Творческая работа по произведениям В.Закруткина

                                                                   Я видел истину, я видел и знаю, что              

                                                                   люди могут быть прекрасны и  

                                                                   счастливы, не потеряв способности

                                                                   жить на земле. Я не хочу и не могу

                                                                   верить, чтобы зло было нормальным

                                                                   состоянием людей.

                                                                                      Ф.Достоевский

   Я живу на юге России в маленьком провинциальном городке. Конечно, я знаю, что моя земля – родина А.Чехова и М.Шолохова. Безусловно, этими писателями гордится каждый читающий человек. Но мне хочется знать как можно больше о самобытной культуре моей малой родины, о писателях, творивших на Дону. С радостью я обнаружил, что фильм «Цыган», любимый не одним поколением телезрителей, снят по роману моего  земляка – Ивана Калинина. С удовольствием прочитал произведения «Мальва» и «Клуб отважных» П. Лебеденко, тоже  уроженца  донской  земли, автора, покорившего мою маму еще в юности.

   И вот новая встреча… Виталий Александрович Закруткин. Некоторые факты  биографии этого писателя и его военная проза во многом заставили меня пересмотреть собственное отношение к жизни, изменили мое мировоззрение. Есть такие события в стране, которые коренным образом меняют человека, заставляют принять единственное достойное решение. Например, война. Закруткин – человек самой мирной и гуманной профессии, филолог – в первые месяцы гитлеровской оккупации ушел на фронт, став  корреспондентом. В это же время он написал публицистическое произведение «Коричневая чума» - книгу «яркую по своим фактам», как отмечали современники. В ней была «правда о фашизме». Брошюра была разослана по воинским подразделениям, но часть тиража не успели вывезти из типографии. После войны старые библиотекари рассказывали, как ворвавшиеся в Ростов гестаповцы и головорезы из карательной  зондеркоманды разыскивали автора книжки и его семью… Но Закруткин был уже на передовой. Он воевал на Дону и в предгорьях Кавказа. Ему пришлось участвовать в Корсунь-Шевченковской операции, форсировать Вислу и, наконец, штурмовать Берлин в составе Пятой ударной армии. В один из моментов штурма, когда был убит комбат, поднялся во весь рост майор Закруткин и с автоматом в руках повел батальон в атаку. Не знали тогда бойцы, что человек, который поднял их для решительного броска, был не строевым офицером, а педагогом, ученым. Впоследствии маршал Жуков лично вручил Закруткину орден Красного Знамени.

   Мужеством и кровью писались «Кавказские записки». Сам писатель так определил жанр этого произведения: «Это не военно-исторический труд, не специальное исследование Кавказской битвы. Это рассказ о том, что я увидел и узнал». Читая «Кавказские записки», я будто присутствовал вместе с В.Закруткиным на тех участках фронта, где удавалось побывать ему. Эта книга – подлинный документ эпохи – заставила меня во многом переосмыслить мое понимание войны.

   Война… Мне кажется, что мое поколение привыкло к этому слову, его страшный смысл как-то сгладился из-за постоянно слышимого по телевидению, радио: афганская, чеченская, иракская. На ее фоне протекает наша обыденная жизнь, да и сама война, как ни страшно это звучит,  стала обыденностью.  Может быть именно поэтому «Кавказские записки » так поразили меня: в них тоже все просто, обыденно, но это – военные будни, героические и скорбные. Наверное, я впервые увидел подлинное лицо войны. Когда после ухода фашистов в колодцах вместо живительной воды – трупы, и снег не белый – серый от пепла… Все вокруг «разрушено, искромсано, сожжено фашистами». Родной дом поруган врагами. «Дом был цел. На его дверях блестела табличка: «Фон Ридель, подполковник и командор». Поддев тесаком медную табличку, я вырвал ее вместе с винтами и вошел в дом. На меня пахнуло чужим запахом крепких духов и сигарного дыма. В комнатах стояли незнакомые мне, чужие вещи. Ни одной книги в доме не оказалось».

  Но писатель не ограничивается только личными впечатлениями. Он повествует о событиях, повлиявших на исход Кавказской битвы и решивших его. Просто, без прикрас рассказывает Закруткин  о мужестве и героизме, самоотверженности и решимости людей, отстоявших Кавказ. Прекрасен подвиг дивизии генерала Купарадзе, зимой, в бураны, форсировавшей мрачный обледенелый перевал Донгуз-орун-баши, на четырех километрах высоты над уровнем моря!

  «…В ноябре 1942 года был завершен легендарный переход дивизии через непроходимый, покрытый льдом и снегом перевал Донгуз-орун-баши. Переход длился десять суток. Дивизия не потеряла ни одного человека, перенесла через хребет около четырехсот раненых и перегнала в Закавказье тысячи голов скота».

   Особенно интересными для меня были страницы, рассказывающие о событиях, участником которых был сам писатель. Автор делит страду с бойцами, с лейтенантами Смагой и Ковзаном, участвует в высокогорных боях против егерей «Эдельвейса». Вместе с казаками Закруткин преодолевает Прикаспийскую пустыню, в которой даже снег смешан с песком, «и никакой линии фронта в степи нет». Плохо с продовольствием, патронами, горючим. В такой обстановке трудно выстоять и не потерять самообладание.

   Трусость, дезертирство в этих обстоятельствах почти естественны. Закруткин пишет и об этом. Скрылся в неизвестном направлении казак – доброволец Николай Пышкин, его судил трибунал, приговорил к расстрелу. Строки, описывающие последние минуты жизни дезертира, на мой взгляд. Одни из самых сильных. Автор, кажется, беспристрастен. Он отмечает белесый чуб Пышкина, вылезший из-под ушанки, и серую стеганку, и ватные брюки. Обращает внимание на некоторую странность: Пышкин стоит на коленях. А потом автор понимает, что ноги уже не повинуются дезертиру «и что он находится в том состоянии ужаса, которое парализует человека…»

    Возможно, оправдания поступку Николая Пышкина нет. Но неумолимая жестокость происходящего страшна. Война заставляет людей пусть в какой-то момент на какое-то время забыть о жалости и сострадании, лишая жизни не врага, а своего товарища, оступившегося, поддавшегося малодушию и страху, но своего…

   Горькие страницы. Я думаю, они любого читателя заставят понять антигуманную и противоестественную сущность войны, когда уничтожение подобного себе становится делом правым и справедливым.

   Невыдуманные страницы «Кавказских записок» создали правдивую, яркую панораму битвы за Кавказ. Автор рассказал о мужестве и стойкости советских солдат, о долге и чести человека на войне искренне, честно, без высокопарных слов.

   В.Закруткин, прошедший тягчайшую жизненную школу на полях сражений, пишет о войне беспощадно правдиво и высоко поэтично. Такова его повесть «Матерь Человеческая». Это произведение так захватило меня, что я еще долго после знакомства с ней размышлял о прочитанном. Невозможно не проникнуться чувством гордости за простую русскую женщину, которая совершила величественный подвиг во имя жизни.

«Эту женщину я не мог, не имел права забыть»,- так начинается повествование. Писатель создает исключительную ситуацию: каратели сжигают хутор дотла, жителей либо убивают, либо угоняют в неволю. Мария, потеряв мужа и сына, остается на пепелище одна. «Я не могу жить, - давясь слезами, шептала Мария,- я не хочу жить. Разве можно так жить?» И все же героиня находит в себе силы, чтобы жить, не потеряв ни милосердия, ни сострадания, ни человеческого достоинства.

   Я восхищаюсь Марей, принявшей решение собрать урожай, оставшийся на колхозных полях. «Она стала работать ежедневно: то резала подсолнухи, то копала картофель, морковь и свеклу или утепляла ульи на пасеке». Мария верила, что ее изнурительный труд будет нужен людям, она просто не могла поступить по-другому: чувство долга перед односельчанами не позволяло ей проявить слабость, не довести начатое вместе с ними дело до конца.

  Героиня Закруткина – «чистая душа, характер глубокий и добрый». «Мария не была смелой и сильной духом. Маленькая женщина, потерявшая все и всех, по-матерински любила людей». Любовь к ним стала мерилом ее отношения к миру, мерилом ее поступков.

   Человечность Марии естественна и органична, она идет из сердца. Поэтому в умирающем молодом немецком солдате Вернере Брехте героиня видит не врага, фашиста, одного из тех, кто повесил ее сына и мужа, а страдающего в предсмертной муке человека. В ее душе нет ненависти к Вернеру Брехту, она по-матерински жалеет его.

    Я не мог без слез читать тот эпизод повести, в котором рассказывается о появлении на пепелище, возрожденном Марией, «заблудившейся стайки» детей, эвакуированных из блокадного Ленинграда: «Худые, полуголые, забитые, придавленные страхом и голодом, с глазами, полными слез, они сгрудились вокруг рыдающей Марии, заплакали сами, повисли на ее шее и на плечах, прижимались к ней, бились у ее ног». И хотя Мария прежила смерть дорогих и любимых людей, ее сердце не очерствело: она принимает под свой кров сирот, волею судьбы оказавшихся на хуторе.

   Мария становится матерью всего живого вокруг, матерью самой земли, на которой торжествует жизнь, побеждая смерть. С какой лиричностью В.Закруткин пишет о рождении сына Марии, к которому умиротворенная мать обращается с простыми, но выстраданными ею словами: «Ну, здравствуй, сыночек… Здравствуй, Васенька, кровиночка моя…»

   Торжественно, на мой взгляд, почти монументально звучат строки, повествующие о встрече советских воинов с Марией. «Она стояла на покатом холме с младенцем на руках, босая, с распущенными волосами. Вокруг нее сгрудились дети, коровы, овцы, куры. Заметив нас, звонко заржали рыжие кони. Вверху носились белокрылые голуби». В.Закруткин пишет о Марии, крестьянке, простой русской женщине, как о человеке, достойном быть запечатленным в мраморе или бронзе. «Подъехав к Марии, командир полка остановил эскадрон, сошел с коня. Слегка прихрамывая, он подошел к ней, пристально посмотрел в глаза, снял фуражку и, марая жидкой грязью полы щегольского плаща, опустился пред Марией на колени и молча прижался щекой к ее безвольно опущенной маленькой жесткой руке…»

  Я думаю, повесть В.Закруткина можно назвать прекрасным гимном русской женщине, Матери Человеческой, одержавшей победу над смертью, ставшей символом жизни, любви, созидания. Писатель, следуя завету М.Горького, прославил «в мире женщину – Мать, едину силу, перед которой покорно склоняется смерть!»

    Мария, как и другие герои военной прозы Закруткина, не только выстояла в жесточайшей схватке с врагом, проявив небывалый героизм, но и сумела сохранить в себе и предать будущим поколениям лучшие человеческие качества: милосердие и любовь. Писатель, таким образом, следует классической русской традиции, утверждая, что зло не может быть естественной нормой жизни. Сочувствие, сострадание, любовь к людям – характерные черты русского человека. Я тоже хочу воспитать их в себе, как это делала герои Виталия Закруткина, и сделать так, чтобы будущие поколения несли в себе наши лучшие национальные черты.

             Грядущее,

             Будем знакомы!

             На перевале двадцатого века

             Ты видишь меня,

             Человек,

             Потомка ушедших времен

             И предка грядущих племен.

             А время шумит, как река.

             Я иду.

             Я в ответе

             За дела,

             Что творятся на нашей планете.  (С. Эралиев)