Исследовательская работа " Последняя любовь Марины Цветаевой"

Исследовательская работа

Последняя любовь Марины Цветаевой                                                     

                                                                                                  Авторы :                                                

                                                                                                      Арефкина Ольга 10 класс                              

                                                                                                      Сапожникова Ангелина 10 класс                                      

Марина Цветаева вступила в литературу на рубеже веков, тревожное и смутное время. Как и многим поэтам ее поколения, ей присуще ощущение трагизма мира. Цветаевой суждено было стать летописцем своей эпохи. Свобода и своеволие души, не знающей меры- вечная и дорогая тема, идет рядом с темой любви, без которой невозможно представить поэзию Марины Цветаевой. Любовь у Цветаевой  всегда « поединок роковой», всегда спор, конфликт и чаще всего-разрыв .Любовь у Цветаевой не бывает счастливой. Драматизм в том, что души любящих не могут встретиться.                                                                                                  

       Занимаясь исследованием творчества Марины Цветаевой, мы узнали о том, что в последние годы своей жизни она любила Арсения Тарковского. Нам стало также известно, что поводом для знакомства послужили стихи- переводы Арсения Тарковского туркменского поэта Кемине. Известен черновик письма Марины Цветаевой к Арсению Тарковскому, записанный в октябрьской тетради Цветаевой за 1940 год. « Милый тов.Т(..).Ваш перевод- прелесть. Что вы можете сами? Потому что за другого вы можете все. Найдите  (полюбите)-слова у вас будут. Скоро я вас позову в гости- вечерком-послушать  стихи(мои) , из будущей книги. Поэтому дайте мне ваш адрес, чтобы приглашение не блуждало- или не лежало- как это письмо. Я бы очень просила вас этого моего письмеца никому не показывать, я- человек уединенный, и я пишу вам- зачем вам другие? ( руки и глаза) и никому не говорить, что вот, на днях, услышите мои стихи. Скоро у меня будет открытый вечер, тогда все придут. А сейчас я вас зову по- дружески .Всякая рукопись беззащитна. Я вся- рукопись.

   Когда Арсений Тарковский приехал в 1925 году в Москву учиться, Марина Цветаева уже три года жила в Чехии. Но ее стихи были хорошо известны людям, которые интересовались поэзией. Молодой Арсений Тарковский очень уважал Цветаеву, как мастера, старшего коллегу. Когда они встретились, марина Ивановна только что вернулась из Франции. Тарковский пишет прекрасные собственные стихи, зарабатывает на жизнь переводами. Тарковский не просто поэт- поэт истинный. Он не мог не читать стихов Цветаевой, не мог пройти мимо нее. О Цветаевой 40-х годов написано немало. Было трудно, тяжело, невыносимо- все эти слова уместны. Но страшнее всего  « сердца пустота».

   1940-й год. Встреча с Арсением Тарковским Они звонили друг другу, встречались, гуляли по любимым местам Цветаевой. Те, кто видел их вместе, замечали, как менялась Цветаева в обществе  Тарковского. Однажды, в присутствии Марины Ивановны , Арсений Тарковский  прочел свое стихотворение, обращенное к дорогим ушедшим людям- отцу, брату, любимой женщине Марии Густавовне Фальц.

 Стол накрыт на шестерых,

Розы да хрусталь,

А среди гостей моих

Горе да печаль.

Но со мною мой отец, И со мною брат.

Час проходит.Наконец

У дверей стучат.

Как двенадцать лет назад,

Холодна рука

И немодные шумят синие шелка.

И вино звенит из тьмы,

И поет стекло;
« Как тебя любили мы,

Сколько лет прошло!»

Улыбнется мне отец,

Брат нальет вина,

Даст мне руку без колец,
Скажет мне она:

-Каблучки мои в пыли,

Выцвела коса,

И поют из-под земли

Наши голоса

  Цветаева обычно легко запоминала чужие стихи, с первого же чтения. Но в своем ответном стихотворении она оказывается от балладного стиля Арсения Тарковского, от хорея, и пишет ямбом, что придает стихам особую силу и драматизм. Сидящих за столом  Цветаева называет по- своему: у Тарковского – отец, брат, Она и фольклорные « горе да печаль»; у Цветаевой : « Два брата, третий- ты сам с женой, отец и мать». Марина Ивановна не поняла или не захотела понять, что на ужин к Тарковскому приходит его умершая возлюбленная. Может быть, зная это, она не  написала бы ему эти ответные стихи, которые звучат не только как укор, но и как надежда на поворот к лучшему в их отношениях. Пока же ее на ужин не позвали.

Все повторяю первый стих

И все переправляю слово:

« Я стол накрыл на шестерых»….

Ты одного забыл- седьмого.

Невесело вам вшестером.

На лицах- дождевые струи..

Как мог ты за таким столом

Седьмого позабыть- седьмую…

Невесело твоим гостям,

Бездействует графин хрустальный.

Печально- им, печален сам,

Непозванная-  всех печальней.

Невесело и несветло.

Ах! Не едите и не пьете

Как смог ты позабыть число?

 Как мог ты ошибиться в счете?

Как мог, как смел ты не понять,

Что шестеро( два брата, третий-

Ты сам – с женой, отец и мать)

Есть семеро-раз я на свете!

Ты стол накрыл на шестерых,

Но шестерыми мир не вымер.

Чем пугалом среди живых-

Быть призраком хочу с твоими,

( Своими)…

Робкая, как вор,

О- ни души не задевая!-

За непоставленный прибор

Сажусь незваная, седьмая.

Раз!- опрокинула стакан!

И все, что жаждало пролиться,-

Вся соль из глаз, вся кровь из ран-

Со скатерти-на половицы.

И гроба нет! Разлуки-нет!

Стол расколдован, дом разбужен.

Как смерть- на свадебный обед,

Я-жизнь, пришедшая на ужин.

Никто: ни брат, ни сын, ни муж,

Не друг- и все же укоряю:

-Ты, стол накрывший на шесть душ,

Меня не посадивший с краю.

    Вскоре становится ясно, что Арсений Александрови избегает встреч с нею. Весной 1941 года он даже не поздоровался с ней на книжном базаре в Клубе писателей.Он не может уделять Марине Ивановне больше времени, чем уделяет. У него молодая жена и приемная дочь, бывшая жена и двое маленьких детей, старенькая мама. Ушедшие любимые люди. Тем не менее, он не хочет терять Цветаеву.

Все, все связалось, даже воздух самый

Вокруг тебя- до самых звезд твоих-

И поясок, и каждый твой упрямый

Упругий шаг и угловатый стих.

Ты, не отпущенная на поруки,

Вольна гореть и расточать вольна,

Подумай только: не было разлуки,

Смыкаютс, как воды, времена.

На радость руку! На печаль, на годы,

Но только бы ты не ушла опять

Тебе подвластны гибельные воды,

Не надо снова их разъединять.

Началась война. Однажды Цветаева и Тарковский случайно встретились на Арбатской площади  попали под бомбежку. Спрятались в бомбоубежище. Потом- эвакуация.                Возможно, судьба Цветаевой сложилась бы иначе, если бы Тарковский уехал в Чистополь в одно время с ней. Но сначала он проводил туда жену и приемную дочь, а сам смог выехать только 16 октября. О смерти Марины Ивановны  узнал еще в Москве. Он написал 6 стихотворений « Памяти Марины Цветаевой».

« Зову- не отзывается, крепко спит Марина,

Елабуга, Елабуга, кладбищенская глина…»

Тарковский поэт. Он молод, его раздирают страсти и он многое переживает трагически. И Цветаеву он любит –раннюю, а после утверждает, что она как поэт кончилась.Взрослея, он уходит от молодости своей и от молодой Цветаевой, от поэтики ее все дальше и дальше. Однажды, как вспоминает  писательница Елена Криштоф, он  спросил вслух: « Кто бы мне объяснил, почему, чем дальше, тем больше ухожу я от поэзии Цветаевой?». И сам себе ответил: « Перескажу объяснение одной молодой женщины. Двадцатилетней. Она мне сказала : « У тебя на Цветаеву уже сил  недостает…Возможно, она права. По крайней мере- в моем случае…» Цветаева для него тоже была поэт с большой буквы и даже больше. Но все воспоминания о ней , все ее клубящиеся, неспокойные или лучше- лишающие покоя строки, все свои долги перед ней- все это, вместе взятое, он спрятал в дальней комнате и закинул ключ в реку.                                                                                             С Ахматовой же было иначе. С годами он все больше и больше  ценил ее поэзию, поэтический слух, остроумие, называл ее лучшим поэтом века. Очень любил ее как человека. Более того, Арсений Тарковский перед Анной Андреевной благоговел, благодарил « за царственное существование и царственное же слово», сожалел , что они разминулись во времени и пространстве. Как свидетельствуют многие,  с большим трудом пережил ее смерть, думал- не выживет. Да и сам Тарковский писал с возрастом все спокойнее, размереннее, все ближе и ближе к Ахматовой. Равновесие, гармония Ахматовой были ему ближе, чем цветаевский бунт .А, может быть, Анна Ахматова была ему ближе по- христиански, потому что у нее не было  глубокого отчаяния…

Иногда он за что-то горько корил Цветаеву, говорил, что любит ее ( свидетельство  Вениамина Блаженного), часто говорил о ней нежно…Тем не менее стихи Цветаевой читал все реже и реже, а вот прозу- с неизменным интересом.

Итак, Арсений Александрович Тарковский. Последний всплеск Марины Цветаевой, последняя попытка спасения от пустоты. «Я видел Цветаеву всего один раз в жизни, - вспоминает художник А. Штейнберг, - это было перед войной. Я стоял в Гослитиздате в очереди за деньгами... Было много народу. Вдруг кто-то толкает меня в бок и показывает: Цветаева... Я увидел старую женщину, неухоженную, видно, махнувшую на себя рукой. Какая-то отчужденная от окружающих.                                                                                                            Она вся потянулась навстречу кому-то только что вошедшему. Я оглянулся и увидел Тарковского...                                                                                                                                        Эту картину я совершенно отчетливо вспомнил на «Жизели» с Улановой...
Она видит принца и идет к нему. Она просто идет через всю сцену, но это было гениально сыграно. Жизель преобразилась. Это Женщина,Любовь, Ожидание шли к мужчине...»

. ЗИМОЙ 1987 года съемочная группа Центрального телевидения приступила к съемкам документального фильма о Марине Цветаевой. Сценаристу Владимиру Фараджеву хотелось включить в него рассказ Арсения Тарковского о последнем стихотворении Цветаевой. Узнать его реакцию… Оказалось, что он впервые прочел эти стихи лишь в 1982 году. То есть спустя 42 года после того, как они были написаны.

— Для меня это было как голос из-под земли, — признался Арсений Александрович.

.