Исследовательская работа по теме: «Изучение творческого наследия Хасана Туфана»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение "Кривоозерская средняя общеобразовательная школа" Аксубаевского муниципального района Республики Татарстан

Исследовательская работа по теме:

«Изучение творческого наследия Хасана Туфана»

                                  Работу выполнила: ученица 9 класса                                   Копонева Анастасия  

                                        Учитель: Даутова Гульсира Газинуровна

с. Кривоозерки, 2012г.

Оглавление

I.        Введение………………………………………………………3с.

II. Основная часть

           1. Биография Хасана Туфана………………………………...5с.

           2. "Прости мне, Родина, что я не……………………………..7с.      

          соловей..."

          3 . "Мой стих — итог пережитого..." ………………………..11с.                            

          4.  В лагере…………………………………………………….14с.

III.        Заключение. ………………………………………………....18с

IV.        Список использованной  литературы………………………21с.

I. Введение.

Нравственной, духовной доминантой в поэзии назвал поэта его современник Ильдар Сибгатуллин. Яркая звезда на поэтическом небосклоне, выдающийся татарский поэт, лауреат Государственной премии TACCР им. Г. Тукая, Хасан Туфан был очень тихим, даже застенчивым человеком, но носил самую бурную, мощную, громкую фамилию Туфан, что в переводе означает буря, ураган, тайфун, всемирный потоп.

Хасан Туфан

(1900-1981)

Хасан Туфан - выдающийся татарский поэт, творчество которого является истинно народным и пользуется огромной любовью. Необычная жизненная и творческая судьба татарского поэта Хасана Туфана - слава, пришедшая писателю еще в 1920-е гг.; забвение на протяжении двух десятилетий и высокое признание после возвращения из заточения и ссылки, своего рода второе рождение и всенародное признание, - выдвинули его в ряд классиков поэзии XX в.

Подобно музыкальным произведениям, проникающим в самые отдаленные участки сердца, пробуждающим неутолимое волнение души, стихотворения Х. Туфана своими эмоциями и музыкой слов не оставляют равнодушным своего читателя. Хасан Туфан - один из тех татарских поэтов, чье творчество ознаменовало собой целый этап татарской поэзии. Вступив в поэзию в двадцатых годах уже сложившимся поэтом, он вместе с Хади Такташем,. Аделем Кутуем, Кави Наджми и Мусой Джалилем закладывал фундамент новой татарской поэзии. С тех пор, пройдя через годы признания и славы, гонений и умалчивания, сталинского террора и реабилитации, возвращения в мир родной поэзии, «донес до нашего времени — начала восьмидесятых годов - весь жар души и всю силу чувств первоначальных»

Актуальность моей выбранной темы в том, что Хасан Туфан наш земляк и нам нужно знать его творчество.

Цели исследования:

- изучить биографию Хасана Туфана;

- изучить поэзию Хасана Туфана в определенные периоды жизни.

Задачи исследования:

-  выявить влияние судьбы на его поэзию;

- собрать материал  о творчестве Хасана Туфана.

Объектом моей работы  является творчество поэта  Хасан Туфана.

Предметом моей работы – его биография, произведения.

База исследования – это книги, рассказ экскурсовода в его музее.

Научная новизна  работы в том, чтобы выявить элементы его поэзии в тот, или иной период жизни.

Практическая значимость данного исследования в том, что мы сможем увидеть значимость судьбы в его поэзии.

Исследование.     Чтобы выяснить,  жизнь Хасана Туфана, его судьбу, провела  поисковую работу: это беседы, опросы учителей, информация из книг.

II. Основная часть

1. Биография Хасана Туфана.

Хасан Фахриевич Туфан родился 9 декабря 1900 г. в деревне Киреметь Аксубаевского района Татарстана в семье крестьянина. Читать и писать научился у отца, а когда открылась школа в деревне, учился в школе.

Этот псевдоним Хасан Туфан выбрал себе, став уже поэтом, а долгие годы вынужден был носить странную для татар фамилию Гульзизин, по имени своей матери. Сам поэт рассказывал об этом так: «Наш род происходил из беглых крестьян, впоследствии крещеных и считавшихся христианами. Однако в церковь они венчаться не ходили, детей не крестили, поэтому дети их считались «незаконнорожденными» и были лишены гражданских прав. Фамилии «родившимся от блуда» давались по именам матери...» Читать он научился рано у муллы в сельском медресе. Работал старателем на медных копях, токарем на ме-таллургическом заводе, был какое-то время студентом Казанского пединститута, учительствовал, с котомкой на плечах более двух лет путешествовал по России, Средней Азии и Закавказью, за что и получил от своих земляков прозвище «брамат».

Весной 1914 г. братья взяли Туфана с собой на Урал, где он работал старателем на медных копях, осенью его направили учиться в уфимское медресе "Галия". Здесь он знакомится с Г.Ибрагимовым, Ш.Бабичем, С.Рамиевым, М.Гафури и С.Сунчалеем.

В 1918-1924 гг. Х.Туфан учительствовал в школах Сибири и Урала, в 1924-1928 гг. - в школе слободы "Бишбалта" Казани.

В 1928-1930 гг. Х.Туфан совершил пешее путешествие по республикам Закавказья и Средней Азии.

Вернувшись из поездки, Х.Туфан в 1930-1934 гг. работает редактором Татарского радиокомитета, потом несколько лет ответственным секретарем журнала "Совет әдәбияты" (ныне "Казан утлары").

В 1940 г. Х.Туфан был необосновано репрессирован и на долгие годы отлучен от жизни родного народа и родной литературы. И лишь в 1956 г., после смерти Сталина, поэт возвращается в Казань.

Х.Туфан начал печататься с 1924 г. А через два-три года о нем уже заговорили и читатели, и критики, и литературная общественность. Х.Туфан одним из первых привнес в татарскую поэзию тему рабочего класса, его труда и борьбы. Уже на рубеже 20-30 гг. им созданы такие значительные произведения, как "Уральские эскизы", "Между двух эпох", "Бибиевы" и др. Эти лирико-эпические поэмы вошли в золотой фонд татарской поэзии.

С середины 30 гг. в творчестве Х.Туфана начинается новый период. Поэт переходит от эпоса к лирике. Многие лирические стихи стали популярными в народе песнями.

Поэзия Х.Туфана военных и послевоенных лет обогащается глубоким философским содержанием, отличается зрелостью поэтической мысли.

В 50-60-х гг. поэзия Туфана достигает новых высот. Он создает целый ряд таких произведений, которые вправе считаться жемчужинами татарской поэзии. В творчестве поэта последнего времени мы видим углубление социального анализа, значи-тельность и активность поднятых проблем, напряженность мысли.

За сборник стихов "Избранные произведения" (1964) Х.Туфану в 1966 г. присуждена Государственная премия Татарстана им. Г.Тукая.

 Х.Туфан умер 10 июня 1981 г. в Казани.

2. "Прости мне, Родина, что я не соловей..."

"Туфан" в переводе с татарского означает "буря", "тайфун", "ураган". Поэт выбрал этот псевдоним по прозвищу деда, отличавшегося буйным нравом и неугомонностью. Псевдоним как нельзя лучше подошёл к характеру его поэзии. Словно тайфун — дерзкий, неожиданный, смело разрушающий общепринятые каноны традиционной поэтики — Туфан вступил в татарскую поэзию середины 20-х годов. В 1924 году он напечатал в газете "Кызыл Татарстан" своё первое стихотворение, а уже в 1929-м известный критик Галимджан Нигмати назвал его имя в числе пяти самых ярких звёзд на небосклоне татарской поэзии.

Хасан Туфан принёс с собой в поэзию необычную и яркую образность, напряжённую метафоричность, так резко контрастирующую с классической напевностью бытовавшего в те годы силлабического стиха.

В стихах Туфана не встретишь ни абстрактной символики, ни оторванных от реальной жизни религиозно-мифологических образов, характерных, например, для раннего Такташа. Туфан творчески усвоил всё то лучшее, чего добилась к тому времени реалистическая татарская поэзия, и повёл её дальше. Он подхватил и развил разработанную Х.Такташем свободную ритмику, максимально приближенную к интонации живой разговорной речи.

Произведения Туфана этого периода выделяются безудержным напором чувств, насыщены неожиданными метафорами, сравнениями и размашистыми поэтическими образами.

Ночь, тёмную, как чёрная корова,

Кто-то полоснул по горлу,

И хлынула алым пламенем кровь.

Это домны, точно проснувшиеся вулканы,

Тянут пожар до звёзд.

Поэт всё видит ярко, укрупнённо, в необычном ракурсе. Так, седой Урал в его стихах, лёжа на боку, попыхивает трубкой, а трубка у него — дымящая фабричная труба. И сразу в нашем воображении возникает образ этакого могучего богатыря из народных сказок — щедрого, добродушного, лениво-неторопливого. Пламя, пляшущее над графским домом во время стихийного рабочего бунта, поэт сравнивает со сворой жёлтых собак, терзающих тушу поверженного медведя. Туфан может подсмотреть, как горновые, обливаясь потом, "прячут в печь солнце".

К сожалению, значительная часть ранних произведений Туфана не переведена на русский язык (а переведённые звучат слабее оригинала). Поэтому русскому читателю непросто составить представление о своеобразии Туфана. Но ему нетрудно заметить общее с поэзией "агитатора, горлана, главаря" Маяковского. Подобно Маяковскому, звавшему рваться вперёд, чтоб "брюки трещали в шагу", Туфан весь устремлён в будущее:

Это тело... Как быть с неуклюжим?

Я пиджак развернул бы крылом,

Ну, а сердцу

пропеллер нужен,

Чтоб рвануться

вперед,

напролом.

(Перевод Р.Морана)

Туфан принёс в поэзию яркие, живые характеры людей труда: уральских рабочих, сезонников, бродяг — колоритных и неповторимых "зимагуров" (полупролетариев), "последних мамонтов" предоктябрьской эпохи. Поэту не пришлось ни выдумывать этих людей, ни специально "изучать жизнь", чтобы "отразить рабочую тему": он знал их как свои пять пальцев. Этим и объясняется жизненность и неотразимая сила поэм Туфана "Уральские эскизы", "Начало начал", "Между двух эпох", "Бибиевы". Произведения эти составили неповторимо яркую страницу в татарской поэзии конца 20-х — начала 30-х годов.

Если до него о рабочем писалось "вообще", как о некоем "условном символе", то поэмы Туфана населены живыми и полнокровными образами. Татарские рабочие впервые заговорили своим языком, зачастую грубоватым, непричёсанным, но всегда сочным и ярким. Поэт настолько проникся пролетарской темой, что даже на привычный сельский пейзаж смотрит глазами фабричного рабочего, и шелест осин под резкими порывами ветра напоминает ему гудение нефтяного пламени в раскалённой печи.

Прости мне, Родина,

Что я не соловей,

Что я твой барабанщик скромный!

Прости, что пахнут порохом и домной

Цветы души моей, —

писал он в поэме "Клятва" (перевод Р. Морана).

Его произведения покоряют правдой человеческих характеров. Вот два брата — Гимай и Чапый из поэмы "Бибиевы". Оба из деревни, оба работают на одном и том же заводе, оба ютятся в неказистом заводском бараке. Но какие они разные! Старший, Гимай, всё ещё бредит землей, мечтает, накопив деньжонок, вернуться в деревню. А для Чапыя завод стал родным домом, и он мечтает не о клочке земли для себя, а о том, чтобы всю землю отдать нищим и обездоленным. Гимай выбирает, где полегче. А Чапый работает у мартенов, где день и ночь стоит адская жара, а если увидит несправедливость, самого управляющего не побоится взять в оборот. Гимай цепко держится "за Аллаха", а безбожник Чапый верит только в рабочее братство. В то же время оба брата по-человечески привлекательны, жизненно убедительны.

Удачей автора можно назвать и образ Минапа. Это тип колоритного последнего мужика-сезонника на уральских заводах. Сочными, яркими мазками выписан  Хабул — злой, ершистый, непокорный, не умеющий двух слов связать без замысловатого ругательства...

3.  "Мой стих — итог пережитого..."

Своеобразие творческого пути Туфана в том, что полоса раздумий и мучительных поисков наступила у него тогда, когда он уже стал, по единодушному признанию читателей и критики, большим и оригинальным поэтом.

В 1927 году Хасан Туфан написал свои наиболее значительные произведения раннего периода, а в следующем году отправился в продолжительное путешествие по Кавказу и Средней Азии. Это была не комфортабельная поездка в мягком вагоне или каюте первого класса. Подобно Максиму Горькому, Туфан скитался по родной земле пешком, с палкой в руках и котомкой за плечами, пристально вглядывался в жизнь, знакомился с людьми. Когда кончались деньги, устраивался на работу куда-нибудь на строительство железной дороги или канала в качестве грузчика, землекопа или чернорабочего. Заработав немного денег, отправлялся дальше.

Это не было сбором материала в обычном смысле слова. Проскитавшись более двух лет, обойдя пешком весь Кавказ и значительную часть среднеазиатских республик, Туфан почти ничего не написал о своих дорожных впечатлениях. Лишь значительно позднее, в 40-е и 50-е годы, в его стихах появляются упоминания о песках Кара-Кумов, о цветущих долинах Ферганы. Скорее всего, Туфану надо было утвердиться в себе, набраться новых впечатлений, а главное, основательно продумать творческое кредо. Такие случаи бывали в истории литературы. После могучего и многообещающего старта художник вдруг чувствует потребность отойти на время от сочинительства. Как правило, за полосой кризиса наступает период нового взлёта. Так было и у Туфана. Уже в 30-х годах мы видим, как углубляется в его творчестве лирическое восприятие действительности. В качестве примера можно привести стихотворение "Белая берёза", написанное в 1933 году. В нём уже нет той напряжённой метафоричности, которая была характерна для раннего Туфана. Зато отчётливо проступают песенные фольклорные мотивы. Поэт одухотворяет берёзу, обращается к ней как к живому существу:

Точно слёзы, листья наземь падают,

Будто плачет дерево навзрыд...

До сих пор берёзе всё мерещится,

Что на ней качается джигит.

Не грусти, не плачь, берёза белая,

Листьев-слёз напрасно не роняй:

В чистом поле нет и духа вражьего,

Уж давно свободен отчий край.

(Перевод Р. Морана)

В лучших стихотворениях 30-х годов Туфан раскрылся как проникновенный лирик. Это не было просто "дальнейшим совершенствованием мастерства". Произошли кардинальные качественные сдвиги: от эпоса — к лирике, от разговорной интонации и свободной ритмики — к песенной напевности, музыкальности, от ярких, порою излишне размашистых живописных мазков — к более тонкому, точному акварельному рисунку. Литературовед Хатиб Усманов верно заметил, что если прежде Туфан щедро использовал просторечные интонации, народные речевые обороты, пословицы и поговорки, то в дальнейшем его творчество ближается с татарской лирической песней, с её лаконизмом, отточенностью ритмики и устоявшейся веками образной системой. Его стих становится проще, доступнее, но это простота зрелого мастера, достигнутая ювелирной работой над словом.

Писать просто оказалось неизмеримо труднее. Почти все 30-е годы Туфан в поисках. Он ещё впадает то в сухую риторику, то в описательность. Ещё слабы некоторые его стихи этого времени даже по сравнению с произведениями раннего периода. Но можно проследить, как постепенно складывалась та предельно простая, искренняя, раздумчивая интонация, по которой мы сегодня безошибочно узнаём Туфана:

Меня поэтом мать не родила,

Мой стих — итог пережитого:

Всех предков горести, надежды и дела

В душе моей живут и просят слова.

(Перевод Р. Морана)

4. В лагере

Хасан Туфан попал в лагерь, расположенный неподалеку от Казани. Его поставили на тяжёлые работы, которые ему после болезни были явно не под силу. А не выполнил норму — скудная пайка хлеба сокращается вдвое и человек вскоре превращается в "мусульманина". Так в лагерях называли дистрофиков. Отрешённые от жизни, полностью ушедшие в себя, они как тени бродили по лагерю и незаметно, в одночасье умирали.

Хасан Туфан заметил, что он начал полнеть. Это была голодная отечность. Нажмешь пальцем — образуется белая ямка, которая долго не затягивается. Он утрачивал не только вкус жизни, но и вкус пищи. Равнодушно дохлебывая порцию лагерной баланды, ловил себя на мысли, что с таким же успехом мог бы глотать глиняную болтушку. Пробовал лизнуть соль — не различал её вкуса. Ему всё сделалось безразличным. Атрофировались все чувства, кроме смертельной усталости.

В таком состоянии его и вызвали в лагерную комендатуру. Он кое-как доплёлся, думая лишь о том, чтобы его оставили в покое. И вдруг ему передают передачу от жены — поджаристые мясные перемячи и эчпочмаки (татарские пироги круглой и треугольной формы). Хасан Туфан смотрел на них как на чудо. Не веря глазам, отщипнул кусочек, положил в рот. И почувствовал вкус сдобного теста и сочного мяса. Первым его побуждением было съесть всё сразу, не сходя с места. Но хватило выдержки удержать себя от этого смертельно опасного шага. Он вернулся в барак, поделился с товарищами. И ел крохотными порциями, растягивая каждый перемяч на целый день...

Когда Туфан после шестнадцатилетней разлуки вернулся в родную Казань, к нему пришли друзья юности, товарищи по перу. Начались расспросы, сочувствия, сожаления. Но Туфан решительно отмахнулся от этих запоздалых соболезнований: "Давайте лучше поговорим о нашей возлюбленной — поэзии".

Когда Туфан был на долгие годы отлучён от литературы, творчество его раскрылось новыми гранями. Именно в эти годы к нему приходит подлинная поэтическая зрелость. Он выступает в своих стихах как поэт-гражданин, умеющий мыслить глубоко и масштабно, формируется как поэт могучего духа и большого сердца. Он живёт делами и думами своего народа, постоянно чувствует себя вместе с ним.

Был с тобой — и с тобой остаюсь,

Боевой авангард наступленья:

Лишь в тебе чистота обновленья,

Лишь в тебе высота вдохновенья,

Лишь в тебе я живу, — не боюсь

Ненадёжного сердцебиенья, —

писал Туфан в 1941 году (перевод Р. Морана). Через шестнадцать трудных лет он повторит ту же мысль в стихотворении "Мой путь".

О Родина, тебя принять прошу

Огонь стихов, как совесть, непродажных, —

Сейчас, пока живу, пока дышу,

Или потом, когда — неважно!

(Перевод Р. Морана)

Стихи Туфана о Родине носят характер личного объяснения, страстного признания, когда человек не в силах сдержать переполняющие его чувства. Вряд ли можно найти такого поэта, который не писал бы о Родине. Но Туфан никого не повторяет, потому что он говорит о том, что накипело на сердце:

И в чужих лесах и рощах есть берёзы,

Есть берёзы средь чужих полей,

Но из глаз моих исторгнуть могут слёзы

Лишь берёзы родины моей.

(Перевод Р. Морана)

Масштабность звучания и высокая гражданственность составляют самые ценные качества поэзии Туфана. В одном из стихотворений он описывает, как фашисты допрашивают Мусу Джалиля:

Нацистам тупым всё казалось простым:

Татарин — значит, потомок Мамая!

То бьют,

То пытаются спеться с ним,

Чингиза империю упоминая.

(Перевод Р. Морана)

Как-то во время обсуждения сборника избранных стихотворений Туфана один из рецензентов упрекнул поэта в том, что у него слишком часто, чуть ли не на каждой странице, упоминаются цветы. Замечание справедливое. Привожу взятые почти наугад названия стихотворений: "На ветру качаются ромашки", "Ландыш", "Дождь жасмина", "На цветах твои остались краски", "Цветами земля расцветает" и т. д. У другого поэта это можно было бы расценить как навязчивые повторы. Но только не у Туфана. Если бы рецензент побывал на Лебяжьем озере, он бы убедился, что домик Туфана буквально утопал в цветах. И не в каких-то там царственных гладиолусах и каллах, холёных георгинах, изнеженных розах, а в самых обыкновенных, полевых — ландышах, колокольцах, вьюнках. Хасан Туфан находил их где-нибудь на лесной поляне, выкапывал с корнем, бережно пересаживал, поливал, ухаживал. Нередко можно было видеть, как он подолгу сидит перед ними на корточках, словно разговаривает. И начинало казаться, что он знает язык цветов. А что, может, и на самом деле знал?

Поэт обращается к одинокой фиалке, растущей у дороги, обращается не как посторонний:

Сестрёнка, не дичись меня, мы не чужие,

Меж нами близкое родство:

Ведь я — твой брат, ведь мы — одна стихия,

Мы оба — вещество.

Придя из вечности, в круговращении неком

В цветок ты превратилась тут.

А я, как видишь, в то, что человеком

Здесь, на земле, зовут.

(Перевод Р. Морана)

Туфан называет себя говорящей материей. Как верно заметил башкирский поэт Мустай Карим, вся материя в его стихах — от атома до солнца — очеловечена. Ей приданы человеческая активность и человеческая нежность. Даже плакучие ивы над рекой, как кажется поэту, понимают его. И хотя он с грустью замечает, что ивы не знают татарского языка, но читатель всё равно верит: знают. Ведь поэт только что разговаривал с ними.

III.Заключение

Любовь к цветам, птицам, всему живому на земле придаёт поэзии Туфана особое очарование. Может, именно это и рождает светлый оптимизм его поэзии. Да, поэту было отчего и седеть, и стареть. И в сердце его, конечно же, остались неизгладимые меты трудных дорог. Но в чём-то самом главном, самом важном он на всю жизнь остался несломленным, нерастраченным, по-детски влюблённым в цветущий и солнечный мир. В этой светлой влюблённости нет ни расслабленности, ни дешёвой сентиментальности. Поэт не просто любит — он поэтически одухотворяет жизнь природы. Его метафоры не только эмоционально окрашены, они в самих себе несут мысль. Таково, например, ставшее ныне хрестоматийным стихотворение "Лебедь", где традиционный образ белого лебедя под пером Туфана приобретает большую обобщающую силу.

Глубоко личное, своеобразное переосмысление традиционных образов при опоре на выработанный народным сознанием ведущий эстетический признак — характерная черта творчества Туфана. Вот, скажем, образ луны, в течение многих столетий существовавший в татарской устной и письменной поэзии как символ женской красоты. Сколько поколений поэтов сравнивали лицо красавицы с серебряным лунным диском и ее брови — с серпом молодого месяца! А в стихах Туфана мы встречаемся с совершенно новой, "равнодушною луной", которая ещё "Варфоломеевскую ночь с небес спокойно озаряла" .

Льёт свет она и волку и овце,

Ни на кого как будто не в обиде,

Как будто бы с улыбкой на лице

Казнённые воскресли в Моабите.

Туфановская луна не ведает "ни боли, ни тревоги". Ей безразлично, что освещать — школу или тюрьму. Но сердце поэта не может быть равнодушным. Оно обливается кровью при мысли о павших в борьбе за правду.

Их не отыщешь в тишине ночей

Тюремным осторожным перестуком.

Народ уже повесил палачей,

Которые их предавали мукам.

Поэт надеется и верит:

Ты движешься, история, вперёд,

Бросая обветшалые одежды,

И на широких площадях народ

В лицо твоё глядит сейчас с надеждой.

Во многих стихах Туфана сквозят излюбленные мысли Омара Хайяма о круговращении вещества, о единстве всего сущего на земле. Это мысль, согретая жаром сердца, мысль, обжигающая смелостью и масштабностью.

И всё так же бессмертно,

Всё так же нетленно

На полянах пестреют и пахнут цветы.

От времён Атлантиды,

Времён Карфагена

Сберегла их окраску и запахи ты, —

пишет поэт, обращаясь к Земле (перевод А. Штейнберга).

Даже в самых трудных условиях, в невзгоду и ненастье, поэт умел видеть красоту мира в его постоянном обновлении. Настоящее для него — звено в цепи вечности. Но не безликое, не отвлечённое, а полное своих неповторимых красок, звуков, запахов:

Каждый день по-особому нов,

Будь он короток или велик.

Он имеет свой собственный лик,

Он имеет свой собственный звон.

Каждый день по-особому нов.

(Перевод Л. Хаустова)

На этих примерах мы видим, как влияла его судьба, характер на его поэзию.

9 декабря 1990 года был открыт дом – музей Хасана Туфана в Аксубаевском районе РТ, деревне Киреметь.

IV.        Список использованной  литературы и источников

1. Избранное: Стихи и поэмы: Пер. с татар.- М.: Сов. Россия, 1987.- 192 с.
2. Лирика: Пер. с татар./ Вступ. ст. Р. Мустафина.- Казань: Татар. кн. изд-во, 1984.- 384 с.
3. Фиалка: Стихи разных лет: Пер. с татар./ Вступ. ст. Ф.Хариса.- М.: Современник, 1984.- 112 с.
4. Хасан Туфан Стихотворения: Перевод с татар. /В.М. Инбер, В.О.Перцов –Москва: Художественная литература, 1970.-208с.
5.  Хәсән Туфанның тууына 100 ел. Буклет. Аксубай, 2000.-15с.
6. Авторлар коллективы. Туфан. Истәлекләр. Казан: Татарстан китап нәшрияты, 2000-132с.

 Источники:

1. Күренекле шәхесләр. Хәсән Туфан. CD диск. Төзүчесе: Газимҗанова Р.Г.

2.Интернет