запис жизни моей тасиной(сочинение)

Сочинение

ученицы 11 класса МОБУ «Лицей № 7» г. Оренбурга

Пурясевой Татьяны

Учитель Колбасина Т.Н.

Ценности моей семьи, или

«запис жизни моей тасиной».

        Мне посчастливилось видеть свою прабабушку Тасю, добрую, тихую, милую. Она никогда не была без дела. Даже если сидела, руки её работали: летом потихоньку шелушила фасоль из стручков, связывала лук в связки, резала яблоки для сушки, зимой плела круглые коврики или подстилки на табуретки из клубочков, которые делали из лоскутков ткани. Швея тётя Таня, мамина сестра,  приносила оставшиеся кусочки материала, мы сворачивали их в тонкие верёвочки – и клубочек готов.

        Умерла наша Анастасия Сергеевна Буркова в Ставрополе. Каждое лето, когда я приезжаю к бабушке  Нине и дедушке Саше, мы ездим на могилу прабабушки Таси, чтобы привести в порядок место, где упокоилась  старшая женщина из нашего рода.

        После смерти прабабушки остался деревянный сундук, кованый по углам железом. Сундук имел давнюю историю: он принадлежал дедушкиной прабабушке, то есть  ещё бабушке Анастасии (Таси).  В нём лежали онучи, домотканые полотенца (баба Тася их сама ткала изо льна), махорка в бумажном конверте от моли, деньги, которых только и хватило, что на похороны владелицы сундука, и тонкая тетрадка, состоящая из пожелтевшей, в пятнах обложки и 4 листков, скреплённых заржавленными от времени скрепками. Ценность этой тетрадки в 8 страниц родственники оценивают только сейчас, по прошествии почти двух десятилетий. На оборотной стороне тетрадки выходные данные:

        Цена 2 коп.   12 листов.   Архангельский ЦБК.     ГОСТ 12063-75.   Артикул 5001.

        Дедушка говорит, что записи его мама делала в 1996 году, но у меня есть сомнения. Я обратила внимание на записи на обложке внутри и на обороте тетради: видимо, кому-то она одалживала деньги в 1995 году, что и зафиксировала. Интересен маршрут тетради, отпечатанной в Архангельском целлюлозно-бумажном комбинате, возможно, в 1975 году. Мне сказали, что последние цифры в череде цифр 12063-75 означают год печатания этой тетради.

Но сейчас не это главное. На обложке рукой моей родной прабабушки, имеющей 4 класса образования, написано шариковой ручкой: «запис жизни моей тасиной».

        Когда я была дошкольницей, год жила у своих бабушек Нины и Таси в Ставрополье, потому что родители с моим старшим братом уехали на Камчатку по долгу службы папы. Я рассказывала свои незатейливые истории, как живу в Оренбурге, какой это большой город, какие голуби у нас во дворе, какой велосипед купил мне папа. Рассказы прабабушки Таси были не столь радостными. Её мама Анна, доводящаяся мне прапрабабушкой, осталась одна с дочкой и вынуждена была выйти замуж за Ваньку - бедного работника в их доме, чтобы семью не отправили в ссылку. В семье Анны было шестеро детей: пятеро от этого бедного Ваньки, а Анастасия  от Сергея, первого мужа Анны.  

Не всё помня из тех рассказов, с любопытством открываю тетрадочку, с трудом читаю фрагменты воспоминаний.

        «Я была не знаю сколко мне было 6 или 7 год вот я была такая приблизително пришли описыват наши прожитки вот ето я хорошо запомнила была шкатулочка для меня очен красивая и я ее собои держала ревела и одно говорила что я ее не одам а в ней что было уменя шита юбочка чорная и ковта синя белые горошки а платка не помню и говорю что я ее не одам вот ето уменя все впамети хорошо».

        Прабабушка рассказывает, как после раскулачивания в их дом поселили соседей: «якобы мы скотину отравим вот надож такое сказат и подумат ох досталос нашим родителям». (Прим.: здесь орфография и стиль автора записок сохранены.) Отца и деда куда-то увели. «Скотина понимала и так ревела, что нет хозяев». «Как все они… вынесли вот такое. А сколько погибло – это не запомнила. Как вернулись отец с дедушкой – не помню. А как издевались! – горюет автор исповеди. - Не давали жить дома и печку топить»…

        Вечерами в доме у крёстного д. Вани прятались, прислушиваясь: «кто-то идёт – сразу прятались под койку и там лежали. А как проверка ушла – возвращались в холодный дом, ложились на печку…А дальше колхозы. Идут записывать – и ревут».

        В учебниках истории нет кровавых страниц о том, как создавались колхозы. Читаю записи, сделанные рукой прабабушки, и сердце переполняется болью за то горе, которое довелось хлебнуть моим предкам и соотечественникам. «13 год шёл. Раз не училась, дак работала и любила работать. И сейчас люблю делать…И боронили, а как подросла, пахала. Да уж шла Отечественная война. Послали в Бородулинский район… Там пахали у границы уральской…Только оттуда приехала – повестка: отправляться в Ижевск на завод работать. В бюро пропусков доверили выдавать пропуска. На проходной приходилось и бойцом работать, ходила сначала с винтовкой. Потом на Почётной доске висела».

         Всей семьёй читаем страницу за страницей  летописца нашего общего прошлого, семидесятилетней бабушки нашей мамы, которая всю жизнь честно трудилась и не позволяла себе ни минуты отдыха. Эта рукопись сплотила семью Зориных-Пурясевых. Семейная память о прошлом наших корней сделала род крепче. Телефонные звонки из Оренбурга на юг России в Ставрополь стали в эти дни чаще.

        Иногда слышу фразу «Жизнь конечна» со знаком вопроса. Если на свет появляются неожиданным образом такие родословные источники, то жизнь переосмысливается, и тогда понимаешь: жизнь вечна. В памяти потомков.

        «…вот она жиста как складывается спат не сплю много думаю споминаю свою жис вот давно говорят жис прожит не поле перети всяко живеш а моя жис начиналас сроботывсе надо делат вот так я и привыкла Спасибо меня выростил Дедушка ох он уже души нечяял как он меня любил жалел бабушка почему уних детей одна была мама дак они меня жалели души не знали все меня Дедушко звал не Тася а Тасенка приедем в гости к ПавлуФёдоровичу дак все чтобы он меня видал чудака  ишот гда у меня Тася вот я децво провела хорошо вчом меня любили жалели толко вот такая жис создалас ну я вет была все с бабушкои мама на работе и мы с бабушкои стряпали скотину я уже подросла были колхозы мы управляли дома идем с бабушкои жат а дедушка говорят Андрей Филипович утебя идет машина она жала быстро вот так работали да я бы и поработала вдеревне вполе как сам говорит годов 30 збросит я бы поехал вдеревню и сталбы работат ну сечас уже куда когдаш не можем и хто нас возмет Стары надо силу работа не позор а почот ну что я прожила вышла замуш пошли дети слаубогу 5 выучились работают ну я тем детям доволна что наши дети не лодыри породителям и роботают мы доволны своим детям и сечас унас ест внучата да и слаубогу ест и правнук хорошо ну мы ево не видали как на Фотке ну что сечас все розехаюца хто куда а ранше далеко не уежали все старалис жит хотя строилис дак друк от друга не куда не ехали жили воднои деревне и сечас досына добираца надо сутки вот какая жис Я мы много видела всево вот самим сошлас купили домик хотели ево розвернут да зделат прируп сам половину срубил и сусет ему посоветовал ты Валентин рубико дом а ветом бедеш жит даваи обратно выписыват лес да даваи рубит рубили ходили саним сам суча чистит я собираю и жгу на рубили на дом на потолок на пол на крышу тес ето сколко ему надо завезли на пилораму и сколко дом рубит привес вот и рубил сам вес дом срубил сколко помогал отец вот так наша жис начиналас роспилил лес что ему надо заготовил и строица дом срубили подняли мох на снимали  струдом привезли дом подняли помочю в2помоч зделали за крыт крышу закрыли надо рубит сенки обратно рубил сам срубил стала таскат  в2 (Прим.: сверху приписано слово  двоем) нанимат не начо вот и стройк и сенки подняли да брат Миша помок 2 бревна как помню поднят кверху верхние вот наша вмолодосте была какая вылоска одых все так и прошло и прожили вот давно говорят от родителеи ест богацво и дети богатые так оно идет ис поколеня впоколене вот нам не было и нашим». (Прим.: здесь орфография и стиль автора записок сохранены.)

        На этом записи прабабушки Таси, найденные в её сундуке после смерти, прерываются.

        Первое прочтение листочков из старой тетради вызвало полное непонимание и удивление: записи велись без единого знака препинания, некоторые слова записывались слитно, без красных строк, что затрудняло чтение. Вторично перечитав «записи жизни», удивилась и восхитилась малограмотной моей далёкой прародительницей, которая очень сильно захотела рассказать и рассказала, как могла, сыну Саше  о тяжёлой своей жизни. Интересно, думала ли прабабушка, что её записи будут читать и внуки, правнуки? Не сразу я поняла сердцем то, что возвращало её в раннюю память. Последние прикосновения к воспоминаниям «жизни моей Тасиной» почему-то вызвали слёзы.

        В послании Патриарха Кирилла в день Рождества Христова  2012  года можно было услышать такие слова: «Важно всегда слышать голос своей совести». Моя прабабушка умерла 7 января  2004 года. Печальные страницы повествования обнажают незаживающую, кровоточащую память её жизни. Скупыми своими записями о создании колхозов, Отечественной войне Анастасия Сергеевна Буркова, рождённая 7 октября 1922 года в селении Игра (Удмуртия), напомнила факты истории России 20 века, в котором я родилась.

        Ровным почерком с небольшими исправлениями  написала малограмотная прабабушка Тася свою страницу Истории. Глазами очевидца. Прожитой жизнью.         

        Я слышу её голос совести.