкевич – их именами славен Воронеж никак не меньше, чем историческими свершениями и победами. Они напитали здешний воздух поэзией, неким художественным электричеством, что освещает каждый воронежский камень и возбуждает в еще только осознающем себя сердце жажду прекрасного и робкую веру в свой талант.

Нелегко поэту жить на земле - в этом есть и загадка, и таинственное бремя. Лучшие художники слова прожили жизнь тяжко и неприкаянно. Но странная причастность к дому, где ты родился, к деревьям, к которым прижимался щекой, к камням, которые осторожно трогал ладонью, - она не исчезает с годами и оставляет в слове зыбкий оттенок счастья и печали, что так свойственно русской поэзии в целом, а воронежской - как-то особенно.

Я, жительница Воронежского края, поставила перед собой цель:  посмотреть, в чем состоит духовное наследие Н. В. Станкевича, и выяснить, какой вклад внес он в литературный Воронеж.

        «Воронеж – родина – любовь…» вымолвил однажды русский поэт Анатолий Жигулин, словно нечаянно обронил ключ к сердечному чувству, которым наполнена душа истинного воронежца. Теперь это чувство названо вслух, и сокровенный ключ доступен каждому, кто найдет в себе неиссякающие силы любить родной город… И верить в него.

II.    Основная часть

1. «Он был нашим благодетелем, нашим учителем, братом…»

В этом году исполнилось ровно 200 лет со дня рождения нашего земляка - Николая Владимировича Станкевича. Его имя широко известно, он был одной из ключевых фигур русской жизни второй четверти XIX в., под обаянием его оригинальной личности находились крупнейшие деятели русского «золотого века».

Станкевич был человек удивительной цельности, обаяния, принципиальности и широты взглядов. Не будучи сам крупным творцом, он обладал исключительно важным для развития культуры даром создавать атмосферу свободного интеллектуального поиска, «открывать чужие таланты» и делать их достоянием общества. Не случайно в истории русской культуры Станкевич остался не как поэт и мыслитель, а прежде всего как автор писем друзьям по кружку. В личностном плане он был самым ярким из тогдашних русских интеллектуалов, «русских мальчиков», бьющихся над решением «проклятых вопросов» бытия, о которых позже так глубоко и ярко писал Достоевский. Станкевич был прежде всего эталоном личности, которой старались всемерно подражать и которая определяла нравственную и интеллектуальную атмосферу русской культурной элиты того времени.

В 1842 году один из друзей уже умершего тогда Н. В. Станкевича задумал написать историю его жизни. Замысел вполне оправданный, если речь идёт о человеке выдающемся, чей вклад в творческой или в какой-либо иной сфере человеческой деятельности велик и бесспорен. Однако так ли это в случае со Станкевичем? Около полусотни стихотворений, неплохих, но и не выдающихся по своим художественным достоинствам, трагедия, благородная по мысли, но не ставшая заметным явлением в русской драматургии, несколько небольших прозаических произведений, философские статьи - вот все, что создано Станкевичем. И в ответ уважение, доходящее до благоговения со стороны людей, чей творческий потенциал оказался неизмеримо выше, чем его. Людей яркой индивидуальности, разных по общественным устремлениям, политическим и художественным установкам, но сходящихся в одном: в высочайшей оценке личности Станкевича, в признании за ним выдающейся роли в их жизни. Белинский в письме к В. П. Боткину от 5 сентября 1840 года писал: «...Что был каждый из нас до встречи с Станкевичем?.. Нам посчастливилось - вот и все». А за три года до этого письма - о еще живом: «...Станкевич человек гениальный...», «Я никого не знаю выше Станкевича...».

Любой из тех, кто к Станкевичу был близок, не только не преуменьшал его значения, но, казалось, хотел всячески подчеркнуть, что именно в его жизни встреча с ним была особенно благотворной. «Он был нашим благодетелем, нашим учителем, братом нам всем, каждый ему чем-нибудь обязан, - писал Грановский.- Я больше других».

Так пишут друзья. Но вот в 1857 году П. В. Анненков издает переписку Станкевича. Прочитав ее, не знавший Станкевича лично, Л. Толстой признается, что был взволнован до слез: «Никогда никого я так не любил, как этого человека, которого никогда не видел».

С тех пор почти все, что о Станкевиче писалось, будь то мемуары или литературоведческие исследования, почти неизбежно становится попыткой объяснить, разгадать тайну влияния и неотразимого обаяния этой личности, раскрыть причину того, почему сумел занять такое заметное место в истории русской культуры человек, ушедший из жизни двадцати семи лет, мало опубликовавший, мало стремившийся к тому, чтобы вообще какое-то место "занять", и не подозревавший, что даже его письма к друзьям и родным станут документом большой литературной, идеологической, жизненной значимости.

2. Детство Николая Владимировича Станкевича

Николай Владимирович Станкевич родился в ночь с 27 на 28 сентября (с 9 на 10 октября н. ст.) 1813 года в деревне УдеревкаОстрогожского уезда Воронежской губернии. Его дед по отцу был сербом, он переехал в Россию в 1757 г. и принял российское подданство. Служил в Острогожске. За безупречную службу и верноподданническое отношение к властям получил дворянское звание и чин коллежского асессора. Младший его сын – Владимир и был отцом будущего философа и поэта. Владимир Иванович, поручик в отставке, с 1811 года служил острогожским уездным исправником и был человеком большой практической сметки. За сравнительно короткий срок он сумел приумножить наследственное достояние и стать одним из наиболее состоятельных помещиков уезда. Он был женат на дочери острогожского врача Екатерине Иосифовне Крамер. Семья была большой и дружной. Незадолго до смерти, в одном из своих многочисленных писем к родителям, Станкевич благодарил их за любовь, за умение понимать своих детей, за всегдашнее стремление помочь им. Он считал, что уверенность в любви и понимании родителей многое определила в жизни его собственной, его братьев и сестер. Почти все они стали людьми заметными, особенно одаренным оказался Александр, немало сделавший для сохранения памяти о старшем брате.

Детство Николай провел в имении в селе Удеревка, которое его отец купил летом 1814 г. (Бирюченский уезд Воронежской губернии, ныне Алексеевский район Белгородской области). Удеревку долгое время считали местом рождения поэта. Именно с этим селом на берегу Тихой Сосны связаны первые детские впечатления Николая. С детства Станкевичи воспитывали в своих детях трудолюбие, уважение к людям труда, а также чуткость и восприимчивость к окружающей природе, любовь к чтению, стремление к наукамиобразованию.

В 1823 году Николая Станкевича отдают в Острогожское уездное училище, а через два года перевозят в Воронеж и помещают в частный пансион. Уже в это времяпроявляется всесторонняя, особенно литературная, одаренность юноши: он пишет стихи, музицирует, увлекается театром. Летом вся семья уезжала в любимую Удеревку.

С 1825 г. Станкевич продолжил своё образование в Воронеже, в пансионе для благородных детей П. Ф. Федорова. Губернский город подарил Николаю множество новых впечатлений. Он стал завсегдатаем в театре, часто посещал библиотеку. Серьёзное увлечение литературой подтолкнуло его попробовать себя в стихосложении. И уже с 1829 г. он посылает свои первые романтически-сентиментальные стихи в московские и петербургские журналы – «Бабочку», «Атеней», «Телескоп», «Молву». Эти издания охотно публиковали стихи молодого поэта из Воронежа.С 1830 года Станкевич - студент словесного отделения Московского университета, который и закончил в 1834 году.

3. Н.В.Станкевич и А.В.Кольцов

Обаяние Станкевича, его умение привлекать к себе людей и самому в свою очередь искренне увлекаться ими, проявилось рано. По выражению М. А. Бакунина, знакомство со Станкевичем нередко начинало для человека новую «эпоху» жизни. Одной из первых таких замечательных встреч была встреча Станкевича и А. В. Кольцова. Почти ровесники (Кольцов старше Станкевича всего на четыре года), они познакомились летом или ранней осенью 1830 года в Удеревке. Кольцов пригнал туда гурт скота для откорма бардой, которую продавал отец Станкевича, владелец винокуренного завода. От одного из слуг Николай Владимирович услышал о замечательных стихотворениях Кольцова и захотел познакомиться с их автором. Станкевич сразу оценил дарование поэта-самоучки, впоследствии свел его с профессиональными литераторами, способствовал вместе с Белинским изданию первого сборника стихотворений Кольцова и настоял на том, чтобы его собственное имя в связи с этим изданием нигде печатно не упоминалось.

Душевная зоркость Станкевича, его доброжелательность и способность к активному участию проявились в истории знакомства с Кольцовым чрезвычайно явственно. Много позже один из исследователей творчества Кольцова М. Ф. Де-Пуле высказал предположение, что Станкевич сыграл по отношению к Кольцову роль мецената. Угадав поэтический талант А. В. Кольцова, Станкевич стал первооткрывателем поэта Кольцова для русской литературы и для всей читающей России.

4. Кружок Станкевича

В том же 1830 г. Станкевич поступил в Московский университет на словесное отделение. Посещая лекции своего земляка М. Г. Павлова, в доме которого он и жил в Москве, Станкевич увлёкся учением немецких философов – Фихте, Канта, Шеллинга и Гегеля. К 1831 г. это увлечение объединило студентов Московского университета в литературно-философский кружок, духовным вдохновителем которого стал Николай Станкевич. Кружок Станкевича интересовался философией, эстетикой, литературой.Кружок не был замкнутым, состав его менялся: отходил К. С. Аксаков, присоединялись новые члены: М. А. Бакунин, B. П. Боткин, Т. Н. Грановский. До конца оставались близкими Станкевичу Я. М. Неверов, А. П. Ефремов, сохранялись связи с поэтами И. П. Клюшниковым и В. И. Красовым.

В николаевской России, еще не оправившейся после разгрома восстания декабристов, существование кружков, подобных кружку Станкевича, оказывалось делом большой идеологической значимости, и в этом смысле роль Станкевича, сумевшего объединить вокруг себя университетскую молодежь, была велика, и для его времени, и в исторической перспективе. Герцен, чей кружок в 30-е годы существовал рядом с кружком Станкевича, Герцен, который всегда высоко ценил и понимал роль подобных молодежных объединений в сохранении и развитии передовой мысли в России, писал о людях, подобных Станкевичу: «По-моему, служить связью, центром целого круга людей - огромное дело, особенно в обществе разобщенном и скованном».

Главные интересы кружка лежали в сфере философии и литературы. Они были равно близки Станкевичу. Более того, существовали в его сознании неразрывно: философская мысль пронизывала произведения художественного творчества, поэзия присутствовала в философских построениях.

Шеллинг, Фихте, Кант, Гегель, под конец жизни Фейербах - таковы основные вехи философских увлечений Станкевича. Объясняя цель своих философских занятий, Станкевич подчеркивает, что ею всегда была надежда одухотворить высокой идеей практическую деятельность. « В старые годы,- пишет он 16 октября 1834 года, - я ставил единое благо в философии... То был возраст непреодолимой жажды к знанию, возраст веры в силы ума и возраст сомнений в старых шатких верованиях. Надобно было дать пищу душе, надобно было смирить междоусобие в ее недрах, надобно было запастись побуждениями к деятельности... Приблизился возраст деятельности, а я чувствую, что многого не знаю».

Не меньшее значение при изучении философии имел и момент этический. Вопрос о назначении человека, о его месте в мире, правах и обязанностях и в тесной связи с этим - вопрос о достоинстве человека, человеческой личности оказался в числе основных. У Станкевича не было иллюзий, что возможен какой-то один, универсальный ответ на все вопросы жизни, но была надежда просветителя, что разум, знания могут послужить усовершенствованию человека и общества. «Я не думаю, - писал он М. А. Бакунину 24 ноября 1835 года, - что философия окончательно может решить все наши важнейшие вопросы, но она приближает к их решению, она зиждет огромное здание, она показывает человеку цель жизни и путь к этой цели, расширяет ум его. Я хочу знать, до какой степени человек развил свое разумение, потом, узнав это, хочу указать людям их достоинства и назначение, хочу призвать их к добру, хочу все другие науки одушевить единою мыслию».

Страстная жажда познания не ослабляется у Станкевича даже тем, что иногда его посещали сомнения в самой возможности достичь какого-либо знания. Однако его оптимизм просветителя непоколебим. Ведь облагораживает человека, по Станкевичу, не столько результат, сколько сам процесс познания. «Если нельзя ничего знать, - восклицает он в одном из писем 1836 года, - стоит работать до кровавого пота, чтобы узнать хоть это!»

Временем расцвета кружка был период с 1833 по 1837 гг., до отъезда Станкевича за границу. Кружок был сосредоточием культурной жизни того времени. Трудно переоценить влияние Станкевича на развитие русской мысли и умение объединить вокруг себя выдающихся мыслителей разных взглядов.Н. В. Станкевич был человек разносторонне образованный и обладавший даром «открывать чужие таланты». Ему русская литература обязана открытием таланта поэта А. В. Кольцова; он оказал огромное влияние на В. Г. Белинского, Т. Н. Грановского и др. Не обладая крупным литературным дарованием, он был очень талантливой личностью просто как человек, одарённый тонким эстетическим чутьём и горячей любовью к искусству. О душевных качествах Станкевича высоко отзывались Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов. Его первый биограф П. В.Анненков писал о нём: «Это был живой идеал правды и чести».

5. Творческое наследие Н. В. Станкевича

Творческое наследие Н. В. Станкевича – невелико: историческая драма «Скопин-Шуйский», стихотворения, несколько довольно интересных зарисовок философского характера, найденных после смерти Станкевича в его бумагах. Неоценимым источником изучения духовной жизни 1830-х гг. стала переписка Станкевича с друзьями, полная блестящих мыслей, метких определений. Письма воссоздают общественные, эстетические и нравственные искания молодого поколения и читаются как художественно-публицистические очерки.

Стихотворения Станкевича появились в печати, когда автору их не было еще и семнадцати лет. Но уже через три-четыре года, с присущей ему трезвой оценкой своих сил, Станкевич сознает, что поэзия не станет главным делом его жизни. Он продолжает писать стихи, но все чаще - шутливые, пародийные, рассчитанные не на публикацию, а лишь на чтение в кружке друзей. «...Я не поэт... я не могу звучно и стройно воплотить чувство,- писал он Я. М. Неверову 2 июня 1833 года, - не могу даже уяснить его себе, но зато у меня есть чувство, и я не опишу обеда в гладких стихах, не поздравлю с праздником начальника».

Авторская скромность приводила к тому, что Станкевич преувеличивал слабость своего поэтического дара. С историко-литературной точки зрения его творчество представляет и поныне большой интерес, а в контексте эпохи оно если и не стало явлением выдающимся, то во всяком случае не было и заурядной литературной продукцией. Высота нравственного чувства, уровень образованности и, наконец, присущее Станкевичу поэтическое чутье спасали его произведения от пошлости, хотя и не поднимали их до уровня большой поэзии.

В области поэтического творчества Станкевич был типичным представителем литературы своего времени, и в этом, как ни парадоксально это звучит, - главный интерес его творений.

То глубокое внимание к вечным проблемам человеческого духа, которое было характерно для передовой мысли России 30-х годов XIX века и лежало в основе интереса Станкевича и его друзей к немецкой идеалистической философии, сказалось в его творчестве и его эстетических взглядах таким же пристальным интересом к романтизму. Герой Станкевича, будь то в стихотворениях, в трагедии или повести,- это личность, судьба которой определяется способностью к мощным порывам духа, к предельному напряжению внутренних сил, к полному самоотвержению во имя высокой цели.

Благо родины, чувства гражданина - подобные мотивы пронизывают творчество Станкевича. В раннем стихотворении «Надпись кпамятнику Пожарского и Минина» звучат почти афоризмом слова:

Вам лучший памятник - признательность граждан,

Вам монумент - Руси святой существованье!

Станкевич гордится своей родиной, ее мощью, памятниками ее прошлого:

Склони чело, России, верный сын!

Бессмертный Кремль стоит перед тобою:

Он в бурях возмужал и, рока властелин,

Собрав века над древнею главою.

Возвысился могуч, неколебим,

Как гений славы над Москвою!

("Кремль")

Бой часов на Спасской башне Кремля пробуждает в поэте воспоминания о прошлом России, в этом бое ему слышится «отцов завет великий» («Бой часов на Спасской башне»).

Внутренний мир человека – «светлый храм» («Стансы»), и Станкевич преклоняется перед теми, кто сумел сохранить живую душу в самых тяжких испытаниях («Экспромт»). Постоянная мысль Станкевича о достоинстве человека звучит в его поэзии, прощается ли он с любовью («Прости!»), размышляет ли о целительности творчества для сердца самого поэта («Утешение») или приветствует весну («Весна»).

Юношеская жажда славы, страх погибнуть в безвестности (столь характерный для романтического героя) не чужды и Станкевичу, обращаясь к Славе, поэт восклицает:

Все блага - прочь! С тобой лишь в жизни радость!

Мой путь - к одной мечте!

Блюди ж меня, блюди! Да не погибнет младость

В пыли мирской, в бесплодной суете!

(«Желание славы»)

Станкевич не остался чужд в своей поэзии и идее противопоставления героя и толпы. Мотив одиночества избранной личности среди чуждых и непонимающих ее заурядных людей звучит в стихотворении «Не сожалей». Герой стихотворения умирает непонятым, но его смерть не должна вызывать жалости к нему: гордость, сознание избранничества все равно поставят его выше толпы даже и в смерти:

Не сожалей, он гордо вянет,

Дождись, пока его не станет,

И погляди на мертвеца.

Когда презрение проглянет

В чертах холодного лица...

Не сожалей - он не печален!

Увы! Он только одинок...

Не раз бывал среди развалин

Заброшен бурями цветок!

Единственное драматическое произведение Станкевича - не вошедшая в настоящий сборник трагедия «Василий Шуйский». В основу ее положена идея гражданского служения, идея долга перед страной, долга, который превыше и любви и всех других частных дел и обязанностей. Герой, юный полководец Михаил Скопин-Шуйский,- личность идеальная: безупречный воин на поле брани, безупречный рыцарь в любви, он гибнет жертвой зависти и коварства. Но, даже предчувствуя смерть от руки могущественных и коварных врагов, он отказывается спасти свою жизнь, бежав в Швецию, предав Россию.

В пафосе трагедии, в литературном воплощении ее идей явственно чувствуются элементы драматургии классицизма.

Сам Станкевич указывал на слабость и несовершенство этого своего произведения, как, впрочем, недоволен он остался и всеми остальными, искренно не считая себя «литератором». Когда публично похвалили его повесть «Несколько мгновений из жизни графа Г***», опубликованную под псевдонимом Ф. Зарич, он писал Неверову 26 декабря 1834 года: «...Я не ослеплен и знаю, что из многочисленных повествователей русских, которых не терпит душа моя, Зарич едва ли не худший».

Собственная художественная практика быстро перестает удовлетворять Станкевича, и не только потому, что он не находил у себя дара творчества. Способствуют этому и его эстетические взгляды. Одну из главных своих задач Станкевич видит в поисках и выработке «простоты», жизненной и художественной.

6. Письма Станкевича

В 1834 г. Н. Станкевич окончил университет и вернулся в Воронежскую губернию, решив применить полученные знания в практической деятельности. Его выбрали почётным смотрителем Острогожского уездного училища, где он запланировал провести целый ряд нововведений. Но планам не суждено было сбыться. В 1836 г. необходимость лечения начинающегося туберкулёза заставила Станкевича уехать на Кавказ, а в 1837 – за границу. Сначала он отправился на лечение в Карловы Вары. Зиму 1838–1839 гг. прожил в Германии, где лечение болезни совместил с продолжением изучения философии у берлинского профессора Вердера. Но и немецкие врачи были бессильны, недуг не отступал. Домой Николай писал письма, полные тоски и воспоминаний о родных местах.

Внешне всегда спокойный, любящий веселье, готовый пошутить сам и откликнуться на шутку, Станкевич внутренне глубоко переживал, что болезнь мешает ему осуществить все то, что было задумано. «Хотелось бы сознать, - пишет он Неверову,- что ты живешь не напрасно, что ты совершишь подвиг... А болезнь уносит силы и надежды». «Убийственнее для меня мысль,- пишет он о себе тому же адресату,- болезнь похищает у тебя душевную энергию, ты ничего не сделаешь для людей».

Письма Станкевича - незаурядное явление в русской культуре. «Нет сомнения,- писал по прочтении их Добролюбов, - что большую часть писем Станкевича прочтут с удовольствием все, кому дорого развитие живых идей и чистых стремлений, происшедшее в нашей литературе в сороковых годах и вышедшее преимущественно из того кружка, средоточием которого был Станкевич. Чтение переписки Станкевича так симпатично действовало на нас, нам так отрадно было наблюдать проявления этого прекрасного характера; личность писавшего представлялась нам, по этим письмам, так обаятельною, что мы считали переписку Станкевича окончательным объяснением и утверждением его прав на внимание и сочувствие образованного общества».

По письмам мы можем проследить не только процесс самоосознания личности писавшего; переписка Станкевича дает огромный материал по истории русской общественно-литературной мысли.

Бесценно и психологическое содержание писем, приоткрывающих нам внутренний мир людей той эпохи.

Рядом со Станкевичем возникают адресаты его писем: Белинский, Грановский, Бакунин, Неверов, Тургенев, Фроловы, с особенностями их мировоззрения, их исканий. Все они видели в Станкевиче человека, способного понять их сомнения, поддержать в пору душевной сумятицы. И он был вполне откровенен в своих письмах к ним, передавая свои наблюдения, размышления, чувства.

За границей Станкевич познакомился и сдружился с И. С. Тургеневым. Из общения с поэтом И. Тургенев вынес очень важную идею, что искусство должно быть одушевлено человеческими интересами.Весной 1839 г. Николай поехал в Италию, надеясь на её целительный климат. Но болезнь не отступила, здоровье ухудшилось. Болезнь помешала Станкевичу реализовать свою «потребность гражданской деятельности». Оборванной оказалась и любовь Станкевича. Лишь на короткий срок, перед самой смертью, судьба свела его с любимой женщиной, В. А. Дьяковой, сестрой Л. А. и М. А. Бакуниных. Но во всех коллизиях его короткой жизни одно оставалось для Станкевича не подлежащим даже сомнению, когда речь шла о нем самом и тех, кого он считал своими единомышленниками,- требование всегда беречь свое человеческое достоинство. Это требование пронизывало его жизнь, творчество, искания. Только здесь он, человек мягкий и деликатный, не допускал уступок, даже если бы они вели к счастью. «Впрочем,- писал он Бакунину 8 ноября 1835 года,- счастья ты, верно, захочешь под одним условием, чтоб оно не мешало тебе быть человеком». Сам он хотел только такого счастья.

7. «Зачем родился, зачем жил Станкевич?»

Летом 1840 г. Станкевич решает поехать в Швейцарию. Однако на пути в Милан он почувствовал ухудшение и в небольшом городке Нови 25 июня (7 июля) 1840 г. умер. Прах Н. В. Станкевича был перевезён на родину и похоронен в Удеревке на семейном кладбище. Потрясенный смертью друга, Белинский спрашивал: «Зачем родился, зачем жил Станкевич? Что осталось от его жизни, что дала ему она?» Добавим: что дает нам теперь его жизнь, его творчество, его письма? Станкевич оставил нам в наследство культуру мысли, чувства, культуру общения. Ценность этого - непреходяща.

 Село Удеревка исчезло, как и вся дворянская усадьба Станкевичей. Барский дом был разграблен и сожжён в революционной буре 1918 г. От бывшего имения осталась только липовая аллея и могила поэта на высоком берегу речки Тихой Сосны.

Жители села переселились в окрестные сёла, в том числе в Муховку, на другом берегу Тихой Сосны. Село стало называться Мухо-Удеровка.

В настоящее время в Мухо-Удеровке находится Историко-литературный музей Н. В. Станкевича. В 1908 г. губернское земство здесь построило школу по завещанию и на средства друга Станкевича – Януария Михайловича Неверова, который всю жизнь занимался просвещением простого народа. По желанию Неверова школа стала носить имя Станкевича. Долгое время школа исправно служила делу народного просвещения, а после реконструкции в отреставрированном деревянном здании 19 мая 1990 г. открылся музей. Перед зданием музея установлен бюст Н. В. Станкевича

III.   Заключение

Академик Д.С. Лихачев как-то сказал: «Если человек не любит смотреть на старые фотографии родителей, не ценит память о них, оставленную в саду, который они возделывали, в вещах, которые им принадлежали, - значит, он не любит их. Если человек не любит старые дома, старые улицы, - значит, у него нет любви к своему городу. Если человек равнодушен к памятникам истории своей страны, - значит, он равнодушен к своей стране».

Мы чувствуем ответственность не только за настоящее и будущее, но и за прошлое земли, по которой мы ходим. Мы стараемся понять ту живую душу, что трепещет в стихах Кольцова и Никитина, Станкевича и Жигулина.

Работая над рефератом, я узнала много нового о нашем Черноземном крае, обогатилась нравственно. Воронеж стал мне ещё дороже и ближе. Я поняла, чтоживые письмена времён на самые долгие сроки сохраняются именно в литературе. Наш Чернозёмный край - особый, это край, где, по словам Ивана Бунина, «образовался богатейший русский язык и откуда вышли чуть ли не все величайшие русские писатели». Вряд ли справедливо считать, будто есть какая-то особая воронежская поэзия: поэзия везде равна себе и едина. Но нам вдвойне интересно услышать во всемирном хоре голосов поэтические голоса наших земляков, в чьих строках – наш воздух, наши просторы, отголоски наших задушевных песен…

IV. Список литературы

1. Акаткин В.М. Живые письмена. (О поэтах и поэзии). – Воронеж: Центр.- Чернозём.кн. изд-во, 1996.

2. Бахмут В. На берегах тихой сосны : [к биогр. философа и поэта Н. В. Станкевича (1813–1840)] / В. Бахмут, А. Кряженков // Подъём. – 2005. – №4. – С. 212–240.

3.Васильева Т. В. Удеревка. Усадьба Станкевичей // Русские провинциальные усадьбы / сост. Р. В. Андреева, Л. Ф. Попова. – Воронеж, 2001. – С. 7–10.

4. Кузнецов В. И. Н. В. Станкевич // Очерки литературной жизни Воронежского края : XIX – начало ХХ в. / ред.-сост.: В. А. Тонков, О. Г. Ласунский. – Воронеж, 1970. – С. 109–119.

5.Станкевич Н. В. Избранное / Н. В. Станкевич ; вступ. ст. и прим. Б. Т. Удодова. – Воронеж : Центр духов.возрождения Чернозём. края, 2008. – 304с