«Семейные циклы бурят в литературных интерпретациях»

Министерство образования и науки Республики Бурятия

Центр дополнительного образования детей «Малая академия наук»

XIV  Республиканская научно-практическая конференция учащихся по гуманитарным дисциплинам «Сибирская весна»

(Всероссийская конференция «ЮНОСТЬ. НАУКА. КУЛЬТУРА»)

/Программа «Одаренные дети»/

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

СЕМЕЙНЫЕ ЦИКЛЫ БУРЯТ

В ЛИТЕРАТУРНЫХ ИНТЕРПРЕТАЦИЯХ

(БУРЯАД ГЭР БYЛЫН ХYГЖЭЛТЫН YЕНYYД УРАН ЗОХЁОЛОЙ УДХАЛАЛГА СОО)

Научный руководитель:

 учитель бурятского языка высшей категории МАОУ «Гимназия №33» Бадмаева Баирма Жигмитдоржиевна

Выполнил:

ученица 8 «Г» класса МАОУ «Гимназия №33» Будаева Дашима

Улан-Удэ – 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение………………………………………………………………..   3

Основная часть.

Глава 1. Жизненные циклы бурятской семьи ………………………………….  5

Глава 2.  Своеобразие художественного освоения семейных событий ……………...  9

Заключение………………………………………………………………….. 13

Список использованной литературы………………………………………..  15

Введение

Актуальность темы исследования

В условиях глобализационных социокультурных процессов все острее ощущается стремление многих народов земли осознать свои изначальные корни, истоки для возрождения и развития своих национальных культур. Это, в свою очередь, ведет к поискам новых подходов в исследовании литератур, зародившихся и развивающихся на этнокультурных традициях.

Анализ произведений, основанных на традиционной этнической культуре, в контексте новой общественной ситуации и культуры XXI в. выводит нас к более широким культурологическим обобщениям. В этом плане в современном бурятском литературоведении появляется насущная необходимость исследовать художественно-эстетическое освоение микромира бурятской семьи, ее структуры, динамики, событий семейного цикла жизни и т.д. Этим и обусловлена актуальность темы нашего исследования.

Выбор темы работы продиктован необходимостью современного научного осмысления проблем художественной интерпретации микромира бурятской семьи, ее структуры и динамики.

Объектом нашего специального исследования стали жизненные циклы бурятской семьи. Предмет исследования – художественное осмысление семейных циклов в бурятской литературе ХХ в.

Цель работы – исследование литературных интерпретаций семейных циклов бурят (ожидаемый конечный результат – выявление специфических особенностей художественно-эстетического осмысления жизненных циклов бурятской семьи в ХХ в.). В соответствии с названной целью определяются следующие исследовательские задачи:

1. проследить эволюцию художественного осмысления жизненных циклов бурятской семьи в контексте развития бурятской литературы ХХ в.;
2. выявить жанрово-тематическое своеобразие произведений, наиболее ярко и полно отражающие семейные циклы;
3. определить характерные признаки художественного осмысления жизненных циклов бурятской семьи, их общие и отличительные особенности.

Методы исследования

Методы исследования: этнофилологический подход к литературному творчеству, историко-генетический и проблемно-типологический принципы изучения художественного текста.

Методологическую и теоретическую основу работы составляют известные труды А.Н. Веселовского, Н.И. Конрада, Д.С. Лихачева, М.М. Бахтина, Е.М. Мелетинского, Ю.М. Лотмана, Г.Д. Гачева, В.М. Гацак, Д.И. Романенко и т.д. Также мы опирались на исследования таких известных литературоведов Сибири как В.Ц. Найдаков, С.Ж. Балданов, С.И. Гармаева, С.С. Имихелова, Б.Д. Баяртуев и другие.

Материалы исследования

В основу данного исследования положена бурятская литература ХХ века. Также материалом исследования послужили эмпирические источники, касающиеся самых разных аспектов бурятской семьи.

Степень изученности и научная новизна темы

Велико значение этнопоэтического текста в развитии национальной бурятской литературы. Мы в своей работе новизну исследования видим в том, что сделали попытку изучить особенности жизненных циклов бурятской семьи в контексте общего развития бурятской литературы.

Апробация (опытно-экспериментальная работа)

Основные положения и результаты работы были изложены на ежегодной научно-практической конференции «Декабрьские чтения» в гимназии.

Основная часть

Глава 1.  Жизненные циклы бурятской семьи

В семейном цикле у бурят также известны  родильный, свадебный и похоронный циклы, которые сопровождаются определенными обрядами или так называемыми обрядами перехода.

В родильном цикле бурят проводятся следующие обряды: обряд захоронения последа, первое пеленание в колыбель, обряд первого пострига волос и милаангууд.

К.Д. Басаева отмечает, что первоначальным в комплексе магических обрядов и церемоний был обряд тоонтолхо (или тоонто мантаха) – обряд захоронения последа.  По материалам, собранным Э. Петри, на обряде присутствовали только женщины, а все мужчины временно удалялись из юрты. Обряд исполняли лишь избранные женщины, число которых должно было быть 3, 5 или 7. Все остальные женщины, в том числе и повивальная бабка, отходили в сторону. На выбранном месте в северо-западной части юрты за очагом (хоймор) поднималась половица и роженица клала на землю серебряную монету. На этом месте исполняющие обряд старухи копали ямку, на ее дно стлали войлок, на который клали шерсть, затем зерна, на них – правую заднюю бабку овцы, и на все это сверху клали послед; затем ямку засыпали. После этого варили саламат. Над ямкой разжигали огонь, вокруг которого садились исполняющие обряд старухи и роженица. Чашка с саламатом передавалась трижды по кругу, и каждая из женщин бросала кусочки саламата на ямку, а также ела его. На этом обряд заканчивался, и половица снова закрывалась. Г.Р. Галданова отмечает, что обряд «укладывания младенца в колыбель» знаменовал начальный переходный ритуал, символизирующий приобщение новорожденного к семейно-родственному коллективу.

Г.-Д. Нацовым описан обычай древних монголов и бурят, связанный с прикреплением к колыбели ребенка берцовой кости барана и железного молотка.

Как отмечает С.Г. Жамбалова в своей статье «О ритуале первого пострига волос у бурят», по всей видимости, ритуал первого пострига волос у бурят – одна из первых инициаций из целого ряда, сопровождающих его на протяжении всей жизни.

У всех бурят бытовал праздник милаангууд (милаага, милаагад), посвященный ребенку. Милаангууд – древний обычай, его первоначальный смысл представлял собой посвящение, прием в члены родового коллектива нового человека. Для милаангууд – обязательного обряда в честь каждого ребенка – необходимо было приготовить столько мяса и угощений, чтобы их не только хватило на всех присутствующих, но каждая семья могла бы непременно получить определенную долю домой.

Каждый пришедший на милаангууд, в свою очередь, обязательно приносил подарок. Как правило, это были деньги или какое-либо домашнее животное, причем подарок был не от семьи в целом, а от каждого участника.

На сегодняшний встречаются случаи, когда день милаангууд проводится в возрасте одного года одновременно с обрядом первого пострига волос.

По содержанию и последовательности исполнения обряды и церемонии свадебного цикла бурят делится на три этапа: досвадебные, свадебные и послесвадебные. По сведениям К. Д. Басаевой к досвадебным обрядам и церемониям относятся предварительный сговор или справка, сватовство, обряд вручения скота-калыма, установление срока свадьбы.

К обрядам собственно свадьбы относились многочисленные обычаи, обряды и церемонии, среди которых можно выделить: обычай и определенный порядок выезда свадебного поезда и его встречи стороной жениха; цикл главных обрядов свадьбы – обряды поклонения невесты божествам семьи жениха, их родовому очагу, старейшинам рода, старшим родственникам жениха (бэриин мургэл), а также обряд одаривания невесты (бэри байлгаха, байлгуур), церемонии приглашения невесты в дом ближайших родственников жениха (бэри оруулха); обряд освящения новой юрты – разжигание нового очага в юрте молодых (шэнэ гал гуламта носоохо).

К послесвадебным обрядам у предбайкальских бурят относились: бэриин шадал узэхэ – проверка хозяйственных способностей невесты и уhэеэ заhаха – обряд убранства волос невесты в женскую прическу.

Похоронный цикл. О религиозных обычаях и обрядах, связанных со смертью и похоронами умерших писал Г.- Д. Нацов.

Буряты-ламаисты считают, что после смерти человека одна из его душ до того, как лама укажет ей путь, находится в теле (покойного), вторая же душа свободно бродит и, встретившись с посланцами Эрлика, нносит вред другим (живым). Поэтому два начальных обряда направлены, во-первых, на то, чтобы указать правильный путь душе умершего, направить ее в бурханай орон; во-вторых, уничтожить (вторую душу), причиняющую зло живым. Эти обряды исполняются только посредством ламы.

Как проводится первый обряд? Как только человек умирает, идут к ламе, чтобы он посмотрел по книге "Алтан саба" (вытянул "золотую нить" умершего) и узнал, на что обижается умерший, когда его душа была похищена посланцами Эрлика, что он желает взять с собой из принадлежавшего ему при жизни. Также просят, чтобы лама посмотрел по книге, к кому из членов своей семьи, из близких родственников, соседей "питает страсть" умерший; кроме того, спрашивают про вторую бродячую душу умершего: в кого она входит, кого намерена забрать, чтобы заранее принять меры противодействия. Лама указывает, что нужно предпринять во время и раз же после похорон умершего. Его приглашают домой для чтения обрядника, связанного с ритуалом проводов души умершего в священную страну Сукхавади. Как это делалось?

Покойного облачали в одежду и укладывали в "позе льва" (арсалан хэбтэлгэ); в сосуд типа тарелки накладывали пищу, что-то вроде муки с маслом, и зажигали, производя запах горелого. Около головы покойного на низеньком столике (табсан) устанавливали изображение Абида бурхана, перед которым ставили жертвенные предметы (тахил табиха). После чтения молитвы готовятся к похоронам во главе с ламой. С умершего снимают одежду, заворачивают его в белый саван (материю) или же прямо в одежде кладут в ящик (хайрсаг). Ударив несколько раз заговоренным песком, умершего выносят через дверь головой вперед. Впрягают в сани или телегу лошадь, стоящую у юрты, на нее ставят ящик с умершим. Прибыв туда, не снимают с телеги ящик с умершим до тех пор, пока лама не совершит большой обряд испрашивания земли. На том месте, где должен быть погребен умерший лама расстилает белый войлок, на который кладет высушенную черепаху (ясун мэлэхэй), и, расставив жертвоприношения, приступает к чтению обрядника. После этого он обводит вокруг войлока рогом антилопы (оронго), втягивает ниткой черепаху, сворачивает войлок и, используя те же самые атрибуты, берет землю, выкидывает ее и, усевшись на свое место, начинает читать обрядник "Молом".

В это время выкапывают яму, помещают в нее умершего и забрасывают землей, поверх которой бросают заговоренную (тарнидагсан) землю. К длинному шесту (урга) привязывают флажок (туг), дарцог, называемый "маани". По завершении названных действий возвращаются домой. Возвращаясь, участники погребения ни в коем случае не должны оглядываться назад, ибо считают, что умерший может последовать за ними и  принести зло.

При возвращении участников похорон у дома умершего их встречает человек, стоящий у маленького костра, раззоженного из щепок и стружек, оставшихся после изготовления гроба, этот человек держит сосуд с водой (аршаном), рядом с ним курильница (бойпор), в которой дымится фимиам (санг). Пришедшие с похорон останавливаются здесь, моют руки, окуриваются дымом фимиама и только после этого входят в дом. В доме все,  во главе с ламой, молятся бурхану (3х3 раза) и получают благословение (адиса) от бурхана. Затем лама садится на свое место, берет в руки сосуд с аршаном. К нему по очереди подходят те, кто уже помолился бурханам дома, поклоняются ламе, усаживаются по местам и приступают к трапезе.

За трапезой собравшиеся вспоминают об умершем, всю его жизнь, как он заболел и умер, говорят, что он еще был молод и т.д. В это время ученик (шаби) ламы подносит ему все необходимые пердметы для проведения обряда (гурэм) "ухээриин хойтые заhаха". Лама читает "гурэм", выносит на улицу использованные при обряде предметы и выкидывает их.

Заключительный обряд, совершаемый в этот день, - обряд призывания счастья (далалга). Следующие обряды погребального цикла проводятся ламой на седьмой, сорок девятый день после смерти человека, совершается также обряд "маани хураха".

Таким образом, и родильный, и свадебный, и похоронный циклы содержат в себе огромное количество обрядов, церемоний.

В родильном цикле бурят проводятся обряд захоронения последа, первое пеленание в колыбель, обряд первого пострига волос и милаангууд, в свадебном цикле - сговор или справка, сватовство, обряд вручения скота-калыма, установление срока свадьбы, обычай и определенный порядок выезда свадебного поезда и его встречи стороной жениха; цикл главных обрядов свадьбы – обряды поклонения невесты божествам семьи жениха, их родовому очагу, старейшинам рода, старшим родственникам жениха (бэриин мургэл), а также обряд одаривания невесты (бэри байлгаха, байлгуур), церемонии приглашения невесты в дом ближайших родственников жениха (бэри оруулха); обряд освящения новой юрты – разжигание нового очага в юрте молодых (шэнэ гал гуламта носоохо), бэриин шадал узэхэ – проверка хозяйственных способностей невесты и уhэеэ заhаха – обряд убранства волос невесты в женскую прическу, сахимжа. В похоронном цикле проводятся два обряда, которые направлены, во-первых, на то, чтобы указать правильный путь душе умершего, направить ее в бурханай орон; во-вторых, уничтожить (вторую душу), причиняющую зло живым.

Но нас интересует, используются ли данные обряды в литературе, если да, то каким образом и для каких целей?

Глава 2.  Своеобразие художественного освоения семейных событий

В процессе исследования по данному вопросу нами было выявлено, что  описания обрядов семейного цикла часто используются в произведениях писателей двадцатого столетия. Для решения своей задачи мы изучили роман Х.Н. Намсараева «На утренней заре»,  две книги романа В.Б. Гармаева «Десятый рабджун»: «В улусе Алтан-хана» и «Бальжан хатун».

Из обрядов родильного цикла в изученных романах нами были зафиксированы обряд милаангууд и обряд захоронения последа. В первой книге романа «Десятый рабджун» «В улусе Алтан хана» говорится: «Праздник «милангут» в айле Хусы начался шумно и весело. От хуасайцев приехали отец Муулен – глава большого семейства Баримта, его жена Мандухай и, к великой радости Баясхалана, Бабжа.   После обряда захоронения последа – «тоонто тахиха» - он намеревался отправиться на охоту, подошло время пантовья. На милангут пришли человек пять женщин – сагануток, не имевших детей, чтобы поклониться «тоонто» и выпросить сыновей».

Как мы видим, милаангууд проводится в день захоронения последа. Хотя согласно тому, о чем было сказано выше, милаангууд у хоринцев проводился, когда ребенку исполнялся один год. Действительно ли это наблюдалось или является вымыслом автора неизвестно. Но, а то, что женщины приходили поклониться тоонто с целью выпрашивания детей это действительно так. Хотя чаще всего на обряде присутствовали бездетные супруги. В целом процесс ритуала типичен с теми описаниями, которые существуют в материалах.

Что же касается обрядов свадебного цикла, то встречаются и схожие описания, и отличия. Роман Х. Намсараева начинается с обряда сватовства. Богатый Бадма нойон приехал со своим сыном Манхуудай к бедному  Галши сосватать сыну его дочь Должид.

Вот как описан обряд: «… Гости уже выпили по чарке молочной водки, отведали угощения, уже пора перейти к главному – сказать, зачем они, собственно, приехали. А они, видно, не торопятся.… Но вот исчерпаны обычные обязательные расспросы о здоровье, о погоде, о табунах и отарах, мужчины уже много раз попотчевали друг друга табаком, от каждого кушанья бросили по кусочку в огонь очага – принесли жертву богам, отведали сами. Некоторое время гости посидели, молча, отхлебывая чай из своих чашек. Наконец, старик с козлиной бородой – зайсан Буда надменно заговорил.

- Мы приехали, - начал он, - чтобы просить руки вашей дочери Должид для младшего сына уважаемого Бадмы, известного своим богатством. Да благословят этот священный союз…».  Из данного отрывка мы видим, что сватать приехали не только представители стороны жениха, но и сам жених и отец, что было не свойственно по обычаям бурят.  По сведениям К.Д. Басаевой только после предварительного сговора (справки), если молодые не знали друг друга, устраивались своего рода «смотрины»: жених под каким-нибудь предлогом должен был посмотреть невесту и себя показать. Если невеста не нравилась, он мог отказаться от нее. С какой целью писатель использовал такой вымысел?

Манхуудай сын Бадмы поднес будущему тестю и будущей теще по хадаку, а Бадма нойон своей снохе Должид подарил рублевую бумажку и тоненькое золотое колечко. Затем начали договариваться о калыме и о дне свадьбы.

Хотя по древнему обычаю невесте преподносили серебряную или золотую монету на цепочке и по возможности высокого достоинства, автор умышленно в качестве подарка для Должид указывает рублевую бумажку и тоненькое золотое кольцо, тем самым, занижая достоинства Бадмы, показывая его жадность.

Далее после получения калыма обе стороны начали готовиться к свадьбе.

Но сначала согласно обычаям проводились церемонии по проводам невесты. Много гостей собралось на торжество в доме Галши. Хотя перед этим полагалось погостить у родственников и отведать свадебных угощений, Должиду не пришлось этого делать, так как Бадма нойон торопился сделать ее своей батрачкой до окончания покоса.

Рассмотрим описание свадьбы Гунжид, дочки Аюши.

« Они отпустили поводья и погнали лошадей. Следом ехала большая группа всадников. Вдруг остановились. Дочь Аюши Гунжид и две ее подруги осадили своих лошадей, закрыли лицо руками и громко заплакали. Несколько парней перехватили у них поводья, принялись тянуть лошадей вперед, другие, ехавшие позади, стали их нахлестывать. Старик предводитель строгим голосом приказал ехать, девушки упрямились, делали вид, что вот-вот упадут с лошадей.

Борьба продолжалась долго. Парням все же удалось притащить девушек к дому, снять их с седел. Это был старинный обычай: невеста вместе со своими родственниками должна объезжать соседей и отказываться идти на свадьбу».

Подобный обряд описывает Г.Р. Галданова в своей работе «Закаменские буряты»: «Перед уходом из родного дома невеста должна была съесть грудинку овцы. Затем девушки-сверстницы окружали ее, плакали, причитали, не отпуская подругу. Невеста тоже плакала. Если она не заплачет при прощании, говорили: «Не будет жить с мужем, приедет обратно». Наконец невесту отводили от подружек. Юноша, избранный согласно астрологическим данным, сажал девушку на лошадь и запевал прощальную песню (мордолгоони дуун) – напутствие невесте в чужом краю (хари газар). Очень интересно и подробно описывается обряд борьбы за подушку новобрачных,  так называемый дэрэ буляалдаан. Вот как он описывается: «От людей, сопровождающих невесту, отделилась небольшая группа парней. Она три раза обошла вокруг костра и заняла свое место. Со стороны жениха выступило вперед столько же парней. И вот началась шумная возня – веселая борьба за подушку новобрачных. Победила сторона жениха. Парни схватили подушку, спрятали под войлоком за женским кругом, поставили стражу. Их противники подкупили стражу – поднесли ей хадак и завладели подушкой, понесли в новый дом. Но вручить ее жениху и невесте должны парни – победители: чтобы жизнь молодых была счастливой и долгой. То, что подушку выиграли дружки жениха, это хорошая примета: первый ребенок у молодоженов будет мальчик».

Далее следует обряд одаривания невесты (бэри байлгаха). С преподнесением старикам бараньи головы тоолэй следует обряд сахимжа. Это обряд освящения новой юрты. И заканчивается цикл обрядов в романе обрядом разжигания нового очага.

В целом по очередности и по способу проведения обряды полностью соответствуют тем описаниям, которые упоминаются в материалах собранных нами по свадебному циклу.

Во второй книге «Бальжин хатун» романа В.Б. Гармаева «Десятый рабджун» говорится о том, как после расплетания косы и переодевания Бальжин начинается один из свадебных обрядов – поклонения невесты родовым онгонам семьи мужа. Вот как это происходило: «На северо-западной стороне была врыта в землю молодая березка с начинавшими желтеть листьями. На нее были навешаны фигурки из стальных и медных пластинок – мужские и женские онгоны – предки нойона Бубэя, шкура, снятая с головы матерого волка, и женская одежда. Перед березкой были заготовлены дрова для костра, по бокам их были постелены олбоги для двух шаманов. Чуть ближе дров, на белом войлоке, в золоченых тарелках лежало сваренное мясо, стояли сосуды с хорзо и сыгэ.

… Подойдя ближе к белому войлоку с едой и питьем, хатун остановилась и низко поклонилась сидящим по бокам костра шаманам. Те встали, бросая в огонь кусочки мяса и жира, капая хорзо, хором произносили благопожелания молодым и высказывали просьбу онгонам рода Бубэя принять под свое покровительство нового члена семьи.

Бальжин сделала один шаг и опять низко поклонилась шаманам. Те повторили жертвоприношения и просьбы к онгонам. Бальжин сделала еще шаг, опять низко поклонилась березке с онгонами, шаманам, огню и всем присутствующим».

Затем Бальжин, чтобы онгоны и глава племени солонгутов приняли ее в семью, подарила будущему свекру лучшего жеребца, шкурки, и, бросив уздечку и тюк к ногам нойона, проговорила Дай-хунтайджи:

«- Мой супруг и мой, определенный судьбой до последнего моего шага на земле, господин и нукер, прими меня в свою юрту и ложе свое. Если же я чем-то недостойным унижу тебя, пусть рука твоя не дрогнет, и эта стрела прервет мой путь под солнцем и луною!» и передала стрелу ему в руки.

Похоронные обряды содержатся во второй книге  романа «Десятый рабджун». И вот как обряд описан: «Хоронили Бария-Мэнгэту назавтра на горном кладбище его рода, где лежат уже немало хуасайцев. В огромную могилу положили покойника на бок, рядом сложили полный набор вооружения и тело его любимого коня с попоной, седлом и серебряной уздечкой. Совершив традиционные три круга посолонь, родичи и другие соплеменники, не оглядываясь, ускакали…».

Согласно М. Н. Хангалову также покойника одевали в его лучшую одежду; если была возможность, то шили новую. На покойника надевали и цамцу, и шубу, и унты, и шапку, - одним словом, все то, что он носил при жизни. Покойнику привязывали к поясу ножны с ножом и ложку деревянную или металлическую; на шею надевали кисет с табаком или также привязывали табак к поясу. Подле покойника клали колчан с луком и копье. Но сведений о том, что покойника необходимо было ложить на бок, не имеется.

Таким образом, авторы изученных произведений используют обряды с целью показать характер, положительные и отрицательные качества, состояние души своих героев. Тот же самый Бадма нойон в романе «На утренней заре» Х. Намсараева  не полностью выполняет свои обязательства и  не следует древним традициям и обычаям бурят, тем самым, показывая свое неуважение и брезгливое отношение к будущим худа.

Владимир Гармаев с помощью свадебных обрядов сумел  создать образ Бальжин хатун, умелой, умной, почитающей традиции предков рода хори, истинной хатун своего народа.  

Тем самым писатели напоминают нам, читателям, помнить и чтить обычаи своих предков. Кто знает, может быть, если мы сумеем вернуть забытые нами традиции и обряды, то возродим и сохраним их и передадим будущему поколению.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования мы изучили роль описаний обрядов семейного цикла, а именно родильного, свадебного и похоронного циклов в произведениях писателей Бурятии 20 века. Дали определение понятию «семейный цикл». Оказалось, что движение семейного сообщества и его последовательные трансформации принято называть семейным циклом. В составе семейного цикла выделяют похоронный, свадебный и родильный циклы.

Семейный цикл и его отдельные подциклы совершаются в определенной последовательности, то есть порядке. Обрядовые комплексы регламентируют смену порядков в семейной жизни. Структурным инвариантом этих комплексов являются обряды перехода.

Семейные обряды объединены вокруг рождения, брака, смерти и включают родильную, свадебную и похоронную обрядность. Смысл обрядов выявляется: 1) сопоставлением аналогичных обрядов у разных народов мира (то, что неясно в культуре одних народов, так как часто присутствует отрывочно и фрагментарно, проясняется на лучше сохранившемся материале других народов); 2) интеграцией частных обрядов в обрядовый комплекс по конечной цели, во имя которой они совершались (например, с целью обезопасить новорожденного или невесту); 3) сравнением одного и того же обряда, производимого при рождении, во время свадьбы.

В семейном цикле у  бурят также известны  родильный, свадебный и похоронный циклы, которые сопровождаются определенными обрядами, или так называемыми обрядами перехода.

В родильном цикле бурят проводятся следующие обряды: обряд захоронения последа, первое пеленание в колыбель, обряд первого пострига волос и милаангууд.

По содержанию и последовательности исполнения обряды и церемонии свадебного цикла бурят делится на три этапа: досвадебные, свадебные и послесвадебные. По сведениям К.Д. Басаевой к досвадебным обрядам и церемониям относятся предварительный сговор или справка, сватовство, обряд вручения скота-калыма, установление срока свадьбы.

 Два начальных обряда похоронного цикла направлены, во-первых, на то, чтобы указать правильный путь душе умершего, направить ее в бурханай орон; во-вторых, уничтожить (вторую душу), причиняющую зло живым.

Также мы изучили, в каких же произведениях бурятских писателей 20 века используются данные обряды. В качестве примера мы остановились на романах Х Намсараева «На утренней заре» и В. Гармаева «Десятый рабджун». При исследовании произведений нами зафиксированы следующие обряды: милаангууд, обряд захоронения последа из родильного  цикла, обряд сватовства, обряд провода невесты, нара буляалдаан или борьба за солнце, дэрэ буляалдаан или борьба за подушки новобрачных, эхэ андалдаан, обряд поклонения невесты онгонам предков жениха, обряд одаривания невесты (бэри байлгаха), обряд сахимжа или обряд освящения новой юрты и обряд разжигания нового очага из свадебного цикла и обряд похорон.

 Мы определили, какую же функцию выполняют описания обрядов и обнаруживаются ли вымысел.  Они, возможно, выступают как средство выражения определенного эмоционального состояния, как средство раскрытия или углубления художественного образа и как средство раскрытия и дополнения сюжета.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Басаева, К.Д. Семья и брак у бурят [Текст] / К.Д. Басаева. – Улан-Удэ, 1991.
2. Батура, А.А. Традиция как философско-культурологическая категория и ее социально-адаптивные функции [Текст] / А.А. Батура. – Краснодар, 2000. – 125 с.
3. Гармаева, С.И. Типология художественных традиций в прозе Бурятии ХХ в. (Опыт сравнительного анализа литератур тюрко-монгольского ареала) [Текст] / С.И. Гармаева. – Улан-Удэ: Изд. Бурят. гос. ун-та, 1997. – 170 с.
4. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира [Текст] / Г.Д. Гачев. – М., 2002. – С. 346.
5. Дампилова, Л.С. Восточные художественные традиции в современной художественной поэзии: Дисс… канд. филол. наук / Л.С. Дампилова. – Улан-Удэ, 1997.
6. Дуринова, С.Б. Проявление национальной ментальности в творчестве русскоязычных бурятских поэтов: Автореф… дисс. канд. филол. наук / С.Б. Дуринова. – Улан-Удэ, 1999. – 16 с.
7. Жуковская, Н.Л. Кочевники Монголии: Культура. Традиция. Символика [Текст] / Н.Л. Жуковская. – М.: Восточная литература, 2002. – 247 с.
8. Жуковская, Н.Л. Судьба кочевой культуры [Текст] / Н.Л. Жуковская. – М.: Наука, 1990. – 110 с.
9. Найдаков В.Ц. Традиция и новаторство в бурятской советской литературе [Текст] / В.Ц. Найдаков. –Улан-Удэ, 1976.
10. Осорова, С.Г. Психологизм в бурятской прозе [Текст] / С.Г. Осорова. – Новосибирск: Наука, 1992. – 101 с.