Вдруг оборванный звук, и замедлилось время как будто.

Вдруг оборванный звук, и замедлилось время как будто.
Онемевший народ с затекших колен пересел.
Сразу пламя вокруг и на улице стало так пусто,
Ведь как кондор, немецкий снаряд пролетел.

Здесь война, как палач, не щадящий ни стара ни мала,
Не задобрить ее и не умолить.
И земля от порезов тот час застонала.
Лишь осталось бороться, такие же жизни губить.

Перепишет людей смерть с картины на камень.
И не жалко ей? Нарисованы жизнью они.
Закрываются окна, затворами ставень,
И печальные гаснут огни.

Вдруг оборванный стук, выстрел, и вокруг тишина.
Это было за час до рассвета.
Все кругом понимали, их застала война.
Это было, наверно, последнее лето.

Только жди, говорили любимым мужья,
Я вернусь... Через год, через два, через три,
Только верь в меня, ну, впрочем, Бог нам судья,
Я прошу у него: « Ты очаг мой и дом сохрани!»

А война забирала на фронт молодежь,
И неважно ей: заслужили ли это?
Говорили им матери: "Стой, пропадешь",
"Ну и что,- отвечали, - это наше последнее лето"...

Наградит их злодейка шрамами и сединой,
А еще так же грустью и болью сердечной.
Боже, сколько из них не вернуться домой.
Стой же, лето, ты так быстротечно.

Пред глазами детей еще тянется целая вечность,
Но обрыв впереди, впереди пустота.
Стали взрослыми сразу, пропала беспечность,
И взвалили все страхи на долю креста.

Догорела лучина, и клины потянулись на юг.
И тем временем все холодало,
Наступала зима - время ветреных вьюг,
И фашистская армия наступала.

Улетят журавли, на прощанье поля окликая,
Лишь перо за клином на сожжённую землю спадет.
Принесите тепло и победу с далёкого края!
А уж русский народ постарается - Русь сбережет.

Холода - не беда, но беда то, что крова уж нету,
Все всем чуждо, но все же родно.
Самолеты летели, словно бабочки к свету,
И бомбили родное село.

Ах, когда-то бегала здесь детвора,
Был и смех и собрания гулы,
А теперь ничего, ни кола ни двора,
Лишь развалины. Сжимаются скулы.

От того, что когда-то казалось игрой,
Автоматики, танки и бомбы,
А теперь от того, что зовут мировой,
Ведь погибли в ней миллионы.