Семь писем

Слайд 1

Семь писем. 65 лет прошло, как закончилась Великая Отечественная война. Я и мои ровесники мало что знаем об этой войне: кто-то читал книги, кто-то смотрел фильм, что-то запомнилось из школьных уроков. Современным школьникам интереснее изучать историю не по учебникам, а по рассказам очевидцев и участников войн. Мне о начале войны 1941-1945 рассказывала моя прабабушка. Когда объявили о нападении фашистской Германии на Советский Союз, прабабушке было двадцать лет. Моему прадеду было двадцать шесть, когда он, младший лейтенант, оставил жену с девятимесячным сыном и ушёл защищать Родину. А с передовой приходили письма-треугольники, в которых он писал: «Лида, разлучила меня с тобой судьба неимоверная, но эта разлука, я считаю, не навсегда. Клянусь, не забуду тебя до конца моей жизни… Живём среди пышной природы – всюду зелень, но это не радует меня. Радость – это будущая встреча с вами. Желаю, чтобы она была скорой». И надеялся, что они всё-таки встретятся.

Слайд 3

Но их встрече не суждено было осуществиться. Всего семь писем успела получить моя прабабушка, а после седьмого в начале августа, когда лето пошло на убыль, пришёл восьмой треугольник, и последний: «Здравствуйте, Лида! Сообщаю Вам неприятную весть. Ваш муж – младший лейтенант, Ерохин Александр Ефимович, погиб в городе Жлобин. Когда мы пошли в бой, то дали друг другу адреса, чтобы в случае чего сообщить родным. Я нахожусь в госпитале. Как раны заживут – пойду опять в бой. Буду жестоко мстить за погибших товарищей. Лейтенант Шматов. Полевая почта 154.» Так в двадцать лет моя прабабушка стала вдовой. Но в душе он, её Саша, всегда был с ней – молодой, высокий, стройный. Она снова и снова перечитывала дорогие сердцу письма: «Здравствуйте, моя дорогая семья: верная жена Лидия, мама и единственный сын Юрочка. Шлю вам привет, желаю всего хорошего… Лида, часто вспоминаю вас, вспоминаю о прошлой нашей жизни. Лида, только довольствуюсь вашим обликом с фотокарточек, целую вас, а ты целуй за меня Юрочку. Вас я не забуду до конца моей жизни. Прошу не забывать меня. В бой ещё не вступили, но в ближайшее время вступим. Находимся в движении…».

Слайд 4

Подробности о том, как погиб муж, она узнала, много лет спустя, из переписки с пионерами-следопытами восьмидесятой Московской школы. За рекой под городом Жлобин полыхало зарево. На левом фланге окопались бойцы сто пятьдесят четвёртой стрелковой дивизии. По линии берега, который прикрывали бойцы, непрерывно взлетали фашистские осветительные ракеты.

Слайд 5

В это время советская разведка сообщила, что западная часть города захвачена немцами. Взвод, в котором воевал мой прадед, вышел в тыл к немцам. Внезапный шквальный огонь трёх ручных и одного станкового пулемётов посеял панику среди врагов и обеспечил успех боя под городом Жлобин. Особенно жестокое сражение развернулось в районе кольца железной дороги с двумя депо и хлебозаводом.

Слайд 6

В этом бою Александр Ефимович, будучи тяжело раненным, заменил убитого пулемётчика и погиб сам. Когда читаешь строки из стихотворения афганца Николая Кирженко, кажется, что они написаны именно о моём прадеде и его товарищах, погибших в том далёком июле сорок первого: Но зубы сжав, и автомат, от пота вытерев лицо, Шепчу себе, что путь назад свободен лишь для подлецов. И я иду в безмолвье ада, раз надо Родине – мне надо!

Слайд 8

В тех боях за Белоруссию погибли почти все боевые друзья моего прадеда. Посмертно мой прадед, Ерохин Александр Ефимович, награждён Орденом Ленина, но награда так и не дошла до прабабушки (ей вручили в 1991 году только удостоверение на Орден, а сам Орден где-то затерялся). Несколько чёрно-белых фотографий и семь писем-треугольников – вот и всё, что осталось у моей прабабушки от той войны. А ещё память… Память о двух светлых и радостных годах, прожитых с любимым. Эти воспоминания давали силы и в тяжёлые военные, и в голодные послевоенные годы, когда ели жмых. Сейчас моей прабабушке, Ерохиной Лидии Осиповне, девяносто лет. Но надо видеть, как преображается её лицо, когда, перебирая довоенные фотографии, она бережно разворачивает треугольники и читает пожелтевшие странички, исписанные чернильным карандашом. И улыбается…