Рассказ "Первая потеря"

       Краевая вечерняя (сменная) общеобразовательная школа № 11 при ИК-16

                                                                       Максим Кочетов

                                                                                         п Громадск 2005 год

Первая потеря

   Как-то  раз, в  один  из  выходных  дней, мы  всей  семьей  собрались  прогуляться  по  городу  и  заодно  сделать  необходимые  покупки.

   Будучи  пятилетним  ребенком, я  всегда  с  восторгом  воспринимал  подобные  решения  родителей,  поскольку  прекрасно  осознавал  все  выгоды  данного  предприятия.  Иными  словами, у  меня  появлялась  возможность  выпросить  у  родителей  какую-нибудь  безделушку, и  я,  в  истинно  детской  неотразимой  манере, почти  всегда  реализовывал  эту  возможность.

   Мы,  то  есть  мои  родители, старшая  сестра  и  я,  все  вместе  вышли  на  улицу.

   Была  середина  лета.  В  воздухе  витали  различные  запахи.  Они, смешиваясь, образовывали  то  единственное  и  неповторимое  сочетание,  которое  навсегда  запечатлелось  в  моей  памяти, и  она  неизменно  возвращает  меня  обратно  в  детство,  как  только  я  чувствую  запах  лета.  На  земле, прибитой  ночным  дождем, лежал  свалявшийся  и  сбитый  в  бесформенные  кучи  тополиный  пух.  От  асфальта,  нагретого  солнцем,  поднимался  пар.  Деревья,  вовремя  необрезанные,  стояли  и  еле  покачивали  своими  большими  седыми  шапками.  Небо  было  безоблачным,  и  чуть  чувствовался  приятный  теплый  ветерок.  День  обещал  выдаться  на славу.  Мы  двинулись.  Проходя  по  улице,  мы  заглядывали  то  в  один,  то  в  другой  магазин.  Посетили  мимоходом  кинотеатр,  и  родители  наметили  фильм,  который,  по  их  мнению,  стоило  бы  посмотреть,  на  что  сестра отреагировала  с  энтузиазмом,  ну  а  мне  же  становилось  все  скучнее  и  скучнее,  и  я  с  сожалением  начал  думать  о  том,  что  лучше  бы  мне  остаться  во  дворе  играть  с  ребятами.

  С  такими  мыслями  я  еле  плелся  за  родителями.

   Перед  тем  как  вернуться  домой,  было  решено  зайти  в  торговый  центр—один  из  самых  больших  магазинов  в  городе.  Настроение  мое  стало  улучшаться.

   На  площади  перед  магазином  располагался  небольшой  базар,  где  торговали  различными  сладостями,  фруктами,  соками,  сувенирами  и  еще  многими  другими  вещами- такими  милыми  детскому  сердцу.

    При  виде  всего  этого  великолепия  глаза  мои  заблестели, сердце  забилось  чаще, и  ноги , без  всякого  моего  участия, понесли  меня  по  направлению к  этому  сказочному  городку.

  Моя  мама, увидев  изменения,  произошедшие  во  мне,  крепче  стиснула  мою  руку  и  ускорила  шаг,  попытавшись  обойти  стороной  то  болото,  в  котором  я  уже  приготовился  было  с  наслаждением  завязнуть.  Но  куда  там.  Я  уже  наметил  свою  цель – женщину  с  картонной  коробкой,  стоявшей  перед  ней.  Коробка  издавала  какую- то  возню,  происходившую  внутри –и , вырвавшись  из  материнских  рук,  я  бегом  пустился  к  ней. Вся  семья  поспешила  за  мной.

   Остановившись  перед  женщиной,  я  с  трепетом  заглянул  внутрь  коробки  и  с  восторгом  обнаружил  нескольких  великолепных  котят.  Их  было  пять  или  шесть,  все  разной  масти. Они  ползали  по  дну  коробки , опираясь  на  свои  еще  слабые  лапки,  смешно  при  этом  раскачиваясь  из  стороны  в  сторону,  и  все  время  беспрестанно  пищали,  все,  кроме  одного.  Я  его  и  не  сразу—то  заприметил.  Этот  тихо  сидел  в  самом  углу,  спасаясь  от  жары  в  тени  крышки  от  коробки,  нависшей  над  ним. Он  почти  сливался  с  тенью,  и,  если  бы  не  зачаровывающий  блеск  его  глаз,  таких  выразительных,  да  не  его  маленький  розовый  язычок ,  который  он  время  от  времени  высовывал  от  жары,  то  он  так  и  остался  бы  незамеченным   мной.  Мне  сразу  же  захотелось  взять  в  руки  этот  маленький  пушистый  комочек, обнять  его,  прижать  к  своей  щеке  и  почувствовать  его  живой  трепет.  Я  тут  же для  себя  решил,  что,  во  что  бы  то  ни  стало,  это  маленькое  прекрасное  существо  должно  быть  моим.

    Мое  решение,  вероятно,  отразилось  у  меня  на  лице,  поскольку  подоспевшая  мама  скорее  просительно, чем  требовательно  сказала: « Ну  что,  сынок,  посмотрел  и  пойдем? – и  добавила  после  короткой  паузы, -- А  на  обратном  пути  зайдем  опять.» На  эту  уловку  я  не  поддался  и  сказал  обычным  в  таких  случаях  просительно – плаксивым  тоном: «Ма-ам, давай  купим,  а?»-- и  посмотрел  поочереди  сначала  на  сестру, затем  на  отца,  ища  в  их  глазах  поддержку.  Оба  старательно  отводили  взгляд.

  « НУ что  ты, сынок, -- сказала  мама, --кто  же  за  ним  будет  смотреть, кормить  его,  убирать  после  него…», -  осеклась, поняв,  что  совершила  ошибку,  которой  я  не  преминул  воспользоваться.  «Конечно,  я  буду,  мам!»-- бодро  ответил  я.  

  « Нет, - возразила  мать уже  более  строгим  голосом, - я  все  сказала!  Пойдем!» Она  сделала  попытку  поймать  мою  руку,  и  я  понял,  что  у  меня  остался последний  шанс  и  приготовился  пустить  в  ход  все  свои  самые  весомые  аргументы. Я чуть присел, расставив в стороны локти, нахмурив брови и набрал в грудь побольше воздуха. В глазах моих отразилась неземная скорбь и на ресницах уже повисла первая слеза, готовая разразиться наводнением, грозившим затопить всю площадь перед магазином  и утопить людей, находившихся на ней. Видя мои приготовления,

отец, подняв глаза к небу, видимо, мысленно обратившись к кому-то там, собирался стоически переждать подступившую грозу. Сестра чуть отошла в  сторону, надеясь на то, что все это не слишком затянется. Мама же,  быстро окинув взглядом площадь, взвесила все «за» и «против» и, вздохнув, спросила у женщины: «Сколько вы просите за котенка?»

     Победа была на моей стороне. В тот же миг я из самого капризного и непослушного в мире маленького бесенка превратился в самого милого, доброго, кроткого ангела.

   «Вообще-то, я их так раздаю,- ответила женщина,- но дайте за котенка хотя бы пять- десять копеек: примета есть такая», - пояснила она. Мама со вздохом раскрыла кошелек, достала оттуда монету и, протянув ее женщине, строго обратилась ко мне: «Ну, смотри, сынок, теперь будешь ухаживать за ним, убирать, кормить и …»,- но я уже ничего не слышал и лишь механически кивал головой в ответ. В эту минуту я был согласен на все.

« Ну,- сказала женщина, улыбаясь мне,- выбирай». Но мой выбор был сделан уже давно. Я потянулся к тому, самому тихому и незаметному пушистому существу и взял его на руки. Восторгу, охватившему меня в этот миг, не было предела. Я бережно прижал к себе мое сокровище и, не замечая уже никого и ничего вокруг, молча наслаждался этой минутой.

  Еще некоторое время мы постояли там, пока мама о чем-то беседовала с женщиной, после чего женщина, глядя на меня в упор, сказала: «Береги его, мальчик». И мы пошли.

  Все  вдруг перестало представлять для меня какой-либо интерес. Мне хотелось только одного. Поскорее добраться домой и окружить заботой и лаской своего маленького питомца. День был в самом разгаре. Жара стояла невыносимая. Тополиный пух, высохший на солнце, поднимался от земли, летел с деревьев, с крыш домов - отовсюду, причиняя людям массу неудобств,

но я не замечал ни жары, ни пуха, ни людской толкотни. Все это время я не спускал глаз со своего ненаглядного малыша.

   Домой мы добрались через час, показавшийся мне вечностью. Как только мы вошли в квартиру, я тотчас же бросился наливать воду в блюдце, чтобы дать попить моему любимцу. Котенок сильно страдал от жары. Он часто дышал, высунув изо рта свой крошечный  розовый язычок, и время от времени облизывал им свой малюсенький черный носик. Я поставил перед ним блюдце с водой, и мы всей семьей стали с интересом наблюдать, как он будет пить. Но вместо этого котенок, переваливаясь из стороны в сторону,

подошел к блюдцу и залез в него целиком. Он  лег  своим  животиком  в  воду  и , уткнувшись  маленькой  мордочкой  в  край  блюдца , прикрыл  от  наслаждения  глазки.

  «Как  ты  его  назовешь?» - спросила  мама, обращаясь  ко  мне.

«Еще  не  знаю», - ответил  я  и  подумал: «Действительно, как  же  мне  его  назвать?» Но  на  ум  ничего  не  шло.

«А  давай  назовем  его  Тишкой?  Он  такой  тихий, спокойный», - предложила  мама. «Тишка», - словно  попробовал  на  вкус  я  это  слово, и  оно  мне  понравилось.

   Тишка  вылез  из  блюдца  и  начал  умываться, теряя  при  этом  равновесие  и  падая  на  спинку.  Когда  туалет  был  закончен,  Тишка  спокойно улегся  на  ковер  и  уснул.  Только  сейчас  мне  представилась  возможность  хорошенько  разглядеть  его. Это  был  маленький, живой, пушистый  шарик.  Шерстка  его  была  темно-серого  цвета  с  чуть  рыжеватым  оттенком.  По  спинке  шло  несколько  черных  полос.  Грудь  и  животик  у  Тишки  были  светлее, чем  спинка, а  лапки, казавшиеся  слишком  массивными  для  его  телосложения, заканчивались  острыми  коготками. На  внутренней  стороне  лапок  находились  крохотные  черные  подушечки.  Мордочка  у  Тиши  была  тоже  с  полосками, усы  длинные - черные  в  начале  и белые  на  конце. Уши  у  него  были  большие, с  маленькими  мохнатыми  кисточками  на  кончиках. Но  самое  подкупающее,  что  было  в  его  облике,- это  глаза. Еще  на  базаре  я  заметил  это.  Они  были  большие  и  выразительные.  Тиша  вполне  осмысленно  смотрел  на  вас,  и  в  его  взгляде  чувствовались  любопытство, симпатия, дружелюбие. Глядя в его глаза, просто невозможно  было  не  влюбиться  в  это  замечательное  создание.

  С  тех  пор  мир  сузился  для  меня  до  размеров  квартиры.  Я  ни  на  шаг  не  отходил  от  Тишки.  Мы  стали  с  ним  настоящими  друзьями.  Мы  вместе  гуляли, играли, даже  спали  вместе.  В  первую  ночь,  перед  сном,  я  устроил  своему  любимцу  кроватку  в  коробке  из-под  обуви,  постелив  туда  тряпок.  Когда  все  уже  уснули,  я  не  выдержал,  взял  Тишку  и  положил  к  себе  под  одеяло. Так  он  и  стал  спать  вместе  со  мной.

  Прошел год.  Тишка  вырос  в  здоровенного  дикого пятикилограммового  кота  и  кличку  свою  не  оправдал.

  Во  дворе,  среди  котов, ему  не  было  равных. Иногда  ему  даже  удавалось  выходить  победителем  из  схватки  с  небольшими  бездомными  дворнягами, и тогда он ходил по двору, гордо подняв голову и задрав хвост, словно говоря: « Это мой двор! Здесь я живу!».

     Приходил домой и уходил из дома Тишка, когда ему заблагорассудится. Это был кот с независимым и сильным характером. Когда он возвращался, то мы, бывало, начиная с ним играть, устраивали в квартире такой кавардак, что  нам обоим попадало от матери. Иногда Тишка залазил на вешалку в прихожей и сидел там часами, поджидая жертву, которой мог стать любой человек, заглянувший к нам. Когда такой гость наклонялся, чтобы надеть обувь, то Тишка с диким ревом приземлялся сверху на спину гостя и бывало очень трудно отодрать кота от спины несчастного посетителя.

    Так  прошло еще  два  года, когда  однажды  зимой  Тишка  заболел.  Это случилось  во  время долгого  его  отсутствия.  Он  пришел  домой  сильно  исхудавший  и  очень  слабый.  На  его  правом  боку  была  большая  плешь.

  Родители  вымыли  кота, смазали  рану  зеленкой,  перебинтовали  и  оставили  на  ночь в  квартире,  чтобы  на  следующий  день  показать  Тишку  ветеринару.

  Спать Тиша  лег  как  всегда  со  мной. Ночь  прошла  беспокойно. Мой  друг  постоянно  ворочался, очень  часто  протяжно  и  тяжко вздыхал  и  время  от  времени  вдруг  просыпался, беспокойно поднимал  голову  и  тут  же  засыпал  вновь. Я  же  совсем  не  спал.

  Наутро  родители  забрали  Тишку, укутав  его  в  теплую  бабушкину  шаль. Меня  же  оставили  дома, несмотря  на  все  мои  уговоры  взять  с  собой. Я  стоял  на пороге  и  молча  смотрел, как  уносят  моего  друга.  Из-под  шали  на  меня смотрели  все  те  же  любопытные, дружеские  глаза, как  тогда, на  базаре.

 Тишку  принесли  в ветеринарную  клинику, где  его  долго  осматривал  врач, который  затем  подошел  к  родителям и сказал: «Вы знаете, кроме того, что у вашего кота лишай, у него развилось очень опасное заразное заболевание, которое практически не поддается лечению. Если у вас есть дети, то я не советую вам забирать его обратно домой. Будет лучше, если вы оставите его у нас».

   «Неужели ничего нельзя сделать?» - спросила мама с надеждой.  

   Врач только покачал головой и повторил: «Решайте». Тишка лежал на каком-то металлическом  столе и не понимал, зачем его сюда принесли.  Сначала  его  долго  смотрел  какой-то дядька. Он  вертел  его, щупал, что-то  мычал  про  себя. Затем  он  ушел  поговорить с его, Тишкиной, хозяйкой, а через  некоторое время  тетя в белом  халате взяла его на руки и посадила в тесный кожаный мешок.

   В мешке неприятно пахло другими котами, и Тишку это беспокоило. Он заворочался и утробно заворчал. Откуда-то  снаружи  в  этот  миг  донесся  голос  его  хозяйки:  «Тише,  Тишенька, тише. Мама здесь, с  тобой.»  Голос  хозяйки, обычно  такой веселый, звучал  как- то необыкновенно  печально, но  в  нем все  так  же чувствовались  любовь  и  нежность, и  он  поверил,  успокоился.

  Прошло  много  времени. Голоса  хозяйки  больше  не  было  слышно, и Тишка  почувствовал, что  остался  совсем  один. Какая-то  необъяснимая  тоска  вдруг  нахлынула  на  него.

   Раздались  шаги. К  мешку  кто-то  подошел. По  глазам резанул  яркий  свет. Его  вынули  из  мешка  и  положили  на  тот  же  стол, на  котором  осматривали. Что-то  больно  кольнуло  его  в  заднюю  лапу, и  ему вдруг  захотелось  спать.  Он  уснул тихо-тихо.

   Я  сидел  дома и  с  нетерпением  ждал  родителей. Раздался  звонок, и  я  пулей  полетел  открывать дверь.  На  пороге  стояли  родители. Мама  держала  в  руках  пустую  бабушкину  шаль.

«А  где же  Тиша?»- спросил  я  у  них. « Тиша  убежал, родной  мой», - сказала  мама  и  отвернулась.

«Как  убежал?- очень  тихо  спросил  я, - Не  мог он  убежать».

«Он  убежал, сын, - очень  твердо сказал отец. Мы  шли  домой, он  вырвался  и  убежал».

«Но  он  ведь  вернется, правда?- уже  почти  крикнул  я.

«Не  знаю, сын, не знаю»,- ответил  отец.

   Ночью я спал  урывками. То мне  снилось, что  Тиша  вернулся, и  я  просыпался  от  радости, а  потом  опять  засыпал, но  уже  со  слезами  на  глазах. Потом  мне  снилось, что  его  сбила  машина,  и  я  снова  открывал  глаза, чувствуя, что  мое  сердце  сжимается от  горя. Вот  он  дерется с  какой-то огромной  собакой и побеждает  ее… и  так  всю  ночь.

   Под  утро  я  опять  проснулся.  Я  уже  отчетливо  осознал, что  никогда  больше  не  увижу  своего  друга.  Я  чувствовал, что  как-то  предал  его. Всю  свою  короткую  жизнь  он  дарил  мне  ласку, любовь  и  радость, искренне,  не  прося  взамен  ничего. В тот  день  он  пришел  ко  мне  за  помощью, а  я  не  уследил  за  ним,  не  смог  ему  помочь.

   Я  думал  об  этом  и  плакал, но  уже  от  бессилия  что- либо  изменить.