Исследовательская работа по теме "Край, в котором мы живем"

Край, в котором мы живем

С чего начать? С того, что Ямал моя родина, что я его люблю? Не очень содержательно… Какие слова подобрать, чтобы показать его гостеприимство и благородство? Лучше из цепочки жизненных воспоминаний возьму один день, обычный, ничем не примечательный. Расскажу о нем, и вы увидите сами,  ведь дни моей истории неразрывно связаны с Ямалом.

Солнце неохотно опустилось за томным горизонтом. Его прощальные лучи шаловливо заиграли на кончиках деревьев, на красно-желтом ковре прогревшейся тундры, наполняя и пронизывая все вокруг нежным цветом, тихим восторгом и легкой дымкой грусти.

Чуть ниже, за холмом, неподвижно застыла река Пур, будто засмотрелась за парадным шествием родного светила, забывая о своем вечном предназначении.

На Ямале гостила настоящая южная жара.

Но проводы солнца закончились быстро, будто ледяное сердце северных недр восстановило холодное дыхание. На небе все еще оставались жгучие следы жаркого дня, а над землей уже разлился густой туман, окутывая все своим молочно-сыроватым одеялом.

 Нам, любителям походной ухи, предстояло провести ночь на лоне непредсказуемой тундры. Надувная лодка мирно покачивалась у берега, легкий скарб ожидал своего часа в рыбацкой землянке, а сеть хищно виляла хвостом, прыгая дуэтом с речной водой наперегонки.

 Мы с папой тихо занимались подготовительными работами, будто боялись нарушить воцарившуюся тишину. Странно, но именно здесь, в этой тишине, я ощущал чистую энергию, исходящую отовсюду, и слияние с великим духом природы.

 Совсем скоро в землянке стало по-домашнему уютно. Вещи были убраны, продукты разложены, а перед лесным домиком веселые искры, извергаясь, рождали пламя.

 Говорят, на огонь можно смотреть бесконечно, есть в нем что-то первобытное и притягательное… Минут через десять огонь вошел в силу и трескучим языком стал рассказывать о сокровищах вечно холодных недр, тайнах северного леса. Чем ярче пылал огонь, тем стремительнее погружалось все вокруг в таинственном тумане.

 Знаете, какая бывает ночь в глухой тундре, на Крайнем Севере? Вот откуда-то выскочило загадочное Северное сияние, пронзило небосклон зелёно-фиолетовыми зигзагами,  потом на миг остановилось, встало на дыбы, осветило одинокий кедр и исчезло, как цветная, беззвучная молния. В центре вселенной висела вечная бледно-фарфоровая луна, под нею серебрилась река, а где – то далеко причитала ночная птица, внося последний аккорд в симфонию этой волшебной ночи.

  Скоро мы устроились на ночлег. Я лежал, укутавшись в теплое одеяло,  прямо на земле, и почти чувствовал биение ее сердца. Во сне видел вечерний костер, оленье стадо и ненца с миндальными глазами. Удивительно, но последние  были похожи, почти одинаковые, будто выросшие из одного корня две ветви, загадочно-мужественные, вышедшие из одной сказки.

 Тогда я понял, почему всякий раз, когда я видел одетых в красивейших национальных одеждах коренных жителей,  мне становилось грустно. То они продавали рыбу на уличных прилавках, то катали детей на оленьих упряжках… нужное дело… что там сказать. Но в городе они как будто  теряли что-то важное, основное, свойственное только им, одним. Ну, не к лицу ненцу наша суетливая жизнь, квартира на седьмом этаже.  Он творец, гениальный художник, поэт северной природы.  Пусть живет в сказочном царстве снега, в лоне тундры-матушки, по-прежнему, как его дед и отец. Пусть  шагает к звездным мирам со своим шаманом, его камланием… оленьим стадом с человечьими глазами. А в дороге к небу, на земле, - пусть вечно стоит чум – приют от лютых морозов и серых городских будней.

Мои сумбурные размышления плавно переросли в очередной сон. С наступлением утра я увиделту же причитающую птицу, прыгающую по соснам белку и снимающего сеть папу.

Спасибо,Пур, не обидел, точнее, сделал царский подарок. Серебристый сырок и костлявый окунь постепенно покрывали дно нашей лодки. Красные ягодки зазывно устилались под ногами. И… честно, среди них отчётливо виднелисьследы ночного гостя – медведя. Оказывается, папа, опытный рыбак, предусмотрительно оставил хозяину этих мест пару хвостов возле потухшего костра.  Наверно, он, обойдя свое владение, угостился вкусным ужином.

 Так гостеприимно встретила двух рыбаков-романтиков раскинутая в северных широтах летняя тундра. К нашему уходу она внезапно переменилась: над водой поднялась легкая рябь, небо превратилось  в густой белый туман, а  на  наших глазах зимние бабочки - снежинки  устроили  феерический танец. Мы громко свистнули на эту красоту, оставляятундре, далёким эхом, прощальные человеческие звуки и глубокие следы на речном песке.

 Вот и все. Рассказ мой закончился.  Судите сами о гостеприимстве моей родины. Конечно, Ямал не любит людей слабых  и покорных.  Его сильные морозы, иногда даже не причиняя боль, навеки хватают в жесткие объятия. Его холодный дух испытывает девятимесячной лютой зимой  и комариными легионами. Но именно они вечные стражники бессметных богатств. Ведь вся эта земля пропитана благодатью и внутри,  и извне.  Самые крупные газовые месторождения, самые богатые рыбой реки и озера, и  главное - самые добрые и мужественные люди, немногословные и даже по здешним нравам суровые:  добытчики газа, не пугающиеся вечномерзлых земных пород – геологи,   водители, едущие по «зимнику»…  Вот они -  герои наших дней.

 А для меня? А для меня Ямал - это серебряная речная вода,  жаренный на углях сырок и вечный зов земли. И что-то мне подсказывает: этот зов перекричит все другие голоса и желания, привяжет крепчайшими нитями к себе,  не отпустит, даже если я, однажды искушенный другими красотами, оставлю ее.  Она будет раздаваться вечно в  моей душе. Так может звучать только родина…

Хотелось бы  закончить громкими словами:

Жители планеты! Грейтесь теплом, истекающим с  дышла огромного северного сердца! Знайте: пока на краю земли стоит Ямал, сквозь его морозы и туманы вновь и вновь поднимутся в небо столпы света.   Из тысяч газовых артерий в ваших домах потечетсвященный дар земли -  животворящий огонь.   А в водовороте истории неколебимо будет стоять Россия, опершись на теплую грудь  окованного  вечными льдами  гостеприимного Севера.