Рассказ "Задача не по физике"

Задача не по физике.

   Шла середина декабря сорок третьего. Лёвин полк которые сутки почти без передышек бился под Черкассами. Наши шли против немецких танков, дорога к каждой взятой деревушке по пути в Витебску была залита кровью наших солдат. Немногие выжившие бойцы были измотаны до предела. Весть о подкреплении разнеслась в мгновение ока, неся надежду измученным однополчанам.

  Но вскоре радость в полку померкла. Разочарованию солдат не было предела. Старшие из них качали головами, помоложе - зло сплёвывали при виде новоприбывших "свежих" сил, состоявших из остатков уничтоженных гитлеровцами батальонов. С общей тоской глядя на пополнение, Лёва вдруг заметил среди новичков лицо, показавшееся ему странно знакомым. Лицо из прошлой жизни, казавшейся сейчас такой далёкой и нереальной. Из той жизни, в которой Лёва был перспективным выпускником физмата, несказанно огорчившим своего научного руководителя отказом от научной карьеры ради преподавания в обычной заштатной школе.

  Тощий, длинный солдатик с лицом, которое было бы совсем детским, если б не было таким изможденным, неумело пытался скрутить самокрутку грязными замерзшими пальцами, пока Лёва соображал, где же он видел этого парнишку.

-Лев Семёнович?

  Лёва не сразу понял, что паренек обратился именно к нему. Его так не называли уже третий год. Кому на фронте придет в голову обращаться к интеллигентному юноше, выглядевшему ещё моложе своих двадцати с небольшим по имени-отчеству! Суровые однополчане звали его не иначе, как "студент".

  - Лев Семёнович, только не говорите нашему ротному! - паренек забыл про самокрутку, в глазах его металась паника.

  - Самохин? Самохин! Ты что... ты как здесь?! - Лёвин математический мозг вмиг сосчитал, что его лучшему ученику, физику-вундеркинду Шуре Самохину, которого он помнит семиклассником, и теперь ещё далеко до призывного возраста.

 - Лев Семенович, я год рождения исправил, у меня отца убили, брат без вести пропал...- Шуркин голос прерывался, в испуганных глазах стояли слёзы. - Я отомстить должен... фашисты... мне нельзя домой! Не говорите, пожалуйста!

  Страх разоблачения, лицо любимого учителя, воспоминания мирного детства, мысль о погибших отце и брате прорвались из Шуркиной юной души рыданиями, и он уткнулся чумазым лицом в воротник Лёвиной шинели. Почувствовав, как его глаза тоже наполняются слезами, Лёва поднял голову к тяжелым грязно-серым облакам. Их с Самохиным разница в возрасте была совсем не велика, и Лёва тоже успел потерять многих близких. Война день за днём ставила перед Лёвой задачи куда хитрее задач по физике, но ему, решившему за свою жизнь сотни сложнейших математических головоломок, и истоптавшему не одну военную дорогу, труднее этого решения принимать ещё не приходилось.  И, придерживая Самохина за вздрагивающее плечо, он знал, что тот без слов всё понимает. Шурка всегда был умным парнем, и он не раз слышал от своего учителя, что такие одаренные головы нужны нашей молодой стране, что за ним, Шуркой, будущее нашей науки. И сейчас Шура Самохин сквозь собственные рыдания слышал не произнесенные вслух слова учителя о том, что детям не место в этой мясорубке, что они должны учиться, а не воевать, что он остался один у матери, и случись что с ним - она не переживет, что его несомненный талант физика принесёт нашей Родине в тысячу раз больше пользы, чем его нелепая гибель, что ему, Самохину, поднимать страну из руин после нашей Победы, в которой ни Лёва, ни Шурка ни  на секунду не сомневались.

  Лёва видел обиду и горечь в зареванных глазах уводимого замполитом Шурки. Он слышал, как тот прошептал: "Я вас никогда не прощу, Лев Семёнович". Но молодой учитель знал, что парня вернут домой, что он останется в живых, станет серьёзным ученым, надеждой страны, опорой матери. И что Шурка со временем поймет и простит его.

Профессор Самохин, доктор физико-математических наук, автор фундаментальных открытий, взрастивший не одно поколение талантливых ученых, конечно, простил спасшего его Льва Семеновича.  Всю свою долгую, плодотворную, полную служения людям жизнь, он не мог забыть и простить только себя.  Не мог простить себе тех тяжелых слов, что он прошептал в их последнюю встречу своему любимому учителю, не давшему ему, сопливому мальчишке, бессмысленно погибнуть от случайной пули и павшему смертью храбрых в том же декабре сорок третьего, на поле боя под теми же Черкассами. Но Шура Самохин всегда был умным парнем, и он знал, что любимый учитель не держал на него зла, уходя в свой последний бой.

Автор: Малиновский Даниил, ученик 7Б класса МАОУ СОШ №114