Реферат по творчеству Юлии Друниной

Районная научно – практическая конференция обучающихся

«ШКОЛА – НАУКА – ВУЗ»

«Я родом не из детства – из войны»

(по творчеству Ю.В. Друниной).

Автор:

Солдатова Анастасия Михайловна,

обучающаяся 9 «А» класса,

МБОУ СОШ №7.

Руководитель:

Чижик Ирина Николаевна,

учитель русского языка

 и литературы высшей категории

МБОУ СОШ №7.

Вязьма

2012

Оглавление.

1. Введение.                                                                                       Стр.3

2. Война длиною в жизнь.                                                                Стр.4-6

3.«Я ушла из детства…»                                                                  Стр.6-13

4. О войне после войны.                                                                   Стр.13-18

5. «Жизнь – Родине, честь – никому».                                            Стр.19-23

6. Заключение.                                                                                   Стр.23-25

7. Список используемых источников и литературы.                     Стр.26

1. Введение.

С каждым годом все дальше и дальше от нас героические и трагические годы Великой Отечественной Войны. Эта война была одной из самых тяжких испытаний, которые с честью выдержала наша страна. Каждый год отмечаем мы День Великой Победы, день святой народной памяти, отдаём дань уважения людям, которые воевали и победили. В своей работе я хочу рассказать о поэтессе Юлии Владимировне Друниной, прошедшей санитаркой всю войну и сохранившей о ней память на всю жизнь.

Цель моей работы:  рассказать о жизни и творчестве Юлии Друниной, доказав, что тема войны и патриотизма проходит через всё творчество поэтессы.

Задачи:

1. Познакомиться с биографией жизни и творчества Ю.В.Друниной.
2. Изучить литературу по данной теме.
3. Выделить особую грань поэзии Юлии Друниной.
4. Выявить основной мотив лирики поэтессы.

2. Война длиною в жизнь.

                Я никогда героем не была,

Не жаждала ни славы, ни награды.

Дыша одним дыханьем,

Я не геройствовала, а жила.

Ю. Друнина

Юлия Владимировна Друнина родилась в 1924 году, а в 1989 году вышел в свет двухтомник произведений Ю. Друниной, в котором была опубликована ее автобиография. Шестьдесят одна страница – и почти вся жизнь -  судьба, опаленная войной. Эта война протянулась для Ю. Друниной на всю жизнь, стала мерилом всех человеческих ценностей.

Я родом не из детства –

Из войны.

И потому, наверное,

Дороже, чем ты

Ценю и счастье тишины,

И каждый новый день,

Что мною прожит.

Я родом не из детства –

Из войны.

Раз, пробиваясь партизанской тропкой,

Я поняла навек,

Что мы должны

Быть добрыми

К любой тропинке робкой.

Я родом не из детства –

Из войны.

И, может, потому – незащищенней

Сердца фронтовиков обожжены,

А у тебя шершавые ладони.

Я родом не из детства –

Из войны.

Прости меня –

В том нет моей вины…

            Мы понимаем, что это выстраданные строки. Но детство у Юлии Друниной все-таки было: «Раннее детство. Темнота, изредка прорезанная всполохами памяти. Мне не было 4-5 лет. Конец 20-х годов. У нас, мелкоты, самым ругательным словом считается «буржуй». Буржуйством, между прочим, называлось и любое «украшательство» в одежде. А тут, мать, по случаю прихода гостей, решила водрузить на мою голову белый бант! Я упорно сдергивала со своих коротких вихров это позорное украшение. На помощь был призван отец. Он укрепил бант таким хитроумным узлом, что сдернуть его я уже не могла.

Покориться? Не тут-то было!…

Я схватила ножницы, - и роскошный бант полетел,  на пол вместе с тощим хохолком… я не дала водрузить неприятельский флаг!»

Таковой Юлия Друнина осталась на всю жизнь – упрямой, непокорной, непримиримой. Она принадлежит  к  поколению,  юность  которого  прошла испытание на зрелость на фронтовых дорогах Великой Отечественной войны.  17-летней выпускницей одной из московский  школ она, как и многие её сверстники,  в 1941 году добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода.

В стихах Юлии Друниной все громче и громче начинает звучать ностальгия по романтике гражданской войны:

Эх, деньки горячие уплыли,

Не вернуться вновь.

Помню, как алела в былой пыли

Молодая кровь.

В этих словах – детская жажда подвига, которая жила и в юной поэтессе, и во многих ее сверстниках. Позднее о своем поколении она напишет: «Понятия «вещизм» тогда вообще не существовало, быт как-то не замечался, - царило Бытие. По крайней мере, в нашей школьной среде. Спасение челюскинцев, тревога за плутавшую в тайге Марину Раскову, покорение полюса, Испания – вот чем жили мы в детстве. И, огорчались, что родились слишком поздно…

Удивительное поколение!

Вполне закономерно, что в трагическом 41-м оно стало поколением добровольцев. И, честно говоря, тогда я узнала правду о второй, трагической, чудовищной, апокалипсической стороне жизни 30-х годов, я (не примите это за красивые слова) порой искренне завидую тем сверстникам, кто не вернулся с войны, погиб, свято веря в те высокие идеалы, которые освещали наше отечество, юность и молодость».

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые.

От «Прекрасной Дамы»- в «мать» и «перемать».

Потому что имя, ближе, чем «Россия»,

Не могла сыскать!

Судьбу Юлии Друниной можно назвать одновременно и счастливой и трагической. Трагической — потому что ее юные годы черной полосой перечеркнула война, счастливой — потому что ей удалось выжить и даже стать известной поэтессой, чьи стихи поистине «взрывают время» и показывают нам, поколению совершенно далекому от событий Великой Отечественной войны, тяготы военного лихолетья. Юлия Друнина стала свидетелем войны с первых ее дней.

3. «Я ушла из детства…».

 «Когда началась война, я, ни на минуту не сомневаясь, что враг будет молниеносно разгромлен, больше всего боялась, что это пройдет без моего участия, что я не успею попасть на фронт. Страх «опоздать» погнал меня в военкомат уже 22 июня».

А ведь это была девочка, выросшая в городе, в интеллигентной семье, девочка, которой до совершеннолетия не хватало целых двух лет. Поэтому, сначала она работала в госпитале, а потом пошла, рыть окопы.

«Уже через полчаса на моих руках образовались кровавые мозоли.…Спали в холодных сараях…»

Мне близки армейские законы,

Я недаром принесла с войны

Полевые, мятые погоны

С буквой «Т» - отличьем старшины.

Я была по-фронтовому резкой,

Как солдат, шагала на пролом.

Там, где надо б тоненькой стамеской,

Действовала грубым топором.

Мною дров наломано немало,

Но одной вины не признаю:

Никогда друзей не предавала-

Научилась верности в бою.

Десятиклассницей она начала свой путь по дорогам Великой Отечественной войны. Первый шаг к фронту был сделан в госпитале, где она работала, по совету отца, санитаркой; затем обучалась в Хабаровской школе младших авиаспециалистов, где получила первую премию за литературную композицию. И, наконец, в звании третьего санинспектора в 1943 году ее направили на Белорусский фронт. По пути на вокзал крутились строки: «Нет, это не заслуга, а удача – стать девушке солдатом на войне…», которые через некоторое время вылились в стихотворение:

Нет, это не заслуга, а удача –

Стать девушке солдатом на войне,

Когда б сложилась жизнь моя иначе,

Как в День Победы стыдно было б мне!...

Друнина видела, как гибли молодые ребята, которым не было еще и двадцати лет. В одном из стихотворений она приводит статистические данные: «По статистике, среди фронтовиков 1922, 1923 и 1924 годов рождения к концу войны в живых осталось три процента».

В эту трагическую статистику вошли и девушки. На войне они были наравне с мужчинами, забывали свои слабости: всю жизнь Юлия боялась крови, при виде крови у нее кружилась голова, но до конца войны этого никто не заметил.

Качается рожь несжатая.

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы - девчата,

Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -

То юность моя в огне...

Идут по войне девчата,

Похожие на парней.

Судьба хранила поэта. В боевых окопах перенесла она болезнь легких. В результате физического истощения, Друнина попала в тыловой эвакогоспиталь Горьковской области. Там впервые за все время войны ей снова захотелось писать стихи…

           Но трудности ее не остановили. Вместе с дивизией народного ополчения, которая тут же рыла окопы, Юлия ушла на фронт. Позднее поэтесса напишет: «Обо всем, что можно назвать романтикой войны, я пишу всю жизнь – в стихах. А вот прозаические детали в стихи не лезут. Да и не хотелось раньше их вспоминать. Теперь вспоминать я все могу почти спокойно и, даже, с некоторым юмором».

Вот они, эти прозаические детали, которые не лезли в стихи. «Шли всю ночь. На  десятиминутных привалах засыпали молниеносно, некоторые ухитрялись «кемарить» даже на ходу. Главное, что меня мучило - страшная усталость. Только прикорнешь в окопчике, снова постылое: «Приготовиться к движению!»

Только что пришла с передовой,

Мокрая, замерзшая и злая.

А в землянке нету никого,

И дымится печка, затухая.

Так устала – руки не поднять.

Не до дров, согреюсь под шинелью.

Прилегла, но слышу, что опять

По окопам нашим бьют шрапнелью.

Из землянки выбегаю в ночь,

А навстречу мне рванулось пламя,

Мне навстречу – те, кому помочь

Я должна спокойными руками.

И за то, что снова до утра

Смерть ползти со мною будет рядом,

Мимоходом: «Молодец, сестра!»

Крикнут мне товарищи в награду.

Руки мне протянет после боя:

Старшина: « Родная, как я рад,

Что опять осталась ты живою».

Дивизия оказалась в кольце.… Двадцать три человека, и Юлия в том числе, вырвались из окружения. Тринадцать суток, тринадцать дней и ночей выходили к своим. «Мы шли, ползли, бежали, натыкаясь на немцев, теряя товарищей. Опухшие, измученные, ведомые одной страстью – пробиться!»

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву, и тысячу -  во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Это не просто слова. Цена им – жизнь. Под обстрел, в холод, в грязь. Ни на секунду не возникло у нее сомненья: «А нужно ли снова возвращаться в пекло, под пули?» Она знала – ее место там, на передовой.

Но «даже невыносимо грубая, тяжелая, жесткая гроза войны не могла выбить из меня того, что отец называл когда-то  «детской романтикой».

Эти слова Юлии Друниной, сказанные о себе, подтвердил и командир ее санвзвода, ставший позднее писателем: «Впечатлительная московская девочка начиталась книг о героических подвигах и сбежала от мамы на фронт. Сбежала в поисках подвига, славы, романтики. И, надо сказать, ледяные окопы Полесья не остудили, не отрезвили романтическую девочку. В первом же бою нас поразило ее спокойное презрение к смерти. У девушки было какое-то полное отсутствие чувства страха, полное равнодушие к опасности.

Казалось, ей совершенно безразлично, ранят ее, убьют или не убьют. Равнодушие к смерти сочеталось у нее с жадным любопытством ко всему происходящему. Она могла высунуться из окопа и с интересом смотреть, как почти рядом падают и взрываются снаряды. Она переносила все тяготы фронтовой жизни и как будто не замечала их. Перевязывала окровавленных, искалеченных людей, видела трупы, мерзла, голодала, по неделе не раздевалась и не умывалась, но оставалась романтиком».

До сих пор, едва глаза закрою,

Снова в плен берет меня война.

Почему-то нынче медсестрою   

Обернулась в памяти она:

Мимо догорающего танка,

Под обстрелом, в санитарный взвод,

Русая, курносая славянка

Славянина русского ведет.

Николай Старшинов, поэт, писал о ней: «Думаю, что среди поэтов фронтового поколения Юля была едва ли не самым неисправимым романтиком с первых шагов своей сознательной жизни и до последних своих дней». Даже сама Юлия писала позднее: «Освободительная война – это не только кровь, страдания и смерть, но еще и высшие взлеты человеческого духа – бескорыстный подвиг, самопожертвование и – самое главное, может быть, прекрасное – фронтовое братство. А человеку свойственно грустить о прекрасном. На передовой отношения между офицерами, сержантами и рядовыми были воистину братскими. Роднило не только чувство одинаковой опасности, но и сознания, что здесь ты – как на рентгене – ясен каждому. Да, как это ни парадоксально, на передовой мы дышали воздухом свободы».

Мотив ухода из детства в ужас войны будет звучать и поздних стихах поэтессы, словно и спустя десятилетия она не вернулась с «кровавых полей». Друнина была медсестрой не где-нибудь в тыловом госпитале, а на передовой, в самом пекле. На хрупких девичьих плечах было вынесено немало раненных солдат из-под огня. Она подвергалась смертельной опасности, да и тащить на себе раненного — труд тяжкий:

        Четверть роты уже скосило…

Распростертая на снегу,

Плачет девочка от бессилья,

Задыхается: «Не могу!»

Тяжеленный попался малый,

Сил тащить его больше нет…

(Санитарочке той усталой

Восемнадцать сравнялось лет).

Естественность, «непридуманность» стихов поэтессы проявляется в отчетливой связи произведений Друниной с реальными событиями и лицами. Таково стихотворение «Зинка» – едва ли не лучшее в творчестве Юлии Друниной, посвящённое  Зинаиде Самсоновой – фронтовой подруге поэтессы, впоследствии – Герою Советского Союза, девушке, о которой ходили легенды.

В центре лирического повествования трагическая судьба совсем молоденькой девушки Зины, оказавшейся в военной мясорубке. Стихотворение начинается с описания разговора между автором и Зиной. Девушки ожидают рассвет в лесу «у разбитой ели», под одной шинелью, потому что так теплее «на продрогшей, сырой земле». Зинка, видимо, обладает живым, веселым характером: «… Я против грусти», но в данный момент ее охватывает тоска по родному краю, по «яблочному захолустью» Рязанщины, где живет ее «мамка». Она одна у нее и дочь знает: каждую минуту мама ждет ее домой: «Старой кажется: каждый кустик /Беспокойную дочку ждёт...».  Батальон, в котором сражались девушки, переживал трудное время, с каждым днем положение усугублялось, «становилось горше». Под Оршей они попадают в окружение, и именно Зинка повела в атаку «через смертные рубежи». «Светлокосый солдат», который не ждал «посмертной славы», погибает. Горе автора велико, боль потери нестерпима: «Ее тело своей шинелью/ Укрывала, я, губы сжав…».

Трагичность происходящего усиливается тем, что на рассказчице лежит страшное, тяжелое обязательство — сообщить старушке-матери Зины о гибели ее единственного ребенка: «И старушка в цветастом платье /У иконы свечу зажгла./ …Я незнаю, как написать ей, /Чтоб она тебя не ждала?».

1.

Мы легли у разбитой ели.

Ждём, когда же начнёт светлеть.

Под шинелью вдвоём теплее

На продрогшей, гнилой земле.

- Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она - не в счёт.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама, мамка моя живёт.

У тебя есть друзья, любимый.

У меня - лишь она одна.

Пахнет в хате квашнёй и дымом,

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждёт...

Знаешь, Юлька, я - против грусти,

Но сегодня она - не в счёт.

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг - приказ: «Выступать вперёд!»

Снова рядом в сырой шинели

Светлокосый солдат идёт.

2

С каждым днём становилось горше.

Шли без митингов и знамён.

В окруженье попал под Оршей

Наш потрёпанный батальон.

Зинка нас повела в атаку.

Мы пробились по чёрной ржи,

По воронкам и буеракам,

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.

Мы хотели со славой жить.

...Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит?

Её тело своей шинелью

Укрывала я, зубы сжав...

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах.

3

...Знаешь, Зинка, я против грусти,

Но сегодня она - не в счёт.

Где-то, в яблочном захолустье,

Мама, мамка твоя живёт.

У меня есть друзья, любимый,

У неё ты была одна.

Пахнет в хате квашнёй и дымом,

За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

...Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала?!

Стихотворение по тональности - торжественно-сдержанное, трагическое и светлое, как реквием; по разговорной стилистике  -  трепетное и горькое, как прощание с близким; стихотворение - обращение к «светлокосому солдату», юной девушке, убитой на войне, о которой автор, такая же юная фронтовичка, говорит с отчаянием, представляя ее старенькую маму, одиноко живущую где-то в маленьком захолустье и ждущую возвращения с войны своей единственной дочери.

«В батальоне нас, девушек, было всего двое. Спали мы, подостлав под себя одну шинель, накрывшись другой, ели из одного котелка – как тут не подружиться? Немного времени отпустила нам война на дружбу, но ведь даже по официальной мерке один год на фронте засчитывается за три».

Все грущу о шинели,

Вижу дымные сны –

Нет, меня не сумели

Возвратить из войны.

Дни летят, словно пули,

Как снаряды – года…

До сих пор не вернули,

Не вернут никогда.

И куда же мне деться?

Друг убит на войне,

А замолкшее сердце

          Стало биться во мне.

4. О войне после войны.

  Ей шел двадцатый год, и, казалось, все еще впереди.  Но «странная, непонятная для других болезнь» - «фронтовая ностальгия» уже преследовала ее.

Я порою себя ощущаю связной

Между теми, кто жив, и кто отнят войной.

И хотя пятилетки бегут, торопясь,

Все тесней эта связь, все прочней эта связь.

Я – связная, пусть грохот сражения стих:

Донесеньем из боя остался мой стих –

Из котлов окружений, пропастей поражений

И с великих плацдармов победных сражений.

Я – связная, бреду в партизанском лесу,

От живых донесенье погибшим несу:

«Нет, ничто не забыто, нет, никто не забыт

Даже тот, кто в безвестной могиле лежит».

Когда проходят с песней батальоны,

Ревнивым взглядом провожаю строй –

И я, шагала так во имя оной

Военной медицинскою сестрой.

Эх, юность, юность! Сколько отмахала

Ты с санитарной сумкой на боку!

Ей – богу, повидала я немало

Не на таком уж маленьком веку.

Но ничего прекраснее нет, поверьте,

А было всяко в жизни у меня,

Чем защитить товарища от смерти

И вынести его из - под огня!

Мы вернулись. Зато другие…

Самых лучших взяла война.

Я окопною ностальгией

Безнадежно с тех пор больна.

Потому – то, с отрадой странной,

Я порою, когда она,

Трону шрам стародавней раны,

Что под кофточкой не видна.

Я до сердца рукой дотронусь,

Я прикрою глаза, и тут  

Абажура привычный конус

Вдруг качнется, как парашют.

Вновь засвищут осколки тонко,

Вновь на черном замру снегу…

Вновь прокручивается пленка –

Кадры боя бегут в мозгу.

С войны Юлия Друнина принесла не только ностальгию, но и презрение к роскоши, верность дружбе и любви, преданность армии.

Сколько силы

В обыденном слове «милый»!

Как звучало оно на войне!

Не красавцев война нас любить научила –

Угловатых суровых парней.

Тех, которые, мало заботясь о славе,

Были первыми в каждом бою.

Знали мы – тот, кто друга в беде не оставит,

Тот любовь не растопчет свою…

Я принесла домой с фронтов России

Веселое презрение к тряпью –

Как норковую шубу я носила

Шинельку обгоревшую свою.

Пусть на локтях топорщились заплаты,

Пусть сапоги потерлись – не беда!

Такой нарядной и такой богатой

Я позже не бывала никогда…

Война не уничтожила в ней способность любить и ненавидеть, тонко чувствовать добро и переживать за все, что происходит вокруг.

Мы не очень способны на «ахи», да «охи»

Нас «на прочность» не зря проверяла война,

Мы суровые дети суровой эпохи:

Обожгла наши души она.

Только правнуки наши далекие судьи,

Ошибутся, коль будут считать,

Что их прадеды были железные люди,

Самолетам и танкам подстать.

Нет, неправда, что души у нас очерствели

(Такова, мол, дорога бойца).

Под сукном грубошерстным солдатских шинелей

Так же трепетно бьются сердца.

Так же чутки и к ласке они, и к обиде,

Так же вдруг и в несчастье верны.

Тот умеет любить, кто умел ненавидеть

На седых пепелищах войны.

Я, признаться, сберечь не сумела шинели –

На пальто перешили служивую мне.

Было трудное время…. К тому же хотели

Мы скорее забыть о войне…

Я пальто из шинели давно износила,

Подарила я дочке с пилотки звезду.

Но коль сердце мое тебе нужно Россия,

Ты возьми его, как в 41 – м году.

«Судьбу поэтов моего поколения можно назвать одновременно и трагической, и счастливой. Трагической потому, что в наше отрочество, в наши дома и в наши такие еще не защищенные, такие ранимые души ворвалась война, неся смерть, страдание, разрушение. Счастливой потому, что, бросив нас в самую гущу народной трагедии, война сделала гражданскими даже самые интимные наши стихи. Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые».

Не знаю, где я нежности училась,

Об этом не расспрашивай меня.

Растут в степи солдатские могилы,

Идет в шинели молодость моя.

В моих глазах – обугленные трубы,

Пожары полыхают на Руси.

И снова нецелованные губы

Израненный парнишка закусил.

Нет! Мы с тобой узнали не по сводкам

Большого отступления страду.

Опять в огонь рванулись самоходки,

Я на броню вскочила на ходу.

А вечером над братскою могилой

С опущенной стояли головой.

Не знаю, где я нежности училась, -

Быть может, на дороге фронтовой.

 На войне Юлией владело счастливое сознание, что она «делает основное дело своей жизни». Очень горько прозвучат потом строчки, написанные поэтессой уже после войны:

Могла ли я, простая санитарка,

Я, для которой бытом стала смерть,

Понять в бою, что никогда так ярко

Уже не будет жизнь моя гореть?

Могла ли знать в бреду окопных буден,

Что с той поры, как отгремит война,

Я никогда уже не буду людям

Необходима так и так нужна?

В годы учебы в Литинституте Друнина встретилась с начинающим поэтом Николаем Старшиновым. Это случилось в середине декабря 1944 года. Он с первых же минут сумел разглядеть в ней, носившую грубую мужскую шинель, милого, доброго и обаятельного человека. Позже оказалось, что они вместе до войны занимались в литературной студии. Старшинов даже был знаком с одним из первых ее сочинений, участвовавшим в конкурсе на лучшее стихотворение о гражданской войне:

Мы рядом за школьной партой сидели,

Мы вместе учились по книге одной,

И вот в неотглаженной новой шинели

Стоишь предо мной.

Строки эти звучат,  как предчувствие будущей судьбы.

В этом же 1944 году, Николай Старшинов и Юлия Друнина стали мужем и женой. Вскоре у них родилась дочь Лена, появились неведомые до сих пор проблемы, заботы. Друнина вдруг почувствовала быстротечность времени:

Скажи мне, детство, разве не вчера,

Гуляла я в пальтишке до колена?

А нынче дети нашего двора

Меня зовут с почтеньем «мама Лена».

И все - таки она никак не могла расстаться с молодостью. В ней была какая-то неудержимая сила, рвущая, не дающая покоя.

-Рысью марш! –

Рванулись с места кони.

Вот лети карьером наш отряд

-Ну, а все же юность не догонишь! –

Звонко мне подковы говорят…

Не догнать?

В седло врастаю крепче,

Хлыст и шпоры – мокрому коню

И кричу в степной бескрайний вечер:

-Догоню!

Ей-богу, догоню!

В этих строках нет еще печали и грусти, они полны желания жить и радоваться существованию, ценя каждый день жизни. А несколько позже появится стихотворение – завещание «Наказ дочери», в котором мать советует дочери оставаться чистой в работе и любви, повиноваться сердцу, а не расчету, не судить строго виноватых и всегда признавать свою вину, покрывая все раскаянием.

Без ошибок не прожить на свете,

Коль весь век не прозябать в тиши.

Только б, дочка, шли ошибки эти

Не от бедности — от щедрости души.

Не беда, что тянешься ко многому,

Плохо, коль не тянет ни к чему, —

Не всегда на верную дорогу мы

Сразу пробиваемся сквозь тьму.

Но когда пробьёшься — не сворачивай

И на помощь маму не зови...

Я хочу, чтоб чистой и удачливой

Ты была в работе и в любви.

Если горько вдруг обманет кто-то,

Будет трудно, но... переживёшь.

Хуже, коль «полюбишь» по расчёту

И на сердце приголубишь ложь.

Ты не будь жестокой с виноватыми,

А сама виновна — повинись,

Всё же люди, а не автоматы мы,

Всё же не простая штука — жизнь...

Друнина никогда не ходила по редакциям, не требовала ничего, но ее стихи всегда были одними из самых читаемых и любимых. В 1947 году вышел первый сборник под названием «В солдатской шинели». В него вошли стихи, написанные за годы фронтовой и послевоенной жизни.

5. «Жизнь – Родине, честь – никому!»

Друнина старалась жить, следуя завету: «Жизнь – Родине, честь – никому!», может, именно поэтому ей было сложно вступить в Союз писателей. Она была принята в члены Союза писателей только со второй попытки, в 1950 году, при поддержке А. Твардовского.

Лишний раз ее твердость и принципиальность подтверждает событие, произошедшее в 1952 году. От журнала «Сельская молодежь» ее командировали в Белоруссию, в село Озаричи. Здесь работал заслуженный учитель – фронтовик, о котором нужно было написать очерк. В гостинице ее встретила приветливая девушка, найти орденоносца помогли мальчик и его дедушка. Однако  встреча с ветераном разочаровала: он оказался надменным, кичащимся своими заслугами стариком, к тому же постоянно заискивающим перед поэтессой. Друнина наотрез отказалась писать о нем, но с нежностью вспомнила мальчика и его дедушку.

Тяготы послевоенного быта Друнина переносила стойко. Никто не слышал от нее ни жалоб, ни упреков. Но постепенно накапливались усталость, изможденность, она искала поддержку и не могла ни в ком ее найти. К этому времени отношения с Николаем Старшиновым стали походить на дружеские, любовь угасала.…Вскоре они расстались. И именно в это нелегкое для нее время она встретила человека, который удивительно трогательно и трепетно к ней относился – Алексея Яковлевича Каплера, знаменитого сценариста, ведущего «Кинопанорамы», первую любовь Светланы Аллилуевой.

          Став мужем Друниной, он оградил ее от всех бытовых забот, чтобы она посвятила себя только литературной деятельности, ввел в свой круг общения.…Однако, будучи человеком замкнутым, Друнина никак не могла привыкнуть к окружению знаменитых режиссеров, актеров, писателей.…В их мире она чувствовала себя неуютно, но у нее был личный тыл – муж, который ее боготворил. За время жизни с ним Друнина написала наибольшее количество стихов за весь свой литературный путь, а также попробовала себя в жанре прозы (повесть «Алиса», автобиография «С тех времен…», философские очерки).

        Поэзия стала судьбой Юлии Друниной. Писались стихи, издавались книги. Ей аплодировали малые и огромные аудитории, восторженные почитатели дарили цветы, писали письма. Один за другим выходили сборники «В солдатской шинели» (1948), «Разговор с сердцем» (1955), «Ветер с фронта» (1958), «Современники» (1960), «Тревога» (1963), «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда» (1975), «Не бывает любви несчастливой» (1973),  в 1980 - «Бабье лето», в 1983 - «Солнце - на лето». Автобиографическая повесть Друниной «С тех вершин...» увидела свет в 1979 году.

Но судьба приготовила для Юлии новые испытания… Один за другим уходили в мир иной старые друзья. А новых нет, ведь близкими, дорогими людьми были, прежде всего, те, кто достойно прошел все военные и гражданские испытания, сохранив лучшие качества своей души. Такими для нее оставались на протяжении долгих лет Сергей Орлов, Вероника Тушнова, Семен Гудзенко.

Последовал и самый тяжелый удар: в 1979 году ушел из жизни после недолгой и тяжелой болезни Алексей Яковлевич Каплер. Он до последней минуты жалел не себя, а ее, оберегая Друнину от любых столкновений с действительностью. Лишившись опоры, Юлия Владимировна осталась один на один с реальной жизнью:

Весь мир превратился в пустыню,

Все выжжено горем дотла.

Какой я счастливой доныне,

Какой я счастливой была! ...

Эти строки из поэмы «03», посвященной Каплеру. Поэма звучит, как реквием по самой себе, будто похоронила себя вместе с мужем под черной гранитной плитой….

Мир вокруг продолжает рушиться. Все, что было понятым, гармоничным, разрывается, теряет закономерность. Друнина оказывается лишним, беспомощным и беззащитным существом. Пытаясь что-то изменить, она ищет опору в другом человеке, но жестоко обманывается:

Не ты тропинку проторить,

А я тебе должна…

На миг поверила я в сон,

Что все еще жива…

В 1990 году Друнина была избрана депутатом Верховного Совета СССР, хотя не любила заседания и совещания… Вступая в депутатский корпус, она хотела защитить интересы и права участников ВОВ и войны в Афганистане. Она не могла видеть, как страдают фронтовики ее поколения, как просят милостыню в переходах покалеченные мальчишки, устала слышать, как жалеют ветераны, что не остались с теми, кто погиб, как в самый разгар перестройки реформаторы кричали: «Лучше бы фашистская Германия победила СССР в 1945 году. А еще лучше – в 1941-м». 

         Настало время больших перемен – перестройки, шоковой терапии. С каждым днём нарастала неуверенность в завтрашнем дне, боль в душе становилась всё острее! Можно только догадываться о тяжести тех переживаний, что накопились в сердце у Друниной. Не могла поэтесса оставаться равнодушной, когда в родном Отечестве вдруг оказались поставленными под сомнение величие нашей армии, подвиг народа в войне и сама Победа! В особое смятение подвергло Юлию Владимировну утверждение, что воевали мы зря…

       Конечно, обо всем наболевшем она писала в своих публицистических статьях, прямо и резко выступала на писательских съездах, а в доверительных беседах с друзьями всё чаще говорила, что ужасно устала, душевно от всего, что происходит вокруг.

 Когда Друнина поняла, что реально изменить ничего не может, она вышла из депутатского корпуса. В одном из последних стихотворений, названном по первой строке «Безумно страшно за Россию», она пишет:

Нет, жизнь свою отдать не страшно,

Но, что изменится, скажи?

Стоит почти столетье башня

На реках крови, море лжи…

 Конец жизни Юлии Владимировны полон трагизма. Она могла тысячу раз погибнуть на войне, а ушла из жизни по своей воле, 21 сентября 1991 в Москве.  Израненная войной, она не смогла пережить ещё одной трагедии страны – трагедии эпохи перемен. Сборник «Судный час» вышел посмертно. Военная лирика словно воссоздает перед нами, читателями, те трагические дни в жизни нашего народа. Мы сопереживаем, скорбим, испытываем боль за лирических героев. И, наверное, больше жалеем даже не погибших, а их родных, тех, кто остался жить с этой неутихающей болью. Сама же поэтесса так и не вернулась с войны, говоря фигурально. Уже в мирное время она все продолжала «воевать», но в 1991 году признала свое бессилие: «… По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшимся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… Оно и лучше — уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле…».

 Поэтесса Юлия Друнина ушла из жизни по собственной воле — пережившая ужасы войны, она не могла смотреть на то, «как летит под откос Россия». Остались ее стихи—лирические строки, возвращающие нас к трагическому и одновременно героическому времени:

Покрывается сердце инеем-
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока-
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нет сил.
Лишь из дали (Все ж крещённая !)
Помолюсь
За таких вот, как вы, -
За избранных
Удержать над обрывом Русь…
Не боюсь, что и вы бессильны,
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

6.  Заключение.

          Один из современных литературных критиков утверждает: “Поколение, вернувшееся с войны двадцати - двадцатипятилетними, не явило миру и русской поэзии выдающееся литературное имя, но создало многогранный образ Поэта фронтового поколения ”. И это особая грань поэзии Юлии Друниной - поэтессы, фронтовички, женщины с большой буквы, лауреата премии имени М. Горького за книгу стихов “Не бывает любви несчастливой”.

          Основной мотив лирики Юлии Друниной - стихи, связанные с юностью молодостью поэтессы. И это неслучайно. Никогда, ни в какие времена не было войны, когда бы женщины играли роль столь огромную, как во время Великой Отечественной. Целые полки: зенитные, связи, ночных бомбардировщиков, не говоря о медицинских батальонах, ротах - сплошь состояли из представительниц прекрасного пола.

Своеобразие стихов Друниной – в понимающем и добром взгляде на мир и, что особенно важно, на войну, в которую женщина поэзии Друниной приносит не только свое мужество терпения и неустанной помощи, но и изначальный протест, обусловленный несовместимостью животворящей женской сути с разрушением и убийством. 

Артобстрелы, бомбёжки, тяжёлые ранения, госпиталь, возвращение на фронт - все это спрессовалось в невероятно коротком отрезке времени. И в одном сердце! Сердце не выдержало - взорвалось стихами. Поэзия стала судьбой. «Ознобные могилы-блиндажи», «солдатский неуют», «окопная тоска» вошли в стихи Друниной, не заслонив радостей первой любви, дружбы, познания мира. Тема войны, патриотизма проходит через всё её творчество. Идёт ли речь о любви, о призвании поэта - она неизменно возвращается к воспоминаниям фронтовой юности, проверяя ими своё отношение к жизни.

        Страшная вещь, не имеющая права на существование, - женщина на войне. Память об этом Юлия Владимировна пронесла через всю жизнь. Она прошла ее достойно, до конца сохранив идеалы любви и дружбы. И ушла, когда рушилось все, во что она верила. А нам в наследство оставила замечательные стихи.

Своей поэзии Юлия Друнина не изменяла, поэтому, может быть, в этом  трагичность  судьбы поэтессы. Стихи Ю. Друниной точны и лаконичны, лиричны и конкретны, они покоряют меня своей правдой, неповторимостью, своей искренностью и художественной красотой – в них вся Юлия Друнина, которой она была в жизни.

И с каждым годом все дальше, дальше

И с каждым годом все ближе, ближе

Отполыхавшая юность наша,

Друзья, которых я не увижу.

Не говорите, что это тени, -

Я помню прошлое каждым нервом.

Живу, как будто в двух измереньях:

В 70-х, в 41-м.

Живу я жизнью обыкновенной

Живу невидимой

Жизнью странной-

Война гудит

В напряженных веках,

Война таится во мне,

Как рана.

Во мне пожары ее

Не меркнут,

Живут законы

Солдатской чести,

Я дружбу мерю

Окопной меркой-

Тот друг,

С кем можно в разведку вместе.

7.  Список используемой литературы.

1. Алешина А.В. «Жизнь и смерть» - М.,1999г.
2. Друнина Ю.В. «Метель» - М., «Советский писатель», 1988г.
3. Друнина Ю.В. «Мне в мире до всего есть дело» - М, «Книга», 1978г.
4. Журнал-сборник сценариев для библиотек, 1 выпуск, 2000г.
5. «Независимая газета», выпуск 25, 1999г.
6. Пьяных М.Ф. «Ради жизни на Земле» - «Ленинград», 2003г.
7. Сурков В.А. «Краткая литературная энциклопедия» - 2 том,  М.,    «Советская энциклопедия», 1964г.
8. Шагалов А.Ф. «Уроки ответственности» - М., «Военное издательство», 1986г.

Список используемых источников.

1. http://www.rupoem.ru/drunina/all.aspx

2. http://er3ed.qrz.ru/drunina.htm

3. http://www.testsoch.net/yuliya-drunina-poet-vojny-stixotvorenie-druninoj-zinka/

4. http://www.biografguru.ru/about/drunina/?q=4810

Аннотация.

Война длиною в жизнь. Юность поэтессы. Первые стихи. Из - за парты в блиндаж. Стихотворения о Великой Отечественной Войне -  основное дело  жизни поэтессы. Реалистичность  военной лирики Друниной. Юлия Друнина и Зинаида Самсонова: анализ стихотворения «Зинка». О войне после войны. Юлия Друнина – поэт фронтового поколения.

Рецензия.

Работа Солдатовой Анастасии посвящена изучению жизни и творчества нашей современницы – поэтессы Юлии Владимировны Друниной и носит проблемный характер, так как составлена на основе нескольких источников информации и предполагает анализ собранных данных с изложением собственного мнения по поводу представленной  проблемы.

Исследовательская работа начинается с обоснования выбора темы, далее показана биография жизни и творчества поэтессы, неразрывно связанная с темой войны и патриотизма – особой гранью поэзии Друниной. Работа содержит элементы литературоведческого и смыслового анализа отдельных стихотворных произведений поэтессы.

В заключении автор работы говорит о трагичности судьбы поэтессы, раскрывает основной мотив лирики, указывая на точность и лаконичность, конкретность и правдивость, неповторимость, искренность и художественную красоту стихотворений Юлии Друниной.

Обучающаяся использует в своей работе большое количество литературы по данной теме. Ею выполнена подборка фотографий по теме, оформленная в виде компьютерной презентации в формате Power Point.

Цель работы автором достигнута: дана подробная биография жизни и творчества Ю.В. Друниной, в результате  исследования которой доказано, что тема войны и патриотизма проходит через всё творчество поэтессы.

Данная проблемно-реферативная работа актуальна, интересна, носит воспитательный характер. В работе присутствует элемент новизны, так как тема мало изучена, поэтому материалы работы заключают в себе и практическую ценность: их можно использовать при проведении уроков литературы и литературных гостиных.

Работа рекомендована для представления на районном конкурсе «Школа – наука – ВУЗ».

Рецензент:

учитель русского языка

и литературы

МБОУ СОШ №7                                                                         Чижик И.Н.

Районная научно – практическая конференция обучающихся

«ШКОЛА – НАУКА – ВУЗ»

Тезисы

по тексту работы:

«Я родом не из детства – из войны»

(по творчеству Ю.В. Друниной)

Автор:

Солдатова Анастасия Михайловна,

обучающаяся 9 «А» класса,

МБОУ СОШ №7.

Руководитель:

Чижик Ирина Николаевна,

учитель русского языка

 и литературы высшей категории

МБОУ СОШ №7.

2012

С каждым годом все дальше и дальше от нас героические и трагические годы Великой Отечественной Войны. Эта война была одной из самых тяжких испытаний, которые с честью выдержала наша страна. Каждый год отмечаем мы День Великой Победы, день святой народной памяти, отдаём дань уважения людям, которые воевали и победили. В своей работе я хочу рассказать о поэтессе Юлии Владимировне Друниной, прошедшей санитаркой всю войну и сохранившей о ней память на всю жизнь.

Цель моей работы:  рассказать о жизни и творчестве Юлии Друниной, доказав, что тема войны и патриотизма проходит через всё творчество поэтессы.

Задачи:

1. Познакомиться с биографией жизни и творчества Ю.В.Друниной.
2. Изучить литературу по данной теме.
3. Выделить особую грань поэзии Юлии Друниной.
4. Выявить основной мотив лирики поэтессы.

Юлия Владимировна Друнина родилась в 1924 году, а в 1989 году вышел в свет двухтомник произведений Ю. Друниной, в котором была опубликована ее автобиография. Шестьдесят одна страница – и почти вся жизнь -  судьба, опаленная войной. Эта война протянулась для Ю. Друниной на всю жизнь, стала мерилом всех человеческих ценностей.

Я родом не из детства –

Из войны.

И потому, наверное,

Дороже, чем ты

Ценю и счастье тишины,

И каждый новый день,

Что мною прожит.

17-летней выпускницей одной из московский  школ Друнина в 1941 году добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода.  

Качается рожь несжатая.

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы - девчата,

Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -

То юность моя в огне...

Идут по войне девчата,

Похожие на парней.

На хрупких девичьих плечах было вынесено немало раненных солдат из-под огня:

        Четверть роты уже скосило…

Распростертая на снегу,

Плачет девочка от бессилья,

Задыхается: «Не могу!»

Тяжеленный попался малый,

Сил тащить его больше нет…

(Санитарочке той усталой

Восемнадцать сравнялось лет).

Друнина спасала солдат, видела нечеловеческие страдания, тысячи раз рисковала своей жизнью, дважды была ранена.

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву, и тысячу -  во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Это не просто слова. Цена им – жизнь.

Естественность, «непридуманность» стихов поэтессы проявляется в отчетливой связи произведений Друниной с реальными событиями и лицами. Таково стихотворение «Зинка» – едва ли не лучшее в творчестве Юлии Друниной, посвящённое  Зинаиде Самсоновой – фронтовой подруге поэтессы, впоследствии – Герою Советского Союза, девушке, о которой ходили легенды.

В центре лирического повествования трагическая судьба совсем молоденькой девушки Зины, оказавшейся в военной мясорубке. Стихотворение начинается с описания разговора между автором и Зиной. Девушки ожидают рассвет в лесу «у разбитой ели», под одной шинелью, потому что так теплее «на продрогшей, сырой земле». Зинка, видимо, обладает живым, веселым характером: «… Я против грусти», но в данный момент ее охватывает тоска по родному краю, по «яблочному захолустью» Рязанщины, где живет ее «мамка». Она одна у нее и дочь знает: каждую минуту мама ждет ее домой: «Старой кажется: каждый кустик /Беспокойную дочку ждёт...».  Батальон, в котором сражались девушки, переживал трудное время, с каждым днем положение усугублялось, «становилось горше». Под Оршей они попадают в окружение, и именно Зинка повела в атаку «через смертные рубежи». «Светлокосый солдат», который не ждал «посмертной славы», погибает. Горе автора велико, боль потери нестерпима: «Ее тело своей шинелью/ Укрывала, я, губы сжав…».

Трагичность происходящего усиливается тем, что на рассказчице лежит страшное, тяжелое обязательство — сообщить старушке-матери Зины о гибели ее единственного ребенка: «И старушка в цветастом платье /У иконы свечу зажгла./ …Я незнаю, как написать ей, /Чтоб она тебя не ждала?».

Друниной  шел двадцатый год, и, казалось, все еще впереди.  Но «странная, непонятная для других болезнь» - «фронтовая ностальгия» уже преследовала ее.

Мы вернулись. Зато другие…

Самых лучших взяла война.

Я окопною ностальгией

Безнадежно с тех пор больна.

С войны Юлия Друнина принесла не только ностальгию, но и презрение к роскоши, верность дружбе и любви, преданность армии. Война не уничтожила в ней способность любить и ненавидеть, тонко чувствовать добро и переживать за все, что происходит вокруг. На войне Юлией владело счастливое сознание, что она «делает основное дело своей жизни». Очень горько прозвучат потом строчки, написанные поэтессой уже после войны:

Могла ли я, простая санитарка,

Я, для которой бытом стала смерть,

Понять в бою, что никогда так ярко

Уже не будет жизнь моя гореть?

Могла ли знать в бреду окопных буден,

Что с той поры, как отгремит война,

Я никогда уже не буду людям

Необходима так и так нужна?

В 1947 году вышел первый сборник стихов Юлии Друниной под названием «В солдатской шинели». В него вошли стихи, написанные за годы фронтовой и послевоенной жизни. Друнина старалась жить, следуя завету: «Жизнь – Родине, честь – никому!» В 1950 году она была принята в члены Союза писателей. Поэзия стала судьбой Юлии Друниной. Один за другим выходили сборники  «Разговор с сердцем», «Ветер с фронта», «Современники», «Тревога», «В двух измерениях»,  «Окопная звезда»  и другие. В 1990 году Друнина была избрана депутатом Верховного Совета СССР, она пыталась защитить интересы и права участников ВОВ и войны в Афганистане. В одном из последних своих стихотворений она пишет:

Нет, жизнь свою отдать не страшно,

Но, что изменится, скажи?

Стоит почти столетье башня

На реках крови, море лжи…

Конец жизни Юлии Владимировны полон трагизма. Она могла тысячу раз погибнуть на войне, а ушла из жизни по своей воле, 21 сентября 1991 в Москве.  Израненная войной, она не смогла пережить ещё одной трагедии страны – трагедии эпохи перемен. Сборник её последних стихотворений «Судный час» вышел посмертно.

Покрывается сердце инеем-
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока-
Я таких не встречала глаз.
Ухожу, нет сил.
Лишь издали (Все ж крещённая !)
Помолюсь
За таких вот, как вы, -
За избранных
Удержать над обрывом Русь…
Но боюсь, что и вы бессильны,
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

Один из современных литературных критиков утверждает: “Поколение, вернувшееся с войны двадцати - двадцатипятилетними, не явило миру и русской поэзии выдающееся литературное имя, но создало многогранный образ Поэта фронтового поколения ”. И это особая грань поэзии Юлии Друниной - поэтессы, фронтовички, лауреата премии имени  Горького. Основной мотив лирики Друниной - стихи, связанные с юностью, молодостью поэтессы. И это неслучайно. Никогда, ни в какие времена не было войны, когда бы женщины играли роль столь огромную, как во время Великой Отечественной. Своеобразие стихов Друниной – в понимающем и добром взгляде на мир и, что особенно важно, на войну, в которую женщина поэзии Друниной приносит не только свое мужество терпения и неустанной помощи, но и изначальный протест, обусловленный несовместимостью животворящей женской сути с разрушением и убийством. 

Тема войны, патриотизма проходит через всё творчество Юлии Друниной. Идёт ли речь о любви, о призвании поэта - она неизменно возвращается к воспоминаниям фронтовой юности, проверяя ими своё отношение к жизни. Страшная вещь, не имеющая права на существование, - женщина на войне. Память об этом Юлия Владимировна пронесла через всю жизнь. Она прошла ее достойно, до конца сохранив идеалы любви и дружбы. И ушла, когда рушилось все, во что она верила. А нам в наследство оставила замечательные стихи.