Творчество М.Ю. Лермонтова и искусство Серебряного века

Творчество М.Ю. Лермонтова и искусство Серебряного века.

План реферата.

      Введение

1. Понятие «Серебряный век русской поэзии»
2. Роль творческого наследия М.Ю. Лермонтова в культурной атмосфере Серебряного века.
3. Поэтическое наследие М.Ю. Лермонтова в творчестве И.А. Бунина.
4. Мотив одиночества в лирике М.Лермонтова и И.Ф. Анненского.
5. Бунтарский дух Лермонтова в творчестве В.В. Маяковского.
6. Лермонтовские мотивы в творчестве А.А. Блока.

Заключение.

Введение.

    Наследие «второго» поэта России — М. Ю. Лермонтова принадлежит к вершинным явлениям отечественной классики. На него  ориентировались представители искусства Серебряного века: И. Анненский, И. Бунин,

Н. Гумилев, А. Блок, многие другие мастера слова рубежной поры. Они признавали свою приверженность заветам великого предшественника. Те, кто не касался Лермонтова в статьях и высказываниях, продемонстрировал верность его традициям в своем творчестве.

  Интерес к наследию русской литературной классики в словесном искусстве рубежной эпохи в последнее десятилетие не ослабел.

   Актуальность темы определяется ее направленностью на осознание лермонтовских традиций для русской поэзии, истоков ее духовной составляющей, образного и стихотворного новаторства в наследии русского классика.

  Цель:  выяснить, как раскрываются традиции творчества  М. Ю. Лермонтова поэтами Серебряного века.

Задачи:

- рассмотреть особенности восприятия творческого наследия Лермонтова поэтами рубежа XIX-XX веков;

— определить причины притяжения деятелей культуры Серебряного века к духовным заветам классика.

Понятие «Серебряный век русской поэзии».

   Начало XX столетия вошло в историю литературы под красивым именем “серебряного века”. На этот период пришелся великий взлет русской культуры, обогативший поэзию новыми именами. Начало “серебряного века” пришлось на 90-е годы XIX столетия, его связывают с появлением таких замечательных поэтов, как В. Брюсов, И. Анненский, К. Бальмонт. Расцветом этого периода в русской культуре считают 1915 год — время его наивысшего подъема.

    Нам известны тревожные исторические события этого времени. Поэты, как и политики, пытались открыть для себя что-то новое. Политики добивались социальных перемен, поэты искали новые формы художественного отображения мира. На смену классике XIX века приходят новые литературные течения: символизм, акмеизм, футуризм.

Роль творческого наследия М.Ю. Лермонтова в культурной атмосфере Серебряного века.

  Поэты Серебряного века мучительно искали новые формы, новые идеи для достижения гармонии во всех сферах жизни и искусства. Для этого периода развития русской культуры был характерен дух переходного времени, мятежный, противоречивый, соответствующий духу поэзии Лермонтова. Так же, как и Лермонтов, представители искусства Серебряного века искали подлинные пути приближения к Богу, стремились преодолеть разлад в собственной душе. Они использовали в своём творчестве предельно искренние монологи, обогащали свою поэтическую речь эмоционально и с помощью звуков. Таким образом, Лермонтов был вдохновителем лирики Серебряного века.

Поэтическое наследие М.Ю. Лермонтова в творчестве И.А. Бунина.

   Иван Алексеевич Бунин известен как прозаик, но и его вклад в поэзию тоже значителен. Его стихи, основным качеством которых была живописная точность, написаны на рубеже веков, ими заканчивается век Золотой и открывается Серебряный.   К поэтическому наследию М.Ю. Лермонтова

И.А. Бунин  обращался не раз.

   Всем известно стихотворение М.Ю. Лермонтова «Парус». Оно  знак лермонтовской поэзии, русского романтизма, символ нашего вечного стремления вдаль. 

     Каждое стихотворение несёт в себе  авторскую идею, представление о жизненной реальности. В стихотворении Лермонтова такой идеей является представление о мире как о распавшемся целом, утраченной гармонии. И эти части когда-то единого мира должны вступать в противоречия друг с другом.  Именно поэтому стихотворение построено по принципу контраста.  

   Обратим внимание на композицию (построение) стихотворения. Первое  двустишие каждой строфы представляет собой пейзаж:

 Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом…

  А второе двустишие – домыслы автора, его суждения о той картине, которую он видит.

Что ищет он в стране далёкой?

Что кинул он в краю родном.

   Пейзажные картины противопоставлены друг другу. Первое четверостишие – спокойная, умиротворённая картина. Второе – бурная динамика, терзаемый штормом корабль. (Играют волны, ветер свищет, и мачта гнётся и скрипит).  И наконец — умиротворение в природе (Под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой), но уже иное, чем прежде, словно бы вобравшее в себя энергию пронёсшейся бури; краски из блёклых стали яркими (вместо белой — золотая, вместо голубой — “светлей лазури”), одиночество паруса сменилось его включённостью в окружающий мир (“под ним струя… над ним луч…”).

   Так же противопоставлены друг другу и психологические двустишия стихотворения. Эти противоречия выражены в антонимических парах (ищет — кинул, в стране далёкой — в краю родном).

  Стихотворение «Парус» - типично романтическое произведение. В нём, как и во многих других романтических произведениях, просматривается так называемое двоемирие. Поэт-романтик рисует картины реального мира, но они не являются предметом поэтического осмысления. Главным в стихотворении становится мир идей, представлений и страстей автора.  А конкретные обстоятельства и детали необходимы автору для достоверности и большей убедительности.

   Романтическое мироощущение автора подсказало ему  образы моря, паруса, скитальца-корабля, плывущего сквозь штормы и штили к неведомой и недостижимой цели.

  А у Бунина тоже есть свой «парус», но Бунинский “парус” не столь популярен хотя бы потому, что стихотворение, в котором он “белеет”, носит весьма распространённое название «Песня» и узнаётся на слух любителями поэзии лишь после того, как прозвучит неожиданная под пером поэта-мужчины, незабываемая начальная строка:

Я — простая девка на баштане,
Он — рыбак, весёлый человек.
Тонет белый парус на Лимане,
Много видел он морей и рек.

Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши… А я черна, худа.
Утопает белый парус в море –
Может, не вернётся никогда!

Буду ждать в погоду, в непогоду…
Не дождусь — с баштана разочтусь,
Выйду к морю, брошу перстень в воду
И косою чёрной удавлюсь.

   В «Песне» Бунина  присутствуют традиционные лермонтовские образы: море, парус-человек. Но поэтический строй иной. У Лермонтова это слова традиционного поэтического круга, романтический пейзаж. У Бунина – просторечная лексика, быт простолюдинов. Здесь предельно конкретная жизненная ситуация, отношения между людьми. Рассказ ведётся от лица простой девки, а авторского голоса мы не слышим. А в стихотворении Лермонтова именно он вёл повествование.  

  Однако безыскусность стихотворения Бунина обманчива, за ней скрывается тонкое и сложное образное содержание.   Здесь тоже противопоставлены два мира: мир девушки – однообразный труд под палящим солнцем, который сделал её чёрной и худой (А я черна, худа). А он, словно белый парус в морском просторе, человек романтический, мужественный, опасной профессии, владелец парусника, вольный хозяин своей судьбы, весёлый, лёгкий на подъём, немало повидавший на свете. Эта очевидная разность героев – предвестник беды. С каждой поэтической строчкой образ рыбака исчезает. Обратим внимание на строки «Тонет белый парус на Лимане», «Утопает белый парус в море». Герой постепенно уходит из жизни героини. Главным становится внутренний мир девушки. Он выражен с помощью глаголов: буду ждать, разочтусь, выйду, брошусь, удавлюсь. Видно, что героиня всё для себя решила. Судьба её в случае потери любимого предопределена.

    Образное значение слова «море» меняется от строки к строке. В первых строках это реальное географическое понятие, водное пространство, во второй строфе это недоступный героине мир, который поглощает любимого. В третьей море замещает рыбака. С морем она и простится перед смертью. Но конец свой найдёт не в море, потому что это пространство рыбака, а на земле.

  Удивительно, что в этом поэтическом исследовании нет слова “любовь”. Оно не нужно автору. Чувство героини -  это её мироощущение, оно  естественно, как дыхание. 

   В скромной истории девушки-батрачки Бунин раскрывает всеобщую человеческую драму, извечное неравенство в любви женщины с её стремлением к единственности и постоянству избранника и мужчины с его изменчивостью и влечением к новизне.

Мотив одиночества в лирике М.Лермонтова и И. Анненского.

  Обратимся к «Лермонтовской энциклопедии»:  “Одиночество — мотив, пронизывающий почти всё творчество и выражающий умонастроение поэта. Это одновременно и мотив, и сквозная, центральная тема его поэзии, начиная с юношеских стихов и кончая последующими... Ни у кого из русских поэтов этот мотив не вырастал в такой всеобъемлющий образ, как у Лермонтова. Действительно, слова «один», «одинокий» многократно повторяется в стихотворных строках М. Лермонтова.

  Прочитаем известное стихотворение Лермонтова «И скучно и грустно».

И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!

Любить… но кого же?.. на время — не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно…

Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка.

  Мы видим в этом стихотворении открытое признание в одиночестве («некому руку подать»). Это стихотворение известный критик

 В.Г. Белинский назвал «реквиемом всех надежд» и «похоронной песней всей жизни».  Желание, любовь, страсти – всё опровергнуто. Но лирический герой стихотворения, подчиняясь логике рассудка,  оглядывая всё вокруг «с холодным вниманием», всё-таки остаётся страстной, чувствующей натурой. Об этом свидетельствует напряжённая интонация стихотворения, многочисленные тире, многоточия, вопросы.  

  Творчество Иннокентия Анненского до сих пор остаётся одним из загадочных явлений в русской литературе. На протяжении почти всей творческой жизни Анненский находился почти вне поля зрения литературных кругов. Современники больше знали Анненского – педагога, критика русской литературы, филолога, переводчика. Но поэтическое наследие Анненского  станет востребованным целой плеядой молодых поэтов и критиков. Например, Анна Андреевна Ахматова называла его своим учителем.

    Основным, довольно устойчивым мотивом поэзии И. Анненского является ощущение всеобъемлющего неблагополучия человеческого существования в системе цивилизации наступающего XX века.  Человек в новых существующих условиях чувствует себя более одиноким, не верит в любовь, мучается, ощущая расколотость мира.

  Прочитаем    стихотворение И. Анненского «Тоска мимолётности». («Трилистник сумеречный»).

Тоска мимолетности

Бесследно канул день. Желтея, на балкон

Глядит туманный диск луны, еще бестенной,

И в безнадежности распахнутых окон,

Уже незрячие, тоскливо-белы стены.

Сейчас наступит ночь. Так черны облака...

Мне жаль последнего вечернего мгновенья:

Там все, что прожито,- желанье и тоска,

Там все, что близится,- унылость и забвенье.

Здесь вечер как мечта: и робок и летуч,

Но сердцу, где ни струн, ни слез, ни ароматов,

И где разорвано и слито столько туч...

Он как-то ближе розовых закатов.

   Тот факт, что действие происходит в сумерках, когда луна ещё только всходит, говорит об  угнетённом состоянии человека, о его смятении, душевной тоске. Об этом состоянии героя можно догадаться по словам «в безнадёжности», «уже незрячие тоскливо-белы стены», «так чёрны облака». Прошлое и будущее не радуют героя. У него появляется  ощущение, что всё  прожитое – «желанье и тоска», а будущее – «унылость и забвенье».

   Романтический образ вечера создан с помощью эпитетов «робок и летуч», сравнения «вечер как мечта», но на фоне такого вечера герой ощущает себя особенно одиноким.

    Повторение отрицательного союза ни (ни струн, ни слёз, ни ароматов) усиливает ощущение безысходности, душевной пустоты, разочарования.

   Ощущение одиночества, бессмысленности существования, разочарованности роднит стихотворение Анненского со стихотворением М.Ю. Лермонтова.

Бунтарский дух Лермонтова в творчестве В.В. Маяковского.

  В художественной системе В.В. Маяковского мы легко можем обнаружить лермонтовскую типологию героев. У Маяковского есть свои Пророк, Узник, Демон, Беглец, Герой нашего времени, Наполеон, образы Богоматери, Бога, Христа. Богоборческий характер мятежа Маяковского напоминает о лермонтовским Демоне, Мцыри. Следует обозначить жанровые формы, сходные с лермонтовскими: лирический монолог, героическая поэма, стихотворные «разговоры», ораторская речь и другие.  

    Маяковский одним из первых ощутил остроту социального конфликта Лермонтова с «праздною толпой» и, встав под знамена революционной гражданственности нового века, сравнил свою судьбу с судьбой славного предшественника.

   Грандиозность, космизм, исключительность образов и чувств, романтическое звучание бунтарской революционной поэзии Маяковского в целом, задушевность интимных лирических переживаний охарактеризовали направление, у которого была своя классическая традиция. В истоках его тот «героический лиризм», который был характерен для Лермонтова.

   Все эти особенности, отражающие внутренний мир лирического героя Маяковского, можно проследить в трагедии «Владимир Маяковский», в поэмах «Война и мир», «Облако в штанах», «Флейта - позвоночник»; в цикле стихотворений 1916 года, посвященных теме поэта («Никчемное самоутешение», «Братья - писатели», «Ко всему», «Мрак».  Вот фрагмент из стихотворения «Братья-писатели». Лирический герой стихотворения Маяковского, протестуя против пошлости не только толпы, но и своих собратьев по перу, восклицает:

Лучше лавочку открою.

Пойду на биржу.

Тугими бумажниками растопырю бока.

Пьяной песней

душу вырежу

в кабинете кабака.

Под копны волос проникнет ли удар?

Мысль

одна под волосища вложена:

«Причесываться? Зачем же?!

На время не стоит труда,

а вечно

причесанным быть

невозможно». («Братья-писатели» 1917 г.)

    Вспомним лермонтовские строки из стихотворения «Как часто пёстрою толпою окружён»:

О, как мне хочется смутить весёлость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
‎Облитый горечью и злостью!..

   А последняя строка стихотворения Маяковского  – переосмысленная цитата из стихотворения Лермонтова «И скучно, и грустно…».

 Сквозь все дооктябрьское творчество Маяковского проходит восходящий к Лермонтову образ поэта-пророка, осмеянного и не понятого толпой, но готового на самопожертвование ради людей. 

    Творчеству раннего Маяковского можно противопоставить «избраннический» цикл политической и любовной лирики Лермонтова 1830-1831 годов, поэмы «Демон» и «Мцыри», стихотворения, посвященные теме поэта, - «Кинжал», «Пророк», «Журналист, читатель и писатель.

Таким образом, мотив одинокого бунтарства - один из центральных мотивов, присущий «раннему» Маяковскому и сближающий его с Лермонтовым.

Лермонтовские мотивы в творчестве А.А. Блока

     Трагическое обаяние личной и творческой судьбы Лермонтова оказывало сильное влияние на  Александра Блока на протяжении всей его жизни.. Современники Блока не раз обращали внимание на то, что в творчестве поэтов присутствуют схожие темы и во многих их стихотворениях звучат одни и те же мотивы. В 1903 году Андрей Белый в письме к Блоку говорит о «лермонтовской струе» в его поэзии. Н. С. Гумилев даже выводил лирику Блока из лермонтовской поэзии, а К. И. Чуковский назвал Блока «Лермонтовым нашей эпохи».
     Глубокое внимание и пристальный интерес к Лермонтову характерны уже для ранней лирики Блока, что подтверждается многочисленными парафразами, эпиграфами.  Лермонтовские реминисценции из стихотворения «Дума» (1838) отчетливо звучат в блоковском «Я — человек и мало Богу равен». Эти стихотворения написаны одним размером (пятистопным ямбом). Здесь мы видим полное единодушие в их мироощущении. Поэты с горечью сознают свое бессилие оказать влияние на души людей своего поколения, живущего пустой, никчемной жизнью. У Лермонтова мы читаем:
     Толпой угрюмою и скоро позабытой
     Над миром мы пройдем без шума и следа,
     Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
     Ни гением начатого труда.
     У Блока:
     О, если бы мог я силой гениальной
     Прозреть века, приблизить их к добру!
     Я не дал миру мысли идеальной,
     Ни чувства доброго покорному перу.
     Молодой поэт стремился мыслить и чувствовать в категориях лермонтовского художественного мира, постигая способ и природу поэтического самовыражения. Особенно это касается мотивов богоборчества и демонизма, которые в одинаковой степени присущи их творчеству и составляют существенный элемент их трагического мироощущения. И Лермонтову, и Блоку был чужд оптимизм, о котором Блок писал в 1919 году: «Оптимизм вообще несложное и небогатое миросозерцание, обыкновенно исключающее возможность взглянуть на мир как на целое»; лишь трагическое миросозерцание «способно дать ключ к пониманию сложности мира». Многие характерные особенности лирики Блока также имеют свой источник в творчестве Лермонтова: исповедальные интонации, сочетание напряженного чувства с тонким психологическим анализом, ощущение враждебной силы рока, жанровая «размытость» (у Блока она проявляется в том, что любовный сюжет многих его стихотворений насыщен философскими и мистическими ассоциациями).
     На рубеже двух эпох, когда Блок остро переживал настроения кризиса, охватившие интеллигенцию, его интерес к Лермонтову выходил за рамки поэзии как таковой: опираясь на опыт Лермонтова, которого Блок считал учителем «мудрости глубинной», Блок размышлял о месте и назначении человека в мире. Перед революцией 1905 года, когда Блок страстно отдался увлечению мистикой, обращение к Лермонтову помогло ему преодолеть пристрастие к экстатическим восторгам и пророческим видениям. Блок открывает все новые стороны творчества Лермонтова, противопоставляет «безгневную» поэзию когда-то обожаемого им Владимира Соловьева и Андрея Белого страстной лирике Лермонтова, «задыхавшегося от песен».
     Наиболее полно отразились взгляды Блока на творчество Лермонтова в рецензии на книгу Н. А. Котляревского «Педант о поэте» (1906). Отвергая приглаженный и обезличенный образ поэта в исследованиях авторов, принадлежащих к академическим кругам, Блок ратовал за творческое видение образа Лермонтова, который пока «темен, отдален и жуток». Основной чертой лермонтовской      поэзии Блок считал пророческую «тревогу духа». В статье «Безвременье» (1900) Блок поставил провидца судеб России, Лермонтова, — за бескомпромиссность его идеалов — рядом с Гоголем и выше Достоевского.

   Очень близка Блоку лермонтовская “Родина” с ее отрицанием официального патриотизма и провозглашением любви к скромной и бедной крестьянской России.  

    В стихотворении «Родина» Лермонтов противопоставляет официальной патриотической идеологии иную любовь к Родине и русскому народу. «Страна рабов, страна господ» — это еще не вся Родина.

   Лермонтова оставляют равнодушными обычные атрибуты величия родины: «слава, купленная кровью», «полный гордого доверия покой», «тёмной старины заветные преданья».

   Россия Лермонтова - это русская природа и народная жизнь. . «Дымок спалённой жнивы»,  «чета белеющих берёз», «пляска с топаньем и свистом» - вот что дорого Лермонтову, вот что «не победит рассудок». Безмерные пейзажи населяются людьми, появляются приметы народного крестьянского быта. Стихотворение Лермонтова – это лирические раздумья, объяснение в любви.

    Тема России была особенно важной для Александра Блока. Блок обратился к этой теме уже в самом начале своего творческого пути и остался верен ей до конца жизни.     Восприятие родины поэтом всегда было обостренно-личностным. Он отходит от традиционного образа России-матери — в его стихах предстает совершенно неожиданный образ России-жены, возлюбленной, невесты: “О, Русь моя! Жена моя!” В стихотворении “Новая Америка” Россия названа “невестой”, а в стихотворении “Россия” любовь к родине сравнивается с любовью к женщине.

 Опять, как в годы золотые, 
Три стёртых треплются шлеи, 
И вязнут спицы росписные 
В расхлябанные колеи... 

Россия, нищая Россия, 
Мне избы серые твои, 
Твои мне песни ветровые, - 
Как слёзы первые любви! 

Тебя жалеть я не умею 
И крест свой бережно несу... 
Какому хочешь чародею 
Отдай разбойную красу! 

Пускай заманит и обманет, - 
Не пропадёшь, не сгинешь ты, 
И лишь забота затуманит 
Твои прекрасные черты... 

Ну что ж? Одно заботой боле - 
Одной слезой река шумней, 
А ты всё та же - лес, да поле, 
Да плат узорный до бровей... 

И невозможное возможно, 
Дорога долгая легка, 
Когда блеснёт в дали дорожной 
Мгновенный взор из-под платка, 
Когда звенит тоской острожной 
Глухая песня ямщика!..    

   Это стихотворение с лермонтовским роднит  мотив дороги, который выражается в конкретных образах  («расхлябанные колеи», «глухая песня ямщика»). Блок уже в первой строке своего стихотворения отсылает читателя к предшествующей эпохе («опять, как в годы золотые»).  Мы  как будто видим перед собой и дорожную кибитку Петруши Гринёва, и  гоголевскую птицу-тройку, и, конечно, вспоминаем лермонтовское « просёлочным путём люблю скакать в телеге».

    Так же, как и Лермонтов, Блок обращается к образу крестьянской России с её «серыми избами», лесом, полем, «узорным» платком. Свою Россию Блок представляет в образе любимой женщины. И само стихотворение – это признание в любви, тёплой, искренней, вечной.        

Заключение

  Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод: поэзия Серебряного века органически вобрала в себя лермонтовское почитание высших духовных запросов, имеющих непреходящее значение.

   Создатели новейшей поэзии остро осознавали свое трагическое одиночество и разобщенность людей, обреченность избранной личности в мире греха и порока, но и ответственность за талант созидательного слова. Была активно продолжена лермонтовская линия пророческого назначения людей, «отмеченных Божественным перстом». С небывалой глубиной, подсказанной самой эпохой, они ощутили необходимость не столько разоблачения пороков, сколько очищения, пробуждения душ.  В числе этих ценностей, как и у Лермонтова, — творчество, любовь, нерасторжимая связь с природой, тяготение к небесной красоте, к тайнам Вселенной, к осознанию ее Божественной гармонии. Эпоха социальных потрясений между тем усилила жажду совершенства. Так же, как лермонтовские, раздумья, созревшие в другую эпоху, адресованные деятелям искусства, заключали в себе по сути идеал Человека.

 Наследие М. Ю. Лермонтова, в целом русская литература XIX столетия служили духовной опорой для самоопределения многочисленных последователей, для развития поэтического искусства Серебряного века, для укрепления глубинного религиозно-эстетического вектора движения отечественной словесности.

Использованная литература.

1. Зубков В.«Два паруса» Литература № 9 2009г.

 2.Бодрова Н. Лирика И.Ф. Анненского. Материалы к урокам в 11-м классе.  Литература.

№ 36 2004 г.

3. Дякина А. А. Традиции М. Ю. Лермонтова в русской поэзии Серебряного века// Мир романтизма. Вып.З. - Тверь: ТГУ, 2000. - С. 152-154.

4. Петросов К.Г. О лермонтовской традиции и лирическом герое послеоктябрьской поэзии Маяковского («Про это», «Тамара и Демон») // Ученые записки коломенского пед. ин-та. - 1961. т . - С. 3-29.

5. Скрипка Т.В. Лермонтовские мотивы в творчестве Маяковского. // Художественно-эстетическое пространство литературной традиции. -Таганрог. - 2007. С. 122-131.

6. Дякина А. А. Наследие М. Ю. Лермонтова в эстетике младосимволистов// Русская классика: Проблемы интерпретации (материалы научно-практической конференции). - Липецк: ЛГПИ, 2000. - С. 124-127.