Русский язык один из самых богатых языков мира. Пользуясь этим богатством, говорящий или пишущий может выбрать точные и нужные слова для ясной передачи мысли. И не только мысли, но и чувства, самого тонкого, самого страстного и самого глубокого. Писатели, учёные, общественные деятели, высоко ценившие достоинства русского языка, оставили о нём свои суждения. Вот что писал, например, М.ВЛомоносов: «Повелитель многих языков, язык российский…велик перед всеми в Европе…, ибо в нём великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского…»
В этих словах Ломоносова выражена не только горячая любовь к языку своего народа, но и верная оценка замечательных свойств и практических качеств русской речи.
В настоящей работе затронут один из аспектов русского языкознания – фразеология. О фразеологии написано множество статей, книг, диссертаций, а интерес к этой области языка не иссякает ни у исследователей, ни у тех, кто просто неравнодушен к слову. Подтверждается точность формулы, высказанной еще известным датским языковедом Отто Есперсеном, который назвал фразеологию «деспотически капризной и неуловимой вещью». Сам факт наличия в языке помимо слов целых словесных комплексов, которые иногда тождественны слову, а чаще являют собой уникальный лингвистический феномен, отличающийся яркой выразительностью, образностью и эмоциональностью, служит для нас поводом к тому, чтобы исследовать именно этот раздел языкознания. Однако фразеология как совокупность всех устойчивых выражений в том или ином языке – слишком широкое поле деятельности для такой небольшой работы, как данная.
При выборе направления исследований остановимся на одном из аспектов – изучении фразеологии новозаветного происхождения. И на это есть ряд причин.
По мнению Д.С.Лихачева, вечными в приложении к историческому времени следует считать непреходящие духовные ценности, относящиеся к сфере религии и культуры. Для русского сознания эти ценности связаны прежде всего с Библией. Библия – одна из величайших книг на земле. Постижение её – процесс бесконечный, протянувшийся на многие столетия. Существует большое количество школ, изучающих Библию, интерпретирующих её содержание, образный строй языка.
Библия – это не только «священное писание», знамя христианства, свод жизненных правил, «явление высшей духовной ценности», как сказал С.Булгаков, но историческая летопись, выдающийся памятник литературы. Древнегреческий текст Библии был переведен на старославянский язык. Текст славянской Библии известен современному читателю уже в русском переводе. Но и старославянский, и русский варианты параллельно являются источниками фразеологизмов современного русского литературного языка. Устойчивых сочетаний, афоризмов из Книги книг в нашем языке известно более двухсот. Многие из них имеют хождение также и в других языках у христианизированных народов. Это объясняется тем, что в библейской фразеологии отложился сгусток длительного, уникального исторического опыта. Нас интересует состояние библейской фразеологии в современном её бытовании в русском языке.
Устойчивые выражения, вышедшие из Библии, различны и по своему характеру, и по активности употребления: одни из них встречаются часто – ничтоже сумняшеся, камень преткновения и т.д., другие – стали архаизмами – аредовы веки, много званых, мало избранных. Различаются они и по характеру связи с библейскими текстами. Часть их не встречается в таком виде в Библии, но опирается на ее сюжет, включает в свой состав библейские имена: Иудин поцелуй, петь Лазаря. Другие имеют выражения, сходные словесно с текстом Библии, но там они употреблены с иными, прямыми значениями – краеугольный камень, не от мира сего и др.. Наконец, есть выражения, употребленные иносказательно, уже как фразеологизмы: соль земли, камни вопиют и т.д.. Многие выражения так тесно вошли в запас русских фразеологизмов, что уже не осознаются как заимствованные. Бесспорно, что эти языковые процессы весьма подвижны. Новые отношения, возникшие между государством и церковью, признание роли церкви в жизни общества породили новую волну массового интереса к Библии, и, как следствие, к библейским выражениям. Этот интерес появился не только со стороны публицистов, писателей, простых носителей языка, но и со стороны ученых-лингвистов, лексикографов.
Основной целью работы является обобщение и систематизация сведений о библейской фразеографии. Другими словами, наша задача – проследить тенденции современного употребления этих оборотов в речи.
Но прежде чем приступить непосредственно к рассмотрению вопросов, являющихся целью нашего исследования, обратимся к истории проблемы.
Глава 1
Краткие сведения по некоторым теоретическим вопросам фразеологии русского языка.
Фразеология как самостоятельная лингвистическая дисциплина возникла в 40-х г.г. XX в. в советском языкознании. Предпосылки теории фразеологии были заложены в трудах А.А.Потебни, И.И.Срезневского, и Ф.Ф.Фортунатова. Влияние на развитие фразеологии оказали также идеи французского лингвиста Ш.Бали. В западноевропейском и американском языкознании фразеология не выделяется в особый раздел лингвистики. Вопрос об изучении устойчивых сочетаний слов в специальном разделе языкознания – фразеологии был поставлен в учебно-методической литературе ещё в 20-40 годах. С конца 50-х годов наметилась тенденция системного подхода к проблемам фразеологии. 60-70-е годы в развитии фразеологии характеризуются интенсивной разработкой собственно фразеологических методов исследования объектов фразеологии (В.Л.Архангельский, Н.Н.Амосова), изучением системной организации фразеологического состава (И.И.Чернышёва, Н.М.Шанский) и его развитие (В.Н.Мокиенко, Ф.Н.Попов, А.И.Федоров), особое внимание уделяется семантике фразеологизмов, и её номинативному аспекту.
В современной лингвистике четко наметилось два направления исследований. Первое направление исходной точкой имеет признание того, что фразеологизм – это такая единица языка, которая состоит из слов, то есть по природе своей словосочетание.
С другой стороны, объектом фразеологии в границах этого направления признаются только некоторые разряды и группы словосочетаний, которые выделяются из всех возможных в речи особым своеобразием. В зависимости от того, какие признаки принимаются в расчет при выделении таких словосочетаний, и определяется состав подобных единиц в языке. Только эти «особые» словосочетания и могут быть названы фразеологизмами.
Второе направление в русской фразеологии исходит от того, что фразеологизм – это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетически суть словосочетания.
Нам ближе позиция Н.М.Шанского, высказанная в ряде его работ, например, в книге «Фразеология современного русского языка». Эта точка зрения представляется наиболее оправданной, тем более, что её разделяют многие ученые, в частности, авторы энциклопедии «Русский язык». Там, например, дается следующее определение фразеологизма:
«Фразеологизм, фразеологическая единица, - общее название несвободных сочетаний слов».
Глава II
Новозаветные по происхождению фразеологизмы как элемент фразеологической системы русского языка.
В современном русском языке известно более двухсот устойчивых выражений, так или иначе связанных с текстом Библии. Особенно иного фразеологизмов из Нового Завета, прежде всего из Евангелия. «Благовещение и Рождество Христово», поклонение волхвов, усекновение главы Иоанна Крестителя, притчи о блудном сыне, об умных и глупых девах, об исцелении Лазаря и об изгнании бесов, рассказ о насыщении тысяч немногими хлебами, Тайная Вечеря, Иудин поцелуй, 30 серебряников, отречение Петра, крестный путь и распятие, воскресение и вознесение Христово – это далеко не полный перечень тех фрагментов из Священного писания, которые бытуют в повседневном нашем словоупотреблении как текстовые реминисценции. Быть может, стоит отметить, что определенную роль в этом плане сыграли названия произведений изобразительного искусства, которые все же оставались под своими именами не только на стенах музеев, но подчас и на страницах альбомов и открытках. Понятно, что такой объём фразеологических единиц составляет целый пласт, весьма мощный, во всей фразеологической системе русского языка. С первого взгляда можно заметить, что состав его очень неоднороден. Попытаемся упорядочить сведения об этих фразеологических оборотах, привести в систему.
1. Пути проникновения новозаветной фразеологии в русский литературный язык.
Очень часто данный слой фразеологии рассматривается в литературе под заголовком «Заимствованные фразеологические обороты». Это правомерно лишь отчасти. На самом деле более целесообразно указывать, что интересующий нас объём фразеологизмов имеет три источника, согласно которым их можно разделить на три группы:
Новозаветизмы, заимствованные из старославянского языка, точнее, из церковнославянского варианта Нового Завета, имеющего хождение с момента введения Евангелий, Деяний Святых Апостолов и других книг Нового Завета, написанных на старославянском языке. Это довольно многочисленная группа фразеологизмов, таких, как, например, алчущие и жаждущие (правды); благую часть избрать; в плоть и кровь; вера без дел мёртва есть; взыскующие града; власть и предержащие, во главу угла, всякое деяние благо, глас вопиющего в пустыне, да минует меня чаша сия, довлеет дневи злоба его; еже писах, писах; знамение времени; камень преткновения; камни возопиют; краеугольный камень; медь звенящая; мерзость запустения; не мечите бисера перед свиньями; не от мира сего; не о хлебе едином жив будет человек; ничтоже сумняшеся (сумняся); ныне отпущаеши; оцеживать комара; питаться акридами и диким мёдом; своя своих не познаша; страха ради иудейска; тайна сия велика есть; хлеб насущный; чающие движения воды; яко тать в нощи и др.
Новозаветизмы собственно русские, восходящие к синодальному переводу Библии, увидевшему свет впервые в 1876 году и с того момента получившему распространение не столько в церковной практике, сколько среди обычных людей, представителей всех сословий общества. На сегодня именно этот вариант, то есть «русская Библия», а не церковнославянский текст доступен рядовому русскому человеку.
Фразеологические обороты из Нового Завета, относящиеся к данной группе, представляют собой цитаты из русского текста Библии. Некоторые из них вытеснили известные ранее старославянские обороты ввиду устарелости последних. Разграничить два процесса: новейшую фразеологизацию оборотов из русского Синодального перевода и замещение старославянских архаичных оборотов русскими эквивалентами – довольно трудно. Для простоты скажем, что во 2-ю группу объединяются собственно русские новозаветизмы, являющиеся цитатами из Библейских текстов. Это такие фразеологизмы, как бросить камень (в кого-либо); жнет где не сеял; из Назарета может ли быть что доброе?; кесарево кесарю, (а Божие Богу); какою мерою мерите, такою же обмерится и вам; кому мало прощается, тот мало любит; отойди от меня, сатана; кому много дано, с того много и взыщется (спросится); кто не со Мною, то против Меня; левая рука не знает, что делает правая; легче (удобнее) верблюду пройти сквозь игольные уши (игольное ушко), нежели (чем) богатому войти в Царство Небесное; будьте мудры, как змии, и просты, как голуби; не ведают (знают), что творят (делают); неведомому Богу; не иметь де (куда) приклонить голову; вы говорите (ты говоришь); не сеют, не жнут; не судите, (да не судимы будете); предоставь мертвым погребать своих мертвецов; соль земли; суббота для человека, а не человек для субботы; что делаешь, делай скорее; что есть истина? и др.
В эту группу входят многочисленные фразеологические обороты, возникшие в русском языке на базе новозаветных образов и ситуаций путем их переосмысления. Такими, например, являются обороты бесплодная смоковница; вавилонская блудница; блудный сын; бревно в глазу; вера горами двигает (движет); кто с мечом к нам придет, от меча погибнет; внести (свою) лепту; лепта вдовицы; волк в овечьей шкуре; по букве и духу; заблудшая овца; зарыть (свой) талант (в землю); книга за семью печатями; идти по Голгофу (на крест); избиение младенцев; изгнать из храма; конец света; мертвая буква; нести (свой) крест; нет пророка в своем отечестве; ни на йоту; отделить плевелы от пшеницы; петь Лазаря; беден, как Лазарь; строить на песке; дом, построенный на песке; иудин поцелуй; посылать от Понтия к Пилату; превращение Савла в Павла; простить Христа ради; слуга двух господ; смертный грех; тайное становится явным; терновый венец; тьма кромешная; тяжелый крест; Христа ради; кающаяся Магдалина и др.
При этом можно отметить, что некоторые ситуации, описанные в Новом Завете, стали благодатной почвой для возникновения не одного, а нескольких фразеологизмов. Так, например, притча о бедном Лазаре «дала» такие выражения, как петь Лазаря и беден, как Лазарь. Слова Христа: «А всяких, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке» - стали исходной точкой для выражений строить/построить (что-либо) на песке (песце) и дом, построенный на песке. В Евангелии от Матфея есть такие слова: «…не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей работы». Последняя фраза по-церковнославянски звучит как довлеет дневи злоба его, сама ставшая крылатой. Кроме того, отсюда берет начало и оборот злоба дня («интерес данного дня и вообще данного времени, волнующий общество»).
2. Семантическая тождественность новозаветных фразеологизмов оригинальным текстам.
Среди фразеологических оборотов, прямо или косвенно восходящих к новозаветным текстам, есть такие, которые употребляются в современном русском языке в ином значении, нежели то, которое было в оригинале. При этом можно выделить два вида таких фразеологических единиц.
Фразеологизмы, употребленные в Новом Завете в прямом значении и переосмысленные уже позднее читателями Библии. Так, например, старославянизм кромешная тьма означал ̒̒ внешняя тьма̓ (синоним ада). Теперь же это выражение обозначает ̒беспросветную тьму̓. Фразеологизм скрежет зубовный (̒яростная злоба̓) в евангельском тексте имел значение ̒зубовный скрежет от адских мук̓. Оба эти выражения восходят к Евангелию от Матфея, где мы читаем: «сынове же царьствия изгнании будуть въ тьму кромешнюю, ту будеть плач и скрежеть зубов.».
Другое интересное выражение чающие движения воды берет свое начало из Евангелия от Иоанна. Там рассказывается о купальне Вифезда в Иерусалиме, где излечивали больных: «Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда [т.е. дом милосердия], при которой было пять крытых ходов; В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих [чающих] движения воды; Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущению воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». В состав русской фразеологии это выражение вошло со значением ̒ожидать улучшения здоровья̓, а позднее стало означать еще ̒ожидание действия вообще̓.
Известный фразеологизм «от лукавого» происходит из Евангелия от Матфея, где приведены слова Христа ученикам: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого»( т.е. ̒от дьявола̓). В современном же русском языке это выражение обозначает ̒лишнее, ненужное, то, что может принести вред̓.
Фразеологический оборот «нищие духом – яркий пример энантиосемии в современной фразеологии. В Нагорной проповеди Христос учил: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Эта фраза означала, что нищий духом – «это человек, готовый мужественно перетерпеть искушения и испытания, гонения и насмешки ради того, что он любит более всего на свете. Это человек, готовый всей своей жизнью – и радостью, и болью, и дерзновением, и послушанием, и сердцем, и разумом – служить Свету».
Глава 3. Современные тенденции в употреблении библейских фразеологизмов.
1. Активизация интереса к Библии и библейским выражениям.
Актуальность, современность любого слова или выражения всегда проверяется на практике, то есть реальным бытованием в речи людей. Это в полной мере справедливо и по отношению к фразеологическим оборотам, восходящим к библейским текстам. Поскольку жизнь языка регулируется многими факторами, в том числе и экстралингвистическими, то не приходится удивляться, что политические перемены в нашей стране с конца 80-х годов оказали влияние на речь её граждан. Отход от атеистической идеологии, возврат к забытым христианским ценностям закономерно повлиял на активизацию употребления библеизмов в живой речи. Сферой наиболее широкого использования этих фразеологизмов в настоящее время стала публицистика. Ветхозаветные и новозаветные выражения ежедневно можно встретить на страницах газет и журналов, в передачах радио и телевидения. Они придают публичной речи живость и меткость, образность, вызывают сложные эмоциональные ассоциации. Кроме того, если раньше библейские изречения использовались преимущественно как «обветшалые украшения речи», то в настоящее время они приобретают гражданское звучание, на них опираются в общественной и политической борьбе. Например, использование библеизма Распни его!
Политик Ю.Черниченко: «Послушное негодование – оно ведь, будем памятливы, совсем недавно плевало в Пастернака, клеймило Твардовского, кричало вслед Сахарову – «Распни его!»
Академик В.Гольданский: «Монополии на истину не обладает ни большинство, ни меньшинство. По Евангелию, именно большинство кричало: «Распни его!»
Дискуссия перешла на страницы газет, и в статье «Глас народа» автор в краце изложил евангельские события: «В самом деле, можно ли чем-нибудь, кроме массового психоза объяснить, почему иерусалимская толпа освобождает от казни убийцу, а в отношении праведника, учителя и исцелителя, которого еще вчера приветствовала теперь, возмущённая первосвященниками (они, заметьте, преследовали личные интересы), -теперь эта толпа кровожадна и беспощадна? «Распни его,» - снова и снова кричит площадь в ответ на предложения Пилата помиловать невинного Иисуса. Разве этакий глас народа можно считать «общественным мнением»?»
2. Библеизмы в газетной речи.
Вообще-то, стоит заметить, что фразеологизмы в газетах живут особой жизнью. Не случайно один из первых отечественных исследователей языка газеты профессор Р.О.Винокур полагал, что газетный язык по сути дела насквозь фразеологизирован, поскольку стандартность, клишированность многих типично газетных выражений является неотъемлемым свойством этого языка. Библейские же по происхождению фразеологические обороты в последние годы активны именно в газетной речи. Вот ряд примеров:
«Козёл отпущения» в образе экономической реформы – это социальный громоотвод»; «Кажется, что библейский миф о Вавилонском столпотворении может стать грозной реальностью, в нашей стране»; «Объединение усилий на конструктивной основе – это альфа и омега перестройки»; «У людей потеряно уважение к своему труду, выросли поколения, которые ничего «не слыхали» о любви к ближнему.» Специфика газетной речи связана с тем, что в газете есть особые речевые образования – заголовки, подзаголовки, рубрики. В качестве заголовков весьма часто используются фразеологизмы. В последние годы удельный вес библеизмов среди «заголовочной» фразеологии резко увеличился. На газетных полосах можно увидеть броские шапки типа: «Не ждать манны небесной», «Соломоново решение», «Саркофаг или Ноев ковчег?», «Не испив той чаши», «Свет звезды Полынь», «Время собирать камни» и др.
В обычной речи фразеологизмы отличаются постоянством состава и значения, но в той или иной степени становятся привычными, поэтому журналисты пытаются вернуть фразеологизму образность, используя для этого различные приемы авторского варьирования. Отмечалось, что в газетной практике при создании авторских модификаций используются все виды трансформации традиционных устойчивых выражений. В результате стилистических смешений (когда в традиционном обороте заменяется слово с контрастным стилистическим качеством) получаются заголовки типа «Приблудный сын эфира» (от блудный сын).
Лексическая же трансформация, которая предусматривает манипуляции с одним из элементов фразеологизма – словом, является одним их самых популярных журналистских приёмов. Однако именно в случае и библеизмами этот приём даёт скорее отрицательные точки зрения культуры речи результаты. Так два прекрасных оборота из Нового Завета: не хлебом единым и камень преткновения стали структурными прототипами для целого потока легковесных творений» типа: «углём единым», «Не сыром единым», «Не жиром единым», «Не хлопком единым», «Не бойкотом единым», «Не нефтью единой», «Не контрастом единым», а также «Льготы преткновения», «Острова преткновения», «Гора преткновения» и т.п. В результате трансформации появился и такой заголовок «Человеку – человеково, а роботову – роботово», созданный на основе выражения «Кесарю кесарево, а Богу – Божье».
Впрочем, варьируются библеизмы не только в газетах, но и в современной литературе; они широко используются в эпиграфах и заглавиях художественных произведений. При этом наблюдается яркая нежелательная тенденция – превращения библеизмов в штампы. Это свидетельство падения культуры речи наших сограждан. Но дело не только в том, что окунувшись в модные ныне религиозные искажения, публицисты обращаются со словом Божиим как с газетными однодневками. Есть и другие «побочные явления», связанные с активным, но не квалифицированным оперированием библейскими выражениями.
3. Библейская фразеология и проблемы культуры речи.
Уничтожение высокого стиля речи в пользу субъективно-личного низкого и социально-«коммуникативного» среднего стиля лишило нас языка, обращенного к Богу, сосредоточив внимание носителей языка на банальном «средстве общения». В конечном счете, это снизило стилистический уровень языка, обеднило возможности выразительной речи.
Не стоит и упоминать такие привычные искажения смысла устойчивых выражений как «над ним довлеет что-то» в значении «давит» вместо «следует, надлежит» в соответствии со смыслом старинного «довлеет дневи злоба его» (то есть каждому дню лежит своя забота).
«Гласность вопиющего в пустыне» и объяснять не нужно, это уже совсем не глас вопиющего в пустоте. Тем более, что бывают и более невероятные примеры; как фраза «И все ещё одиноко сверкал глаз вопиющего в пустыне».
В издании мемуаров Коровина старинная московская церковь «Утоли моя печали» обозначена как «Утолимоя печали», т.е. как бы «утолимой печали». Современный писатель убежден, что «как свои сво их «не познаша и» свои сво е не познаша» - совершенно разные выражения, хотя в действительности они оба восходят к старинному славянскому «свои сво я не познаша» в церковно славянском произношении и «свои своъ (с ятем) не познаша» - в разговорном русском. А вот ещё пример из этой же серии. По утверждению одного журналиста, на памятной медали начертано: «Блаженны алчущие и жаждущие, якая есть царство небесное». Здесь форма якая составлена из двух слов – из союза яко и указательного местоимения я (значит «их»), и буквально конец фразы переводится так: «ибо их есть царство небесное». Во всех трёх примерах старинные формы винительного падежа множественного числа ( моя, своя, я) сегодня уже не выражения; и в результате возникает, даже зрительно, искаженный образ старинного изречения, подчас даже с нарушением его смысла.
Можно негодовать и печалиться по поводу тех тенденций, которые здесь описаны; можно бороться с нарушением правильности русской речи во всём богатстве её стилей; но всё же … Мы не вернём себе этой речи, изысканной, чистой, богатой, если не будем её развивать сами, творчески и со знанием дела. Что не растёт, развиваясь, то усыхает – закон природы, жизни – и языка тоже. Заимствовать всё у соседей, у своего прошлого – на это много ума не надо. Но если мы оставим опасный путь, путь оскопления русского слова и омертвение русской речи, быть может, у нас сохранится еще возможность вернуть и язык, и речь, и стиле-высокую литературу. «Вложите вы себе в уши слова сии», как советовал евангелист, и задумайтесь о грядущем. Что мы оставим потомкам? Газетные штампы, разрушенные библеизмы, кучу таких слов иноземных, в которых ни смысла, ни ладу, или всё-таки разнообразный, богатый, неподражаемый Русский Язык?
Заключение
Фразеология новозаветного происхождения с её образной системой, яркой выразительностью и глубоким нравственным содержанием отнюдь не является застывшей массой устаревающих слов. В работе мы попытались приоткрыть завесу традиционных взглядов на этот пласт русской лексики, сделать хотя бы общий обзор её своевременного состояния на фоне общетеоретических сведений по фразеологии. В результате анализа некоторых научных и публицистических работ, лексикографических источников мы может сделать определенные выводы.
Интерес к библейским выражениям в последнее время не только не угас, но даже усилился. Следствием этого стало увеличение удельного веса библеизмов в новейших словарях и справочниках в живой повседневной, особенно публицистической, речи. Обнаруживается даже тенденция к злоупотреблению меткими евангельскими фразами, к превращению их в штампы. Это тем более прискорбно, потому что зачастую люди употребляют библейские выражения без точных знаний об их значении. В этой ситуации как никогда актуальным становится создание словаря библейской фразеологии. Подобные попытки уже предпринимались и предпринимаются, однако на сегодняшний день ни один существующий справочник не обладает полнотой и глубиной необходимых сведений. Перед лексикографами встает ряд задач теоретического и практического характера. Предстоит определиться с исходной формой многих библейских фразеологизмов, разграничить варианты и синонимы отдельных оборотов, уточнить, а иногда и пересмотреть маркировку библейских выражений особенно по признаку принадлежности к активному (пассивному) запасу лексики. Отдельные фразеологические единицы требуют уточнения их этимологии, чтобы решить вопрос об их статусе как библеизмов.
А до тех пор, пока эти проблемы не будут решены адекватно, необходимо всеми возможными способами проводить просветительную работу среди народа, особенно среди детей и молодёжи. Задача эта может быть выполнена путем совместных усилий лингвистов, культурологов и педагогов.
Вложение | Размер |
---|---|
russkiy.docx | 30.72 КБ |
Русский язык один из самых богатых языков мира. Пользуясь этим богатством, говорящий или пишущий может выбрать точные и нужные слова для ясной передачи мысли. И не только мысли, но и чувства, самого тонкого, самого страстного и самого глубокого. Писатели, учёные, общественные деятели, высоко ценившие достоинства русского языка, оставили о нём свои суждения. Вот что писал, например, М.ВЛомоносов: «Повелитель многих языков, язык российский…велик перед всеми в Европе…, ибо в нём великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского…»
В этих словах Ломоносова выражена не только горячая любовь к языку своего народа, но и верная оценка замечательных свойств и практических качеств русской речи.
В настоящей работе затронут один из аспектов русского языкознания – фразеология. О фразеологии написано множество статей, книг, диссертаций, а интерес к этой области языка не иссякает ни у исследователей, ни у тех, кто просто неравнодушен к слову. Подтверждается точность формулы, высказанной еще известным датским языковедом Отто Есперсеном, который назвал фразеологию «деспотически капризной и неуловимой вещью». Сам факт наличия в языке помимо слов целых словесных комплексов, которые иногда тождественны слову, а чаще являют собой уникальный лингвистический феномен, отличающийся яркой выразительностью, образностью и эмоциональностью, служит для нас поводом к тому, чтобы исследовать именно этот раздел языкознания. Однако фразеология как совокупность всех устойчивых выражений в том или ином языке – слишком широкое поле деятельности для такой небольшой работы, как данная.
При выборе направления исследований остановимся на одном из аспектов – изучении фразеологии новозаветного происхождения. И на это есть ряд причин.
По мнению Д.С.Лихачева, вечными в приложении к историческому времени следует считать непреходящие духовные ценности, относящиеся к сфере религии и культуры. Для русского сознания эти ценности связаны прежде всего с Библией. Библия – одна из величайших книг на земле. Постижение её – процесс бесконечный, протянувшийся на многие столетия. Существует большое количество школ, изучающих Библию, интерпретирующих её содержание, образный строй языка.
Библия – это не только «священное писание», знамя христианства, свод жизненных правил, «явление высшей духовной ценности», как сказал С.Булгаков, но историческая летопись, выдающийся памятник литературы. Древнегреческий текст Библии был переведен на старославянский язык. Текст славянской Библии известен современному читателю уже в русском переводе. Но и старославянский, и русский варианты параллельно являются источниками фразеологизмов современного русского литературного языка. Устойчивых сочетаний, афоризмов из Книги книг в нашем языке известно более двухсот. Многие из них имеют хождение также и в других языках у христианизированных народов. Это объясняется тем, что в библейской фразеологии отложился сгусток длительного, уникального исторического опыта. Нас интересует состояние библейской фразеологии в современном её бытовании в русском языке.
Устойчивые выражения, вышедшие из Библии, различны и по своему характеру, и по активности употребления: одни из них встречаются часто – ничтоже сумняшеся, камень преткновения и т.д., другие – стали архаизмами – аредовы веки, много званых, мало избранных. Различаются они и по характеру связи с библейскими текстами. Часть их не встречается в таком виде в Библии, но опирается на ее сюжет, включает в свой состав библейские имена: Иудин поцелуй, петь Лазаря. Другие имеют выражения, сходные словесно с текстом Библии, но там они употреблены с иными, прямыми значениями – краеугольный камень, не от мира сего и др.. Наконец, есть выражения, употребленные иносказательно, уже как фразеологизмы: соль земли, камни вопиют и т.д.. Многие выражения так тесно вошли в запас русских фразеологизмов, что уже не осознаются как заимствованные. Бесспорно, что эти языковые процессы весьма подвижны. Новые отношения, возникшие между государством и церковью, признание роли церкви в жизни общества породили новую волну массового интереса к Библии, и, как следствие, к библейским выражениям. Этот интерес появился не только со стороны публицистов, писателей, простых носителей языка, но и со стороны ученых-лингвистов, лексикографов.
Основной целью работы является обобщение и систематизация сведений о библейской фразеографии. Другими словами, наша задача – проследить тенденции современного употребления этих оборотов в речи.
Но прежде чем приступить непосредственно к рассмотрению вопросов, являющихся целью нашего исследования, обратимся к истории проблемы.
Глава 1
Краткие сведения по некоторым теоретическим вопросам фразеологии русского языка.
Фразеология как самостоятельная лингвистическая дисциплина возникла в 40-х г.г. XX в. в советском языкознании. Предпосылки теории фразеологии были заложены в трудах А.А.Потебни, И.И.Срезневского, и Ф.Ф.Фортунатова. Влияние на развитие фразеологии оказали также идеи французского лингвиста Ш.Бали. В западноевропейском и американском языкознании фразеология не выделяется в особый раздел лингвистики. Вопрос об изучении устойчивых сочетаний слов в специальном разделе языкознания – фразеологии был поставлен в учебно-методической литературе ещё в 20-40 годах. С конца 50-х годов наметилась тенденция системного подхода к проблемам фразеологии. 60-70-е годы в развитии фразеологии характеризуются интенсивной разработкой собственно фразеологических методов исследования объектов фразеологии (В.Л.Архангельский, Н.Н.Амосова), изучением системной организации фразеологического состава (И.И.Чернышёва, Н.М.Шанский) и его развитие (В.Н.Мокиенко, Ф.Н.Попов, А.И.Федоров), особое внимание уделяется семантике фразеологизмов, и её номинативному аспекту.
В современной лингвистике четко наметилось два направления исследований. Первое направление исходной точкой имеет признание того, что фразеологизм – это такая единица языка, которая состоит из слов, то есть по природе своей словосочетание.
С другой стороны, объектом фразеологии в границах этого направления признаются только некоторые разряды и группы словосочетаний, которые выделяются из всех возможных в речи особым своеобразием. В зависимости от того, какие признаки принимаются в расчет при выделении таких словосочетаний, и определяется состав подобных единиц в языке. Только эти «особые» словосочетания и могут быть названы фразеологизмами.
Второе направление в русской фразеологии исходит от того, что фразеологизм – это не словосочетание (ни по форме, ни по содержанию), это единица языка, которая состоит не из слов. Объектом фразеологии являются выражения, которые лишь генетически суть словосочетания.
Нам ближе позиция Н.М.Шанского, высказанная в ряде его работ, например, в книге «Фразеология современного русского языка». Эта точка зрения представляется наиболее оправданной, тем более, что её разделяют многие ученые, в частности, авторы энциклопедии «Русский язык». Там, например, дается следующее определение фразеологизма:
«Фразеологизм, фразеологическая единица, - общее название несвободных сочетаний слов».
Глава II
Новозаветные по происхождению фразеологизмы как элемент фразеологической системы русского языка.
В современном русском языке известно более двухсот устойчивых выражений, так или иначе связанных с текстом Библии. Особенно иного фразеологизмов из Нового Завета, прежде всего из Евангелия. «Благовещение и Рождество Христово», поклонение волхвов, усекновение главы Иоанна Крестителя, притчи о блудном сыне, об умных и глупых девах, об исцелении Лазаря и об изгнании бесов, рассказ о насыщении тысяч немногими хлебами, Тайная Вечеря, Иудин поцелуй, 30 серебряников, отречение Петра, крестный путь и распятие, воскресение и вознесение Христово – это далеко не полный перечень тех фрагментов из Священного писания, которые бытуют в повседневном нашем словоупотреблении как текстовые реминисценции. Быть может, стоит отметить, что определенную роль в этом плане сыграли названия произведений изобразительного искусства, которые все же оставались под своими именами не только на стенах музеев, но подчас и на страницах альбомов и открытках. Понятно, что такой объём фразеологических единиц составляет целый пласт, весьма мощный, во всей фразеологической системе русского языка. С первого взгляда можно заметить, что состав его очень неоднороден. Попытаемся упорядочить сведения об этих фразеологических оборотах, привести в систему.
1. Пути проникновения новозаветной фразеологии в русский литературный язык.
Очень часто данный слой фразеологии рассматривается в литературе под заголовком «Заимствованные фразеологические обороты». Это правомерно лишь отчасти. На самом деле более целесообразно указывать, что интересующий нас объём фразеологизмов имеет три источника, согласно которым их можно разделить на три группы:
Новозаветизмы, заимствованные из старославянского языка, точнее, из церковнославянского варианта Нового Завета, имеющего хождение с момента введения Евангелий, Деяний Святых Апостолов и других книг Нового Завета, написанных на старославянском языке. Это довольно многочисленная группа фразеологизмов, таких, как, например, алчущие и жаждущие (правды); благую часть избрать; в плоть и кровь; вера без дел мёртва есть; взыскующие града; власть и предержащие, во главу угла, всякое деяние благо, глас вопиющего в пустыне, да минует меня чаша сия, довлеет дневи злоба его; еже писах, писах; знамение времени; камень преткновения; камни возопиют; краеугольный камень; медь звенящая; мерзость запустения; не мечите бисера перед свиньями; не от мира сего; не о хлебе едином жив будет человек; ничтоже сумняшеся (сумняся); ныне отпущаеши; оцеживать комара; питаться акридами и диким мёдом; своя своих не познаша; страха ради иудейска; тайна сия велика есть; хлеб насущный; чающие движения воды; яко тать в нощи и др.
Новозаветизмы собственно русские, восходящие к синодальному переводу Библии, увидевшему свет впервые в 1876 году и с того момента получившему распространение не столько в церковной практике, сколько среди обычных людей, представителей всех сословий общества. На сегодня именно этот вариант, то есть «русская Библия», а не церковнославянский текст доступен рядовому русскому человеку.
Фразеологические обороты из Нового Завета, относящиеся к данной группе, представляют собой цитаты из русского текста Библии. Некоторые из них вытеснили известные ранее старославянские обороты ввиду устарелости последних. Разграничить два процесса: новейшую фразеологизацию оборотов из русского Синодального перевода и замещение старославянских архаичных оборотов русскими эквивалентами – довольно трудно. Для простоты скажем, что во 2-ю группу объединяются собственно русские новозаветизмы, являющиеся цитатами из Библейских текстов. Это такие фразеологизмы, как бросить камень (в кого-либо); жнет где не сеял; из Назарета может ли быть что доброе?; кесарево кесарю, (а Божие Богу); какою мерою мерите, такою же обмерится и вам; кому мало прощается, тот мало любит; отойди от меня, сатана; кому много дано, с того много и взыщется (спросится); кто не со Мною, то против Меня; левая рука не знает, что делает правая; легче (удобнее) верблюду пройти сквозь игольные уши (игольное ушко), нежели (чем) богатому войти в Царство Небесное; будьте мудры, как змии, и просты, как голуби; не ведают (знают), что творят (делают); неведомому Богу; не иметь де (куда) приклонить голову; вы говорите (ты говоришь); не сеют, не жнут; не судите, (да не судимы будете); предоставь мертвым погребать своих мертвецов; соль земли; суббота для человека, а не человек для субботы; что делаешь, делай скорее; что есть истина? и др.
В эту группу входят многочисленные фразеологические обороты, возникшие в русском языке на базе новозаветных образов и ситуаций путем их переосмысления. Такими, например, являются обороты бесплодная смоковница; вавилонская блудница; блудный сын; бревно в глазу; вера горами двигает (движет); кто с мечом к нам придет, от меча погибнет; внести (свою) лепту; лепта вдовицы; волк в овечьей шкуре; по букве и духу; заблудшая овца; зарыть (свой) талант (в землю); книга за семью печатями; идти по Голгофу (на крест); избиение младенцев; изгнать из храма; конец света; мертвая буква; нести (свой) крест; нет пророка в своем отечестве; ни на йоту; отделить плевелы от пшеницы; петь Лазаря; беден, как Лазарь; строить на песке; дом, построенный на песке; иудин поцелуй; посылать от Понтия к Пилату; превращение Савла в Павла; простить Христа ради; слуга двух господ; смертный грех; тайное становится явным; терновый венец; тьма кромешная; тяжелый крест; Христа ради; кающаяся Магдалина и др.
При этом можно отметить, что некоторые ситуации, описанные в Новом Завете, стали благодатной почвой для возникновения не одного, а нескольких фразеологизмов. Так, например, притча о бедном Лазаре «дала» такие выражения, как петь Лазаря и беден, как Лазарь. Слова Христа: «А всяких, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке» - стали исходной точкой для выражений строить/построить (что-либо) на песке (песце) и дом, построенный на песке. В Евангелии от Матфея есть такие слова: «…не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей работы». Последняя фраза по-церковнославянски звучит как довлеет дневи злоба его, сама ставшая крылатой. Кроме того, отсюда берет начало и оборот злоба дня («интерес данного дня и вообще данного времени, волнующий общество»).
2. Семантическая тождественность новозаветных фразеологизмов оригинальным текстам.
Среди фразеологических оборотов, прямо или косвенно восходящих к новозаветным текстам, есть такие, которые употребляются в современном русском языке в ином значении, нежели то, которое было в оригинале. При этом можно выделить два вида таких фразеологических единиц.
Фразеологизмы, употребленные в Новом Завете в прямом значении и переосмысленные уже позднее читателями Библии. Так, например, старославянизм кромешная тьма означал ̒̒ внешняя тьма̓ (синоним ада). Теперь же это выражение обозначает ̒беспросветную тьму̓. Фразеологизм скрежет зубовный (̒яростная злоба̓) в евангельском тексте имел значение ̒зубовный скрежет от адских мук̓. Оба эти выражения восходят к Евангелию от Матфея, где мы читаем: «сынове же царьствия изгнании будуть въ тьму кромешнюю, ту будеть плач и скрежеть зубов.».
Другое интересное выражение чающие движения воды берет свое начало из Евангелия от Иоанна. Там рассказывается о купальне Вифезда в Иерусалиме, где излечивали больных: «Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда [т.е. дом милосердия], при которой было пять крытых ходов; В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих [чающих] движения воды; Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущению воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». В состав русской фразеологии это выражение вошло со значением ̒ожидать улучшения здоровья̓, а позднее стало означать еще ̒ожидание действия вообще̓.
Известный фразеологизм «от лукавого» происходит из Евангелия от Матфея, где приведены слова Христа ученикам: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого»( т.е. ̒от дьявола̓). В современном же русском языке это выражение обозначает ̒лишнее, ненужное, то, что может принести вред̓.
Фразеологический оборот «нищие духом – яркий пример энантиосемии в современной фразеологии. В Нагорной проповеди Христос учил: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Эта фраза означала, что нищий духом – «это человек, готовый мужественно перетерпеть искушения и испытания, гонения и насмешки ради того, что он любит более всего на свете. Это человек, готовый всей своей жизнью – и радостью, и болью, и дерзновением, и послушанием, и сердцем, и разумом – служить Свету».
Глава 3. Современные тенденции в употреблении библейских фразеологизмов.
1. Активизация интереса к Библии и библейским выражениям.
Актуальность, современность любого слова или выражения всегда проверяется на практике, то есть реальным бытованием в речи людей. Это в полной мере справедливо и по отношению к фразеологическим оборотам, восходящим к библейским текстам. Поскольку жизнь языка регулируется многими факторами, в том числе и экстралингвистическими, то не приходится удивляться, что политические перемены в нашей стране с конца 80-х годов оказали влияние на речь её граждан. Отход от атеистической идеологии, возврат к забытым христианским ценностям закономерно повлиял на активизацию употребления библеизмов в живой речи. Сферой наиболее широкого использования этих фразеологизмов в настоящее время стала публицистика. Ветхозаветные и новозаветные выражения ежедневно можно встретить на страницах газет и журналов, в передачах радио и телевидения. Они придают публичной речи живость и меткость, образность, вызывают сложные эмоциональные ассоциации. Кроме того, если раньше библейские изречения использовались преимущественно как «обветшалые украшения речи», то в настоящее время они приобретают гражданское звучание, на них опираются в общественной и политической борьбе. Например, использование библеизма Распни его!
Политик Ю.Черниченко: «Послушное негодование – оно ведь, будем памятливы, совсем недавно плевало в Пастернака, клеймило Твардовского, кричало вслед Сахарову – «Распни его!»
Академик В.Гольданский: «Монополии на истину не обладает ни большинство, ни меньшинство. По Евангелию, именно большинство кричало: «Распни его!»
Дискуссия перешла на страницы газет, и в статье «Глас народа» автор в краце изложил евангельские события: «В самом деле, можно ли чем-нибудь, кроме массового психоза объяснить, почему иерусалимская толпа освобождает от казни убийцу, а в отношении праведника, учителя и исцелителя, которого еще вчера приветствовала теперь, возмущённая первосвященниками (они, заметьте, преследовали личные интересы), -теперь эта толпа кровожадна и беспощадна? «Распни его,» - снова и снова кричит площадь в ответ на предложения Пилата помиловать невинного Иисуса. Разве этакий глас народа можно считать «общественным мнением»?»
2. Библеизмы в газетной речи.
Вообще-то, стоит заметить, что фразеологизмы в газетах живут особой жизнью. Не случайно один из первых отечественных исследователей языка газеты профессор Р.О.Винокур полагал, что газетный язык по сути дела насквозь фразеологизирован, поскольку стандартность, клишированность многих типично газетных выражений является неотъемлемым свойством этого языка. Библейские же по происхождению фразеологические обороты в последние годы активны именно в газетной речи. Вот ряд примеров:
«Козёл отпущения» в образе экономической реформы – это социальный громоотвод»; «Кажется, что библейский миф о Вавилонском столпотворении может стать грозной реальностью, в нашей стране»; «Объединение усилий на конструктивной основе – это альфа и омега перестройки»; «У людей потеряно уважение к своему труду, выросли поколения, которые ничего «не слыхали» о любви к ближнему.» Специфика газетной речи связана с тем, что в газете есть особые речевые образования – заголовки, подзаголовки, рубрики. В качестве заголовков весьма часто используются фразеологизмы. В последние годы удельный вес библеизмов среди «заголовочной» фразеологии резко увеличился. На газетных полосах можно увидеть броские шапки типа: «Не ждать манны небесной», «Соломоново решение», «Саркофаг или Ноев ковчег?», «Не испив той чаши», «Свет звезды Полынь», «Время собирать камни» и др.
В обычной речи фразеологизмы отличаются постоянством состава и значения, но в той или иной степени становятся привычными, поэтому журналисты пытаются вернуть фразеологизму образность, используя для этого различные приемы авторского варьирования. Отмечалось, что в газетной практике при создании авторских модификаций используются все виды трансформации традиционных устойчивых выражений. В результате стилистических смешений (когда в традиционном обороте заменяется слово с контрастным стилистическим качеством) получаются заголовки типа «Приблудный сын эфира» (от блудный сын).
Лексическая же трансформация, которая предусматривает манипуляции с одним из элементов фразеологизма – словом, является одним их самых популярных журналистских приёмов. Однако именно в случае и библеизмами этот приём даёт скорее отрицательные точки зрения культуры речи результаты. Так два прекрасных оборота из Нового Завета: не хлебом единым и камень преткновения стали структурными прототипами для целого потока легковесных творений» типа: «углём единым», «Не сыром единым», «Не жиром единым», «Не хлопком единым», «Не бойкотом единым», «Не нефтью единой», «Не контрастом единым», а также «Льготы преткновения», «Острова преткновения», «Гора преткновения» и т.п. В результате трансформации появился и такой заголовок «Человеку – человеково, а роботову – роботово», созданный на основе выражения «Кесарю кесарево, а Богу – Божье».
Впрочем, варьируются библеизмы не только в газетах, но и в современной литературе; они широко используются в эпиграфах и заглавиях художественных произведений. При этом наблюдается яркая нежелательная тенденция – превращения библеизмов в штампы. Это свидетельство падения культуры речи наших сограждан. Но дело не только в том, что окунувшись в модные ныне религиозные искажения, публицисты обращаются со словом Божиим как с газетными однодневками. Есть и другие «побочные явления», связанные с активным, но не квалифицированным оперированием библейскими выражениями.
3. Библейская фразеология и проблемы культуры речи.
Уничтожение высокого стиля речи в пользу субъективно-личного низкого и социально-«коммуникативного» среднего стиля лишило нас языка, обращенного к Богу, сосредоточив внимание носителей языка на банальном «средстве общения». В конечном счете, это снизило стилистический уровень языка, обеднило возможности выразительной речи.
Не стоит и упоминать такие привычные искажения смысла устойчивых выражений как «над ним довлеет что-то» в значении «давит» вместо «следует, надлежит» в соответствии со смыслом старинного «довлеет дневи злоба его» (то есть каждому дню лежит своя забота).
«Гласность вопиющего в пустыне» и объяснять не нужно, это уже совсем не глас вопиющего в пустоте. Тем более, что бывают и более невероятные примеры; как фраза «И все ещё одиноко сверкал глаз вопиющего в пустыне».
В издании мемуаров Коровина старинная московская церковь «Утоли моя печали» обозначена как «Утолимоя печали», т.е. как бы «утолимой печали». Современный писатель убежден, что «как свои сво их «не познаша и» свои сво е не познаша» - совершенно разные выражения, хотя в действительности они оба восходят к старинному славянскому «свои сво я не познаша» в церковно славянском произношении и «свои своъ (с ятем) не познаша» - в разговорном русском. А вот ещё пример из этой же серии. По утверждению одного журналиста, на памятной медали начертано: «Блаженны алчущие и жаждущие, якая есть царство небесное». Здесь форма якая составлена из двух слов – из союза яко и указательного местоимения я (значит «их»), и буквально конец фразы переводится так: «ибо их есть царство небесное». Во всех трёх примерах старинные формы винительного падежа множественного числа ( моя, своя, я) сегодня уже не выражения; и в результате возникает, даже зрительно, искаженный образ старинного изречения, подчас даже с нарушением его смысла.
Можно негодовать и печалиться по поводу тех тенденций, которые здесь описаны; можно бороться с нарушением правильности русской речи во всём богатстве её стилей; но всё же … Мы не вернём себе этой речи, изысканной, чистой, богатой, если не будем её развивать сами, творчески и со знанием дела. Что не растёт, развиваясь, то усыхает – закон природы, жизни – и языка тоже. Заимствовать всё у соседей, у своего прошлого – на это много ума не надо. Но если мы оставим опасный путь, путь оскопления русского слова и омертвение русской речи, быть может, у нас сохранится еще возможность вернуть и язык, и речь, и стиле-высокую литературу. «Вложите вы себе в уши слова сии», как советовал евангелист, и задумайтесь о грядущем. Что мы оставим потомкам? Газетные штампы, разрушенные библеизмы, кучу таких слов иноземных, в которых ни смысла, ни ладу, или всё-таки разнообразный, богатый, неподражаемый Русский Язык?
Заключение
Фразеология новозаветного происхождения с её образной системой, яркой выразительностью и глубоким нравственным содержанием отнюдь не является застывшей массой устаревающих слов. В работе мы попытались приоткрыть завесу традиционных взглядов на этот пласт русской лексики, сделать хотя бы общий обзор её своевременного состояния на фоне общетеоретических сведений по фразеологии. В результате анализа некоторых научных и публицистических работ, лексикографических источников мы может сделать определенные выводы.
Интерес к библейским выражениям в последнее время не только не угас, но даже усилился. Следствием этого стало увеличение удельного веса библеизмов в новейших словарях и справочниках в живой повседневной, особенно публицистической, речи. Обнаруживается даже тенденция к злоупотреблению меткими евангельскими фразами, к превращению их в штампы. Это тем более прискорбно, потому что зачастую люди употребляют библейские выражения без точных знаний об их значении. В этой ситуации как никогда актуальным становится создание словаря библейской фразеологии. Подобные попытки уже предпринимались и предпринимаются, однако на сегодняшний день ни один существующий справочник не обладает полнотой и глубиной необходимых сведений. Перед лексикографами встает ряд задач теоретического и практического характера. Предстоит определиться с исходной формой многих библейских фразеологизмов, разграничить варианты и синонимы отдельных оборотов, уточнить, а иногда и пересмотреть маркировку библейских выражений особенно по признаку принадлежности к активному (пассивному) запасу лексики. Отдельные фразеологические единицы требуют уточнения их этимологии, чтобы решить вопрос об их статусе как библеизмов.
А до тех пор, пока эти проблемы не будут решены адекватно, необходимо всеми возможными способами проводить просветительную работу среди народа, особенно среди детей и молодёжи. Задача эта может быть выполнена путем совместных усилий лингвистов, культурологов и педагогов.
Гораздо больше риска в приобретении знаний, чем в покупке съестного
Пчёлки на разведках
Что такое музыка?
Золотой циркуль
Кто должен измениться?