Трагедия двух гениев

Трагедия двух гениев

Направление гуманитарное

 Автор работы:

Птухина Дарья,

ученица  9 «Б» класса МОБУ СОШ №4 ,

города Лабинска Лабинского района.

   Научный руководитель:

Щетинина Елена Николаевна,

учитель русского языка и литературы МОБУ СОШ №4,

города Лабинска Лабинского района.

Аннотация

Объект исследования — трагическая история взаимоотношений двух классиков отечественной литературы, двух лауреатов Нобелевской премии М.А. Шолохова и А.И. Солженицына.

Непосредственным предметом изучения является история создания классических произведений М.А.Шолохова и А.И. Солженицына, процесс их формирования как писателей и общественных деятелей, а также влияние обстановки в стране, в мире,  их взаимоотношений с властями на эволюцию их убеждений.

Целью работы является  попытка рассмотреть историю взаимоотношений двух величайших писателей России с позиции сегодняшнего понимания причин и последствий революции 1917 года, Гражданской войны, а также с позиций понимания сегодняшнего места России в мире.

Нами предполагается рассмотреть обстоятельства, послужившие основанием для «закрытия» дела о плагиате.

Кроме того, нами предполагается совершить робкую попытку сделать вывод о том, кто же из классиков был прав в их заочном споре о том, каким должно быть направление развития нашей страны.

Достижение поставленной цели определило постановку следующих задач:

1) воссоздать краткую историю их взаимоотношений;

2) проследить основные этапы формирования обоих писателей как литераторов и как личностей;

3) выявить обстоятельства, послужившие причинами формирования особенностей их личных убеждений, постараться найти истинную причину возникновения конфликта между ними;

4) рассмотреть главные доводы в пользу обвинения Шолохова в плагиате и основные доказательства его невиновности;

5) сделать вывод о том, как история рассудила  заочный спор Солженицына с Шолоховым.

Научная новизна работы заключается в попытке рассмотреть конфликт двух величайших художников русской литературы двадцатого века с исторической точки зрения, а также с позиции последовавших изменений их взглядов и мировоззрения.

Практическая значимость работы определяется тем, что материалы и результаты предпринятого исследования могут иметь практическое применение в учебно-методическом аспекте.

Кроме того, новый взгляд на хорошо, казалось бы, известные вещи (или известные личности) всегда побуждает повышенный интерес к ним, желание глубже разобраться в предмете.

Содержание

     Введение.

1. М. А Шолохов. Краткая биография с рассмотрением этапов формирования его характера, личных качеств, а также его становления как величайшего писателя современности…………………………………………………………………………………..

2.    А.И. Солженицын – его биография, судьба творческая и человеческая. Влияние обстоятельств его жизни (детство, война, годы, проведенные в лагерях по несправедливому обвинению) на формирование его убеждений, убеждений непримиримого борца с коммунизмом и  советским государством……………………….

3.     Обстоятельства, приведшие к заочному конфликту между двумя величайшими русскими писателями современности. Политический и исторический, а не межличностный, смысл этого конфликта. Политические причины активного участия Солженицына в попытках доказать присвоение Шолоховым авторства романа «Тихий Дон»………………………………………………………………………………………………

4.         Убедительное поражение Солженицына: то, что  именно М.А. Шолохов является подлинным автором романа «Тихий Дон», подтверждено совершенно точно и бесповоротно……………………………………………………………………………………..

5.           История  показала, что два столь непримиримых (один – убеждённый коммунист, а другой – не менее убеждённый антикоммунист) по своим политическим симпатиям человека совершенно неожиданно оказались в итоге очень близки в своём видении путей развития нашей страны.

     Заключение.

Введение.

     Два самых великих писателя России двадцатого века. Два свидетеля колоссальнейших событий мировой истории. Два лауреата Нобелевской премии. Шолохов и Солженицын. Два русских гения. И серьёзнейший конфликт между ними, основанный на непримиримых противоречиях, на двух  совершенно различных взглядах на жизнь, на историю и будущее нашей страны. Я попыталась разобраться в этом конфликте и посмотреть на него с высоты сегодняшнего дня, тем более что события, происходящие как в мире, так и на территории бывшего Советского Союза в последние годы, дают   основания для этого. В конфликте между Шолоховым и Солженицыным было всё: и идеологические споры, и самые страшные для любого творческого человека обвинения -  в плагиате, в краже и  присвоении чужих рукописей.

Основная часть.

     Итак, впервые  Шолохов и Солженицын столкнулись в 1962 году на встрече тогдашнего руководителя СССР Хрущёва с деятелями культуры. Встреча мимолётная, в память о ней сохранилось письмо Александра Исаевича Шолохову. Вот любопытные строки  из этого письма:

     «Глубокоуважаемый Михаил Александрович! Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря, совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что как раз перед Вами я был представлен Никите Сергеевичу, помешали мне выразить Вам тогда моё неизменное чувство, как высоко я ценю автора бессмертного «Тихого Дона». От души хочется пожелать Вам успешного труда, а для этого прежде всего — здоровья.              Ваш А. Солженицын».

     Как мы видим, в этих словах – восхищение, и даже, не побоюсь этого слова, почтение. Во всяком случае, Солженицын счёл своим долгом отдать дань уважения великому писателю и фактически извиниться за то, что  обстановка встречи «помешала … выразить» своё восхищение. Ничто, как говорится, не предвещало бурю.

     Но вернемся в 1962 год и вспомним, кем для страны, да и для читающей общественности всего мира были в это время М.Шолохов и  А.Солженицын.

     М. А. Шолохов родился 11 (24) мая 1905 года на хуторе Кружилине станицы Вёшенской (ныне хутор Кружилинский Шолоховского района Ростовской области) (по другим данным родился в Рязани). При рождении получил фамилию — Кузнецов, которую сменили в 1912 году на фамилию Шолохов. Михаил появился на свет «незаконнорождённым» и был записан на фамилию официального мужа матери, а именно — Кузнецов. Только после смерти официального мужа, в 1912 году, родители мальчика смогли обвенчаться, и Михаил получил фамилию Шолохов.

     В 1910 году отец пригласил местного учителя Тимофея Тимофеевича Мрыхина для обучения мальчика грамоте. В 1914 году Шолохов учился 1 год в Москве                             в подготовительном классе мужской гимназии. С 1915 по 1918 год Михаил учился                   в гимназии г.Богучар Воронежской губернии, в 1920-м стал делопроизводителем станичного ревкома.        

      В 1920 году продотряд во главе с 15-летним  Шолоховым попал в плен к Махно. Тогда он думал, что его расстреляют, но его отпустили. Как пишет в своей книге «Сын тихого Дона» донской писатель М. Андриасов, он остался жив только потому, что за него вступилась старая женщина: «В его десь маты е. И в тебе, атаман, маты е. Видпустыпацана». А Шолохов, и вправду,  выглядел, как мальчишка -  худенький, малорослый, вихрастый. Махновцы его отпустили, пригрозив расстрелять, если ещё  раз поймают.

      31 августа 1922 года, работая станичным налогоинспектором, М. А. Шолохов был арестован и находился в районном центре под следствием «за превышение полномочий». Он был приговорён к расстрелу. «Я вёл крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти… — рассказывал позже писатель. — Два дня ждал смерти… А потом пришли и выпустили…». До 19 сентября 1922 года Шолохов находился под стражей. Расстрел был заменён другим наказанием — трибунал принял во внимание его несовершеннолетие. Ему дали один год исправительных работ в подмосковной колонии для несовершеннолетних. В Москве Шолохов пытался продолжить образование, а также пробовал свои силы в писательском труде. Однако поступить на подготовительные курсы рабфака не удалось из-за отсутствия требуемых для поступления трудового стажа и направления комсомола. По одним данным работал грузчиком, разнорабочим, каменщиком. По другим — работал в домоуправлении рабочего жилищно-строительного кооператива. Занимался самообразованием, принимал участие в работе литературной группы «Молодая гвардия», посещал учебные занятия, которые вели В. Б. Шкловский, О. М. Брик, Н. Н. Асеев. Вступил в ВЛКСМ.

        Первый рассказ «Звери» (впоследствии «Продкомиссар»), отправленный                    М. А. Шолоховым в альманах «Молодогвардеец», не был принят редакцией. 14 декабря 1924 года в газете «Молодой ленинец» вышел рассказ «Родинка», открывший цикл донских рассказов: «Пастух», «Илюха», «Жеребёнок», «Лазоревая степь», «Семейный человек», «Смертный враг», «Двумужняя» и др..Они были опубликованы в комсомольской периодике, а затем составили три сборника, вышедшие один за другим: «Донские рассказы», «Лазоревая степь» (оба — 1926) и «О Колчаке, крапиве и прочем» (1927).

     Эти произведения сразу же принесли Шолохову широкую известность и славу, издательства наперебой печатали их.

       Двадцатилетний писатель, приехавший с Дона завоевывать литературную Москву, «захлёбывается» в своих признаниях жене: «Идут такие дела, что ахнуть — ахнешь, а сказать ничего не успеешь, уж все сделано. Например: рассказ «Жеребенок». Печатал в «Мол. Лен.». Теперь отдал в «ЖКМ» <...> и в «Прожектор». Приняли и там. Охо-хо-хо-хо! Дела наши тяжкие» (письмо от 2 сентября 1926 г.). В другом письме (от 1 апр. 1926 г.): «Рассказ «Смертный враг», тот экземпляр, который ты переписала и отослали мы 30/1, Васька Кудашев передал Жарову в «Комсомолию» (в «ЖКМ» он не подошел); идет он, т.е. рассказ, в март[овском] №. Книга выходит на днях. <...> «Жеребёнок» принят              в «Мол. Ленинце». «Червоточина» идет в майском № «Смены». А самое главное -  это то, что «Чужая кровь» произвела в «Прожекторе» фурор. Даже Воронский похвалил».

Воронский — это Александр Константинович Воронский (1884—1937), писатель, авторитетнейший критик 20— 30-х гг. Никому не известный ещё  год-полтора назад, юный Шолохов, не хвалясь, пишет жене: «Договора все подписал, кончу с корректурами — возьмусь, что-нибудь настрочу. «Донские рассказы» разошлись почти все. Моя книжка покупалась на рынке лучше всех. Потому-то «Нов. Москва» так спешит с моим сборником. Читал в «Новом мире» рецензию на «Донские рассказы». Хвалят. Ждут от Шолохова многого. Пусть подождут, не к спеху, скоро только блох ловят».

      И творческой энергии ему было не занимать. В письме от 24 августа 1926 года он признается жене: «Склоняюсь к тому, чтобы <.. > написать роман (к маю [будущего года] я напишу его, это вне всякого сомнения); отдыхая от романа, [буду] писать рассказы, хоть один в месяц...». 3 апреля 1927 года он впервые упоминает в письме сотруднику издательства «Московский рабочий» A.M. Стасевичу: «Кратко о романе: зовется «Тихий Дон». Размер 40 (приблизительно) печатных листов. Частей 9. Эпоха 1912—1922 гг. Эпиграф не интересует?» А в письме М.П. Шолоховой от 13 октября 1927 г. уже отчитывается: «О романе: сдал в «Моск. раб.» вчера 2 части, завтра отнесу 3-ю <...>. Платят сейчас не 120 и не 130, а... 200—250 за лист».

     Удивительно, но писатель-коммунист, в годы Гражданской войны бывший на стороне красных, а после неё состоявший в ревкомах и в продотрядах,  Шолохов значительное место в романе уделяет белому казачеству, а его главный герой — Григорий Мелехов —    в конце повествования так и не «приходит к красным». Но, на мой взгляд, эта противоречие кажущееся, ведь парадоксальность произведения чаще всего является синонимом его гениальности. Роман буквально взорвал читательскую и литературную среду. Его величие, его широта и правдивость, суровая красота и личная трагедия каждого из его героев покорили всех и сразу.

     Во время Второй мировой войны «Тихий Дон» был переведён на европейские языки и приобрёл популярность на Западе, а после войны переведён и на восточные языки, ведь  на Востоке роман также имел успех.

     Позже Шолоховым были созданы такие произведения, как роман «Поднятая целина», рассказы «Судьба человека», «Наука ненависти», так и оставшийся неоконченным роман «Они сражались за Родину». Но «Тихий Дон» так и остался самым величественным и эпическим его произведением.

     В 1962 году Шолохов живет в своём доме в Вёшенской (в наше время музей). Сталинскую премию за роман «Тихий Дон» передал в Фонд обороны, Ленинскую премию за роман «Поднятая целина» передал в распоряжение Каргинского сельсовета Базковского района Ростовской области на строительство новой школы.

    В 1958 году (в седьмой раз) на Нобелевскую премию по литературе был выдвинут Борис Пастернак. В марте 1958 года Швецию посетила делегация Союза писателей СССР и узнала, что в числе выдвигаемых вместе с Пастернаком называются также имена Шолохова, Эзры Паунда и Альберто Моравиа. Секретарь правления Союза писателей СССР Г. М. Марков сообщил, «что среди высших кругов <Шведской> Академии существует определенное мнение в пользу Пастернака», чему нужно было бы противопоставить публикацию материалов «о международной популярности Шолохова, о его широкой известности в Скандинавских странах».

В телеграмме от 07.04.1958, направленной советскому послу в Швеции, говорилось:

«Было бы желательным через близких к нам деятелей культуры дать понять шведской общественности, что в Советском Союзе высоко оценили бы присуждение Нобелевской премии Шолохову… Важно также дать понять, что Пастернак как литератор не пользуется признанием у советских писателей и прогрессивных литераторов других стран».

В 1958 году Нобелевской премии по литературе был удостоен Борис Пастернак. В официальных советских кругах присуждение премии Пастернаку было воспринято негативно и вылилось в травлю писателя, под угрозой лишения гражданства и высылки из СССР Пастернак вынужден был отказаться от Нобелевской премии.

В 1964 году французский писатель и философ Жан-Поль Сартр отказался от Нобелевской премии по литературе. В своём заявлении кроме личных причин отказа от премии он также указал, что Нобелевская премия стала «западной высшей культурной инстанцией» и выразил сожаление, что премия не была присуждена Шолохову и что «единственным советским произведением, получившим премию, была книга, изданная за границей и запрещенная в родной стране». Отказ от премии и заявление Сартра предопределили выбор Нобелевского комитета в следующем году.

     В 1965 году Шолохов получил Нобелевскую премию по литературе. Шолохов — единственный советский писатель, получивший Нобелевскую премию с согласия руководства СССР. Михаил Шолохов не поклонился Густаву Адольфу VI, вручавшему премию. По одним источникам, это было сделано намеренно, со словами: «Мы, казаки, ни перед кем не кланяемся. Вот перед народом — пожалуйста, а перед королём не буду и всё…». Полученную Нобелевскую премию Шолохов пожертвовал на постройку школы в Вёшенской.

      Итак, Шолохов к моменту встречи с Солженицыным был самым популярным, известным и читаемым писателем СССР, можно сказать, советским литературным патриархом, Львом Толстым или Пушкиным своего времени.

      Но Шолохов, кроме того, был еще и человеком, с которым считались. Известен один примечательный факт: задержка с публикацией последней части романа была вызвана требованием к Шолохову изменить судьбу главного героя романа, Григория Мелехова, показать его «прозрение» и приход к большевикам. Но Шолохов категорически отказался делать это, не желая идти против логического развития сюжетной линии романа. А роман уже стал величайшим культурным событием, и выхода его окончания с нетерпением ожидали миллионы читателей. С целью переубедить писателя была устроена якобы случайная встреча с ним самого Сталина. Но даже всесильный (а может быть, далеко и не такой всесильный при встрече с настоящей ЛИЧНОСТЬЮ) диктатор не смог доказать Шолохову необходимость изменения сюжета романа. Более того, после ожесточенного спора  Сталин сам (!) согласился с правотой автора и тем самым фактически предопределил успешное издание заключительной части романа в авторском варианте.

         Александр Исаевич (Исаакиевич) Солженицын родился 11 декабря 1918 года             в Кисловодске (ныне Ставропольский край). Крещён в Кисловодском храме Святого целителя Пантелеймона.

         В результате революции и гражданской войны семья была разорена, и в 1924 году Солженицын переехал с матерью в Ростов-на-Дону, с 1926 по 1936 год учился в школе, живя в бедности.

         В младших классах подвергался насмешкам за ношение крестильного крестика и нежелание вступать в пионеры, получил выговор за посещение церкви. Под влиянием школы принял коммунистическую идеологию, в 1936 году вступил в комсомол. В старших классах увлёкся литературой, начал писать эссе и стихотворения; интересовался историей, общественной жизнью. В 1937 году задумал «большой роман о революции» 1917 года.

       В 1936 году поступил в Ростовский государственный университет. Не желая делать литературу основной специальностью, выбрал физико-математический факультет. По воспоминанию школьного и университетского друга, «… учился на математика не столько по призванию, сколько потому, что на физмате были исключительно образованные и очень интересные преподаватели». В университете Солженицын учился на «отлично» (сталинский стипендиат), продолжал литературные упражнения, в дополнение к университетским занятиям самостоятельно изучал историю и марксизм-ленинизм. Окончил университет в 1941 году с отличием, ему была присвоена квалификация научного работника II разряда в области математики и преподавателя.

       С самого начала литературной деятельности остро интересовался историей Первой мировой войны и революции.

       С началом Великой Отечественной войны Солженицын не был сразу мобилизован, поскольку был признан «ограниченно годным» по здоровью. Активно добивался призыва на фронт. В сентябре 1941 года вместе с женой получил распределение школьным учителем в Морозовск Ростовской области, однако уже 18 октября был призван и направлен в грузовой конный обоз рядовым.

       События лета 1941 — весны 1942 года описаны Солженицыным в неоконченной повести «Люби революцию» (1948).

       Добивался направления в военное училище, в апреле 1942 года был направлен в артиллерийское училище в Кострому; в ноябре 1942 года выпущен лейтенантом, направлен в Саранск, где располагался Запасный артиллерийский разведывательный полк по формированию дивизионов артиллерийской инструментальной разведки.

      В действующей армии с февраля 1943 года, был награждён орденами Отечественной войны и Красной Звезды, 15 сентября 1943 года Солженицыну было присвоено звание старшего лейтенанта, 7 мая 1944 года — капитана. На фронте, несмотря на строжайший запрет, вёл дневник. Много писал, отправлял свои произведения московским литераторам для рецензии; в 1944 году получил благожелательный отзыв Б. А. Лавренёва.

     На фронте Солженицын продолжал интересоваться общественной жизнью, но стал критически относиться к Сталину (за «искажение ленинизма»); в переписке со старым другом (Николаем Виткевичем) ругательно высказывался о «Пахане», под которым угадывался Сталин, хранил в личных вещах составленную вместе с Виткевичем «резолюцию», в которой сравнивал сталинские порядки с крепостным правом и говорил о создании после войны «организации» для восстановления так называемых «ленинских» норм.

    Письма вызвали подозрение военной цензуры. В феврале 1945 года  Солженицын был арестован, а в июле заочно приговорён Особым совещанием к восьми годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке по окончании срока заключения. Наказание отбывал в лагерях в Москве, а с 1946 года – в закрытом конструкторском бюро, затем в лагерях в Казахстане. Здесь и ним произошел трагический случай, оставивший, видимо, отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Он был завербован в качестве агента с псевдонимом «Ветров», но, как он впоследствии заявлял, агентурных сообщений он не писал. В то же время сохранились некоторые документы, в частности, собственноручно написанное  сообщение агента «Ветрова» о якобы готовящемся восстании заключенных в 1952 году. На самом же деле заключенные хотели попросить начальство о некоторых послаблениях режима их содержания. Когда заключенные приблизились к управлению лагеря, охрана, «проинформированная» «Ветровым» о наличии у них холодного оружия и о готовности к бунту, начала стрелять без предупреждения. Однако впоследствии никакого оружия у заключенных не нашли. Сложно, конечно, сегодня судить об истинной роли агента «Ветров» в этой трагедии, но бесследно для души и совести Солженицына она, естественно, пройти не могла.

      19 мая 1950 года Солженицын из-за размолвки с начальством «шарашки» был этапирован в Бутырскую тюрьму, откуда в августе был направлен в Степлаг — в особый лагерь в Экибастузе. Почти треть своего срока заключения — с августа 1950 по февраль 1953 года — Александр Исаевич отбыл на севере Казахстана. В лагере был на общих работах, некоторое время — бригадиром, участвовал в забастовке. Позднее лагерная жизнь получит литературное воплощение в рассказе «Один день Ивана Денисовича», а забастовка заключённых — в киносценарии «Знают истину танки».  Освобождён 13 февраля 1953 года.

     В заключении Солженицын полностью разочаровался в марксизме, со временем склонился к православно-патриотическим идеям.

    К концу 1953 года здоровье резко ухудшилось, обследование выявило раковую опухоль, в январе 1954 года он был направлен в Ташкент на лечение, в марте выписан со значительным улучшением. Болезнь, лечение, исцеление и больничные впечатления легли в основу повести «Раковый корпус», произведения невероятно светлого и проникнутого любовью к жизни, ожиданием счастья.

      В ссылке написал пьесу «Республика Труда» (о лагере), роман «В круге первом» (о своём пребывании закрытом конструкторском бюро) и очерк «Протеревши глаза („Горе от ума“ глазами зэка)». В июне 1956 года решением Верховного Суда СССР Солженицын был освобождён без реабилитации «за отсутствием в его действиях состава преступления».

      В августе 1956 года возвратился из ссылки в Центральную Россию. Жил в деревне Мильцево (почтовое отделение ТорфопродуктКурловского района (ныне Гусь-Хрустальный район) Владимирской области), преподавал математику и электротехнику (физику) в 8—10 классах Мезиновской средней школы. Жизнь Солженицына во Владимирской области нашла отражение в рассказе «Матрёнин двор». 6 февраля 1957 года решением Военной коллегии Верховного суда СССР Солженицын реабилитирован[7].

     С июля 1957 года жил в Рязани, работал учителем физики и астрономии в средней школе № 2.

        В 1959 году Солженицын написал рассказ «Щ-854» (позже опубликованный в журнале «Новый мир» под названием «Один день Ивана Денисовича») о жизни простого заключённого из русских крестьян, в 1960 году — рассказы «Не стоит село без праведника» и «Правая кисть», первые «Крохотки», пьесу «Свет, который в тебе». Пережил творческий кризис, видя невозможность опубликовать свои произведения.

        В 1961 году под впечатлением от выступления Александра Твардовского (редактора журнала «Новый мир») на XXII съезде КПСС, передал ему «Щ-854», предварительно изъяв из рассказа наиболее политически острые, заведомо не проходимые через советскую цензуру фрагменты. Твардовский оценил рассказ чрезвычайно высоко, пригласил автора в Москву и стал добиваться публикации произведения. Н. С. Хрущёв преодолел сопротивление членов Политбюро и разрешил публикацию рассказа. Рассказ под названием «Один день Ивана Денисовича» был напечатан в журнале «Новый мир» (№ 11, 1962), сразу же переиздан и переведён на иностранные языки. 30 декабря 1962 года Солженицын был принят в Союз писателей СССР.

          Забегая немного вперед, расскажем о дальнейшей судьбе А.И. Солженицына и об эволюции его взглядов.

          Первые публикации вызвали огромное количество откликов писателей, общественных деятелей, критиков и читателей. Письма читателей — бывших заключённых (в ответ на «Ивана Денисовича») положили начало «Архипелагу ГУЛАГ».

      Рассказы Солженицына резко выделялись на фоне произведений того времени своими художественными достоинствами и гражданской смелостью. Это подчёркивали в то время многие, в том числе писатели и поэты. 28 декабря 1963 года редакция журнала «Новый мир» и Центральный государственный архив литературы и искусства выдвинули «Один день Ивана Денисовича» на соискание Ленинской премии за 1964 год (в результате голосования Комитета по премиям предложение было отклонено).

     Оценки творочества Солженицына с 1962 года, когда был опубликован «Один день Ивана Денисовича», составляет довольно сложную картину: часто бывшие союзники спустя 10—20 лет обрушивались на него с резкими обвинениями. Можно выделить две неравные части — объёмную критику литературного творчества и общественно-политических взглядов (представители почти всего общественного спектра, в России и за рубежом) и спорадические обсуждения отдельных «спорных» моментов его биографии.

     В 1964 году впервые отдал своё произведение в самиздат — цикл «стихов в прозе» под общим названием «Крохотки».

    Летом 1964 года пятая редакция «В круге первом» была обсуждена и принята к напечатанию в 1965 году «Новым миром». Твардовский познакомился с рукописью романа «Раковый корпус» и даже предложил его для прочтения Хрущёву (вновь — через его помощника Лебедева).

    Осенью 1964 года пьеса «Свеча на ветру» была принята к постановке в Театре имени Ленинского комсомола в Москве.

        Для Солженицына, как в художественной прозе, так и в эссеистике, характерно внимание к богатствам русского языка, использование редких слов из словаря Даля (анализом которого он начал заниматься в молодости), русских писателей и повседневного опыта, замена ими слов иностранных; эта работа увенчалась впоследствии отдельно изданным «Русским словарём языкового расширения»

      «Крохотки» через самиздат проникли за границу и под названием «Этюды и крохотные рассказы» напечатаны в октябре 1964 года во Франкфурте в журнале «Грани» (№ 56) — это первая публикация в зарубежной русской прессе произведения Солженицына, отвергнутого в СССР.

       К марту 1963 года Солженицын стал утрачивать расположение советского руководства (неприсуждение Ленинской премии, отказ печатать роман «В круге первом»), практически утратил возможность легально печататься и выступать. С этого момента он становится открытым противником существующего государственного строя СССР. Публикации произведений Солженицына за рубежом, и прежде всего его романа-исследования механизма сталинского террора «Архипелаг ГУЛАГ», ещё более усилили это противостояние, привели к многочисленным изъятиям его архивов, рукописей. С этого момента Солженицын становится известным и на Западе. Правозащитник                Г. П. Якунин считал, что Солженицын был «великим писателем — высокого уровня не только с художественной точки зрения», а также сумел «Архипелагом ГУЛАГ» развеять веру в коммунистическую утопию на Западе.

В 1960-х — 1970-х годах в СССР проводилась кампания против Солженицына: с разного рода обвинениями в адрес Солженицына — «клеветника» и «литературного власовца» — выступали, в частности, Михаил Шолохов, американский певец Дин Рид, поэт           Степан Щипачёв (автор статьи в «Литературной газете», озаглавленной «Конец литературного власовца»).

        В СССР в диссидентских кругах в 1960-х — начале 1970-х годов критика Солженицына приравнивалась если не к сотрудничеству с КГБ, то к предательству идей свободы. Писатель Владимир Максимов вспоминал:  «Я принадлежал к среде, которая окружала его и Андрея Сахарова (…) Его позиция в те поры представлялась всем нам абсолютно правильной и единственно возможной. Любая критика в его адрес, официальная или частная, воспринималась нами как плевок в лицо или удар в спину».

       Впоследствии (сам Солженицын датировал потерю им «слитной поддержки общества» периодом между выходом «Августа Четырнадцатого» в июне 1971 года и распространением в Самиздате «Великопостного письма патриарху Пимену» весной 1972 года) критика в его адрес стала исходить также и со стороны советских инакомыслящих (как либерального толка, так и крайне консервативного).

        В 1974 году Андрей Сахаров критически отозвался о взглядах Солженицына,                    не соглашаясь с предложенным им авторитарным вариантом перехода от коммунизма      (в противовес демократическому пути развития), «религиозно-патриархальным романтизмом» и переоценкой идеологического фактора в тогдашних условиях. Сахаров сопоставлял идеалы Солженицына с официальной советской идеологией, в том числе сталинского времени, и предупреждал о связанных с ними опасностях. Диссидент Григорий Померанц, признавая, что в России для многих путь к христианству начался       с чтения «Матрёниного двора», в целом не разделял взгляды Солженицына на коммунизм как на абсолютное зло и указывал на российские корни большевизма, а также указывал    на опасности антикоммунизма как «захлёба борьбы». Друг Солженицына по заключению в «шарашке», литературовед и правозащитник Лев Копелев в эмиграции несколько раз публично критиковал взгляды Солженицына, а в 1985 году суммировал свои претензии     в письме, где обвинял Солженицына в духовном расколе эмиграции и в нетерпимости       к инакомыслию. Известна резкая заочная полемика Солженицына и Андрея Синявского, многократно атаковавшего его в эмигрантском журнале «Синтаксис».

       Историк Рой Медведев критиковал Солженицына, указывая, что «его юный правоверный марксизм не выдержал испытаний лагерем, сделав его антикоммунистом. Нельзя оправдывать себя и свою нестойкость очернением „коммунистов в лагерях“, изображая их твердолобыми ортодоксами или предателями, искажая при этом истину. Недостойно христианина, каковым себя считает Солженицын, злорадствовать и глумиться по поводу расстрелянных в 1937—1938 гг. большевиков, рассматривая это как возмездие за „красный террор“. И уж совсем недопустимо прослаивать книгу „незначительным по количеству, но внушительным по составу элементом тенденциозной неправды“». Медведев критиковал также «Письмо вождям», назвав его «разочаровывающим документом», «нереальной и некомпетентной утопией», указав, что «Солженицын совершенно не знает марксизма, приписывая учению различную чепуху», и что «при техническом превосходстве СССР предсказываемая война со стороны Китая была бы самоубийством». По утверждению Медведева, «Солженицын считал себя человеком, которого избрал Господь и все действия которого направляет или поправляет рука Всевышнего».

      Исследование Солженицыным истории взаимоотношений еврейского и русского народов в книге «Двести лет вместе» вызвало критику со стороны ряда публицистов, историков и писателей. Писатель Владимир Бушин, к примеру, в середине 1960-х годов опубликовавший в центральной прессе СССР ряд хвалебных статей о творчестве Солженицына, позднее резко критиковал его творчество и деятельность в книге «Гений первого плевка» (2005).

       В 1970 году Солженицыну была присуждена  Нобелевская премия по литературе     «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы»

       В итоге  Солженицын был арестован, обвинён в измене Родине и лишён советского гражданства. 13 февраля 1974 года он был выслан из СССР (доставлен в ФРГ                     на самолёте). Все его произведения, ранее изданные в СССР, изымались и уничтожались. 3 марта 1974 года в Париже было опубликовано «Письмо вождям Советского Союза»; ведущие западные издания и многие демократически настроенные диссиденты в СССР, включая А. Д. Сахарова и Роя Медведева, оценили «Письмо» как антидемократическое, националистическое и содержащее «опасные заблуждения»; отношения Солженицына с западной прессой стали  ухудшаться. Во время своих многочисленных выступлений в США, других западных странах Солженицын сначала остро критиковал СССР, призывал Запад помочь России освободиться от коммунистической диктатуры, в том числе силой, однако затем разочаровался в западном образе жизни и прекратил общаться с прессой, получив прозвище «вермонтского затворника». С приходом перестройки официальное отношение в СССР к творчеству и деятельности Солженицына стало меняться. Были опубликованы многие его произведения, в частности, в журнале «Новый мир» в 1989 году вышли отдельные главы «Архипелага ГУЛаг».

       18 сентября 1990 года одновременно в «Литературной газете» и «Комсомольской правде» была опубликована статья Солженицына о путях возрождения страны, о разумных, на его взгляд, основах построения жизни народа и государства — «Как нам обустроить Россию». Статья развивала давние мысли Солженицына, высказанные им ранее в «Письме вождям Советского Союза» и публицистических работах, в частности, включенных в сборник «Из-под глыб» и носит ярко выраженный национально- православный оттенок. Авторский гонорар за эту статью Солженицын перечислил в пользу жертв аварии на Чернобыльской АЭС. Статья вызвала огромное количество откликов.

        В 1990 году Солженицын был восстановлен в советском гражданстве, в декабре того же года удостоен Государственной премии РСФСР за «Архипелаг ГУЛАГ». В 1994 году вернулся в Россию. Литературный критик Л. А. Аннинский считал, что Солженицын сыграл историческую роль как «пророк», «политический практик», разрушивший систему, который нёс в глазах общества ответственность за негативные последствия своей деятельности, от которых сам «пришёл в ужас».

         В. В. Путин сказал, что при всех встречах с Солженицыным он «каждый раз был поражён, насколько Солженицын — органичный и убеждённый государственник. Он мог выступать против существующего режима, быть несогласным с властью, но государство было для него константой».

         Но возвратимся в 1962 год, на упомянутую встречу лидера СССР Хрущёва с деятелями культуры. Из всего вышеизложенного мы видим, что приведенные выше строки из письма Шолохову, признанному всем миром писателю, пишет только что принятый в Союз писателей СССР, известный только по нескольким публикациям, фактически начинающий автор. Строки, напомним, демонстрирующую полное почтение и уважение.

        А затем происходит резкий поворот: Солженицын становится самым резким, самым нетерпимым (таким нетерпимым, каким мог быть только он) критиком Шолохова. Вот как он вспоминает эту первую встречу на хрущевском приеме через несколько лет в своих мемуарах «Бодался теленок с дубом»:  «Невзрачный Шолохов… Стоял малоросток Шолохов и глупо улыбался… На возвышенной трибуне выглядел он ещё ничтожнее».

«Однако обширная фототека, — абсолютно правомерно парирует исследователь творчества Шолохова В. Осипов, — свидетельствует, что красив был. Не уходит               из памяти снимок с церемонии вручения Нобелевской премии: благородно величественен во фраке».

         А ещё один известнейший советский писатель, автор «Железного потока» Серафимович так живописал Шолохова: «Невысокий, по-мальчишески тонкий, подобранный, узкий, глаза смотрели чуть усмешливо, с задорцей… Громадный выпуклый лоб, пузом вылезший из-под далеко отодвинувшихся назад светло-курчавых, молодых, крепких волос… Резко, точно очерченные, по-азиатски удлинённые, иссиня-серые глаза смотрели прямо, чуть усмехаясь, из-под тонко, по-девичьи, приподнятых бровей… И глаза, когда говорил, и губы чуть усмехались: «Дескать, знаю, брат, вижу тебя насквозь…»

         Солженицын  вовсю открыл шлюз клеветы на советского классика, дав сигнал всем доброхотам: здесь можно не церемониться.  Можно мешать с грязью как угодно биографию и личность человека, начиная с его внешности.  Вообще личное оскорбление  нельзя считать нормальным нигде и никогда. Но здесь все серьезнее личных оскорблений.

     Против Шолохова Солженицыным выдвигается самое страшное для любого писателя обвинение – обвинение в плагиате, а именно в краже рукописей романа «Тихий Дон».  Вообще говоря, слухи, шепотки, сплетни о мнимом авторстве Шолохова возникли практически сразу же после публикации первых частей романа. Главным вопросом, которым задавались клеветники, был один: как можно в столь юном возрасте написать такое произведение, как можно проявить такую мудрость, наблюдательность и литературное мастерство. Хотя, прямо говоря, на этот сложный вопрос существует множество простых ответов. Почему предъявляют обвинение Шолохову в том, что он в 22 года написал «Тихий Дон», но не предъявляют претензии к Пушкину, который в 23 года начал писать «Евгения Онегина», к Лермонтову, в 23 года создавшего и «Смерть поэта», и «Бородино», а в 25 — «Мцыри», а в 26 — «Героя нашего времени»? К Гоголю, написавшему в 22 года «Вечера на хуторе близ Диканьки», а в 26 — «Миргород»? К тому же Фадееву, в 25 лет опубликовавшему роман «Разгром», ставший классическим произведением советской литературы? Гений он потому гением и является, что он разрушает стереотипы и сложившиеся представления. О степени маразматичности  обвинений в адрес писателя говорят слова известного тогда литератора, редактора некоторых рассказов Шолохова Феоктиста Березовского,  который одним из первых, например, стал вслух возмущаться: он, уже опытный писатель, пишущий сорок лет, не смог бы написать так, как это сделал молодой Шолохов!.. (помнит ли сегодня  кто-нибудь   этого литератора?).

           Этот вопрос, роковым образом вдруг повисший перед молодым писателем после выхода первой книги «Тихого Дона», казалось бы, вскоре был снят. Созданная писательская комиссия, досконально разобравшись во всём, изучив представленные Шолоховым черновики и варианты, пришла к однозначному выводу: автор романа — именно он, а распространяемые слухи о плагиате — злостная клевета. Заключение такое опубликовали «Правда» и «Рабочая газета» за подписями А. Серафимовича, Л. Авербаха, В. Киршона, А. Фадеева и В. Ставского.
    Но по прошествии многих лет – новая мощная волна обвинений, причем  знаменем, главной движущей силой клеветников становится, к сожалению, Солженицын.  

       Почему же так? Почему один писатель загорелся вдруг столь всепоглощающей страстью уничтожить другого, и не просто включился в давно идущую кампанию клеветы, а придал ей новый импульс, занялся собиранием и объединением антишолоховцев, посвятил этому столько времени и сил? Здесь особенно ярко проявляется не литературный, а политический смысл всей кампании: борьба против Шолохова стала элементом «холодной войны» против СССР.

      Один из исследователей творчества и биографии Шолохова,  Осипов приводит характерное свидетельство эмигранта Г. Климова, участника конференции в Нью-Йорке на тему «Кто автор «Тихого Дона»?». Вот что он вспоминает: «Году этак в 1969-м среди кандидатов на докторскую степень в области русской литературы ходило заманчивое предложение: стипендия в 5000 долларов. Но при этом маленький «соцзаказ» — требуется доказать, что Шолохов НЕ автор «Тихого Дона». Кто-то соблазнился, сидел и копался в этой области. Потом эту «диссертацию» пустили под маркой анонимного советского литературоведа «Д», который сразу же сыграл в ящик. А для пущей важности расписаться под этим дали Солженицыну. Типичная фальшивка психологической войны. Ведь я сам работал в области этой психвойны и мог бы накатать целую диссертацию о таких фальшивках». Но важно вот что подчеркнуть: Солженицын уже вполне был готов, чтобы «подписаться» под чем угодно против Шолохова! О 1965 годе, когда Михаилу Александровичу была присуждена Нобелевская премия, и о своём восприятии этого события он позднее напишет так: «Мой архив и сердце моё терзали чекистские когти — именно в эту осень сунули Нобелевскую премию в палаческие руки Шолохова». «Сунули», «палаческие руки»… Что же кипело у него внутри?

     Солженицын не унимается — уговаривает филолога И. Медведеву-Томашевскую обосновать кражу Шолохова рукописи казачьего офицера Федора Крюкова. Настаивает, даёт инструкции, направляет. Пытается воспользоваться тем обстоятельством, что черновики романа, переданные во время войны Шолоховым на хранение знакомым, были безвозвратно утрачены.

      Солженицын пишет в предисловии к книге Медведевой-Томашевской «Стремя «Тихого Дона»: «И по сегодня живы современники тех лет, уверенные, что не Шолохов написал эту книгу. Но, скованные всеобщим страхом перед могучим человеком и его местью, они не выскажутся до смерти. История советской культуры вообще знает немало случаев плагиата важных идей, произведений, научных трудов — большей частью у арестованных и умерших (доносчиками на них, учениками их) — и почти никогда правда не бывала восстановлена, похитители воспользовались беспрепятственно всеми правами».

     С чего же такое рвение? Да к тому времени уж конкретизировалась цель всей этой акции «холодной войны», которая в книге  Осипова выражена словами одного известного журналиста: «Сбросить с пьедестала почёта Шолохова, даже не столько чтобы «наказать», а для того, чтобы оставить на российском Парнасе в гордом одиночестве Солженицына».  Если в первой волне обвинителей основной движущей силой была обыкновенная человеческая зависть, то теперь все серьезнее.

       Питая непримиримую ненависть к коммунистической идеологии, Солженицын со всей яростью набросился на человека, создавшего произведение, которое навеки является памятником  всей советской культуре, эпохе, идеологии. Это, если хотите, Эльбрус, возвышающийся над равниной всей остальной советской литературы. Заметьте, что Солженицын никогда не подвергал сомнению  художественную ценность и историческую правдивость романа. Наверное потому, что первое неоспоримо, а второе  признано даже бывшими белогвардейскими офицерами, в частности, генералом Красновым. Так что для Солженицына борьба против Шолохова стала одним из фронтов (причем одним из главных фронтов) его личной идеологической борьбы против СССР.

       Время подвело черту: все антишолоховские построения Солженицына оказались воздвигнутыми на песке. Всё рухнуло. Не подтвердилось буквально ни-че-го! А вот в поддержку Шолохова появилось мощное исследование скандинавских славистов во главе с норвежцем Гейро Хьетсо, которые с помощью ЭВМ исключили авторство Ф. Крюкова и подтвердили (сугубо математически!) основания М. Шолохова. Сделано это было следующим образом: была произведена статистическая выборка из ранних и более поздних произведений Шолохова. Из этой выборки были выстроены таблицы стилистических особенностей авторской речи (конструкция предложений, набор используемых союзов, частей речи, средняя длина предложений, и т.д. и т. п.). После этого аналогичная работа была проведена и в отношении текста различных частей романа «Тихий Дон». При сопоставлении полученных результатов оказалось, что авторский стиль создателей всех этих произведений одинаков практически на 100 % (см. приложение). Соответственно при сравнении стилистических особенностей ранних, а также  более поздних произведений Ф. Крюкова и текста романа «Тихий Дон» соответствий не выявлено. Это исследование безусловно подтверждает авторство Михаила Александровича Шолохова. К счастью, он в это время был еще жив (умер от рака гортани в 1984 году) и хотя бы в последние годы своей жизни был свободен от преследовавших его обвинений. Можно только представить себе, что мог чувствовать человек, известный всему миру, в течение примерно 45 лет обвиняемый вновь и вновь с различных сторон в краже чужой гениальной книги. Кстати, мне представляется, что Шолохов мог бы создать больше, если бы не его постоянное моральное напряжение из-за  этих несправедливых обвинений. В его письмах к жене довольно часто проступает боль и горечь, испытываемые им.

        А через несколько лет после смерти писателя была найдена и черновая рукопись «Тихого Дона», считавшаяся безвозвратно утраченной. После чего дело о так называемом плагиате Шолохова можно закрыть навсегда.

      Что же после этого Солженицын? Покаялся? Извинился? Отнюдь.

Уже упомянутый нами исследователь творчества и биографии Шолохова Осипов обратился к Солженицыну с большим открытым письмом в печати. Не получив ответа, добился возможности переговорить с ним по телефону благодаря «Прямой линии «Комсомольской правды». Разговор состоялся 15 апреля 1996 года.

        На указание искажённой оценки им Шолохова и рекомендацию кое-что в связи с этим прочитать, ответ Солженицына был такой: «Некогда! (Пауза). О России надо думать!» Правда, по поводу своего предисловия к книжке о плагиате оговорился: «Я не думаю включать его в собрание сочинений и переиздавать».

       Но ведь и без этого предисловия у Солженицына о Шолохове столько гадкого, скверного, несправедливого понаписано! И, увы, будет переиздаваться в новых изданиях его сочинений. Солженицын умер. Он уже ничего не может исправить в том, что написал или сказал,  и вряд ли сам был бы рад тому, что многое из того,  чему он посвятил часть своей жизни и отдал столько энергии, будет тиражироваться вновь и вновь.

      Да, М.А. Шолохов был могучим, цельным человеком, гениальным писателем, но нет ни одного свидетельства о том, что он был мстительным. И до сих пор не найдено ни одной строчки, заимствованной им из творчества какого-либо предшественника или писателя-современника.

                                                          Заключение.

     И вот тут мы подходим к главному. Взирая на нас из бесконечности, в которую они уже ушли оба, что они могут чувствовать сегодня?  Мне кажется, позиция, и человеческая, и авторская,  Шолохова, предпочтительнее. Его спокойная уверенность в России, его не показная и не нарочитая народность, христианская  патриархальность – а они видны в романе, если понимать  его с позиции современности – разве они не совпадают с сегодняшним стремлением нашей Родины сохранить свою культурную, политическую и экономическую идентичность? Разве не стремится наша страна сегодня, как и в начале прошлого века, отстоять своё право на собственный взгляд на мир  (причём никому его не навязывая) в борьбе с заокеанской «демократизацией» и европейской «толерантностью»?

      И, с другой стороны, разве не ужаснулся сам Солженицын тому, что стало с нашей страной после обрушения СССР, произошедшего в том числе и с его легкой руки? Разве он сам не потребовал от руководства страны в 90-е годы спасения страны, срочной смены курса, отказа от навязываемых ложных «общечеловеческих» ценностей и возвращения к истокам, к своей славянской православной идентичности. Просто поразительно, какую трансформацию претерпели его политические взгляды – от иконы антисоветчиков до изгоя «демократического» мира, «вермонтского затворника», а впоследствии человека, призвавшего Русь фактически вернуться в северные леса к натуральному хозяйству, чтобы сохранить свою культуру и национально-православную идентичность.

       Но ведь Григорий Мелехов, главный герой шолоховского романа, пройдя через всё и потеряв всё, кроме своей веры, своей родины и своих детей, возвращается не к белым и не к красным. Он возвращается в свой хутор, к своей земле.

     Вот так неожиданно совпали взгляды героев – антагонистов моего исследования - Шолохова и Солженицына, вот так рассудило время. Так получилось, что пламенный и убеждённый коммунист  Шолохов оказался  более последовательным  приверженцем народности и патриархальности, чем неукротимый борец с коммунизмом, знамя западных демократий в этой борьбе  Солженицын.

Интересно высказался о романе и о Шолохове бывший в эмиграции  один из лидеров Белого движения  генерал П.Н. Краснов:

— Это исключительно огромный по размерам своего таланта писатель — и вы увидите, как он развернется еще в дальнейшем.

— Вы, может быть, переоцениваете его, — спросили у него, — потому что и Вас, Ваше Высокопревосходительство, и коммуниста Шолохова объединяет одна и та же глубокая, искренняя любовь к родному Дону.

— Не только это и даже это не главное. Я столь высоко ценю Михаила Шолохова потому, что он написал ПРАВДУ.

    То есть даже белый генерал, истый враг Шолохова, чувствовал великую силу духа русского народа, переданную в романе, и склонял перед ней голову.

В конце своей работы я хочу подчеркнуть, что нам ещё вновь и вновь предстоит переосмысливать философского масштаба вопросы, поднятые Шолоховым в своём бессмертном романе. А трагическая история взаимоотношений двух самых великих русских  писателей ХХ века ещё ожидает своего беспристрастного исследователя.

                                              Список использованной литературы:

1. М.А. Шолохов. Тихий Дон. М. «Молодая гвардия», 1980.

2. М. А. Андриасов.  Сын тихого Дона. М. «Советская Россия», 1969.

3. Г. Хьетсо, С. Густавссон, Б. Бекман, С. Гил. Кто написал «Тихий Дон» (проблема авторства «Тихого Дона»). М. «Книга», 1989.

4. В. О. Осипов. Серия «Жизнь замечательных людей». Шолохов. М. «Молодая гвардия», 2010.

5. А.И. Солженицын. Один день Ивана Денисовича. М. «Терра», 2004.

6. Б.С. Бугров, М.М. Голубков. Русская литература ХIХ-ХХ веков. М. Издательство Московского университета.

7.  И.Н. Медведева-Томашевская. Стремя «Тихого Дона» (загадки романа). Paris, YMCA-

PRESS, 1974.(по размещению русского перевода  на интернет-ресурсе

http://www.newchrono.ru.).

.