Творческая работа по литературе

ученик 9 класса

МБОУ «Соловьевская основная школа»

Панков Кирилл

Из-под Ржева и Смоленска,

Из-под Курска и Москвы,

Протянулись до Берлина

Блиндажи, траншеи, рвы

Кровью, потом и металлом

Их пропитана земля,

А осколками меж ними

"Перепаханы" поля

Сколько братских, безымянных,

В них затеряно могил,

Видно так Господь их души

От "земного" оградил

Не наткнётся археолог,

Не найдёт поисковик

И о без вести пропавших

Не напишут больше книг

Не придут к ним в мае люди,

Им лежать без "громких" слов,

А их тленные останки,

Не увидят мирных снов

Пролетит над ними птица,

Тихо всхлипнет ветерок,

А слова от нас живущих,

Передаст лишь василёк

Константин Ваншенкин

   Минуло немало лет  с тех  страшных времен Великой Отечественной войны  и ,казалось бы , что эта тема  давно уже «избита»  в школьных сочинениях ,в произведениях  поэтов и писателей, как наших, так и зарубежных. Однако эту тему можно сравнить с бриллиантом, а точнее с множеством его граней. Честно говоря, уже стали обыденными одни и те же стихи о войне, и давно мы уже привыкли к ежегодным  митингам  на  памятниках.

   Но прошлым летом произошло событие, которое полностью изменило мое отношение к войне, помогло прочувствовать её, увидеть изнутри…

   Соловьева переправа – место, которое вошло в историю  минувшей войны как одно из трагических страниц  её начального периода.

В июле – августе тысяча девятьсот сорок первого года   здесь у маленькой деревеньки, стоящей на берегу славной реки Днепр, практически обессиленные и обескровленные,   в окружение попали две армии -  шестнадцатая, под командованием Лукина, и двадцатая, под командованием Курочкина. Но об этом немного позже.

   В июле две тысячи девятого года на Соловьевой переправе проходила региональная «Вахта Памяти». Благодаря тому , что штаб вахты расположился близи Соловьева, мне удалось в ней поучаствовать. Утренний июльский туманный день, еще нет комаров, в лесу тишина, казалось, время здесь остановилось, на душе немного странное чувство  трепета, может быть  из-за того, что первый раз иду раскапывать боль, чувство, переживания и странное слово  - смерть.

   Стрелки часов показывают ровно шесть часов, с поисковиками из Демидовского района мы выдвигаемся в путь. Изначально я думал, что придется пройти несколько километров под солнцем,  испытывая  множественные укусы комаров, перебираясь через заболоченную местность, огромные заросли  крапивы и кустов. Мне как жителю Соловьевой переправы слабо верилось в то, что удача нам улыбнется, так как я прекрасно знал о том, что в Соловьеве это далеко не первая  вахта памяти и уже далеко не один десяток, а может быть и сотня поисковых отрядов работали в этих местах. Мои мысли прервал пронзивший утренний воздух звук металлоискателя , я подумал, что это снова осколок авиационной  мины или что-то  подобное, чем до сих пор усыпана Соловьевская земля.

   Лопатой мы осторожно  сняли верхний слой почвы и, буквально сантиметров через двадцать, увидели то, что скрывала земля шестьдесят пять лет – это были останки бойца, одного из тех десятков тысяч, имена которых навеки  остались  лежать в Подольском архиве  с пометкой «пропал без вести».

Выражаясь сленгом  поисковиков,  это был «верховой» солдат, что означает,  что его не успели  даже присыпать землей, похоронить хоть как - то. Он  так и остался лежать на поле боя, и только листва и корни деревьев укрыли его собой за долгие десятилетия.

   Я не буду долго рассказывать о том, как поднимали полуистлевшие  останки этого солдата и ёще двоих, которых нашли неподалеку. И вот наступил тот волнующий момент для каждого поисковика, когда была найдена колба медальона. Это был самый волнующий момент, потому что чаще всего они оказываются пустыми, или текст медальона просто не читается. Обтерев медальон от черной мягкой земли, мы осторожно начинаем его открывать и видим в нем очень плотно скрученный лист бумаги. Это был нестандартный бланк, поэтому  было решено  его извлечь в штабе. Я не знаю, как  описать те чувства, которые испытываешь  при обнаружении медальона.

Когда мы вскрыли медальон, в нем оказался тетрадный  лист бумаги, на котором были написаны данные бойца и адрес матери. Это оказался уроженец нашей области. Тот самый карандаш, найденный нами, которым была написана эта записка, давал понять о том, что это была последняя предсмертная записка героически погибшего солдата, и он понимал, что уже не останется в живых. Я отчетливо слышал, как у меня в висках стучит пульс, и воспоминания, словно поток воды, нахлынули.

   Вспомнилось все: и школьные уроки о войне, и рассказы  бабушки,  узницы концлагеря… все, что так или  иначе связано с войной. В моем воображении явно представилась картина того боя: не прошло   и месяца  с начала войны, как по Смоленским проселочным дорогам отступали солдаты, отступали, не зная, что будет завтра, через час, через миг.  Смоленск был сдан.У водя  войска в глубь страны, командование армии понимало , что дальше  им придется тяжелей, и вот, достигнув Соловьевой переправы, стало ясно, что многие уже не увидят  своих жен , матерей, детей. Солдаты понимали, что только ценой  своей жизни они смогут дать возможность переправиться на левый берег Днепра десяткам тысяч беженцев, сотням раненых, медсанбату, путь по железной дороге для которого был закрыт. Нагнетала обстановку непосредственная  близость немцев. Переправа обстреливалась  как с воздуха, так и с земли. Наш солдат оказался в самом пекле происходящих событий, именно там шел бой за жизнь местных жителей, запертых в подвале  Дома отдыха, за своих товарищей, с которыми были вместе в окопах, за родных и близких, за каждый клочок русской, родной земли и, отчасти, за свою жизнь, ведь ему не было   и тридцати. Кто знает, что творилось в его душе? Ведь тогда не было времени об этом спросить, не было возможности написать в коротком письме семье, бои шли  непрерывно. И свидетельств этому множество. И найденное в земле, спрятанное советское красное знамя и дивизионная печать – вещи, которые порой ценились дороже жизни, но тем не менее они были оставлены. Не было времени писать списки  убитых, раненых, пропавших без вести. И вряд ли  кто из нас может представить себя на их месте, смогли бы пожертвовать своей жизнью, выдержать испытания душевной и физической боли?  И это было только началом. Но наш солдат стоял до последнего,  он все прекрасно понимал:  что больше не увидит  рассвета, не услышит пения птиц, не увидит свою родную деревню, свою улицу, свой дом.

   Вражеская пуля убила его.

   По жилам промчался холод, и он упал. Что он видел в последний миг своей жизни? Может, синее небо, а может, черный дым пожарища…

  И здесь вспоминаются слова песни, берущие за душу   о Соловьевой переправе:

У Соловьевой переправы по  обе стороны дубравы

Под каждым крепышом – дубком

Уснул солдат  глубоким сном.

Благодаря таким , как он, переправа продержалась до тех пор пока не переправились раненые, беженцы, войска… На их могилы ни кто не принес цветы, ни кто не оплакал  бездыханное тело…

   И спустя шестьдесят пять лет к останкам легли первые цветы -  красные маки. Когда видишь  это своими глазами, душа трепещет и обливается кровью от жалости к тем молодым парням, которые не познали радости жизни, спокойствия старости и были  столько лет между тем и этим светом, в безызвестности.

   Наступил день перезахоронения, тусклый свет церковных свечей, берущее  за душу  пение церковного хора. В горле ком, а на глаза наворачиваются слезы. Такое чувство, что расстаешься с близким, дорогим тебе человеком, которого знал всю жизнь.

Бросаешь в могилу горсть земли, и  в этот момент охватывает чувство, которое невозможно передать словами.

   Вахта закончилась. Поисковики  разъехались. А я каждый раз вспоминаю того солдата, тот день, когда его нашли. И каждый раз хочется сказать своим сверстникам, что Великая Отечественная война совсем не такая, какой мы ее себе представляем.

   Именно после таких событий начинаешь понимать, что значит настоящий патриотизм,   любовь     к Родине, ее истории, людям и судьбам…