История на обрыве

История на обрыве

Дунькова Маргарита,   24.06.2001

Едва только солнышко согрело березку своими нежными лучами, она потянулась, расправила свои тонкие веточки после долгого сна, умылась росой. Её чёрные прожилины уже казались тёмно-коричневыми от долгих лет. Дочки-сестрички резвились, ловя ветерок своими листочками. Их ласкало веселое осеннее  солнышко, пригревавшее в эту пору еще сильно. А берёза стояла тихо, восхищаясь погожим днём, нежась в лучах дневного светила и глядя на ещё совсем маленьких дочек. У неё было хорошее настроение!

Рядом под обрывом протекала река. Она журчала своей чистой водой.  Берёзка вслушивалась в плеск неугомонных сверкающих  волн и вспоминала, что в предалёком прошлом, когда  она была ещё маленьким несмышлёнышем, рядом с ней была ее мама. Она до сих пор помнит её песни и напевает их своим дочкам. Мама укрывала берёзку своими листьями, поэтому лоси не могли обглодать ее верхушку и она не превратилась в уродливую корягу, а потянулась к солнцу, радостная и стройная.

Место, где посчастливилось родиться берёзе, было, если не самым красивым на белом свете, то одним из таких. Погожими летними днями сюда приезжали и приходили люди. Кто-то спускался к реке с удочкой, кто-то сидел на верху обрыва и любовался красотой необъятных просторов. Когда она была малышкой, сюда приезжали в каретах пышно одетые дамы и господа. Они негромко беседовали, а иногда пели под гитару. Река подхватывала мелодию и на волнах уносила вдаль. А  маленькое сердечко березки замирало от радости. Потом, когда она стала девушкой, сюда прибегали в летний зной шумные, разгорячённые работой девушки. Они бросались в реку с визгами и криками. После купания  устраивались под ее пышной кроной и вели задущевные девичьи разговоры, делясь друг с другом самым сокровенным.

Потом много лет сюда никто не приходил. Никто не пел и не веселился под её пышными ветвями. Вскоре она узнала от реки о страшной беде, обрушившейся на людей. Где-то далеко рвались снаряды, погибали люди, животные, деревья. А вода в реках была ярко-красной, а не зелёно-голубой, как здесь под обрывом. В это время её дочки были ещё совсем маленькие. Она осторожно укрывала их своей пышной листвой от снега и бури. Их веточки были ещё совсем слабы, чтобы защититься. Берёза берегла их, волновалась за их крохотную жизнь. С каждым годом деток становилось всё больше, и они разбегались всё дальше от нее. Две из них укоренились около самого края обрыва. За них береза беспокоилась больше всего.

Прошло несколько лет.  Её дочки подросли, стали совсем как невесты. Вскоре и под их ветвями снова стали собираться люди. Кто-то приходил сюда на свидание со своей возлюбленной, кто-то прятался от жаркого летнего солнышка.  Дочки-березки, как и их мама, хранили тайны девушек, которые снова стали шептаться под их листвой. Ребятишки опять заплескались в воде, весело перекрикивая друг друга. И всё чаще на обрыве разводили костры. Ах, как она боялась огня! Мама-береза  знала о пожарах от птиц, потерявших своих птенцов в горящем лесу. Знала от обезумевших  животных, которые мчались от догонявшего их запаха гари. Знала от опалённых огнём змей. Им было очень больно, а она, как и всё живое на Земле, боялась боли. И ещё… она не смогла  бы убежать.

Но сегодня у нее было чудесное настроение. Береза  поприветствовала тихим шелестом желтеющих листьев свою подругу – реку, пожурила дочек и потянулась своими ветвями к ясному осеннему солнышку.  Несколько сухих листочков осыпались с нее, укрыв собою уже готовящуюся к зиме землю. На небе не было ни облачка.

Вдруг подъехала черная иномарка, из нее высыпались с шумом люди. Они начали разгружаться: доставать пакеты с едой,  одеяла и другие предметы, названия которых она не знала.  Гремела   непонятная  музыка, на душе березки становилось почему-то тревожно. Люди что-то жарили на костре, хохотали, кричали. К вечеру  все стихло, люди сели в машины и уехали. Вокруг березки валялись пустые пластиковые бутылки, целлофановые пакеты, смятые консервные банки. На месте костра от не до конца затушенных углей тянулся змейкой дымок. Тревога, поселившаяся в душе березки, все усиливалась.

Вскоре прилетел игривый ветерок, заиграл тонкими ветвями молодых березок, поднялся выше и зашумел  листвою их матери-березы. Дотронулся до еще не остывших углей костра, и они с новой силой  вспыхнули в полумраке. Разноцветные искры взметнулись вверх и быстро начали падать на уже засохшую траву, укрытую осыпавшимися листьями березок. Сухая трава мгновенно превратилась в огненную змею, которая быстро ползла к березовому семейству, оцепеневшему от ужаса. Мама-береза громко застонала, зашумела своей листвой и стала раскачиваться всё сильнее и сильнее. Она  торопилась! Огонь был совсем близко!   Береза всё ниже и ниже склонялась к земле, стараясь укрыть от беды своих деток. Она наклонилась так низко, что  корни выворотило из земли, а ствол рухнул на огненную змею, подмяв её под себя. Огонь так безжалостно, так больно щипал беззащитные листочки, так их искорежил, что они не выдержали его пыток!

Ночью пошёл сильный дождь: это небо оплакивало былую красоту белоствольной мамы - березки. Дочки-березки тянулись к ней своими тонкими веточками, стряхивая последние листочки на ее безжизненное «тело». Они словно шептали: «Прости, мамочка! Нам будет грустно без твоих нежных песен!»

Грибники, приехавшие сюда утром, долго стояли около искореженного ствола умершего дерева, пытаясь понять причину его гибели. К сожалению, они не могли слышать то, что им рассказывали маленькие, уцелевшие от огня березки – сестренки  и подруга их мамы – говорливая река.