Эссе "Я смотрю на фотографию"

Выполнил Куракин Дмитрий

Г. Нижний Новгород

МБОУ №Школа №45», 6А класс.

Учитель Подковырина Н.М.

Эссе «Смотрю на фотографию».

        С пожелтевшей страницы газеты послевоенных лет на меня смотрит молодое, большеглазое, веселое  мужское лицо. Человек одет в военную форму, он при оружии. А вот другая старая газета, и на фотографии тот же человек  вместе с другими мужчинами на опушке леса, все с оружием, все серьезно смотрят в объектив. Здесь лицо не улыбается, но в глазах читается озорная жизнелюбивая искорка. Я с удивлением осознаю, что лицо это хорошо мне знакомо – я привык видеть в зеркале очень похожее на этого человека изображение! А в нашей семье часто шутят на тему того, что я похож на мамину родню, а брат – на папину, как будто чтобы никого не обидеть. Значит, это кто-то из моих родных. Я поднимаю глаза от раскрытой толстой папки со старыми газетами и документами, и обращаюсь к бабушке с вопросами.

Я не часто гощу в Курске у маминых родителей, и бабушка все свое время старается проводить со мной, она показывает мне город, разговаривает со мной обо всем на свете и отвечает на все мои расспросы. Вот и теперь, заметив мой интерес, бабушка принимается рассказывать мне долгую историю.

Шел первый послевоенный год. Прибалтика, сложная политическая обстановка, приходят в себя уставшие от войны люди. В военную комендатуру, где работала секретарем моя прабабушка – тогда еще молодая, очень красивая эстонская девушка – заходил по делам симпатичный военный. Заходил, заходил, а потом увез молодую жену в Россию.

Мой прадед Иван Тимофеевич Кулешов провел военные годы в Эстонии, и это были героические годы. Он родился 16 ноября 1918 года в Фатежском районе Курской области. В 1939 году был призван в Советскую армию и попал в Морфлот.

Начало войны застало деда на военно-морской службе, фашисты быстро захватывали территории, двигались на восток. Корабль, на котором служил дед, немцы разбомбили в таллиннском порту, и кто мог – спасся, вплавь добравшись до берега. Дед хотел пробираться через линию фронта к частям действующей Советской армии, но его взяли в плен, и он попал в концлагерь для военнопленных. Это страшное место должно было погубить его, но дед случайно узнал, что немцы мгновенно убивают русских коммунистов и комсомольцев, но если назваться, например, украинцем – есть шанс выжить. А чуть позднее – будет надежда на спасение: крепких мужчин распределяли для дневных работ по хуторам зажиточных эстонцев Вильяндского уезда для тяжелых работ. А пока они батрачат, контроль за ними слабее, может представиться возможность спастись бегством. Дед назвался фамилией Харченко, тем более что немного говорил по-украински. Ему поверили. Почти год дед  провел в концлагере, и его стали направлять на хутор. Дед общался с другими военнопленными, осторожно вызнавал настроение людей и постепенно вокруг него сформировалась небольшая группа товарищей, которые доверяли друг другу и стремились вырваться на волю. Кроме того, у него появились друзья среди местных жителей: на хуторе неподалеку от того, где батрачил дед, жила огромная семья Фомичевых – родители, пятеро братьев и сестра, почти все со своими семьями. Двоим из братьев грозил призыв в немецкую армию, но они не собирались воевать за фашистов.

К этому времени дед сумел собрать радиоприемник, и втайне ото всех он с друзьями слушал Москву. Это было не развлечение: новости с фронта, привычные позывные радиостанции, знакомые голоса дикторов - все это придавало людям сил и уверенности в себе. Однажды, при благоприятном стечении обстоятельств, дед сумел добыть оружие у местных сочувствующих жителей. А вскоре события сложились так, что дед пустил свое оружие в ход– убил полицая. Оставаться после этого на хуторе было нельзя, и дед с близким другом и двумя братьями из семьи Фомичевых ударились в бега.

В лесу обжились быстро: соорудили теплую землянку, вырыли колодец. С хутора Фомичевых им иногда приносили еду и одежду. А мать беглых братьев говорила всем, что ее сыновья ушли на фронт воевать за немцев. Дед писал в своих воспоминаниях, что лес стал ему и его соратникам родным надежным домом. Там было все знакомо и было относительно безопасно.

Шло время, и вокруг моего энергичного и удачливого прадеда стали собираться люди – беглые военнопленные, местные жители, не поладившие с фашистскими прихвостнями – старостами и полицаями. Отряд сформировался под началом моего прадеда, и он стал его командиром. Появилось название «ВАЙМ», в переводе с эстонского ДУХ. Дед смог при помощи собранного собственноручно радиопередатчика связаться с Эстонским штабом партизанского движения и стал принимать из штаба задания по добыче разведданных и по уничтожению отдельных личностей. Дважды из штаба присылали самолеты с бесценным грузом: оружие, боеприпасы, питание для рации. Отряд жил и действовал, наносил заметный урон и доставлял постоянное неудобство немцам и их ставленникам.

Однажды в сухую погоду в колодце пропала вода. Фомичев пошел с ведром в ближний овражек к ручью, и вдруг вернулся встревоженный: приближалась облава. Отряд мгновенно снялся с места и болотами ушел в сторону. А сестра Фомичевых Тоня, случайно узнав об облаве, спешила со своего хутора предупредить партизан. Она попала в лапы карателей. Ее пытали и расстреляли. Сиротой осталась трехлетняя дочка.

В 1944 году отряд насчитывал уже более полусотни бойцов, и из штаба прислали радиста и профессионального военного офицера для командования отрядом. Они высадились с парашютами, их встретили, и дед стал замполитом. Отряд добывал «языков», уничтожал склады боеприпасов противника, как мог досаждал фашистам даже по мелочам.

Однажды, осенью 1944, дед со своей группой выполнял боевое задание: надо было постараться раздобыть сведения о дислокации немецких войск, чтобы облегчить наступление нашей армии. Ожидали колонну автомашин, а впереди должна была идти штабная машина с офицерами и документами. Залегли вдоль дороги, за поленницей, вынув поленья и выглядывая, словно в амбразуры. Первой показалась одна машина, и ее обстреляли из автомата, убив водителя. И тут так совпало, что самолет над этой местностью сбросил осветительный снаряд. Из машины вышел ГЕНЕРАЛ – вот так удача! – и в задумчивости, без верхней одежды и оружия, стал вглядываться в темнеющее небо. Видимо, он решил, что машина была обстреляна с самолета. Затем он опустил глаза и увидел за поленницей деда. Генерал ринулся в машину, а дед дал очередь ему по ногам. С другой стороны распахнулась дверь, и выскочили три офицера. Их положили автоматными очередями. Дед отдал приказ взять живым раненого генерала, который добрался до оружия и залег под автомобилем, и с другом бросился «встречать» колонну. Успели. Гранатами забросали приблизившиеся автомобили, разбегающихся фашистов поливали огнем из автоматов, создали иллюзию серьезного нападения – и это всего лишь вдвоем! Вернулись к своей группе, и обнаружили, что генерала захватить так и не удалось, а времени уже не оставалось. Фашиста застрелили, забрали все документы из машины и отступили. Уходили рекой, вокруг лодок струилась стылая вола, а на удаляющемся берегу слышались выстрелы. Там все еще отстреливались (уже не известно от кого) немцы из автоколонны.

Добытые сведения оказались совершенно бесценными: полная дислокация немецких войск на данном участке фронта! Благодаря добытой моим прадедом карте наступление Советской армии было успешным, быстрым, очень результативным и с минимальными потерями. Были боевые награды. И продолжилась жизнь партизанского отряда.

К концу войны в отряде «ВАЙМ» было около 60 бойцов: русские, белорусы, украинцы, эстонцы, один карел и один осетин, а еще несколько десятков местных жителей поддерживали их продуктами, одеждой, помогали добывать разведданные. За время ведения боевых действий  партизаны уничтожили 60 и взяли в плен 34 фашиста.

После прихода действующей Советской армии мой дед помог легализоваться своим эстонским соратникам: все ведь считали, что эти люди ушли в немецкую армию. А затем был откомандирован в город Пярну, чтобы восстанавливать разрушенное войной хозяйство, налаживать мирную жизнь. Но пробыл там только один месяц и ушел на фронт. Ему казалось, что недостаточно еще рассчитался с фашистами. Дед попал в Латвию, в Курляндскую группировку, в артиллерию. Командовал орудием, получил боевое ранение. После госпиталя вернулся в свою часть, где и закончил войну.

По окончании войны, прадед снова приезжал в Эстонию, чтобы выправить свои документы. Там и встретил прабабушку.

После войны Иван Тимофеевич учил детей грамоте, потом, позднее, был директором совхоза. Его беспокоили в непогоду старые раны. Он оставил в эстонских лесах свое здоровье, и к старости много и тяжело болел. Он умер 28 февраля 1993года, за год до рождения моего брата и за девять – до моего.

Я горжусь своим прадедом. Это был удивительный человек: не герой супербоевика, а живой, настоящий мужчина, который не сломался в концлагере, не сдался и не угас. Его жизненная энергия, отвага, напор спасли жизнь очень многим людям. Я уверен, что ему бывало страшно под огнем врага, тоскливо на душе, горестно от потерь. Но он делал свое дело, он выполнял свой долг так, как понимал это, и его вклад в великую Победу над фашистами – это реальность.

Старые желтые листы послевоенных газет с заметками о прадедушке ложатся обратно в папку. Это – часть нашего семейного архива, и я тоже буду хранить его. Я буду помнить о подвиге, и буду всегда гордиться своим прадедом.

20.03.2015г.