Сочинение, посвящённое 25-ой годовщине вывода советских войск из Афганистана

Сочинение,

посвящённое 25-ой годовщине вывода советских войск из Афганистана

студентки ОКТЭС гр. 232КД Никитиной Карины

Моему отцу посвящается...

Изучая историю, складывается мнение, что прошлое далеко. В различных событиях прошлого участвовали незнакомые люди. Я думаю, это мнение не верное. Прошлое не так уж и далеко. Особые чувства возникают от мысли о том, что кто-то из нас не просто свидетель истории, а непосредственный участник событий, которые называют эпохальными. Например, мой папа – Никитин, участник первых лет войны в Афганистане. Той самой войны, о которой снято много фильмов, о которой вот уже не одно десятилетие не стихают споры. Моему папе эта война знакома не из учебников. Его воспоминания помогли понять те далёкие и такие недавние события.

Папина служба в армии начиналась совсем безоблачно и даже романтично. Перед призывом в армию он занимался в военно-учебном пункте, где совершил свои первые три прыжка с парашютом. Он уже точно знал, что будет призван служить в воздушно-десантные войска. Это было очень престижно. 2 ноября 1979 года папа прибыл на призывной участок для отправки к месту службы. На поезде повезли их в Ташкент, столицу Узбекистана. Недалеко от Ташкента располагается городок Чирчик, вот там и находился тот парашютно-десантный полк, где призывникам предстояло жить и служить два долгих года. Начались обычные солдатские будни, вернее предсолдатские, так называемый «курс молодого бойца». До принятия присяги они, собственно, и не являлись ещё солдатами. Целыми днями ребята занимались строевой подготовкой, изучением Устава, физической подготовкой и прочей ерундой, совсем не похожей на ту романтическую службу десантников, о которой  мечтали... Первый тревожный звоночек прозвенел, когда командованием Военного округа было принято решение расформировать полк и на его базе создать десантно-штурмовую бригаду (ДШБ). Такого типа подразделение более мобильно, более функционально и обладает большими возможностями именно при ведении локальных боевых действий. Поползли слухи о переброске папиной бригады за границу. Причем страны назывались разные, начиная от Ирана и заканчивая европейскими (что было, совсем абсурдно).

Через две недели командование бригады приняло решение об отправке 120-ти призывников в учебное подразделение. В число этих призывников попал и мой папа. Их отправили в город Ашхабад, где они должны были выучиться на командиров боевой машины десанта (БМД). Две недели, проведенные в Ашхабаде, пролетели как один день. Строевая муштра, занятия, занятия и опять строевая муштра... В один из дней солдатам выдали автоматы, быстро-быстро, скомкано, совсем не торжественно провели принятие присяги, также спешно увезли на аэродром и они полетели. Куда? Никто ничего не знал. Сопровождавшие офицеры отмалчивались. Единственное, что  сказали, что они возвращаются в свою часть, но не в Чирчик... Когда после двух часов перелета самолет приземлился, ребята увидели в иллюминаторах снег! Но, это обман зрения. «Снег» оказался песком, который ветер поднимал в воздух. Через открытую дверь самолета солдат обдало горячим воздухом, и они поняли, что далеко из Средней Азии не улетели. Поражало то, что на этом аэродроме было безлюдно и самое главное - ни одного огонька... Кромешная темнота. Их построили в колонну, и повели вдоль взлетной полосы. Слева и справа громоздились самолетные ангары, абсолютно темные и казалось безжизненные. Но каждый раз, словно из-под земли возникал часовой с грозным окриком: «Стой, кто идет?» После чего сопровождавший  офицер подходил к часовому, что-то тихо говорил и колонны продолжали движение. Их очень сильно психологически «давила» ситуация неопределенности, отсутствия информации, непонятной для них мрачной обстановки...

Закончилась взлетная полоса и неожиданно из темноты нарисовались армейские палатки и снующие между ними солдаты. Кто-то тащит какие-то ящики, кто-то разматывает полевой телефонный кабель... Муравейник!

Первый вопрос: «Мужики, вы кто? Откуда? Где мы?» Недоумение в глазах: «Мы-то из Чирчика, 56 ДШБ. А вы кто такие?»  Ура! Это же наши! Мы снова в своей части!

Как выяснилось, бригаду подняли по тревоге, также в спешном порядке. «Молодые» приняли присягу, и бригада передислоцировалась в Кокайты,  военный аэродром недалеко от города Термез, в нескольких километрах от афганской границы.

Итак, папа снова в своей части. Но зачем они  на этом аэродроме? Что их ждет? Всё выяснится потом, утром, а сейчас – спать. Нервное напряжение последних часов валило пацанов с ног, и они были рады любой возможности отдохнуть. Солдат разместили в большой армейской палатке, просто на глиняном полу. Хотя палатка и большая, но их было 120 человек! Засыпали, кто, как мог, полусидя, лишь бы прислонить голову. Папа рассказывал, что в Средней Азии в это время года дни бывают очень жаркие, а вот ночи, наоборот, очень холодные. Утром построение, поверка, завтрак (первый в жизни, возле полевой кухни, из настоящего солдатского котелка).

А дальше, расформирование по подразделениям: кого в минометный взвод, кого в артиллерийский дивизион, кого в десантно-штурмовой батальон направили. Что-то такая перспектива не прельщала... Ещё за время пребывания в Ашхабаде папа сдружился с несколькими ребятами, и они постоянно держались вместе. И вот один из друзей предложил: «Ребята, а давайте попросимся в разведроту». Это было как издевательство! Попасть в разведывательную роту была мечтой любого новобранца. И, как правило – мечта несбыточная... В разведку брали самых - самых. А кто они такие? Вчера только принявшие присягу, ничего не знающие и не умеющие, но всё же, … была - не была…

И вот они «по-тихому», чтобы не заметили офицеры, бегом (время было ограничено) отправились в расположение разведроты. Надо сказать, разведывательное подразделение в любой части - это элита и находится на особом положении. Поэтому в расположение попасть не удалось, на подходе их остановил дневальный. Всё, что им удалось - это уговорить дневального вызвать кого-нибудь из офицеров.

Когда из ближайшей палатки к ним вышел заместитель командира роты, парням стало немного не по - себе. Огромный, горилоподобный, с выдающейся вперед нижней челюстью, тяжёлый взгляд из-под бровей... Б-р-р-р… Встретил их крепким не литературным словечком, поинтересовался целью визита. Минуту-другую думал... Потом скомандовал: «За мной бегом, марш!» И рванул с места. Кампания естественно за ним, бежали переглядываясь и не понимая, что всё это значит. Минут через 15-20, услышали новую команду: «Упали, отжались!» Да он, что издевается? Какой «отжались»? Дыхание сбито, руки-ноги дрожат. Кое-как отжались несколько раз.... И новая команда: «За мной бегом, марш!» С ума сойти, опять бежать! Через некоторое время опять отжимание и снова бег. У папы в глазах уже бегали «чёртики», да и его друзья выглядели не лучше. Я не знаю, сколько времени продолжалась эта экзекуция, но, наверное, показалось, что целую вечность. И когда уже не осталось никаких сил прозвучало заветное: «Отбой!». Солдаты стояли как выжатые лимоны. Нет, как высушенный урюк. Нет, ещё хуже... А этот «лось» даже не запыхался!

Медленно пройдя вдоль строя, он останавливался возле каждого солдата, внимательно смотрел в глаза и пошёл дальше. Дойдя до конца строя он, опять используя русский фольклор, объявил: «Вы все зачислены в разведроту». Папа не верил своим ушам! Он в разведке? Это не сон? Трясущиеся ноги и руки напомнили ему, что это явь. Так он оказался в разведке.

Последующие несколько недель убедили его, что эта пробежка с замкомроты была просто «тренировочка». Официально никто не говорил, что их ждёт Афган, но все всё понимали. Ребят ГОТОВИЛИ. Спать приходилось 3-4 часа в сутки. День был занят тактическими занятиями, стрельбами (очень много времени проводили на стрельбище), марш-броски на 20 - 25 км. в полной боевой выкладке (примерно 15 килограмм груза), изучение всех видов оружия, десантирование из боевой машины (БМД) на большой скорости... Да чего только не было. Насколько было тяжело на этом аэродроме, настолько было легче «за речкой». Позже, ребята были очень благодарны их «горилоподобному» командиру. Сколько солдатских жизней спасла его военно-полевая муштра! К сожалению, сам он погиб в районе кишлака Актопа, что недалеко от города Кундуз. Он наводил ужас на душманов и был добр с мирным населением. Не смотря на свою грозную внешность, у него была очень добрая душа. Душманы (в переводе с фарси «душман» - это бандит, а на солдатском сленге - «дух») назначили огромный выкуп за его голову, объявили настоящую охоту на него и всё-таки «достали». Добрая ему память.

Немного позже, на общем построении бригады комбриг объявил, что скоро правительство Демократической Республики Афганистан попросит помощи у Советского Союза. Сейчас, по прошествии многих лет, понимаешь насколько это было наиграно и лживо. Уже «на взводе» были группа «Альфа» и «мусульманский батальон» для захвата Аминовского дворца в Кабуле, уже саперные подразделения наводили понтонный мост через реку Амударья, витебские десантники уже сидели в самолетах готовые вылететь в Афганистан, а газетах писали «может быть», «наверное»...

И вот настало время «Ч». Вечером 28 декабря 1979 года всех подняли по тревоге (уже не учебной, а самой настоящей боевой), напичкали боеприпасами, последний инструктаж и колонна двинулась в сторону афганской границы. Ранним утром по понтонному мосту переправились «за речку» и вот она - афганская земля. Ехали на машине, по дороге с интересом рассматривая местные кишлаки, афганцев, их глинобитные мазанки. Всё было интересно, в диковинку… Не знал мой папа, что дорога эта ведёт в Кандагар - одну из самых «горячих точек» Афганистана. Ни кто из солдат не знал, что всего несколько часов назад, специальные группы КГБ СССР взяли штурмом президентский дворец в Кабуле. Ни кто не знал, что это только начало войны, которая продлится долгие 10 лет.

Между тем, автоколонна как огромный удав втягивалась в небольшое ущелье под названием Баглан. Кругом было столько экзотики: ущелье, скалы, горы... Как хорошая прогулка. Вдруг колонна неожиданно остановилась и прозвучала команда: «К машинам!» А это значит, что надо покинуть машину и построится рядом с ней. Зачем? Что случилось? Впереди, вначале колонны раздались выстрелы. Что за стрельба? … отборная ругань замкомроты (на сленге «замок»): «Что встали как бараны? В укрытие!» Рассыпались по обочине, спрятались кто за камень, кто за кустик.

Вдруг с противоположного склона горы раздались частые автоматные очереди. Папа  подумал: «Кто там может стрелять? Наших там не должно быть». А потом услышал цок-вжик, камень-рикошет. Да это же по нашим стреляют! Реально стреляют, реальными пулями... Справа кто-то сильно закричал. Сильно, не по-человечески. «Замок» опять выругался: «Кого - то зацепило». И тут папа понял, что это и есть война. НАСТОЯЩАЯ война. Тебя могут убить, ты должен убивать.

Голос «замка»: «Ты, ты и ты - за мной!» Указательный палец упёрся в папино плечо. Мозг заработал по-другому. Так, чему их учили... Увидел в руках у «замка» «муху» - одноразовый гранатомёт. Это хорошо! На склоне горы находилась глинобитная мазанка с небольшим окошечком. Оттуда и лупил пулемет. Цок-вжик, камень-рикошет... От этих цоков становилось не по себе, уж больно близко они цокали.

«Замок» как кенгуру, казалось в два прыжка, оказался на противоположной обочине. Так, следующая очередь папина. Рядом кто-то выдохнул: «Беги, прикрою». До ближайших камней метров 20-25. Рванул, петляя как заяц. Очнулся уже за большим камнем. Цок-вжик...

Голос «замка»: «Чего спрятался? Прикрывай, ребята будут через дорогу переправляться». Всё правильно, так его учили в Союзе. Высунулся из-за камня, попытался прицелиться. Что такое, мушка прыгает, руки трясутся… Дал длинную очередь наугад. Неужели он боится? Почему так дрожат руки? «Экономь патроны, болван. Стреляй короткими», - голос «замка». Всё правильно, так учили.

Всё правильно... Соберись, успокойся. Неожиданно, рядом оказались ещё двое своих бойцов. «Рассредоточились и прикрываем меня» - опять голос «замка». Всё правильно, ТАК ребят учили. Руки стали меньше трястись. Прицелился и дал короткую... Слева и справа тоже автоматные очереди. Краем глаза видно  как «замок» с «мухой» в руках карабкается вверх по камням. Ну, давай, старлей, ещё метров 20 и можно стрелять. Но у тебя, старлей, только один шанс. Гранатомет одноразовый... Давай, давай мы тебя прикроем.  

Раздвигая трубу гранатомета, «замок» как ящерица подползал к мазанке. Так, занял позицию, прицелился... Не ошибись, старлей, пожалуйста. Выстрел. Есть! Чёрные клубы пыли и дыма закрыли развалины домика, но пулемет заткнулся. Тогда папа, первый раз, увидел своего старлея улыбающимся: «Спасибо, мужики, вы всё правильно сделали». А мужикам всего по 18 лет...

Таких ситуаций за два года службы было много, десятки, а то и больше. Я знаю истории о том, как папа несколько раз попадал в плен, но чудом освобождался... Обо всём и не расскажешь.

После Афгана, у папы сложилась счастливая жизнь. Но память о той войне останется навсегда. Отец часто вспоминает Афганистан, но каждый раз его голос меняется. Я слышу боль. Ведь если только на миг представить, какого это, в 18 лет стрелять в людей и терять своих друзей.

И только один вопрос остаётся без ответа, а для чего всё это было? Какие политические цели достигнуты ценой многих человеческих жизней?